Уборщица

Глава 5

Итак, улица гудела от разговоров. А что, собственно, произошло? Люди постоянно женятся и выходят замуж, но не всегда это обстоятельство воспринимается так шумно. Нет ничего необычного, нужно радоваться.

Но тут ведь случай особый.

В то субботнее утро Светлана заглядывала в пыльное зеркало и пыталась уложить редкие волосы. Надя тут же, у окна. Это тревожило мать. Должен прийти новый ухажёр, нехорошо, если Надя останется. Нужно выпроводить её побыстрее.

– Что-то, Надюха, ты скучная стала, – издалека приступила Светлана. – На улицу не идёшь? Пойди, погуляй.

– Не хочу.

– Скоро должен Шурик зайти – раковину починить, – Света пыталась поправить причёску, но скользкие пряди не слушались.

– Знаю я эту раковину, – буркнула Надя.

– Ты как с матерью разговариваешь?! – взвизгнула Светлана.

– Как могу, так и разговариваю! – Надя встала, зашла в комнату, закрыла дверь.

– Ты мне тут не хлопай перед носом! Смотрите, бедовая какая, – влетела в комнату Света. – Я тебе так хлопну… – и осеклась. – Ты чего это? Что с тобой?

Надя лежала на кровати, повернувшись к стене, и тихонько всхлипывала.

– Ну, что такое? Не хочешь гулять, не иди, – Светлана забеспокоилась. – Полежи, отдохни. Может, поспишь пока?

– Со мной что-то не так, – глухо сказала Надя и положила руку на живот.

Света как стояла с раскрытым ртом, так и села. Тишина.

В эту минуту многое пронеслось в голове Светланы. «Как же так? Это ещё и ребёнок здесь появится? А моя жизнь? Я ведь не успела найти нормального мужика. Как же теперь его искать, когда тут будет ещё и ребёнок? Что же это на мою голову всё валится? Почему я такая несчастливая? Нет, не может быть, Надька что-то напутала». Потом вдруг вернулась в реальность и резко вскочила.

– Кто этот гад?! – визгливо вскрикнула она.

– Вовка.

– Горохов?

– Да.

Опять тишина. Осмысление. Ещё минута.

– А ну пошли, – Света схватила Надю за руку. – Вставай сейчас же!

– Не пойду я никуда. Чего прицепилась?! – Надя с силой выдернула руку.

– Нет? Ну и ладно. Без тебя разберёмся. Теперь мы посмотрим, кто на что способен. Они у меня попляшут!

В голове Светланы моментально созрело решение.

– Сиди дома, я скоро! – крикнула она уже из прихожей, потом снова заглянула в комнату Нади и погрозила пальцем: – И смотри, чтобы тихо, а то… – и она скрылась за дверью.

По двору пронеслась, словно на крыльях. Ещё мгновение, и она уже с силой давит на кнопку звонка.

Дверь распахнулась.

– Зачем так трезвонить? Пожар, что ли? – на пороге появилась плотная женщина в засаленном на груди халате.

Возраст её потерялся где-то в районе пятидесяти – шестидесяти лет. Лицо, простое без намёка на красоту или приятность, скорее строгое, чем злое. Маленькие глазки подозрительно выглядывали из прорезей век. Крупный нос, похожий на мужской. Короткие волосы, густо сдобренные сединой, неопрятно свисали на лоб.

Зоя Семёновна Горохова, мать Володьки, открыла Светлане дверь.

– Чего ты? – спросила Зоя Семёновна, вытирая руки грязным полотенцем.

– Поговорить надо, – сказала Света и шагнула в квартиру, отталкивая хозяйку.

– Заходи, если поговорить. Но зачем трезвонить? Случилось чего?

– Случилось!

Света проследовала на кухню и с уверенным видом села на табурет.

На плите что-то кипело, аромат бульона защекотал в ноздрях. В квартире Светланы никогда так не пахло, и она на мгновение забыла, зачем пришла. В желудке начало подсасывать. Что-то вспомнилось из детства, но грубый голос Зои Семёновны вывел из приятной задумчивости.

– Ну, что? Говори, зачем пришла. Если деньги просить, то не дам. Знаю я твои потребности, – женщина сняла крышку с кастрюли, зачерпнула содержимое, поднесла к губам и стала громко дуть.

Света опомнилась, приняла строгий вид и сразу приступила к делу.

– Надька беременна от Вовки! – выпалила она.

От неожиданности Зоя Семёновна обожгла губу.

