Наследник для жестокого

ПРОЛОГ.

Звук открывшейся двери заставил меня вздрогнуть. Это он. Он победил и пришёл за своим трофеем.

– Прекрасно, – обошёл он меня и оглядел с ног до головы, коснувшись пальцами локонов волос. – Ты подготовилась.

– Как ты просил, – ответила я, не поднимая глаз на него.

– Хм, – усмехнулся он. – Такая послушная ты мне нравишься больше. Ну что же, начнём.

Боковым зрением я видела, как он снимает пиджак, дорогие часы и рубашку. Оставив на себе только брюки, Гор подошёл ко мне. Жар его кожи опалил меня и заставлял нервно вздыматься грудь.

Поднял мой подбородок на себя. Тёмные глаза так и впивались в мои губы, мне казалось, их даже закололо от одного его взгляда.

– Красивая, – провел большим пальцем по нижней губе. – Моя. Поцелуй меня, Ясмин.

Его просьба заставила меня растеряться. Я почти смирилась с тем, что придётся принимать его вынужденные ласки, но совсем не ожидала, что он потребует от меня стать их инициатором.

– Ты помнишь, что ты обещала?

– Да, я помню, – ответила я, не понимая, как я посмею решиться поцеловать мужчину, поцеловать ЕГО.

– Делай, – он обхватил большими ладонями моё лицо и приблизил к моим губам свои. Остались лишь считанные миллиметры. – Целуй.

Его обнажённый торс, которым он прижался ко мне, смущал и заставлял нервничать. Мне тяжело выносить его энергетику с ярко выраженной сексуальностью и желанием, откровенной похотью. На меня никто никогда так не смотрел. Сердце немело от этого взгляда.

– Хочешь, чтобы меня поцеловала Зарема вместо тебя? – сузил глаза Гор. – Если у неё такие же сочные и пухлые губы, как твои, и такие же вкусные, то я не против.

Нервно сжала руку в кулак и с усилием опустила на его грудь. Меня просто разрывало от негативных эмоций. В ответ он мягко рассмеялся и словно с издевкой перехватил мой слабый кулак и поцеловал сжатые пальцы, потом развернул его к себе запястьем и легко поцеловал его. Кончик языка обжег тонкую кожу, и я ощутила нервный импульс по спине.

– Ясмин, я теряю терпение, – слегка прикусил он мою кожу, и я испуганно всхлипнула.

Притянул меня к себе сам и опустил свои губы на мои. Он ничего не делал, явно ожидая, когда я начну вести ласку сама. Но я… Не умею, я не знаю как. Что он хочет от меня сейчас? Или ему потому и забавно требовать от меня того, что я не умею?

Мужские руки ощутимо сжали мою талию, заставляя меня тем самым начать делать уже хоть что-то. Я стала без энтузиазма по очереди касаться его губ. То верхней, то нижней. В животе словно что-то защекотало.

– Ещё, – командовал он предельно низким от возбуждения голосом. – Смелее.

– Я не знаю… Не знаю как.

Гор посмотрел на меня со снисхождением и улыбкой в глазах.

– Разомкни губы. И позволь мне тебе показать.

Его губы снова обрушились на мои, не дав даже сделать глоток воздуха. Настойчивый горячий язык ворвался внутрь меня и с наслаждением, медленно, стал выписывать восьмёрки, задевая мой язык и сплетаясь с ним в причудливые узоры. Я пыталась расслабиться в его руках и подчиняться, буквально все мои силы уходили на то, чтобы не оттолкнуть его или не прокусить зубами его язык, что по-хозяйки гулял внутри моего рта.

Почувствовала, как он тянет пеньюар вверх, желая его снять и обнажить моё тело. Вся моя выдержка лопнула на этом моменте. Я вцепилась в ткань как в спасительную соломинку, пытаясь прикрыть ей грудь.

– Ясмин, – изогнул бровь он, настырно отнимая у меня мою защиту.

