Об авторе
Бирюков Сергей Евгеньевич родился в 1950 г. в Тамбовской области. Окончил филологический факультет Тамбовского пединститута. Канд. филол. наук, доктор культурологии. Преподавал в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина. В настоящее время преподает в Германии, России и других странах. Известен как теоретик и практик литературного авангарда, исследователь русской поэзии XVII–XXI вв.
Автор многих книг. В том числе: «Муза зауми» (Тамбов,1991), «Зевгма» (М.: Наука, 1994), «Знак бесконечности» (Тамбов, 1995), «Року укор» (М.: РГГУ, 2003), «Ja ja, Da da…» (Leipzig, 2004), «Звучарь» (Нью-Йорк, 2004), «Авангард: модули и векторы» (М.: Вест-Консалтинг, 2006), «Sphinx» (Madrid, 2008), «Встречи на авеню Айги» (Paris, 2009). Основатель и президент Академии Зауми. Лауреат Международного литконкурса в Берлине, 2-й берлинской лирикспартакиады, международной литпремии им. А. Крученых. Член Союза российских писателей, Русского ПЕН-Центра. Участник международных поэтических фестивалей в России, Германии, Канаде, Македонии, Бельгии, Венгрии, Ирландии, Австрии. Выступления в Польше, Финляндии, Голландии, Сербии, Франции. Стихи переводились на основные европейские языки, ряд славянских, а также на турецкий, китайский и японский, печатались в журналах разных стран, входили в антологии, представляющие современную русскую поэзию. Инициатор, переводчик и редактор русско-немецкой антологии современной поэзии «Диапазон» (М., 2005), приглашенный редактор международного славистского журнала «Russian Literature» (Амстердам), соорганизатор «Пушкинских чтений» в Берлине (2008, 2009 гг.), организатор специальных секций на международных конгрессах по славистике, координатор ряда русско-немецких, а также русско-бельгийских проектов по современной литературе.
Вместо предисловия
Помните, Маяковский сказал, что Хлебников – создатель «целой периодической системы слова»? Так вот Сергей Бирюков и вдохновенно продолжает создание этой периодической системы, и – параллельно – строит ее чертежи. Стихи Бирюкова отличает особая словесная музыка, которая заряжается из двух источников – фольклор и авангард. Поэзия Бирюкова полна диковинных и рискованных спряжек. Он, например, любит играть масштабами, что сродни и фольклору, в частности —лубку, и детскому творчеству, и, конечно, в первую очередь наироднейшему поэтическому родителю и радетелю великому «Председателю Земшара» Велимиру.
Татьяна Бек, «Новый мир»
Бирюков никоим образом не исповедует «крученыховской» зауми ради зауми. Для него заумь – ступенька, обрыв вверх. Цель – он сам. Вот он, Бирюков, «проявляется» в словах: «голос может сорваться а душа жива…», а потом «исчезает в заумь», чтобы «проявиться» вновь, но уже в другой точке поэтического пространства. Чему принадлежит поэт – течению, стилю, школе? Слава Богу, принадлежит он все-таки себе самому, своему ощущению Бога и Бытия.
Андрей Цуканов, «Арион»
И совершенно замечателен… каталог разновидностей поэзии Сергея Бирюкова. «Поэзия зву-ву», безусловно, отличается от «поэзии крывры». Есть «амфибрирующая поэзия» – а есть «поэзия вытягивания нити смысла из смысла нити».
Александр Уланов, «НЛО»
Поэзия Сергея Бирюкова, подобно творчеству Виктора Сосноры, представляет собой симбиоз чисто экспериментаторских текстов, использующих «сумму технологий», оставшуюся нам от исторического авангарда, с более традиционными, эстетика которых тем не менее впитала в себя итоги экспериментаторства. Жизнь показала, что только таким образом может соответствовать духу времени, а значит, сохранить себя, традиционный стих.
Людмила Вязмитинова, «НГ-Exlibris»
Поэтическое слово Сергея Бирюкова не только играет мускулами и демонстрирует энергию и эквилибристику культурного вызова. Это не стих с одним амплуа – репертуар доступных ему перевоплощений широк. Он в состоянии воспроизводить античные образцы – выпуклость, телесность слова, скульптурность эротики, гармонию соразмерности и покоя… В великолепной «Костроме», из двух частей: одна «Кострома» напевно-певучая («богиня Костромаа… Ом – аа…») – другая колючая, настороженно-ощерившаяся, цыганистая («кость, стрм, рома»). Завораживает, прежде всего, это «стрм»: этот «стройэлемент» кажется ядром русских заумных фантазий: он намекает на птичий быт-полет (застреха, стрепет), но и на некие темные (чреватые опасностью и возбуждающие привкусом риска) похождения поэтического слова (страсти, странный, страх, на стреме, острог, стража, стрекача, стремя…).
