I
Кабинет Серафима находился на одном из верхних этажей центрального здания его промышленного комплекса. Он дремал в глубоком уютном кресле напротив окна, за которым начинала вспыхивать заря. Косые красные лучи падали на склоны больших холмов из голубого, как медный купорос, снега. А над ними быстро пролетали лохмотья бледно-розовых перистых облаков, уносимые вдаль порывами сильного, почти ураганного ветра. Его протяжные завывания были слышны даже через многослойную обшивку морозостойких стен. Новый день, тем временем, постепенно заливал уже оранжевым светом всю ледяную пустыню, забирался в самые темные уголки и глубокие лощины. Снег искрился, как будто повсюду разбросали миллионы стеклянных осколков, но его цвет уже не был таким интенсивным и ярким, а стал почти белым с голубоватым отливом. Сложно поверить, что такое ясное и солнечное утро оказалось чрезвычайно ветреным и холодным.
Ранее дремавший Серафим все также неподвижно сидел в кресле, но сейчас его глаза были широко открыты, и смотрели в какую-то неведомую даль, выдавая глубокую сосредоточенность на чем-то. На письменном столе синим светом замерцал аппарат внутренней голосовой связи. Серафим, вынужденный отложить свои мысли на потом, взял с этажерки рядом с креслом беспроводную гарнитуру, вставил ее в ухо и ответил.
– Слушаю.
– На связи диспетчерская внешнего ангара. Корабль Алиса-3-051 запрашивает посадку на дополнительной площадке. Дать им доступ?
– Интересно. Заявился без предупреждения. И этот номер. Маленький легкий космолет, который он почти не использует. А что-нибудь еще передавали?
– Нет, только это. Сейчас держат радиомолчание, идут на малом ходу, гасят остаточное излучение.
– Все это довольно странно. Впрочем, пусть садятся. Раз уж они пытаются быть незаметными, то проводите господина Карно сразу в мой кабинет как можно менее людным маршрутом.
– Хорошо, Вас понял.
Серафим был несколько взволнован после таких известий. Дмитрий Карно был его другом детства и надежным деловым партнер. Он являлся владельцем нескольких крупных предприятий, специализирующихся на изготовлении изделий из магниевых сплавов. Свои дела вел открыто и довольно честно, стараясь не наживать проблем ни с законом, ни с другими предпринимателями. «Неужели он влез в какую-нибудь авантюру, а теперь пытается скрыться от своих проблем», – думал Серафим в ожидании своего гостя. Через несколько минут дверь в кабинет была отворена резким и нервным движением и не менее стремительно захлопнута. На пороге стоял изрядно взволнованный Дмитрий и вытирал рукавом пот со лба, выступивший после долгого пути от ангара. Шел он в очень быстром темпе.
– Привет! Рад, что ты принял меня без лишних вопросов.
– Здравствуй, Дима, – сказал Серафим, придвигая стул ближе к вошедшему, – Ты лучше присядь, успокойся и расскажи мне, зачем нужна такая спешка и скрытность. Это на тебя совсем не похоже.
– Ой, да я и сам был бы рад встретиться при других обстоятельствах, но мне не оставили выбора.
Дмитрий плюхнулся на предложенный ему стул, тяжело вздохнул и продолжил.
– Ко мне недавно приходили люди из вооруженных сил и сказали, что нужно передать тебе сообщение. Я хотел отказаться, но они начали что-то говорить о неправомерности двух последних государственных контрактов моей компании. Хотя тендер мы выиграли абсолютно законно. В итоге, вот я здесь. Прости, пожалуйста, за то, что поддался на провокацию.
– Даже не бери в голову. Для достижения своей цели они могли бы зайти очень далеко. А теперь дай угадаю, это сообщение является просьбой о помощи?
– Да, тут ты прав. Хотя просьбой это было сложно назвать.
– Ха, а вот это весьма интересно. Они с такой готовностью приняли мою отставку восемь лет назад. Кое-кто даже сказал, что без меня им будет лучше. И с тех самых пор даже открытки на день рождения не прислали. А теперь я вдруг понадобился. И как они мотивировать то, что не отправили официального представителя от ведомства?
– Сказали, что неожиданно заявившийся военный может вызвать подозрения у разведки противника. Необходим был гражданский связной, способный провести с тобой частную встречу. То есть я. Ну а дальше ты уже понял
– Ладно, с этим разобрались. Может теперь перейдем к самому сообщению?