– Здрасти, твоя Надька с кем не попадя валандается, а Вовка уже и виноват? Что-то ты Светка напридумывала. Эдак любая может забеременеть и сказать, что от Вовки. Нечего мне мозги пудрить, – раздражённо ответила хозяйка.

– Она сказала, что от Вовки, – не унималась Светлана.

– И что? Вовка пацан – мало ли у него этих девок, и если каждая беременеть начнёт, то, что ему на всех жениться? Нет, дорогая. Решайте свои проблемы сами. Не желаете, чтоб ребёнок появился – знаете, куда идти. А хотите – так воспитывайте. Только всем известно, какое вы воспитание можете дитю дать.

– Нет, Зоя, если бы я так подумала, то не пришла бы к тебе на разговор. Надька сказала, что от Вовки, значит – от Вовки. А ему сколько лет? А? Вот то-то и оно! – многозначительно улыбнулась Светлана. – А Надьке ещё шестнадцать не исполнилось. Чуешь, куда клоню?

Зоя Семёновна помешала в кастрюле, положила ложку и повернулась к Свете. Прищурилась.

– На что это ты намекаешь? – голос её становился угрожающе спокойным.

– А что он думал? Попользуется и до свиданья. За всё платить надо! – с ехидством сказала Светлана.

– Платить?! За то, что весь двор бесплатно имеет! А ну уходи отсюда, пока я ещё в руках себя держу, – закипела Зоя Семёновна. – Платить. Ишь, чего задумала. Они там шляются направо и налево, а мы платить?!

– Да я на вас в суд подам! – вскочила с табуретки Светлана и тут же почувствовала натиск грузного тела Зои Семёновны. – И анализ закажу, если потребуется!

– Я сама на тебя в суд подам, за такие наговоры! – женщина грубо выталкивала Светку из кухни в прихожую. – Шантажировать задумала?! Как бы не так. Докажи сначала!

– И докажу! – упиралась Света, но под сильным давлением стала отступать. – Вот потом побегаете. Хочешь, чтобы сын в тюрьму сел?

– Ах ты, гадина, чего удумала! Сама потаскуха, каких свет не видывал, и девки такие же. А теперь ещё и аферистками стали. Да я сейчас всем соседям расскажу о твоих аферах! – Зоя Семёновна выталкивала Светку из квартиры, голос её разносился эхом по всему подъезду. Стали щёлкать замки и приоткрываться двери.

Тут обе женщины одновременно смолкли.

Светка ушла, злобно ругаясь себе под нос, а Зоя Семёновна захлопнула дверь и с озабоченным видом вернулась на кухню. Она ожесточено помешала в кастрюле и с силой бросила ложку на стол.

Нет, ну это надо же такому случиться.

Глава 6

Жизнь Зои Семёновны никогда не была лёгкой. Когда она была деревенской девчонкой, необходимость вставать чуть свет, доить корову, кормить кур, свиней и другую живность заложила в ней бесконечное терпение. Когда вышла замуж, перебралась в город, тут работала на прядильной фабрике. Одного за другим родила двоих сыновей.

Покойный муж Михаил – тоже труженик, любой тяжёлой работы не чурался. И он, и она – простые люди. Отношения строили на взаимопонимании и доверии. Болезни и нехватку денег стойко переносили. Все тяготы на двоих. На жизнь никогда не жаловались. Трудились, как могли, ради будущего детей.

Сыновья по-разному оценивали жизнь родителей. Валера старший – стеснялся и отца и мать. Считал, что рабочий человек это просто муравей в большом муравейнике. Делай своё дело и молчи. Не нравилась ему такая перспектива, и он стремился к более высоким горизонтам. Искал место пожирнее, чем работягой на заводе. Но на жирные места всегда находились охотники пошустрее. Валера терпел неудачи. Но однажды всё-таки и ему повезло. Выгодно женился и уехал с женой столицу.

Володя младший – родителей своих уважал именно за то, что они всю свою жизнь трудились не покладая рук. Гордился тем, что отец и мать – простые люди, и никогда этого не стеснялся. Как истину запомнил – руки кормят, и это правило стало основой его жизни. Выучился на автослесаря. И был уверен в будущем. В том, что семья его никогда не будет нуждаться.

Терпение и трудолюбие он впитал с молоком матери. Стремление помогать, простое и естественное, и его добрый отзывчивый характер притягивали людей. Он всегда помогал от души, не отказывал никому.