В целом же стих поэта, при всей «лирической иррациональности» (Татьяна Бек) – действительно «конкретный», технически оснащенный, аналитичный и конструктивно направленный. Биомеханика стиха. Химическая лаборатория: целеустремленный поиск неочевидных валентностей звуков. Характерны мотивы: шахматные, анатомические («Человек в разрезе»), производственные («Технология сонета»)… Кажется: магнит интонации собирает звуковую стружку в новые сочетания; жест актера убеждает в реальности, осязаемости этих фикций – вот же они, смотрите, пощупать можно!
«Есть различие между женским и мужским…» Похоже, Сергей Бирюков представляет своего рода мужской вариант зауми и языкотворчества.
Елена Тихомирова-Мадден, «Русский Берлин»
Заумные поэты тем и отличаются от почти всех традиционных, что их необходимо хотя бы раз услышать. Услышав, можно читать, ведь, читая, слышишь голос поэта. К таким поэтам я отношу в России прежде всего Сергея Бирюкова. Все его строчки проникнуты заумью заклинаний. Поэтический текст Бирюкова полон неожиданностей. Он свободен и смел. Сергей не ставит технических задач метрики. Рифма может быть в середине безрифменного текста, а может появиться вдруг в концовке. Такое чувство, что не он ищет рифму, а она его. Рифма может разбить так называемый смысл на два атома. Было «имя», стало – «им – я». Поэтические тексты порой не заканчиваются и последняя строчка живет дальше тем, что поэт ее не договорил, она попадает в бесконечность, вечные ритмы, Космос.
Валерий Шерстяной, Берлин
Отвлеченные стихи-и
*
найти первое слово
потянуть за лапку
а а а а а а а а а а а
вот и готово
стихо-творе-ни-а
*
найти второе слово
ухватить нить
узелок основы
начать вить
*
и третье слово
о вот оно
начать ab ovo
открыть окно
*
и слово в слово
повторить
что может
отворить
дверцу судьбы
бы
бы
бы
«сидит на тонкой ветке…»
сидит на тонкой ветке
скворец
он житель вои
небесный он скворчатель
он гласных выключатель
он крылоносец темных
он радость обезьяньих
клюв его в меду
Кострома
1. Скелет стихотворения
Ю
МА
КСТРМ
КОСТРОМАМА
О-О-А
стрым
кость
рома
КЫ
СТ
РМ
2. Оболочка стихотворения
Богиня Кострома
ОМ– А
Кастра Ма-а-а
нет срама
а-а-гонь
горит горит
Богиня горит
говорит
солома
огонь
вода
плывет Кострома
Костромой
Прозоиды
Юрию Орлицкому
1
Ты смотришь на льдину – поднимается
льдина от взгляда – отплывает – плывет льдина
плывет – синий срез – в сущности ровным слоем
замерзшая вода. Ты находишь другой вариант фра-
зы – переселяешься в другое лето – исчисление —
льдина плывет – и уже – почти невидимая – пере-
во-рачивается
2
Описание сумки с хлебом. Колесо политики.
Ось. Керосин пре-обладания. Тайное возник-
Новение легких дуновений. Вот и впадина
ночи. Речение, речение…
3
Ты попадаешь в вихрь кажущихся противоречий
над тобой кружат соломинки // слегка пока-
лывают легкие их коленца // может быть
и коленца тоже легкие в том
смысле что мало весят // невесомые вот что
вслед за этим ты входишь в письменный лес
где мелькает красная шапка подосиновика
в эту минуту дятел извлек из-под коры
немыслимого вредителя // и позавтракал
Гимнастика речи
Вот синька голоса
прижать
тот малый язычок
одновременно
попятив губы
«выхухоль»' сказав
троп-троп
ступина
деревянного болвана
зажать освободив
одновременно речь
вот голос
вот язык
«что Хлебников птицей нахохлился…»
что Хлебников птицей нахохлился
что Хлебников шелестящим орешником
что бобэоби
что малыш Хлебников
что Хлебников в солдатской фуражке
что Велимир в мордовской шапке
что Зангези
что шелест и шепот
что речь речи речики речики
что зинзивер
зиив чуив челять чул
чу-у-у-у
(последние звуки произносятся с медлен-
мым затиханием)
«Зимородок тень стер…»
Зимородок тень стер
крылья сердце пена весны
ты ли видишь цветные сны
твой ли клюв еще остер?
О сирень тень и лень
о Тянь-Шань Мичурин Верлен
Лирень вытянут
вей-вей-вей
Василиск Божидар Алексей
Самопроизвольные стихи
1. Определение
Сидур
C Dur
т. е. до мажор
вот и вот
2. Три фамилии
Ма —
левич
Зда —
невич
Шерше – ля фам —
шеневич!
3. Сон
СОН:
якобы
РОМАН
якобсоннн
4. Первая реформа стихосложения
Тредиаковский Сумароков
Ломоносов
перево
ротов смысл и пере
носов
В, Д, А, О, И
Вэ Хлебников
Вэ Маяковский
Д’Бурлюк
А Крученых?!
А Ахматова А?!
О, Мандельштам!
И Терентьев, Терентьев
И Зданевич-Ильязд
А Туфанов?
А Чичерин (Николаевич)?