– А вот тут уже все не так просто. Мне сказали, что разговор должен обязательно состояться вне зданий и крупных технических объектов, чтобы исключить возможность прослушивания.
После этих слов лоб Серафима нахмурился, а его глаза как будто глубже впали в череп, из-за чего их белки казались неестественно яркими. Затем он медленно сделал пол оборота в своем огромном кресле и, немного приподняв левую руку в сторону окна, с явным раздражением произнес:
– Они забыли, где я живу? Ромео III – ледяная планета. Даже если мы сейчас утеплимся и выйдем наружу, то из-за ветра общение почти невозможно. А ведь имеется масса устройств для обеспечения безопасности подобных переговоров. Можно передать сообщение на бумаге. Разве нельзя было подумать и подготовить тебя нормально?
– Ну, тут уже ничего поделать. Я и сам был бы рад спокойно побеседовать в этом теплом и удобном кабинете. Но вдруг они следят за мной? Боюсь представить последствия за нарушение всех этих предписаний.
– Я понимаю. Ты тут вообще пострадавшая сторона. Просто меня убивает такой непоследовательный подход к делу. Дай мне подумать минутку. В крайнем случае придется ждать, пока ветер снаружи утихнет, если я не найду решения получше.
Серафим резким движение довернул свое кресло и подошел к окну. Несколько минут он с напряженным лицом смотрел вдаль, в какую-то ведомую только ему точку. Дмитрий тоже машинально направил свой рассеянный и уставший взгляд на бескрайнюю ледяную пустошь снаружи. Казалось, его заворожил беспорядочный и неистовый танец блестящих на дневном свету снежных вихрей. Но, наконец, Серафим оторвался от окна. Морщины на его лбу разгладились, а взгляд снова был направлен на собеседника, который, увидев это, также поднял голову и сделал более осмысленное выражение лица:
– Тебе сказали избегать крупных технических объектов? В принципе, это разумно, ведь там могут находиться ретрансляторы сигнала, способные постоянно находиться на связи с планетарным передатчиком. А через него, теоретически, можно перехватить разговор. Если относится к делу действительно серьезно, то для продолжения нашей беседы необходимо избегать близости любых средств коммуникации. С другой стороны, ждать, пока наладится погода, чтобы подальше уйти в пустоши, тоже неразумно. Метель может длиться и неделю, а выходить наружу до тех пор бессмысленно. Поговорить мы не сможем, а если что-то случиться, то запросить помощь тоже не получиться. Без этого найдут нас скорее всего уже замерзшими насмерть.
– Ох, мой мозг сейчас не в состоянии обработать такое количество информации. Надеюсь, ты все это рассказал, потому что придумал что-то дельное?
– Именно. Можно взять небольшую подводную лодку и удалится от поселения. Передатчик у нее слабый, так что мы точно выйдем из зоны покрытия. Путешествие по воде будет куда безопаснее, а на экстренный случай есть аварийный радиобуй. Конечно, придется потратить пару часов, чтобы отплыть достаточно далеко, но это все равно лучше, чем неизвестно сколько ждать улучшения погоды и потом ехать по снегу.
– Ты в подобных вопросах разбираешься лучше меня, – ответил Дмитрий, махнув рукой. – Может такая «прогулка» мне и расслабиться поможет.
– Тогда распоряжусь, чтобы нам подготовили корабль. Это не займет много времени.
Серафим не обманул ожидания своего гостя: уже менее чем через полчаса глубоководный аппарат на полном ходу двигался сквозь глубины океана. Его корпус, продолговатый и обтекаемый, без каких-либо трудностей рассекал толщу воды, и только лишь шпангоуты мерно потрескивали от нарастающего давления. Чем глубже опускался корабль, тем светлее, как не странно, становилось окружающее пространство. Сияние звёзд не могло проникнуть сквозь толстый слой льда, но зато подводные вулканы освещали все вокруг своим красноватым мигающим светом. Многочисленные потоки лавы казались издали огромной багряной паутиной, в узлах которой находились слепящие сгустки: жерла активных вулканов.
Достигнув глубины в восемь сотен метров, корабль прекратил погружение, но продолжил движение. Как бы красиво вокруг не было, но задерживаться здесь долго нельзя. Добыча полезных ископаемых компанией Серафима как раз происходила в этой зоне. Прямо сейчас множество различных специальных аппаратов, способных выдерживать и колоссальную температуру, и огромное давление, курсировали по всему дну. Ни о каком радиомолчании здесь не могло быть и речи. Поэтому маленький корабль всего с двумя пассажирами на борту взял курс на северо-восток. В той стороне находился огромный потухший вулкан. Серафим рассчитывал спрятаться за его склонами, чтобы уже наверняка обеспечить полную изоляцию от внешнего мира.
