Круиз по краю ада

© Бочарова Т., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Глава 1

Теплоход стоял на пристани. Это был великолепный лайнер, огромный, белый, многопалубный, ослепительно сияющий стеклами окон-иллюминаторов – настоящий плавучий отель. Вдоль корпуса витиеватой вязью красовалась сиреневая с золотом надпись: «Жар-птица». На берегу толпился народ. Повсюду слышались оживленная речь, веселый смех, трезвон телефонов, музыка.

Мира, затаив дыхание от восторга, смотрела на прекрасный корабль. И ей предстоит путешествовать на нем целых две недели! Одной, без строгого родительского надзора! Нет, это несказанное везение. Недаром институтские девчонки голову потеряли от зависти. Она обернулась на отца, стоящего рядом. Вид у него был суровый и угрюмый. Еще бы! Сколько пришлось слез пролить, чтобы умолить родителей отпустить ее одну в плаванье.

Путевки были куплены на троих, на мать, отца и Миру, и приурочены к ее восемнадцатилетию. Стоил круиз баснословных денег, но Георгий Петрович Звонарев не привык экономить на семье. Отец Миры был известным на всю столицу акушером-гинекологом, главврачом престижной частной клиники, и его зарплаты хватало на безбедное существование любимой жены и дочери. Разговор о круизе зашел примерно месяц назад. Георгий Петрович вернулся с работы в приподнятом настроении, сел за стол, тщательно и со вкусом накрытый супругой в гостиной, и объявил:

– Есть идея насчет того, как справить Миркино совершеннолетие.

– Какая идея? – оживилась Мира. – Я хочу в Париж.

– Детка, в Париже ты уже была целых три раза.

– Тогда в Вену! В Вену мы ездили только один раз, и это было давно.

– У меня есть другие планы, гораздо более интересные. – Отец загадочно прищурился.

– Может быть, Мальдивы? – спросила Инна Валентиновна и обняла дочь. – Мальдивы весной великолепны. Помнишь, малыш, мы летали туда в позапрошлом году, как раз на майские праздники?

– Помню, – послушно проговорила Мира.

В сущности, ей было все равно, куда ее повезут. Она привыкла слушаться родителей и свое мнение высказывала редко, а уж настаивала на нем лишь в исключительных случаях.

– Да что вы все, Париж, Мальдивы! – Георгий Петрович скорчил пренебрежительную мину. – Никакой оригинальности.

– Ну а что ты предлагаешь? – Инна Валентиновна положила мужу в тарелку индюшачью ножку с подливкой.

– А вот что. Через месяц из Москвы отправляется в круиз новый туристический лайнер «Жар-птица». Говорят, фантастический теплоход. Двенадцать палуб, двадцать ресторанов, фитнес, спа-салоны, кинотеатры. Каюты суперлюкс. Словом, «Титаник» двадцать первого века. – Георгий Петрович весело подмигнул жене и дочери. Те молчали, внимательно слушая. – Лайнер отплывает с Речного вокзала и следует по всему Золотому кольцу. В каждом городе экскурсии, обеды, ужины, дискотеки, ну и прочее. В некоторых городах даже предусмотрены ночевки в отелях, чего почти не бывает в речных круизах – туристы обычно ночуют на корабле. Кроме того, можно рыбачить, заниматься дайвингом с инструктором, и вообще, как говорится, любой каприз за ваши деньги. Я предлагаю выкупить путевки. На самолетах мы летали без числа, на поездах ездили. А на кораблях такого класса еще ни разу не плавали. Вот рекламный проспект, гляньте на фотографии. – Георгий Петрович достал из портфеля яркий цветной буклет и положил его на стол.

– Ух ты! – Мира во все глаза смотрела на картинки: гигантский белоснежный красавец снаружи и изнутри.