И Сельвинский?
А Блок А?
И Северянин
А Введенский?
Д’Хармс!
Общее языкознание
Франц Бопп глядит в окно,
он видит в нем Соссюра.
Соссюр идет в кино,
где Гумбольдт ждет давно.
Петух-широкохвост,
как будто на смех курам,
над фонологией клюет
жемчужное зерно.
Князь Трубецкой, зачем
ваш вывод так поспешен? —
Спирантов век
еще совсем не предрешен.
Но звук еще живой
за горлышко подвешен
и в Данию бредет
из Праги Якобсон.
Франц Бопп глядит в окно,
чтоб видеть Якобсона,
но слишком едок дым
и кончилось кино.
Технология сонета
Микаэле Бёмиг
1
Сонет наоборот —
тень ос.
нет , сон,
но сет.
Но в самом деле
так уж повелось.
Со-нет.
2
два раза по четыре
три и три
возникнет дырка
в месте тренья
и вместо – ба!
стихотворенья
а и не вместо
а скорей внутри
сложили восемь
и прибавим шесть
но вдруг забудешь
рифмой опоясать
за новою строкой
тебя неясыть
ждет неусыпно
и ерошит шерсть
3
Сонет мигает, словно самолет,
огнями носовыми, бортовыми
и воздух рвет изгибами кривыми
и тот же воздух, втягивая, пьет.
Летит сонет, как будто вкруговую,
и – выбивает степень из нуля,
ничтообразна для него земля,
движения его подобны бую —
туда-сюда волной отражены,
усильем воли что ль обнажены
катрены (два) и (тоже два) терцеты…
И вдруг, как будто вырубили ток,
и словно вновь взыграли струи Леты,
и на сонет навесили замок.
4
Сонет бессмертен, словно царь Кощей,
чья смерть в яйце на кончике иголки.
На перепутье строчек воют волки
тамбовские и прочие ваще.
Сонет летален, как любой из нас,
и так же он душою обладает,
она почти на смежных рифмах тает,
но в опоясках вскинется тотчас.
Освоив технологию сонета,
найди слова для дружеска привета
Кощею и летальности, душе…
Скачи иначе, не добьешься толку,
старания останутся вотще
и из яйца не вытянешь иголку.
5
Перевернув сонет вниз головой,
ты хочешь тайну вытянуть под
пыткой,
но он опять смеется над тобой
и над твоей зловещею попыткой.
И тайны он тебе не выдает.
Не прерывает свой сплошной полет.
Как будто бы Икар, летит с высот,
нарочно – по закону тяготенья,
Века перебирая за мгновенья.
Ты ожиданья вытираешь пот…
Чего ты ждешь, нелепейший поэт, —
что вот Икар сонетный разобьется
и вдруг секрет на черепках прочтется?
Напрасные надежды. Вот ответ!
Тело языка
Тело я зыка
Я зык тела
(Лингвосерия)
*
Стихи, вы уже закончились или еще есть
Возможность
Или еще есть воз
Или еще можность весть воз
Или еще жность зов сов
Или еще ность
Или еще ость
Или еще сть
Или еще ть
Или еще Ь (или нулевая фонема)
Или еще зов или воз
*
Посмотрите как это будет называться
То что вы называете
То что наз
То что зан
Посмотрите назад
Или на зад
Там вы увидите das an
А теперь вперед
То есть w per ed
И увидите то что вы наз и зан
И теперь ываете
*
Ты – Некто – состоящий из любви слов
Ты – уловитель-ловитель-воитель снов
Ты – Некто – из ферментов любви
Ты – состоящий настоящий – ты
Любовного сна
Находишься ли ты в промежутке
Необы-чайной
Страны ЛЮ
ОБВИтыЙ
Тайного света ниоткуда
Из высоты
Как система доказательств
О растворении химических веществ
О гляди и гряди и входи
В эту узкую дверь зачатия
В этот час и час и о-твори
*
мне не не не не не
за исключением м
но не не не не не м
*
и разве не так просто
не так не ты не просто
не разве не так не ты
так разве не ты и не так
*
сон выходящий из сна
разве это не то что со сна
ты входишь в постпространство без сна
только что погруженный во время
*
ты возводишь речь в степень
parole уравниваешь с langua
и тут же обнаруживаешь
жабры бытия раскрытые
для поглащения пузырьков
для произнесения ночных песен
там на глубине
прозрачными глазами
ты видишь прозрачность
и слегка задеваешь плавником
малейшее движение
смену тональности
при переходе
*
млеко дрожит на сосцах
выступают жемчужные капли
ладонь касается губ
лепет-лепет сладок губ лепет
одним движением оказываешься в глубине
*
обнажив одну грудь она привстала на колено
и так застыла на неопределенное время
полушарие Земшара синими прожилками рек
перекрещенное
обнаружилось
усталый путник несколькими мгновениями позже накло-
нился утолить жажду
да утолит
*
или
к горячей расщелине
между матовеющих скал
тоже путник припал
*
*
сн сн сн сн сн сн сн
es schneit