По мере удаления от лавового дна, его свет начинал тускнеть. В таких условиях иссиня-чёрный корпус корабля почти полностью сливался с окружающей массой воды. Выдавали его лишь три ярких прожектора, своим белым светом разрезающие темноту впереди. Наконец, где-то через двадцать минут путешествия через кромешную тьму, сонар на лодке сигнализировал об изменении рельефа. Сразу стала меняться и картина в иллюминаторе. Вдалеке появились угловатые очертания чего-то необъятного. Немного приоткрыв рот, Дмитрий тихо спросил:
– Это еще что за громадина?
– Древний потухший вулкан, прекративший свою деятельность задолго до появления тут людей. Последнее извержение здесь было настолько сильным, что раскололо эту гору на пять частей. Так что на самом деле перед нами только кусок вулкана.
– А тут вообще безопасно находится?
– Это давно просто подводная гора, хоть и большая. Уже перед отплытием я подумал, что можно скрыться в одной из расщелин на ее поверхности. Будем отрезаны от любой внешней связи.
Пристальней всмотревшись вперед, Серафим обратился с вопросом к своему пассажиру.
– Мы же в пути где-то минут сорок?
– Да, думаю, что так.
– Что ж, значит скоро подвернется подходящее местечко.
Серафим отвел взгляд от штурвала и через плечо посмотрел на своего явно напряженного друга.
– Ты чего раскис? Все будет в порядке.
– Я в норме. Не переживай за меня. Просто меня немного пугают эти огромные острые и черные скалы, торчащие впереди. Последний раз я видел нечто подобное в подземной пещере, когда осматривал один из купленных мной участков под строительство. Но тогда эти штуки висели на потолке. И, конечно же, они стали падать. Мы уцелели, но остались без транспорта. А потом были три дня скитаний по темным лабиринтам подземелий в поисках выхода.
Сказав это, Дмитрий немного склонил голову в бок и потупил взгляд. Серафим со вздохом повернулся назад к штурвалу и продолжил плавание. После минутного молчания он снова обратился к своему спутнику, но уже не отрываясь от управления:
– Согласен, воспоминания не самые приятные. Но взгляни на это с другой стороны. Сейчас мы плывем сверху, а эти скалы снизу и никак не могут нам навредить.
Сделав небольшую паузу, Серафим добавил:
– Я поищу расщелину для нас чуть дальше, там более гладкая порода.
– Спасибо тебе, – Дмитрий тепло улыбнулся. – До сих пор не могу понять, как такой мягкий человек стал военным.
– Ты уже не в первый раз это спрашиваешь.
– А ты мне никогда не давал ответа.
– Просто я не со всеми такой.
– Сомнительное объяснение.
Серафим на это лишь негромко засмеялся и, чуть сильнее наклонившись над штурвалом, продолжил управление лодкой. Отвесная скала была уже совсем рядом. Когда раздался предупреждающий сигнал о препятствии впереди, он направил судно правее, чтобы продолжать движение вдоль склона. Затем Серафим переключил пару тумблеров, и сразу за штурвалом появилась трехмерная голографическая проекция рельефа, обновляемая сонаром каждые две секунды. Это позволило искать подходящее для корабля углубление или трещину, при этом слишком сильно не приближаясь к ним. В условиях ограниченной видимости и большой глубины никто не захочет напороться на камни.
Так они продолжали двигаться еще около четверти часа. Именно столько понадобилось, чтобы преодолеть часть склона, сплошь усеянную большими угловатыми кусками смолисто-черной горной породы. Ее зазубренные края, попадая под свет прожекторов, отдавали бледным пурпурным сиянием. Создавалось жуткое ощущение, будто огромные призрачные лапы пытаются схватить корабль и разорвать своими когтями.
Но, наконец, местность стала меняться. Меж выступающих наружу острых граней начали появляться гладкие участки, сформированные пористой темно-серой породой. И, по мере продвижения, склон становился все более ровным и не таким отвесным. Вкрапления черных камней становились все реже, а их размер меньше. Они уже не пугали, а наоборот дополняли окружающий пейзаж. Вскоре же появилось и то, что Дмитрий никак не ожидал увидеть на этой планете: то ту, то там были скопления невысоких кустиков фиолетовых водорослей. Флуоресцентный пигмент в их стеблях и листьях испускал мягкий свет. Он не был похож на недавние отблески скал, ведь оставлял какое-то сказочное, таинственное впечатление.
