Княгиня Варвара Александровна Арсеньева открыла дверь в комнату дочери и сразу же убедилась в том, что ее худшие подозрения оправдались, поскольку внутри апартаментов княжны Елизаветы Алексеевны все выглядело точно так же, как и двумя днями ранее.
– Лиза! – резко обратилась княгиня к девушке, погруженной в чтение молитвенника и, казалось, даже не заметившей прихода матери. Семнадцатилетняя Елизавета не сразу подняла глаза на Варвару Александровну.
– Лиза, ты подготовила свои наряды, как я тебе велела еще позавчера? – сурово начала княгиня.
– Маменька… – растерянно пробормотала Лиза, испуганно моргая.
– Вижу, что ты и не начинала ничего делать! – в крайнем раздражении махнула рукой Варвара Александровна. – Опять просидела все время за своим молитвенником? Лиза, я же тебе ясно сказала: приезжает твой жених, князь Павел Щедринский, ты должна была разобрать свои платья и решить, в каком из них ты перед ним предстанешь и что возьмешь с собой, когда вы уедете после венчания! Но ты, как всегда, словно и не слышишь, что я тебе говорю! – повысила голос княгиня. – Лиза, тебе семнадцать лет, ты выходишь замуж, а ты продолжаешь вести себя, словно малое дитя! И о чем эта твоя Дашка думает? Она дождется, прикажу я ее выпороть на конюшне, если она по-другому не понимает!
Лицо княжны Елизаветы покрылось смертельной бледностью.
– Маменька, я же вам говорила, я не хочу выходить замуж, – еле слышно заговорила девушка. – Я желаю уйти в монастырь, молиться Богу, и матушка Феофания уже написала, что она готова меня принять послушницей. Маменька, пожалуйста, позвольте мне…