Сыновей Зоя Семёновна любила по-разному. Валеру – снисходительно, многое прощала и оправдывала. Володьку – ласковой любовью. Немного эгоистичной, но не настолько, чтобы не давать свободы.

Не всегда она могла скрыть свои порывы. Разность этой любви была слишком значительна. Неумышленные, случайные поступки матери всегда заметны. Будь то лишний поцелуй или лучший кусочек, слово, оброненное невзначай. Ребёнок, которого хоть немного меньше любят, всегда это замечает. Как бы его ни пытались уверить в обратном.

Всё это откладывается в душе. Копится долгое время. А в какой-то момент выплёскивается наружу, вместе горечью или обидой, и тогда никакие аргументы не спасают от жёстких выводов. Тот, что был всегда вторым, если и не обозлится, то отойдёт.

Отошёл и Валера.

Муж Зои Семёновны умер несколько лет назад. Вёл машину, припарковался у обочины, положил голову на руль и всё. Сердце его просто остановилось.

С тех пор Зоя Семёновна и Володька жили вдвоём. Были друг для друга поддержкой и опорой.

После ухода Светланы Зоя Семёновна долго сидела на кухне и уже не обращала внимания на яростно кипевший суп. Потом протянула руку и выключила огонь.

То, что произошло, не могло даже представиться. Как это случилось? Сын с этой? Её Вовка, которого так лелеяла и оберегала. Он – её мальчик, её любимчик. Он не мог так поступить. Конечно, когда-нибудь у него должна была появиться девушка – но не такая! Это несправедливо! Почему именно он попался на эту удочку? Ведь не этого она желала. Не такой жизни для своего сыночка. Его затянули в свои сети эти гадкие люди. Зачем Володька вообще связался с этой девкой? Как он мог?

Мысли кружились в голове. Они налетали роем, смешивались. Женщина не знала, за какую уцепиться. То одно, то другое приходило в голову. Мысли искали выход, но не находили. И вот уже в сотый раз Зоя Семёновна спрашивала себя: «Как быть? Что делать?»

Вечерело. За окном сумерки окутали двор. Там весёлые голоса. Весна. Люди не спешат закрыться в квартирах. Сбились по лавкам. Разговаривают.

А Зоя Семёновна всё сидела, и не знала, что скажет Володьке, когда он придёт.

Но вот шаги на лестнице. Он? Нет. Прошли дальше. Где он? Она посмотрела на часы. Полдевятого. Что же так долго? Снова шаги. Он!

В замок вставили ключ. Послышался скрип открываемой двери.

– Мама! – окликнул Володя.

Женщина сидела в сумерках и боялась отозваться. Володька заглянул в кухню.

– Ты чего свет не включаешь? – весело спросил он и щёлкнул выключателем. – Что вкусненького? – тут он внимательно посмотрел на мать. – Ма, ты чего сидишь в темноте? Что-то случилось?

Вид у неё наверняка беспомощный и жалкий.

– Случилось, Вова, – она пыталась подобрать слова. – Светка приходила.

– Какая Светка? – он вопросительно смотрел на мать. – Ма, скажи толком?

Кто приходил?

– Цветкова.

– Ну и что? – забеспокоился Володя.

– Надька беременна. Сказала, что от тебя. Светка собирается в суд подавать, – с трудом выдавила Зоя Семёновна.

– Да что ты говоришь? Какой суд?

– А это ты у неё пойди спроси! – вдруг вскочила с табурета Зоя Семёновна.

Володька примолк, потупился.

– Вова, ты мне сейчас всё скажи, я мать – я пойму. Таскался ты к этой Надьке?

– Ну, вроде того, – нерешительно ответил Володька.

– Вроде того, – зло передразнила мать. – А теперь вот она беременна, и всё на тебя сваливают. А там, может, не только ты побывал, а весь двор, да и соседний в придачу.

– Мама, не нужно. Мы с Надей встречаемся. А всё, что о ней говорят – это враньё, – защищался сын.

– Не знаю уж, кто там что говорит, а только теперь ты – козёл отпущения. А знаешь ты, сколько ей лет? Она же малолетка. Ты об этом думал, когда с ней встречался? Где твои мозги? Это уголовка!

– Да при чём тут это. Не надо так кипятиться. Ничего страшного не произошло. Если так, – он задумался на мгновение, будто решался, – то я женюсь на ней.

– Что?! – Зоя Семёновна стала глотать ртом воздух, схватилась за бок, опустилась на табурет.

Вовка бросился набрать воды, потом к шкафчику.