– Просто поразительно! Никогда не видел ничего подобного. Но откуда здесь все это?
– До меня на планете занимались разведением рыбы. Чтобы создать подходящие условия сюда и завезли водоросли, модифицированные для выживания при минимальной освещенности. Ну и вся эта растительность хорошо прижилась и распространилась повсюду, причем весьма быстро. Когда я купил здесь участок, дно уже имело такой вид.
– А эти рыболовы не против твоих выработок?
– Нет, не против. Они нормальные люди, и я с ними быстро пришел к согласию. До их колонии пара тысяч километров, так что добыча руды никак не сказывается на морской фауне. Тем более, рыбу разводят ближе к поверхности, а моим людям нужно только дно. Плюс мы стараемся контролировать вредное влияние своего оборудования на океан.
– Да уж, но выглядит все просто невероятно. Как будто эта красота существует тут уже не одну тысячу лет, – подытожил Дмитрий, заворожено глядя в иллюминатор.
Довольно скоро после входа в «живую» зону вулкана, Серафим нашел подходящее место для остановки. Это была узкая и длинная расщелина с ровными краями, внизу которой виднелась темная глыба. Когда вулкан еще не "уснул", при извержении этот осколок вылетел из жерла с огромной скоростью. Она позволила ему, несмотря на сопротивление воды, оставить такой заметный рубец на склоне.
Серафим выбрал верхнюю часть расщелины, где ширина была наибольшей. Подплывая, он постепенно сбрасывал скорость, благодаря чему остановился в точке, расположенной ровно посередине между ее стенками. После этого осторожно направил нос перпендикулярно склону вулкана и медленно, чтобы не зацепить камни, завел корабль внутрь, ориентируясь главным образом с помощью сонара. Затем Серафим нажал на кнопку под штурвалом, и из каждого борта вылетело по два гарпуна. Их тросы натянулись, тем самым надежно зафиксировав корабль. Осталось погасить прожекторы, заглушить двигатели, да и вообще выключил все оборудование, оставив только внутреннее освещение и систему жизнеобеспечения. После этого Серафим встал со своего капитанского кресла и пересел на пассажирское сиденье напротив Дмитрия.
– Теперь мы, наконец, можем обсудить твою проблему. Радиосвязи нет, корабль вне зоны покрытия любых передатчиков на этой планете. Рассказывай, что понадобилось армии от меня?
– Ладно, думаю, я могу начать. Все буду рассказывать по памяти, ведь записать мне ничего не дали, – Дмитрий нервно потер руки, прежде чем продолжил. – Теперь по порядку. Возвращаться на службу не потребуется. Ты будешь нанят в роли частного военного специалиста для одной миссии.
– Или, говоря человеческим языком, в роли наемника. Это у них обычная практика. Особенно, когда дело доходит до незаконных операций или заказных убийств.
– Возможно. Тебе виднее. Так вот, цель этой миссии – доставка груза с одной из крупных военных баз в какую-то опасную точку, находящуюся в зоне боевых действий. Куда именно они, конечно же, не сказали. Так же, как и про состав груза, но мне кажется, что это его будет огромное количество.
– И почему же ты сделал такие выводы?
– Слушай дальше. Мне сказали, что успех миссии невероятно важен, так как это позволит существенно укрепить оборону некоего военного объекта, который сейчас находится на грани уничтожения. В случае же провала на снаряжение новой экспедиции уйдут месяцы. Именно поэтому я и решил, что перевозить будут либо оружие, либо какое-то защитное оборудование. Но обязательно очень много.
– И какова моя роль во всем этом?
– Предполагается, что груз будет перевозиться на военно-транспортном корабле. Ты же должен будешь возглавить его эскорт – большую группировку истребителей. Это, собственно, все, что я должен был передать. Кажется, ничего не забыл.
– Да уж. Одни секреты. По сути они мне через тебя ничего не передали. Ни слова о начальной или конечной локации, никаких подробностей о цели мисси. И все звучит, будто это так просто взять и провести целую кучу боевых космолетов незаметно через вражескую территорию. Любой здравомыслящий человек не стал бы браться за такую опасную работу, не зная всех подробностей.
– Но ты был бы не ты, Серафим, если бы не знал этих подробностей. Я прав?
– Ага. На самом деле твой рассказ нужен был лишь для того, чтобы понять, в какую из актуальных операций меня пытаются втянуть.