Неимоверным усилием воли позволила ткани просочиться сквозь пальцы и осталась стоять в одних трусиках. Неосознанно прикрылась руками, но Гор их тут же отвёл в стороны.

– Нет. Я хочу смотреть.

По коже побежали мурашки. Стало холодно и неуютно от хищного взгляда на меня, Гор даже втянул воздух, раздув ноздри, словно слушая мой аромат тела.

Собрал мои волосы на затылке и потянул их в сторону, обнажая шею. Горячие губы легли на тонкую кожу шеи, прокладывая дорожку до самой ключицы. Хищник тяжело дышал, наслаждался каждым моментом, упивался моей покорностью и видом моего обнажённого тела и никуда не торопился. Вспомнились его слова о том, что ночь обещает быть долгой…

1.

Преодолев довольно длительный путь, машина остановилась. Я завертела головой, пытаясь хоть что-нибудь понять, но с повязкой на глазах это просто невозможно было сделать.

Несколько пар сильных рук подхватили меня под локти и вытащили из салона, а потом практически понесли над асфальтом, словно я вообще не имела веса. Они шли так скоро, что я не успевала перебирать ногами в белых туфлях на высоченной шпильке и путалась в огромном количестве кринолиновых юбок, и если бы мужчины не держали меня, уже обязательно бы клюнула носом асфальт.

Мы прошли по какому-то помещению и поднялись по лестнице на второй этаж. Эта информация не принесла мне пользы, так как я в принципе не понимала, где я вообще находилась и зачем. Тело трясло мелкой дрожью от мыслей и догадок о том, что теперь со мной сделают, и к КОМУ я попала. В голову лезли только страшные и очень страшные мысли, потому что хорошие люди не крадут чужих невест. Так делают только бандиты, которые не боятся законов и статей о похищении людей.

В очередном помещении мы остановились, и меня отпустили. Впрочем, со связанными руками и закрытыми повязкой глазами, в свадебном наряде я бы все равно далеко не убежала.

– Гор, вот она, – сказал мужской голос справа.

– Оба вон, – услышала я ещё более низкий и холодный тембр и уставилась впереди себя, хотя, конечно, сквозь ткань на глазах я не могла видеть обладателя этого голоса, который заставил дрожать меня ещё сильнее.

Этот мужчина здесь главный, понятно лишь по тону и обращению с персоналом.

Послышался топот ног, хлопок двери, затем тяжёлые шаги по ковру, которые приближались ко мне, а потом остановились в считанных сантиметрах. Я робко повела плечами, словно мне было холодно, боясь узнать, кто стоит прямо передо мной. Даже с закрытыми глазами я ощущала его. Энергетика чужого мужчины страшная, очень подавляющая. Потянула к себе ближе связанные спереди, уже саднящие от веревок руки, словно они могли меня закрыть от него и спасти.

Дёрнулась, почувствовав движение возле своей головы, и ткань, закрывающая глаза, опала на пол. Они тут же заболели от яркого света после повязки. Моргнула несколько раз, чтобы сфокусировать взгляд. Сначала я увидела перед собой дорогие начищенные ботинки, затем брендовый костюм, а потом и ледяные глаза, что пристально изучали меня. Красивый мужчина, высокий и большой. Даже на шпильках я была на голову ниже и тоньше в разы. Не выдержала его цепкого взгляда и опустила ресницы.

Мужская рука властным движением заставила меня снова посмотреть на него. Он ещё не разглядел меня и отпустить готов не был.

Господи, ну почему он так смотрит? Он пугает меня. Снова затрясло.

– Зачем я… з-здесь? – решилась я задать вопрос, несмотря на панику внутри.

Кто знает, когда он придёт сюда снова? Мне необходимо понимать хотя бы малую часть того, что происходит. Только хозяин дома способен объяснить мне хоть что-то, если, конечно, пожелает. Для чего-то же меня сюда привезли? Значит, скоро прозвучат и требования. Мужчина продолжал хранить молчание. Он убрал руку с моего лица.

