Дневник обезьянки (1957-1982)

«Для меня счастье – это состояние души. Не знаю, как его описать, да это и неважно, главное, что я его переживаю». Я не особо жалую автобиографии и биографии в целом, но в последнее время стала отходить от сего правила: сначала я взялась за Карла Уве Кнаусгора и его шеститомное откровение, затем – за Тове Дитлевсен и её копенгагенскую трилогию, и выбор был, как я сейчас понимаю, верный, ибо то были предельно честные истории людей, которые не побоялись открыться и продемонстрировали в своих мемуарах не только свои хорошие стороны, но и иные, более тёмные, знакомые каждому из нас. Узнав, что Джейн Биркин написала автобиографию, я отчего-то сразу решила, что обязательно ознакомлюсь с ней. Откуда была такая уверенность, что её работа придётся мне по душе, – ну, кто же знает, но, как бы там ни было, она действительно мне понравилась, нет, даже не так, – она смогла меня задеть. О, это банальное слово, однако так оно и есть. Есть что-то такое в этой книге, способное затронуть, очень уж она… человечная, что ли. Да, именно так. Очень подходящее определение. С творчеством Джейн я знакома хорошо, я посмотрела если не всю её фильмографию, то большую её часть, а про её музыкальное сотрудничество с Сержем и говорить нечего («Ты волна, я – обнажённый остров»). О её личной жизни при этом я знала совсем мало, ибо не особо интересуюсь подобными вещами, но даже я в курсе тех страстей, что разгорались между этой девой и её сужеными, и её, разумеется, часто в тех или иных статьях и обсуждениях выставляли виноватой. Уже тогда я относилась ко всему этому с долей скепсиса, ибо это ведь так привычно в нашем мире – винить женщину за то, что она, не считаясь с приказами пожеланиями мужчин, делает свой выбор и следует ему, и книга подтвердила мои догадки – всё так и есть. «Джон, Серж, Жак… Каждый из них критиковал мой образ жизни и пытался перестроить его в соответствии с собственными представлениями», – и почему меня это не удивляет? Пока девушка разрывалась от любви к этим мужчинам, они только и знали что лепили из неё то, что нужно было им, а не ей, перестраивали её, перекраивали, разрушали в ней саму её суть, вынуждали забыть о её собственных желаниях и мечтах, делали из неё удобную им куклу. Мистера Генсбура я, конечно же, трепетно и нежно обожаю, его творчество – это самая настоящая любовь, и именно поэтому я, видимо, и избегала ранее рассказов о его непростой судьбе, – не хотела разочаровываться. Разочаровалась ли я теперь, увидев, что он сотворил с Джейн? И да и нет. Удары по лицу, удары предметами, хватание за волосы, – и вечные унижения, оскорбления, напоминания, что она и её (и его!) дети живут в его доме лишь потому, что он такой щедрый и добрый, она обязана ему всем, без него она никто. Это очень страшно – жить с таким человеком, ещё страшнее любить его и желать, чтобы и он тебя любил. Он, конечно, любил её, любил по-своему, любил опасной любовью, но вряд ли его можно было спасти, ибо он был больным человеком. Потому, прочитав последнее письмо Джейн, я испытывала уже не ярость, а тоску, ибо то была самая настоящая трагедия: «Если среди ночи тебе станет плохо, придёшь ли ты ко мне под дождём? Я брошусь тебе открывать, чтобы смыть с тебя всю накопленную горечь. Знай, что я всегда приду на твой зов». И он приходил к ней, как и она к нему, но то была уже совсем другая история.Любовь была для Джейн главным смыслом жизни, тем, что делало её счастливой, и это было заметно уже с самого её детства. С семьёй ей чрезвычайно повезло, родители, брат и сестра очень сильно любили её, а она – их; да, у них бывали трудные моменты, но у кого их не было? Особенно сильная связь у неё была с папой, и меня, как истинную папину дочку, порой захлёстывали эмоции от той всепоглощающей любви, что царила на страницах этой книги. В моменте, когда он сходил с трапа самолёта, а она, не сдержав эмоций, помчалась к нему навстречу, заключены все их отношения: они всегда поддерживали друг друга. Пока любовники раз за разом расстраивали её, заставляя чувствовать себя потерянной и одинокой, приходили они: её любимый папочка, её смелая матушка, её весёлый братец и её прекрасная сестрица. Это дорогого стоит – любовь такого толка, ибо она никогда не закончится, она вечна, как и любовь к собственным детям. Отношения Джейн с дочерьми – это особая тема. У неё не всегда выходило справляться с ними, но это опять же выглядело крайне реалистично, ибо материнство – это не так просто, как пытаются нам донести некоторые, это тяжкий труд, с которым порой не справляются даже самые опытные. Читать её обращения к её ещё маленьким дочкам была очень больно, о, сколько любви и нежности было в этих строках: «И не забывай: ты – моё дитя, и мне всё равно, сколько тебе лет. И в 60, и в 100 – если ты почувствуешь, что я тебе нужна, приходи, и я опять, как в детстве, возьму тебя на ручки. А если меня уже не будет в живых, но ты в свои 100 лет захочешь, чтобы я тебя обняла, вспомни эту ночь». Поразительно, сколько любви таилось в этой хрупкой девушке, с какой отчаянной силой она любила своих близких – и как она боялась того момента, когда их не станет. Столкнувшись сначала со смертью любимой собаки, а затем с гибелью подруги, Джейн осознала, что рано или поздно ей придётся столкнуться со смертью тех, кого она любит, и эти мысли начали буквально пожирать её: «Не знаю, может быть, для того, кто уходит, смерть – это ещё не конец, но для тех, кто остаётся, – это конец. Возможно, для того, кто умер, после смерти наступает что-то ещё, – во всяком случае, я на это надеюсь, – но для матерей и отцов, для братьев и друзей никакой надежды нет». Наверное, благодаря этому сложному периоду она и поняла, что нужно жить и ценить каждое мгновение, проведённое с близкими. Наша жизнь слишком коротка, дабы тратить её на беспокойства о том, что же подумают другие, жить нужно для себя, а не для других: «Я хочу знать, что такое моя собственная жизнь. Я должна это узнать».Вот такая она, Джейн Биркин, не просто красотка и скандалистка, а талантливая женщина, которой не чужды те же самые страхи, тревоги и сомнения, что обуревали в своё время каждого из нас. «Знать бы, как себя вести, чтобы самой себе не портить жизнь» – о, как же это знакомо! Я человек совсем иного склада характера, но даже мне многие моменты из её откровений казались близкими. Она ничего не скрыла и ничего не приукрасила, она выставила себя такой, какая она есть: временами глуповатая, истеричная и эмоциональная, но при этом добрая, любящая и чертовски живая, и это не может не восхищать. Чрезвычайно хорошая автобиография, сосредоточенная на настоящих чувствах и мыслях и приукрашенная упоминаниями известных фильмов и встречами со знаменитостями (признаться, порой сердечко замирало от появления любимых персон, пусть я обычно и равнодушна к подобному). Эта история служит отличным напоминанием о том, как это важно – жить и упиваться своим счастьем, наплевав на то, кто там что думает.«Я хочу жить в доме, залитом солнечным светом; хочу, чтобы дети играли в саду; чтобы больше не было никаких запретов; чтобы больше никто не смел мной командовать. Я буду жить одна и говорить вслух всё, что думаю. Мне 33 года. Я имею право жить как хочу, никому не подчиняясь, никого не боясь, ничего не стыдясь».