Просторные каюты напоминали номера в пятизвездочном отеле – отделанные деревом панели на стенах, гигантские кровати, застеленные шелковыми покрывалами, зеркальные полы, в которых можно было увидеть свое отражение. Фото ресторанов и баров ничуть не хуже. Залитые светом залы манили немедленно посетить их и отведать блюда и напитки, кажущиеся на вид невероятно соблазнительными и вкусными. Вишенкой на торте являлся спа-салон с голубыми бассейнами, всевозможными банями и массажными столами, возле которых улыбались и приветственно махали белозубые златокудрые массажистки в коротких розовых халатиках. Словом, на фото изображался плавучий рай, в котором можно было на много дней забыться, отключиться от дел и будничной суеты, с головой уйти в мир комфорта, красоты и развлечений.

– Да, впечатляет, – задумчиво проговорила Инна Валентиновна. – Какая роскошь. Раньше такие корабли плавали лишь в заграничные турне. А теперь, стало быть, и по России? Интересно, сколько стоит билет на такое чудо?

– Милая, лучше тебе этого не знать. – Георгий Петрович сдержанно улыбнулся и вопросительно глянул на дочь. – Ну так что? Плывем?

– Да! – выдохнула та.

– Дорогой, ты просто супер! – Инна Валентиновна обняла мужа и расцеловала его в обе щеки.

Тот скромно опустил глаза, однако было видно, что он чрезвычайно доволен собой.

С этого момента у Миры появилась новая цель – она с нетерпением ждала того чудесного дня, когда начнется их путешествие. Показала подружкам буклет – те пришли в восторг. В универе вместе с ней учились отнюдь не бедные девушки и юноши, однако немногие могли позволить себе такую поездку всей семьей.

– Везет тебе, Мирка, – с завистью проговорила лучшая подружка, Яся. – Оторвешься по полной. Небось познакомишься с каким-нибудь клевым парнем, там народ-то наверняка приличный будет. Может, иностранец какой клюнет, они обожают кататься по Золотому кольцу. Выйдешь потом за него замуж, и увезет он тебя в Париж или в Рим. – Яся мечтательно закатила глаза.

– Да не хочу я замуж пока, – засмеялась Мира. – Рано мне. И в Париж тоже не хочу. Съездить, конечно, здорово, а жить все время – нет. Я Москву люблю, Арбат, Чистые пруды.

– Ну и дурочка, – рассердилась Яся. – Если бы мне предложили уехать куда-нибудь в Европу, я бы хоть за черта лысого вышла.

Мира благоразумно промолчала, не желая разжигать конфликт. На курсе она слыла божьим одуванчиком, наивной и домашней простушкой. Многие относились к ней покровительственно, включая Ясю. Та считала себя опытной и бывалой, обожала учить уму-разуму.

– Вот если бы ты, Мирка, росла не под крылом своего папеньки, на всем готовом, а, к примеру, как я, то не была бы такой беззубой раззявой, – говорила она, хлопая кукольными ресницами.

Сказать по правде, сама Яся тоже существовала не на улице и не Христа ради – ее мать была довольно популярной актрисой, часто снималась в кино, играла в модной антрепризе и имела неплохие гонорары. С Ясиным отцом она давно разошлась и вела свободный образ жизни, встречаясь с разными мужчинами. Яся с малолетства привыкла к тому, что в доме всегда болтается кто-то из любовников матери, к стонам за дверью спальни, к тому, что иногда в квартире всю ночь напролет играет музыка, гудят пьяные и веселые мужики и бабы, а наутро у порога стоят пакеты с пустыми бутылками. Мать не жалела для нее денег на шмотки и развлечения. Яся ни в чем не нуждалась, но любила жаловаться подругам на свою нелегкую жизнь и раннее взросление. Первый мужчина случился у нее в четырнадцать, с тех пор она с удовольствием коллекционировала партнеров, быстро и без колебаний вступая в новые отношения. Возможно, такая любвеобильность передалась ей по наследству от матери, а может быть, это было отличительной чертой самой Яси. Так или иначе, но Миру, которая к восемнадцати годам умудрилась сохранить невинность и даже толком не целовалась ни с кем, кроме одноклассника Васи Куклина на выпускном, она считала не от мира сего. Впрочем, это не мешало ей относиться к подружке с нежностью и преданностью…

– Короче, Мир, смотри в оба. Может, встретишь наконец свою судьбу, а то так и состаришься, не поцеловавшись. – Яся вздернула и без того курносый носик, давая понять, что она все сказала и возражений не принимает.