– Ой, ой, – тихо повторяла мать.

Володя быстро накапал в стакан и подал матери. Она выпила.

– Ох, сыночек, ну и удружил ты, – тяжело дышала Зоя Семёновна.

– Мама, послушай, – Володя сел напротив и взял руку матери. – Надя нормальная. Она хороший человек, и ты зря думаешь, что всё так плохо. Конечно, я не думал, что так получится. Но отступать я не стану.

– Но сынок, я просто не могу себе представить, чтобы эта девка…

– Надя, мама, – твёрдо сказал Вовка.

– Что Надя станет твоей женой. Как вы жить будете? Ей шестнадцать лет.

– Да уж как-нибудь проживём.

– Ну, не знаю, не знаю, – грустно сказала Зоя Семёновна. – Ты разве не понимаешь, что это за люди? Я просто не могу представить, что ты женишься на ней. Не для того я тебя растила, чтобы в один день отдать тебя в лапы жуликов.

– Я не принуждаю себя делать это. Просто хочу, чтобы всё было правильно. Тем более что здесь есть и моя вина.

– Ну, хорошо. Может, ты и прав. Но ведь ты можешь жениться на ней, но не обязан с ней жить. Будем помогать по возможности. Мне хотелось не такой для тебя судьбы и не такой невесты.

– Ничего, мама, я тебе обещаю, ты сама поймёшь, какая Надя хорошая. Её просто нужно забрать оттуда. Сейчас мы не можем знать, как всё будет. Давай не будем загадывать.

– Ох, Вовка, ярмо ты на шею себе вешаешь. Помяни моё слово, – женщина покачала головой.

– А ты, мама, что же, не с ярмом ходишь? Думаешь, я не видел, как ты всё тянула на себе.

– Смотри, Вова. Не ошибись. Бог знает, как я хочу, чтобы твоя жизнь сложилась иначе, чем моя. Сразу тогда бери Надьку эту в руки и покажи, кто в доме хозяин, глядишь, не забалует. Ежели что, кулак под нос, и баста, – показала Зоя Семёновна.

– Ну, мама. Ты уже совсем хочешь из меня какого-то монстра сделать, – усмехнулся Володя.

На том и остановились.

Глава 7

Вечерело. Сумерки окутывали парк серой вуалью. Ещё можно видеть вдаль, но уже сложно рассмотреть детали. Только тени и силуэты.

На узкой дорожке в глубине парка, где растёт большой куст шиповника, стоит скамейка, не заметная с центральной аллеи. Тут иногда встречались Володька с Надей. Здесь он впервые её поцеловал. Здесь рассказывал бесконечные истории своей жизни.

Кажется, как давно это было. Будто год прошёл, а на самом деле всего пара дней. Володька сидел и вспоминал свою пустую болтовню. Вспомнил грусть в глазах Нади. Как он не заметил? Тогда это было не важно, и он не придал значения. Если бы был чуть внимательней, он должен был узнать обо всём первым. Но так не случилось. А теперь какая разница. Кто первый, кто второй.

Сомнения терзали его день и ночь. Так неожиданно случилось. Разве мог он предположить вчера, когда шёл с работы, что уже через час будет готов жениться. Но так складывались обстоятельства, другого пути не было. Надя, конечно, нравилась ему, но Володька совсем не думал, что женится на ней. Встречаться – это одно, а жениться – совсем другое.

К женитьбе он собирался подойти со всей серьёзностью, а не так с бухты барахты. И уж конечно, не под давлением. А тут получается, что его желание жениться продиктовано только страхом суда и тюрьмы. Решение принято, но не принято ли оно сгоряча, только для того, чтобы ответить матери. Правильно ли он сделал, что так сказал? Может, всё-таки поторопился? Нужно поговорить с Надей. От неё зависело, окрепнет его решение или нет. Да что она может сказать, просто подчинится. И всё. Выбора у неё нет.

Ответить самому себе, любил ли он Надю, Володька не мог. Возможно, это увлечение, влюблённость в девчонку, которая так послушна и покладиста. Да, она, возможно, не та, и не так он рассчитывал когда-нибудь жениться. Но сейчас обстоятельства загнали в тупик.

Иногда проскакивала другая мысль. Почему, собственно, он должен это делать? Только потому, что она ждёт ребёнка? И что с того?