Красивая и честная автобиография. В ее основу вошли дневники, которые велись с 11 лет и дополнены современными комментариями. Интересный приём. Голос экзальтированной девчушки, которая комплексует из-за внешности, переживает из-за таких важных , трагичных мелочей и тут же пояснение, украшенные иронией и мягким юмором. Что-то запомнилось, что-то кажущееся в юности страшно важным совсем не отложилось в памяти. Джейн Биркин – одна из моих любимых актрис. Женщина, которой можно любоваться и вдохновляться бесконечно. И несмотря что основные факты ее биографии были известны, книга прочитана на одном дыхании. Ее название в честь игрушки, подаренной в детстве близким родственником. Обезьянка-жокей сопровождала Джейн и ее родителей, а затем любимого мужчину и детей на протяжении почти всей жизни. Скрашивала тяжелые моменты, поддерживала в больницах и вдали от близких. И затем отправилась в загробный мир вместе с Сержем Гинзбургом. Не может не трогать искренность, полное отсутсвие фальши и самолюбования. Предельная преданность к любимым людям и вещам. Бережное отношение к чувствам людей, умение видеть прекрасное в незначительном, талант жить легко даже в самые непростые времена. Воздушная и очень хрупкая Джейн всегда казалась невесомым созданием, эльфом среди обыкновенных людей. Но дневники показывают какая она земная женщина. Страстная, озорная, иногда наивная и слабая, иногда кремень. Безумно интересно читать про ее карьеру, творчество, коллег из актерской и модельной среды. Казалось что в чем она не пробовала в себя, получалось отлично. И материнство – не исключение. Особенное удовольствие доставляли моменты про раннее детство ее дочерей. Одна из которых – Шарлота Гинзбург, так же моя любимая актриса. К сожалению, зная некоторые подробности жизни, было морально тяжело читать про первую дочь и про отношения с Сержем. В юности их любовь казалось примером настоящего и яркого чувства, а вот во взрослом возрасте, все не кажется настолько радужным. Возникало чувство неудовлетворённости и печали, что такую прекрасную женщину будто бы не оценили по достоинству. Она всегда любила и берегла сильнее, чем ее. Но у книги недавно вышла вторая часть, надеюсь ее последние отношения были благополучнее. Рекомендую книгу не только ценителям творчества Биркин, но и просто любителям женских биографий. Вдохновляет и легко кружит голову, как игристое.

Симпатия к творчеству пары Биркин-Генсбур не отменила моей скептической настороженности, я не могла подумать что этот текст станет для меня откровением.Свидетель ключевых моментов семьи – игрушечная обезьянка-талисман, к ней Джейн обращается в своих дневниках. Это истории о прочных семейных узах родительской семьи, добрых традициях дружбы и несчастно-счастливой любви.Будни Джейн Биркин достойны отдельного фильма: бесконечная череда светских событий, отелей, квартир – жизнь богемы и разрушительная любовь.Любовь – гимн жизни Джейн Б.