– Что вы хотите от меня? – снова спросила я, не поднимая на него глаз. Я просто боялась встретиться с этими чёрными глазами ещё хоть раз.

Похититель смотрел в упор из-под сдвинутых на переносице бровей. Он все же соизволил ответить:

– Мне нужен твой жених.

Ничего не понимая, хлопала ресницами. Я стояла посреди спальни чужого дома в свадебном платье и фате, так и не доехав до ЗАГСа.

– И что вам от него нужно? При чем здесь я?

– Деньги, – ответил мужчина, которого раньше я никогда не встречала. – А ты – живой залог. Приманка.

На время я замолчала, никак не принимая, что это не боевик по телевизору, а моя реальность.

– А если… Мой жених не заплатит? – спросила я и больно закусила нижнюю губу в ожидании ответа.

– Значит, заплатишь ты.

– Но…

– Молчи. Говорить будешь, когда я позволю, – оборвал он меня на полуслове. Жесткие пальцы снова подняли моё лицо вверх. Тёмные ледяные глаза снова прошлись по моему лицу, словно я товар на рынке, и остановились на моих губах. – Красивая. Очень. Теперь я понимаю, за что готов был платить твой жених. И если он не захочет отдать деньги, то заплатит чем-то гораздо более дорогим.

Он опустил руку, позволив мне снова уставиться в ковёр.

– Располагайся, Ясмин,– отступил он на шаг от меня. – И запомни – ты не в гостях. Ты в плену.

Меня выкрали прямо из свадебной машины и привезли сюда. И что теперь будет?

2.

Он вышел, оставив меня стоять посреди комнаты со связанными руками. Как же они уже болят, боже мой…  Никак самой не развязать и помощи попросить не у кого. Здесь все враги. Хоть бы руки развязал мне, чудовище. Я же никуда отсюда не сбегу. Мне просто не дадут. Тут охраной напичкан весь дом.

В замке с характерным щелчком повернулся ключ, и я обернулась на звук. Нахмурилась. Я понимала, что здесь со мной церемониться никто не станет, но все равно неприятно было осознать, что меня закрыли тут как рабыню какую-то, без прав и голоса. Никто никогда раньше так со мной не обращался.

А что с остальными? Похоже, сюда привезли только меня. А Зарема? Другие гости? Дай бог, чтобы с ними было все хорошо, я отчетливо слышала громкие мужские голоса и перестрелку.

Постояла в растерянности какое-то время и решила хотя бы разуться – ноги нещадно гудели от новых туфель на слишком высоком, непривычном для меня каблуке. Осторожно высвободила одну ногу, потом другую, и ощутила ступнями мягкий ворс ковра. Так немного легче. Ещё бы дурацкую верёвку с рук как-то изловчиться снять, но ничего не получалось, как бы я ни изворачивалась. Устав бороться с верёвкой и поняв, что так делаю себе лишь больнее, бросила это неблагодарное занятие.

Присела на край большой кровати. Стоять сил уже не было никаких. Усталость и физическая, и моральная. Нервы натянуты до предела. С самого утра я жутко нервничала и даже не смогла поесть. Теперь же в животе урчало, принося мне неприятные ощущения.

Оглянулась вокруг. Оставшись одна, я позволила себе рассмотреть комнату, которая теперь послужит мне тюрьмой. Дом явно принадлежит человеку с достатком и положением, все просто пахнет роскошью. Наша семья тоже далеко не бедная, но даже у нас нет такой мебели, какая стояла здесь. Кровать с высокой кожаной спинкой, очень большая и широкая, тут могут спать за раз человек пять, не меньше. Красивый светло-бежевый шкаф, такого же стиля тумбочка у кровати. На стене современная плазма, а у огромного панорамного окна в пол – небольшой столик и два кресла. Все смотрится гармонично, и я бы даже назвала эту комнату приятной, если бы не была здесь в плену, только пустой и неживой, словно дорогой номер презентабельного отеля. В стене обнаружила ещё одну дверь – скорее всего, она ведёт в ванную комнату. Конечно, я буду тут запрета, и логично, что удобства находятся прямо здесь.