Мира кивнула. В глубине души слова Яси пробудили в ней сладкое волнение. Да, конечно, замуж Мира не хотела. Но вот найти близкого по духу человека, того, с кем можно полностью открыться, поделиться самым сокровенным, она мечтала давно. К сожалению, эти мечты не сбывались. Слишком обычные и циничные парни ее окружали. У них на Миру были свои планы. Кто-то хотел породниться с процветающим и обеспеченным семейством, кто-то просто жаждал переспать с симпатичной девчонкой. И то и другое Мире не подходило. Несмотря на всю свою наивность, она четко и ясно улавливала мотивы, побуждавшие того или иного молодого человека ухаживать за ней. Обмануть ее было невозможно. Идти же на компромисс с собой Мира категорически не желала. Путешествие на прекрасном лайнере, маячившее в недалеком будущем, давало ей надежду: во время поездки случится нечто волшебное, из ряда вон выходящее, то, чего она так долго ждала.

Месяц тянулся невыносимо долго. Каждый вечер, перед тем как уснуть, Мира закрывала глаза и прокручивала в мыслях одну и ту же картинку: огромный, залитый светом зал, тихая музыка, и некто добрый и скромный, с мудрым взглядом и спокойными синими глазами, приближается к ней по блестящему паркету. Она не отдавала себе отчета, как эта картинка похожа на кадры из мультиков: эдакие Золушка и Принц на балу во дворце. Да, Мира обожала диснеевские фильмы, пересматривала их по многу раз, в глубине души мечтая очутиться на месте главной героини. Это была ее тайна, в которую она не посвящала никого, даже Ясю и мать с отцом. Мира понимала, что такое увлечение не по возрасту и вызовет у всех лишь насмешку, пусть и добродушную. И все же она грезила сказочными персонажами. Чем ближе к круизу, тем ярче и слаще становились эти грезы. Мира засыпала с ними и во сне продолжала кружиться под музыку в обнимку с прекрасным синеглазым незнакомцем…

Глава 2

День рождения отмечали в дорогом ресторане. Пришли немногочисленные гости: бабушка и дедушка со стороны матери, пара коллег отца и несколько друзей дома. Ровесников за столом не было.

– Ты прости, малыш, – сказал Мире отец. – Но твоим подружкам будет неинтересно в нашем обществе. А не позвать этих людей мы не можем – слишком важный повод твое совершеннолетие.

Мира, как обычно, не возражала. Накануне они с Ясей и ее новым кавалером, Ваней, зашли в кофейню неподалеку от универа и всей компанией выпили кофе за Мирино здоровье, закусив отличными пирожными.

На следующий день в ресторане гости говорили тосты, желали Мире всяческого благополучия, крепкого здоровья и отличной учебы, славили Георгия Петровича как образцового отца и мужа. Мира сидела рядом с матерью в новом потрясающем платье ручной работы, скромно потупив очи. Она думала о том, что месяц ожидания почти позади, через два дня утром они все вместе поедут в порт и по новеньким ступенькам взойдут на борт корабля. К новой, счастливой жизни…

Назавтра отец вернулся с работы позже обычного. На нем не было лица.

– Катастрофа, – проговорил он с порога и сунул портфель в руки Инны Валентиновны.

– Что такое? – заволновалась та.

Она работала в клинике вместе с мужем, была его помощницей и правой рукой и пришла домой лишь немногим раньше.

– Фролова, будь она неладна. – Георгий Петрович устало опустился на банкетку и стал не спеша снимать начищенные до блеска ботинки. – Представляешь! Схватки у нее начались.