Нет, тут что-то другое. Ведь не просто так он сказал матери, что женится, совсем не сгоряча. Что-то изнутри толкнуло сказать эти слова. Что? Володька хотел понять это при встрече с Надей. Нехорошо получилось, Надя ведь так молода. Но с другой стороны, это даже лучше, её ещё можно перевоспитать. Правильно мама сказала, сразу показать – кто в доме хозяин.

Володька осмотрелся. Справа медленно бредёт пара пожилых людей. Чуть дальше на лавочке парень с девушкой.

В конце дорожки показалась Надя, он понял это по силуэту. Чем ближе она подходила, тем отчётливей вырисовывалась одежда, волосы, лицо. Джинсики в обтяжку, футболка, всё одно и то же. Надя такая, как всегда, но Володьке показалось, что-то новое появилось в её образе, что-то родное.

Надя подошла. Глаза припухшие, точно плакала. Села. Несколько минут сидели молча, каждый думал о своём.

Надя комкала в руках носовой платок. Володька оперся локтями на колени и смотрел в сторону, он боялся нарушить тишину. Достал сигарету, покрутил её в руке, скомкал и бросил в кусты. Встал.

– Так, – выдохнул он. – В общем, я уже всё решил. Мы с тобой распишемся.

– Как это? – Надя подняла взгляд.

– Как все люди. Пойдём и распишемся. А чего мусолить? Ты же не возражаешь?

– Я не знаю, – тихо сказала Надя.

– А о чём ты думала? – строго спросил он.

– Думала, ты будешь ругать меня за всё это, – она опустила взгляд.

– Да чего тут ругать. Оба виноваты. И я не меньше твоего. Послушай, раз уж так вышло, то лучше бы нам расписаться. А там уже посмотрим. Не понравится, разведёмся, долго, что ли. Но пока так. И тебе хорошо, и я не буду выглядеть гадом.

Надя смотрела на свои руки. Она, видно, совсем не ожидала такого поворота и не стала противиться.

– Ну, хорошо, – тихо произнесла она и заморгала, пытаясь удержать набежавшие слёзы.

– Хорошо. Тогда решено, завтра идём в ЗАГС, – Вовка внимательно посмотрел на Надю.

– Хорошо, – сказала она, и губа её по-детски задрожала.

– Да ладно, Надюха. Ведь решили уже, – Вовка присел рядом и обнял Надю. – Завтра бери паспорт… – он остановился. – А ты… Паспорт у тебя есть?

– Нет, – в голосе её послышался испуг.

– Это хуже. Ладно, завтра всё порешаем. Надо подумать, где мы жить будем. С матерью поговорю. А может, у тебя?

– А мама? – забеспокоилась Надя.

– А что мама? Придём жить, и точка,– сердито отозвался Володька.

Через две недели Надя и Вова были уже женаты.

Глава 8

Удивительно, как непредсказуема жизнь. Как изменчивы повороты судьбы. Сегодня мы ведём однообразное существование, а завтра несёмся и решаем ворох немыслимых задач. Утопаем в океане дел. Порой нам кажется, всё отрегулировано. Неизменно. Стабильно. Но что-то случается, и отлаженное ломается. Прямая линия гнётся.

Неожиданность таких поворотов – удивляет нас. Останавливает. Заставляет задуматься.

Повороты судьбы непредсказуемы. Для каждого – свои. На наших героях перемены сказались по-разному.

Надя, так неожиданно ставшая женой, поняла, что небесполезна. Воспаряла духом. Всё доброе, что годами скрывалось, вдруг проснулось. Ей хотелось оправдаться. Показать Володьке, что он не ошибся. Всеми силами своей юной души она потянулась к нему. Ведь понимала – он сделал доброе дело. Помог. Заступился. И теперь она не одна.

Повезло. В период податливости семена вредных привычек не успели пустить корни. Недозрелость ума, стала спасительной соломинкой. Период распутья ещё не пришёл. И Надя ещё не делала основательных выводов.

Один человек привыкает к серому и уже не может переносить белый. Всю жизнь Надя провела в одних и тех же условиях. Не знала ничего другого. Но только обстоятельства поменялись, цепкое желание перемен завладело юным сердцем. Надя увидела путь. Возможность разрушить старое и создать новое. Это желание ещё не вырывалось наружу, но стойко теплилось. Появилась надежда. Небольшой луч. Направление. И Надя покорилась этим обстоятельствам.

Новая жизнь. Пусть даже с небольшими переменами, но всё же – новая. Надя как будто проснулась. Все, что было раньше, растворилось в прошлом. Теперь появилась цель. Ребёнок. Володька. Семья.