Мой взгляд снова привлекла к себе кровать, на которой я сидела. Она словно была тут главной, здесь даже дивана никакого не было больше, только те два кресла у окна.

Словно здесь моё место, и хозяин дома захочет, чтобы я…

Нет, мне слишком страшно об этом думать. Я не буду с ним никогда и ни за что. Пусть лучше сразу убьёт. Я не ему принадлежу, а Самиру, и не стану неверной своему жениху. Он НЕ заставит меня. Очень надеюсь, что скоро Самир и папа заберут меня отсюда и накажут этого человека, как он того заслуживает!

Руки уже просто затекли, корсет давил на ребра до невыносимой боли, в туалет ужасно хотелось, но со связанными руками я бы не смогла туда сходить. По щекам бежали слезы, размазывая тушь и карандаш, которым меня щедро накрасили для свадебной церемонии. Всё должно было быть не так…

***

За несколько часов до событий.

– Какая ты красавица у нас, Ясмин, – поправила мои локоны Зарема – моя сестра.

Сегодня день моей свадьбы, и из зеркального отражения на меня и сестру смотрела шикарная невеста. Да, я привлекательна, и прекрасно знаю об этом. Моя тонкая красота и молодость многих влекла, и уже не раз меня сватали мужчины из очень уважаемых семей. Но досталась я Самиру – молодому сыну партнёра отца.

Я не была против. Самир мне нравился, хотя знала я его мало, но мне он показался симпатичным и обходительным. Когда он приезжал к родителям с подарками, и мы все вместе пили чай, он был вежливым и обаятельным и с моим отцом, и со мной, и с младшей сестрой и братьями.

Я сама согласилась на этот брак. Ждать свою любовь мне все равно никто не позволит, это не принято в нашей семье. Невесты нашего рода идут за того, кого заботливо выбрали родные. Как и во многих семьях с именем и деньгами. Мужа  выбирают из самых выгодных партий. У меня и в голове не было мысли сопротивляться выбору отца, тем более, что в любовь сразу, с пустого места, я не верю. Я привыкла, что моя мать, моя бабушка – шли замуж за выбранных отцами мужей. И сестре однажды тоже выберет жениха отец. Меня учили, что любовь приходит не сразу, но она приедет. А мне папа выбрал молодого и красивого Самира. Я обязательно его полюблю, у меня всё впереди.

Немного волновалась о том, как пройдёт первая брачная ночь. Меня никогда не касались мужчины, я даже близко не общалась ни с одним из них. Свое тело я всегда целомудренно прикрывала не вызывающей одеждой, никаких открытых купальников, никаких коротких юбок и декольте. Я хочу, чтобы мою красоту видел только мой муж, один, раз и навсегда.

– Ну, что же, пора, – улыбнулась Зарема. – Братья уже все шары полопали внизу, балбесы, устали ждать.

Нашей мамы уже давно нет с нами. Я даже её не помню. Она родила мою сестру-погодку в адских муках и умерла. Надеюсь, что сейчас она вкушает виноград на шелковых подушках райских садов и радуется за меня сверху. Но все же меня в этот день одолевала грусть – не мать собирает меня под венец, а младшая сестра.

– Да. – Ещё раз я взглянула на себя. – Пора.

И снова застыла на месте, пытаясь побороть волнение перед свадебной церемонией. Она будет шикарной и грандиозной, с огромной толпой гостей и подарков. На меня сегодня будут смотреть столько глаз разом! Родственники, друзья семьи, пресса… Свадьба для нашей семьи – это большое и серьезное мероприятие, к которому готовятся заранее, и на которое не жалеют денег. Мой отец известный бизнесмен, и свадьбу организовал с большим размахом совместно с моим женихом.