– Как начались? Когда? – Мать удивленно всплеснула руками. – Я уходила, с ней все было в порядке.

– Было, да сплыло. – Георгий Петрович нервно усмехнулся. – Ты ушла, а у нее истерика. Сорок минут крутились с ней, вертелись. Вроде сумели остановить. Рано ей рожать! Семь месяцев только. Надо как-то сохранять, иначе ее муж нас со свету сживет.

Мира много раз слышала фамилию Фролова. Это была одна из вип-клиенток отца, жена банкира, сорокалетняя дама, которая лет пятнадцать тщетно пыталась забеременеть, прошла через несколько неудачных попыток эко, и вот, наконец, ей повезло. Почти с первого дня беременности она лежала в клинике на сохранении, муж платил за нее бешеные бабки. Все было не гладко, отец возился с ней, иногда оставался ночами, но все-таки беременность успешно развивалась. И вот теперь такое…

– Ужасно, дорогой. – Мать подошла к отцу и села рядом. – Как теперь быть? Мы же послезавтра уезжаем.

– Какое, к черту, уезжаем? – взорвался Георгий Петрович. – Ты думаешь, я могу оставить эту фифу? Как бы не так. Мы оба, и ты, и я, остаемся в Москве и будем плясать перед ней лезгинку. Мы обязаны, черт возьми, дотянуть ее хотя бы до восьми месяцев! Иначе клинике капут. Не забывай, Фролов – главный спонсор уже много лет. Без него нам будет непросто.

– Да, но как же поездка? – робко спросила мать.

Мира застыла на пороге комнаты, с ужасом глядя на родителей.

– Не знаю, как быть с поездкой. – Георгий Петрович наконец снял ботинок с правой ноги. – Нужно хорошенько подумать. Деньги, пожалуй, можно вернуть, правда, с потерями. Ну да бог с ним.

– Вернуть деньги? – не выдержала Мира. – Папа!!! Мы не поедем?

Отец посмотрел на нее ласково и устало.

– Прости, малыш. Не я виноват в этом, а младенец, который захотел появиться на свет раньше положенного срока.

– Но я же… мы… ты ведь обещал! – Из глаз Миры хлынули слезы.

Мать подошла и ласково обняла ее.

– Не плачь, солнышко. Ну что поделать. Такая у нас профессия. У врачей не бывает выходных и отпуска. Еще сплаваем в круиз.

– Сплаваем? – Мира рванулась из ее рук. – Когда это будет? А я хотела сейчас! Я… я… я одна поеду! Отпустите меня!

– Да ты в своем уме? – засмеялась мать. – Одна и по городу-то не ездишь, только в институт и обратно. Папа везде тебя на машине возит. Нет, даже не думай!

Отец тем временем снял другой ботинок, надел тапочки и встал.

– А это мысль, – проговорил он, впрочем, не слишком уверенно.

– Какая еще мысль? – тут же набросилась на него мать. – Ты хочешь, чтобы она одна уехала на две недели? Да мы… я тут с ума сойду.

– Погоди, Инна. – Георгий Петрович мягко отстранил жену и зашел в гостиную.

Мира тут же вбежала следом и села рядом с отцом на диван. Она ничего больше не говорила, лишь смотрела на него молча и с мольбой.

– Мамуль, давай-ка чайку попьем, – нарочито бодро предложил Георгий Петрович.

– Зачем чайку? – недовольно проворчала Инна Валентиновна. – Ужин есть.

– Не хочу я есть. В рот ничего не лезет. А вот чаю с баранками – с удовольствием.

Георгий Петрович обожал баранки. Не сушки, а именно баранки, крупные, сдобные, посыпанные маком или тмином. Ирина Валентиновна заказывала их для него в фирменной булочной. Она поколебалась и кивнула.

– Хорошо. Сейчас. Мира, помогай.