Володя после женитьбы почувствовал большую ответственность. Неожиданная смена статуса заставила быстро поменять привычки и приспособиться к обстоятельствам. Теперь он – муж. Скоро станет отцом. С большим рвением взялся за эти роли Володька. Всё. Игры кончились. Началась новая жизнь.

Светлана предавалась мечтам. Бесконечно представляла, как тратит деньги Гороховых.

Во-первых, приоденется, а то совсем пообносилась. Во-вторых, устроит пирушку для друзей. А там придумает, как дальше. За всё время мечтаний пару раз вспомнила о Наде. «Всё же хорошо, что Надька забеременела от этого болвана – Вовки. Он неплохо зарабатывает, да и мать небедная».

А тут как снег на голову – женятся. Такого поворота, Света никак не могла предугадать. Весь её план шантажа и вымогательства рухнул, словно карточный домик. Только она начала представлять, как поправится финансовое положение, и как безбедно она заживёт, и вот – разочарование. «Жизнь несправедлива ко мне», – думала Света. «Только я почувствовала себя человеком, как снова всё то же. Не могла Надька загулять с кем-то, кто не хочет жениться. А он, смотрите, какой порядочный отыскался. А если она вообще не от Вовки беременна?» И проводила Света дни в этих грустных размышлениях. Очень злилась. Она не допускала мысли, что на её Надьке может кто-нибудь жениться.

Для Светланы поворот судьбы оказался совсем нехорошим. Мало того, что вся выгода уплыла из рук, так ещё и поселились молодожёны в её квартире. Всякий раз, как она приглашала к себе друзей, Володька устраивал скандал. Напоминал, что Надя беременна, и ей ни к чему видеть пьяные посиделки. Светка пыталась огрызаться. Но воинственный настрой Володьки пугал. Приходилось уступать. Теперь из-за Надькиного положения и друзей нельзя пригласить? Света негодовала. Что же получается, сейчас беременна, а потом ребёнок, тогда вообще ни повернись ни развернись? Неудобство – совсем озлобило Светлану. С тех пор, как поселился этот защитник Вовка, жизнь стала просто невыносимой.

– Если не нравится со мной жить, так катитесь отсюда оба! – щетинилась Света в перепалке с зятем.

– Вот сами вы и катитесь! – отвечал Володька.

– Я у себя дома! – орала она.

– Мы тоже дома!

Всякий такой разговор оказывался бесполезным. Хоть и пускала она в ход весь запас бранных слов. А теперь всей душой ненавидела Вовку, и Надю вместе с ним.

Какова же была радость для Светланы, когда в один прекрасный день она пришла с работы, а никого нет. И вещей нет. Только записка: «Мама мы переехали к Вове».

Поначалу Зоя Семёновна совсем поникла. Ей было жаль сына. Как он мог попасться в лапы к таким людям? Окутали. Завлекли. Жениться хочет. На ком – на малолетней гулёне! Да, сердце матери такое с трудом может вынести. Поплачет, выпьет капель, грустно вздохнёт, да делать нечего.

Она страдала. По ночам Зое Семёновне снилось, как Володька ходит с бутылкой, в стельку пьяный и орёт неприличные песни. Сердце матери, обливалось слезами. Как она могла отпустить сына к таким людям?

Сначала сопротивлялась, не хотела принимать Надю. Но страх за сына сильнее нежелания видеть невестку. Уж лучше терпеть её, чем потерять сына.

Каждый день Володька забегал к матери. Зоя Семёновна кормила его, давала пакет с собой. Как-то намекнула на знакомство с невесткой. Володька согласился. Привёл Надю. Поговорили. Попили чай.

После первой встречи с Надей Зоя Семёновна с удивлением обнаружила, что все её представления оказались неверны. Знакомство с Надей стало сюрпризом. Она ожидала наглую беспардонную девицу, но всё оказалось совсем не так. Надя была тихой и покладистой, и это стало открытием. Зоя Семёновна, настроенная на борьбу, почувствовала полное подчинение. Она видела грустные глаза Нади. Чувствовала, что именно сейчас может стать ей близким человеком. Было совершенно ясно, что девчонка старается угодить. Угловато, тихо, но старается.

Они сдружились, быстро и просто. Вскоре молодые переселились из одного дома в другой.

Под руководством Зои Семёновны, Надя стала готовить. Свекровь не скупилась на слова одобрения. Замечала счастливый огонёк во взгляде невестки. И тоже радовалась за себя и за Надю.