Платье на мне, как и все остальное, из одного из самых дорогих салонов для невест: белое, пышное, очень нежное, с кружевом по плечам. Но все внимание к себе привлекало моё лицо и выразительные глаза, которые сверкали от умелого макияжа, нанесенного приглашенным на дом стилистом. Так ярко я никогда не красилась и сейчас с удивлением рассматривала, какая у меня, оказывается, красивая линия скул, пухлые, чувственные губы и просто огромные глаза. Повезло же Самиру – такая красавица достанется ему в жёны! Улыбнулась сама себе в отражении.

– Я готова, – развернулась я в сторону двери.

3.

Подхватила полы пышных юбок спереди, а Зарема закинула на плечо свою и мою сумочки и занялась подолом сзади, чтобы я не наступила на ткань каблуками, не испачкала белоснежное платье, и, не дай боже, не упала. Мы спустились и сели в белый лимузин, который доставит нас к ЗАГСу.

Я продолжила нервничать и в машине, периодически сжимая руку сестры, которая сопровождала меня и поддерживала лёгкой улыбкой.

– Ясминка моя любимая уходит, – с её ресниц сорвалась слезинка. – Как я теперь без тебя?

– Зарема, ну что ты? – Сжала я крепче её руку. – Я же никуда не уезжаю. Просто теперь у меня будут муж, дети, свой дом. Но двери этого дома для любимой сестры всегда открыты.

Неожиданно и резко машина, взвизгнув тормозами, остановилась. Мы едва успели ухватиться за сидение, чтобы не удариться головами. Дорогу нам перегородили огромный чёрный джип и микроавтобус, из которого посыпались один за другим парни в форме ОМОНа. Всё понеслось как на карусели – слишком быстро, просто за считанные секунды. Дверь лимузина с моей стороны распахнулась, и меня бесцеремонно принялись вытаскивать из салона. Зарема закричала, я тоже, пытаясь удержаться за руку сестры, но мужчины в форме оказались, конечно, сильнее, и выволокли меня прямо на асфальт, на который я, не удержавшись на ногах, села прямо в белом платье. Парни подняли меня обратно на ноги, и вдруг наступила темнота – кто-то завязал мне глаза! Я вертела головой, ничего не понимая и глупо моля отпустить. Никто, естественно, отпускать меня не собирался. Мои руки грубо схватили и свели впереди вместе, больно стянув верёвкой. Потом запихнули в какую-то машину, по ощущениям и маневренности – тот самый чёрный джип, что преградил нам дорогу, и под звуки стрельбы авто сорвалось с места.

Я сидела, зажатая с обеих сторон мужскими крепкими телами, и боялась дышать. Я не успела ничего понять. Меня похитили?

***

Неожиданно ключ в замке повернулся, и дверь распахнулась, выдергивая меня из мыслей и заставляя вскочить на ноги.

Это ОН вернулся?

4.

Однако, вопреки моим ожиданиям, в комнату вошла женщина. Невысокая азиатка с каре и в форме прислуги мне кивнула и сделала легкий поклон. В её руках был поднос с едой, который она пронесла через всю комнату мимо меня и поставила на стол возле окна.

– Здравствуйте, – тусклым голосом сказала я, подходя к ней ближе. – Помогите мне, пожалуйста.

Женщина мне не ответила. Ну да, конечно, зачем ей помогать пленнице своего работодателя? Судя по поведению этого Гора, я могла быть здесь не первой затворницей, весь персонал обучен правильно вести себя с "гостями" и будет молчать со мной как рыба об лёд, если хотят сохранить свое место. И жизнь.

"Сабира" – прочла я на форменном бейдже. Она даже не назвала мне своего имени, молча вынула из кармана фартука небольшие ножницы и потянула меня за руки, чтобы обрезать веревку. Я послушно подставила запястья ей. Щелчок, и руки перестала так сильно стягивать бечевка, она мягко упала нам под ноги на персиковый палас. Я тут же принялась растирать ставшие уже фиолетовыми руки.

– Спасибо вам, Сабира, – сказала ей.