– Это даже обидно. Я думал, что тебе понадобиться хотя бы навести какие-нибудь справки.
– Просто мне нравится находиться в курсе событий даже после ухода в отставку. Честно говоря, было достаточно сказать: «Серафим, ты должен перевезти большой груз». Я бы даже так понял, о чем идет речь.
– А вот это еще хуже. Все мои страдания и переживания обесцениваются на глазах! – шутливо изобразил обиду Дмитрий. – Может, тогда ты мне расскажешь все подробности?
– Смотри, это весьма опасное знание. Точно этого хочешь?
– Да ладно, никто же все равно не узнает. Тем более, я же должен потешить твое самолюбие, дав возможность показать свои знания
– А вот это, между прочим, тоже было обидно. Тебе, небось, самому интересно, что же такого от тебя скрыли?
– Ладно, рассказывай уже давай, тебя все равно не переспоришь.
В ответ Серафим удовлетворенно фыркнул и начал рассказ.
– Что же, начнем с истоков всей этой проблемы. Последние полвека люди в ходе колонизации новых планет стали встречать некие артефакты. Все эти находки имеют явно искусственное происхождение, а используемые в них технологии до конца не понятны, хоть и во многом похожи на наши. Некоторые считают, что все это является остатками неудавшихся секретных экспериментов современных ученых и инженеров. Но, судя по всему, они были созданы раньше, чем переселенцы с Земли прибыли в эту часть космоса. Поэтому было принято предположение, что это следы некой исчезнувшей цивилизации, обитавшей здесь до нас. Естественно, что любые подобные артефакты вне зависимости от их происхождения и предназначения имеют большую ценность для исследователей, так как дают новые знания. Но для тебя, я думаю, все это не должно являться чем-то новым.
– Да, тут ты прав. Мои рабочие изредка находят разные непонятные устройства при проведении работ. Эти Древние немало оставили после себя.
– Только вот разбросанные небольшими группками артефакты – лишь маленькие осколки, не позволяющие в полной мере понять ни культуру, ни науку этих загадочных существ. Как ты и сказал, в обиходе их называют Древними. Но положение дел круто поменялось около двадцати лет назад. Один археолог в результате своих изысканий смог найти удивительную новую планету, которой впоследствии дали имя Прометей. Первое, что бросается там в глаза – это поверхность, покрытая лесами.
– Подожди. Прямо настоящими лесами из деревьев и травы? И это место действительно никто раньше не посещал?
– Именно так. Я понимаю твое удивление. Все планеты, которые только посещал человек и до, и после этого открытия были пустынными. Если где-то сейчас и есть жизнь, то она была искусственно культивирована людьми, как, например, здесь. Но с Прометеем дело обстоит совсем по-другому, ведь растительный покров на нем существует уже больше тысячи лет.
– Еще до появления здесь людей, – тихо пробормотал удивленный Дмитрий.
– И это не самое удивительное. На планете было найдено множество покинутых городов. Видимо, они принадлежали этим самым Древним. Причем большинство сохранилось в достаточно хорошем состоянии.
– Вот это да. Я, конечно, слышал, что есть некое место, из которого идет большой поток артефактов. Но чтобы это были целые города. И почему об этом неизвестно людям?
– Ну, ты должен понимать, насколько Прометей ценен. Естественно, что власти всех государств засекретили информацию, дабы никому больше не достался столь лакомый кусок. А потом они, конечно же, начали войну за раздел территории, которая не прекращается до сих пор.
– И почему я этому даже не удивлен.
– Знал бы то, что знаю я, так вообще бы перестал удивляться. Но все же давай перейдем к цели твоего визита. Положение нашей армии сейчас самое шаткое на Прометее, зато занимаемая территория очень насыщена разного рода технологиями и менее ценными для военных археологическими находками. Самое интересное – это внушительный комплекс огромных артиллерийских орудий неизвестного назначения. Возможно, использовались для устранения астероидов. При этом они, судя по результатам исследований, были тщательно законсервирован задолго до того, как Древние покинули свою планету. С трудом, но наши инженеры разобрались, как частично восстановить функционирование нескольких пушек. Это позволит серьезно укрепить оборону воздушного и части космического пространства. А чтобы все получилось, нужно привезти огромное количество оборудования и материалов. Как ты и сказал – очень дорогих и ценных. Именно для этого меня и хотят привлечь военные.
– С ума сойти! Но сколько же всего понадобится для такого сложного технического проекта? Как они хотят все это транспортировать?