Мира с готовностью вскочила и понеслась в кухню. Мать молча включила чайник, вручила ей пакет с баранками и красивое фарфоровое блюдо. Пока чайник кипел, а Инна Валентиновна заваривала чай, Мира аккуратно разложила баранки на блюде, достала из холодильника варенье, а из кухонного шкафа стеклянные розетки и отнесла все это в гостиную. Вскоре подоспела мать с чайником и чашками.

– Отлично, – сказал Георгий Петрович, но в его голосе отчетливо слышалась усталость.

Семейство уселось за стол. Поначалу все молчали, с преувеличенной сосредоточенностью поглощая баранки. Первым тишину нарушил отец:

– Инна, я считаю, что Мира уже достаточно взрослая. Она может ехать одна. Я в ее годы уже жил в общаге и сам себе готовил на общей кухне. А ты? На тебе были двое младших братьев. Чем Мира хуже нас?

– Не хуже. – Инна Валентиновна обняла дочь. – Возможно, даже лучше, и намного. Но время! Гоша, время сейчас другое. Столько вокруг искушений, соблазнов! Нечестных, порочных людей.

– А! Так ты боишься, что нашу дочь обесчестит какой-нибудь развратный мерзавец? – Георгий Петрович насмешливо поднял бровь.

– Ну, Гоша, зачем ты так? – Мать залилась краской. – Я боюсь, что она слишком добра и наивна и кто-то может этим воспользоваться.

– Милая, если ты имеешь в виду мошенников либо воров, то это исключено – на лайнере усиленная охрана. Ничего криминального там быть не может. А уж с кавалерами, если таковые появятся, Мирка как-нибудь сама разберется.

– А если она заболеет? Простынет, например? Или аппендицит разыграется?

– Инна, ну какой аппендицит? О чем ты?

Мать уже сама поняла, что говорит ерунду и пора капитулировать.

– Ладно. – Она тяжело вздохнула. – Но только одно условие: звонить три раза в день, утром, в обед и вечером!

– Обещаю! – Мира вскочила и бросилась на шею сначала к отцу, затем к матери. – Спасибо! Спасибо!! Вы у меня лучшие! Я вас обожаю!!!

– Надеюсь, ты уже собрала вещи? – со снисходительной улыбкой спросил Георгий Петрович.

– Бегу собирать! – Мира скрылась за дверью своей комнаты.

Оставшись одна, она первым делом набрала Ясю.

– Послушай! У меня невероятная новость. Я еду одна!

– Как одна? – опешила та. – Без предков?

– Без!

– Как так?

– А вот так. У родителей на работе форс-мажор. Важная пациентка рожает раньше срока. Они вынуждена остаться.

– А тебя, значит, отпускают в свободное плаванье? – В голосе Яси зазвучала явная зависть. – Ох и везучая ты, Мирка! Одна, без надзора, на таком корабле! Ну почему у меня нет такого папаши, как у тебя?

– Ладно тебе, – добродушно проговорила Мира. – У тебя мама классная. Красивая, молодая.

– Что есть, то есть, – со вздохом согласилась Яся. – Когда отплытие?

– Послезавтра! Я еще вещи не собрала.

– Так давай шевелись! Возьми шмоток побольше. Смотри, там на каждом шагу притаился конь, а на нем белый принц. То есть тьфу! Белый конь, а на нем принц. – Яся весело захохотала и отключилась.

Мира постояла немного с трубкой в руке, а затем решительно распахнула шкаф. Взгляду представились аккуратные ряды плечиков, на которых в строгом порядке висели платья, юбки, брюки и блузки. Мира, от природы перфекционистка, обожала, когда все находится на своих местах. Ее постель всегда была красиво заправлена покрывалом, письменный стол девственно пуст и чист, книжки и тетрадки ровными стопками лежали на полочках, а остро отточенные карандаши и отлично пишущие ручки стояли в стаканчике, готовые в любой момент послужить своей хозяйке. Со статуэток на комоде влажной тряпкой протиралась пыль, и так же регулярно пылесосился любимый Мирин пушистый белый прикроватный коврик.