Она снова лишь кивнула в ответ. Почему она абсолютно на все молчит? Странная. С ней я точно не договорюсь. Женщина уже начала поворачиваться ко мне спиной, чтобы уйти, как я окликнула ее.

– Сабира.

Она обернулась и снова ничего не сказала. Только слушала и смотрела.

– Ленты корсета, – сказала я и повернулась к ней спиной. – Перережьте и их, пожалуйста. Я не могу уже больше их выносить.

Сзади послышались мягкие шаги по ковру, затем новый щелчок. Руки женщины стали ловко расшнуровывать ленты, и каждый новый вдох мне давался все легче и свободнее. Она помогла мне освободить руки из платья, и теперь я смогу его снять самостоятельно.

Удерживая ткань на груди, я снова повернулась к Сабире лицом.

– Благодарю вас. Скажите, а вам запретили со мной говорить? Вы знаете, что я здесь насильно? Если вы сообщите о моем местонахождении отцу, он вас озолотит.

Сабира грустно улыбнулась и показала мне жестами:

"Я слышу вас, но не говорю".

Я с огорчением поняла, что женщина немая. Поэтому её приставили ко мне. Она ничего мне не ответит.

– А написать? – пришла мне идея в голову. – Написать  же вы можете?

Она покачала головой и снова жестами объяснила:

"Это запрещено".

Какая-то западня. А потом огляделась по сторонам ещё раз. Она просто боится, что хозяин узнает о нашем разговоре, или здесь ещё и камеры натыканы по всей комнате?

– Сабира, а камеры есть здесь?

Она покачала головой, отказываясь отвечать, мол, эти вопросы не ко мне, показывая, что ей пора идти, она здесь только затем, чтобы принести еду и перерезать верёвку.

Я лишь печально вздохнула, глядя в спину уходящей Сабиры. Она мне точно не друг, у неё помощи я не найду. Вдруг на плечи обрушилось такое ощущение безнадежности, что по лицу опять побежали солёные дорожки.

Никто мне здесь не поможет.

Я сгнию тут, если Самир не найдёт деньги или не захочет отдавать их за меня.

Хотелось бы думать, что это заточение не продлится долго. Самир и отец уже прекрасно знают, что меня украли, и ищут. С момента похищения из машины прошло уже как минимум часов пять-шесть по моим внутренним ощущениям. Вероятно, Гор уже ведёт переговоры с ними, потому что он сам сказал, что ему нужна вовсе не я, а деньги.

Гор…

Что-то знакомое. Никак не могла уловить и вспомнить, где я раньше уже слышала это прозвище. Не сомневалась, что точно слышала – Гор.

Слава небесам, деньги у моих родных есть, чтобы выкупить меня. Хотя, возможно, из-за денег семьи я и попала в такую ситуацию. Больно сладок куш для таких ушлых людей, как мой похититель.

За окном давно взошла луна. Свет фонарей стал пробиваться в окно полутемной спальни, в которой я даже не знала, где включается свет. Выключателей не нашла, на обычном месте – на стене у входа – они просто отсутствовали. Хорошо, что в ванной комнате освещение включается на движение, иначе и делать все свои дела мне пришлось бы в кромешной темноте.

Зато нашла пульт от телевизора. Потыкала в кнопки, и плазма ожила. Что там показывали, мне было совершенно все равно, я смотрела куда-то мимо, но равномерный бубнеж создавал в комнате ощущение уюта, безопасности и того, что я не одна. Понимала, что это иллюзия, но я хваталась за неё как за спасительную соломинку, чтобы просто не сойти с ума от страха.

Стало клонить в сон. Начала вспоминать, когда же в последний раз ела: из-за хлопот со свадьбой и нервов по этому поводу – аж позавчера. Теперь от сытости глаза просто закрывались.

Шатаясь от усталости, прошла к кровати и легла на неё, свернувшись калачиком и укрыв ноги пледом. Не заметила, как сон утянул меня в свои объятия.