– Ты сам ранее сказал: военный транспортный космолет. По крайней мере, так он зафиксирован во всех официальных документах. На самом же деле это нечто большее. Данная разработка может стать началом нового поколения боевых космических кораблей. И поверь мне, ничего хорошего они людям не принесут.
– Значит это все-таки не транспортный корабль?
– Ну как сказать. Просто он настолько огромный, что в нем удалось соединить и трюм размером с маленький город, и оружие на целую военную базу. Это изделие в два раза больше и по длине, и в сечении, чем самые крупные грузовые корабли, которые я когда-либо встречал. Но даже у подобного монстра имеются свои слабости, тем более – это экспериментальный образец. Вот почему пришлось собирать группу сопровождения. Ну а на роль ответственного, судя по всему, решили назначить меня.
– И ты согласишься, Серафим?
– Нет, сильно в этом сомневаюсь. Во-первых, я чуть не погиб во время своего последнего посещения Прометея. Все произошло двадцать лет назад, но воспоминания до сих пор яркие и болезненные.
– Неужели ты теперь боишься этого места?
– Скорее проявляю осторожность. За эти годы обстановка там не стала спокойнее. И это не единственная причина для отказа. Думаю, ты понял, что конвою предстоит принять бой либо в космосе, либо уже в атмосфере планеты. Поэтому для успешного выполнения задания необходимы пилоты-профессионалы, настоящие асы. Меня к таким отнести нельзя. Плюс возраст и прошлые ранения уже дают о себе знать. Так что с точки зрения подготовки я тоже не являюсь идеальным кандидатом.
– Тут, конечно, сложно что-то возразить. Но может у тебя есть какие-то уникальные качества, которые важны для выполнения конкретно этой задачи?
– Ага, еще скажи, что там все соскучились по мне.
Серафим отвел взгляд куда-то вниз и вправо. Ненадолго предавшись воспоминаниям, он спустя время продолжил:
– На самом деле есть еще и третья причина, пожалуй, самая важная. Когда мы только начали разговор, я сказал, что командование с большой охотой приняло мою отставку. Но для того, чтобы это произошло, пришлось потратить уйму времени и усилий. Поэтому сейчас я не имею ни малейшего желания возвращаться к прежней жизни. Действовать по чужим, весьма сомнительным, приказам для достижения непонятных целей. Эта война идет не ради победы или каких-то высоких идеалов, а ради самого процесса. И чем дольше она продолжается, тем больше выгоды определенные люди могут получить для себя.
– То есть теперь для тебя все в прошлом?
– В привычном понимании этого слова? Да. Я ведь стал военным с надеждой, что таким способом помогу людям. И так оно на самом деле и было. Но с течением времени я нашел способы более эффективного использования своих возможностей. В какой-то момент пришлось оставить службу в армии. Хотя я об этом сейчас уже не особо сожалею.
– Так вот какая была причина.
– Ты это о чем?
– То, из-за чего ты пошел в армию. Я всегда ожидал нечто подобное. Но разве твоих усилий за все эти годы было недостаточно, чтобы позволить себя хоть сейчас немного отдохнуть?
– Существуют люди, помочь которым может только кто-то вроде меня. И делать это приходится не совсем официально.
– Даже не хочу знать, что это значит.
Дмитрий сдержанно рассмеялся, но затем серьезно и внимательно посмотрел в глаза своему другу и продолжил:
– Ну а касаемо Прометея и всего прочего – лишь тебе решать. Я обещал военным только передать сообщение и ничего более. Если хотят уговаривать, то пусть сами приходят.
– А вдруг я все-таки соглашусь?
– Тогда прибудь через три дня в столицу. Они сказали, что сами тебя найдут и встретят.
– Ха, звучит прямо как вызов.
После этих слов Серафим еще пару минут неподвижно сидел, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию. А затем резко встал и подошел к своему другу, который лишь медленно поднял явно утомленные глаза.
– Ладно, над эти надо еще подумать. Но это потом, сейчас пора возвращаться назад. Вижу, ты сильно устал из-за всего этого.
– Даже не представляешь, как сильно. Если ты не против, то я вздремну на обратной дороге, а то мой мозг буквально отключается.
Пока Дмитрий занимал удобную для сна позу, Серафим не торопясь вернулся за штурвал и включил все приборы. По корпусу сразу пробежала легкая дрожь от запуска двигателей. Корабль плавно выскользнул из расщелины и нацелился на желтоватое свечение вдалеке. Серафиму осталось лишь включить автопилот и погрузиться в бездну своих мыслей.