Одежда была не исключением – раз в неделю она проводила в гардеробе строгую ревизию, аккуратно поправляя вещи и следя за тем, чтобы все висело ровно, как по линейке. Вещей было много. Отец не скупился на наряды дочери. Среди них были такие, которые Мира из-за своей скромности и застенчивости носить стеснялась. Яся наверняка спокойно отважилась бы надеть это ослепительно-белое платье с голой спиной. Или вон тот золотистый топик со шнуровкой на груди. Или переливающиеся всеми цветами радуги узкие брючки с тоненьким золотистым ремешком в виде змейки. А Мира благодарила отца за покупку и вешала смелые наряды в шкаф. Ей больше по душе были джинсы и трикотажные кофточки приглушенных расцветок. В них она чувствовала себя как рыба в воде.

Но сейчас все будет иначе! Мира подошла к огромному, во всю стену зеркалу, висевшему напротив окна. Из отражения на нее смотрела довольно высокая худенькая девушка с густой копной рыжеватых кудрей и доверчивым взглядом больших зеленых глаз. Эх, грудь бы немного побольше, такую, как у Яськи, и бедра чуть попышней. А так вполне ничего себе. Мира решительно расстегнула пуговки на халатике и осталась в трусиках и бюстгальтере. Черное белье красиво подчеркивало молочно-белую кожу, какая бывает лишь у рыжеволосых людей. Она придирчиво оглядела свою фигуру в зеркале, затем сняла с плечиков белое платье и осторожно залезла в него, как в футляр. Платье сидело как влитое. Мира слегка взбила пышные волнистые волосы и подняла голову. Решено, берем! За платьем последовала примерка топика и брюк. Все вещи, тщательно сложенные, отправились в большой чемодан. Вслед добавились еще пара платьев, кофточки, короткие юбки и восхитительный ярко-алый шифоновый комбинезон. Мира полюбовалась на свою работу и захлопнула крышку. Щелкнули замки. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула мать.

– Уже собралась? – спросила она, увидев закрытый чемодан. – Так быстро?

– Ты же знаешь, мамуль, я все делаю быстро. – Мира лучезарно улыбнулась.

– Знаю. – Инна Валентиновна тоже улыбнулась и, обняв дочь, прижала ее к себе. – Ты прости, я зашла не просто так. Хочу поговорить с тобой.

– О чем, мам? Чтобы я звонила три раза в день? Я же обещала.

– Нет, не об этом. Ты… я даже не знаю, как начать. – Инна Валентиновна вздохнула.

– Начни как-нибудь, – засмеялась Мира.

– Я о том, что вдруг… вдруг ты познакомишься там с кем-то. Ну с каким-нибудь парнем.

– Маловероятно, но шанс есть. – Мира лукаво стрельнула глазами.

– Вот-вот, – в тон ей произнесла Инна Валентиновна. – Ты ведь у меня совсем ребенок, несмотря на свое совершеннолетие. И я опасаюсь, что ты… что вы…

– Мам, ты о сексе? – мягко перебила Мира.

Инна Валентиновна осеклась на полуслове. Лицо ее вытянулось.

– Мамуль! Ну ты чего! – Мира весело затормошила ее. – Мне же не пятнадцать. Я взрослая девушка, если что. И сейчас не восемнадцатый век. К тому же сильно сомневаюсь, что за две недели знакомство дойдет до этой стадии.

– Хорошо бы, чтобы не дошло, – с некоторым облегчением проговорила Инна Валентиновна, помолчала немного и добавила: – Но если все же дойдет, то вот. – Она решительно полезла в карман домашней блузки и, достав оттуда пачку презервативов, протянула ее Мире. – На, держи. Но помни, это на самый крайний случай.

Мира едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Тем не менее она послушно взяла упаковку и спрятала к себе в дорожную сумочку.

– Это все, о чем ты хотела поговорить со мной?

Мать кивнула.

– Да, это все. Надеюсь, ты будешь благоразумна.

– Можешь не сомневаться. – Мира скорчила смешную мордашку и чмокнула мать в щеку.