Любовь учебе не помеха

– Мне еще надо что-то придумать с практической частью работы.

– Я подумаю, что можно сделать, и решу этот вопрос, – заверил меня ректор Сандерс. – Анита, вы, – чуть замялся он, – помолвлены с кем-то?

Такого вопроса я никак не ожидала, и как-то у меня получилось оправдывающимся тоном ответить на такое:

– Нет, мое сердце никто не затронул.

И чуть не спросила у ректора об этом же, но так нельзя, неприлично. И не мое дело.

– А ваши родители не настаивают на браке? Ведь вам двадцать три года.

Внутри все забурлило от злости. Он что, считает меня старой девой?

– Нет, родители меня ценят и уважают мое мнение. Они поняли и приняли то, что я хочу заниматься наукой, а не всякими глупостями, – задрав носик вверх, выпалила я.

– Такие уж и глупости – брак? – Заискрились смехом сребристые в этот момент глаза ректора.

– Нет, я не так выразилась, – опять почему-то смутилась, раньше такой неуверенности в себе точно не замечала. – Просто я думаю каждому свое. Кого-то насильно выдают замуж, и они терпят своих мужей. А кому-то везет, и они влюбляются, да еще и обоюдно. А самый лучший вариант – это найти свою любовь и прийти к такому важному решению, как брак, совместно.

– Вы очень здравомыслящая девушка, Анита. Мне очень нравятся ваши рассуждения. И то, что вы не кокетка, тоже нравится, – он окинул меня долгим пристальным взглядом, приведшим меня в растрепанные чувства.

– А у вас есть… возлюбленная?

«Вот дура! Все-таки не удержалась!» – прокляла себя за несдержанность.

– У меня? – уголок губ ректора дернулся, стремясь уползти вверх.

Да, знаю, перешла границы с начальником.

– Пока не нашел свою единственную, – его лицо озарила задорная улыбка.

А мне почему-то внутри стало очень горько – вкус дегтя ощущался на губах.

***

Распутывая волосы после купания, я стояла перед зеркалом и пристально разглядывала себя. Да, я могла гордиться свой внешностью, но почему-то хотелось сделать себя еще красивее. Еще более притягательнее. А мне ведь сейчас надо думать о другом…

– Как романтично!

Это Рина влетела в открыто окно, вернувшись с прогулки.

– Ты о чем? – воззрилась с удивлением на птицу.

– Вы с ректором так мило смотрелись вместе, – и она закатила глаза.

– Что?! Ты подглядывала?

– Да как я могла! – патетично заявила она. – Просто мимо пролетала. Смотрю, вы с ректором ужинаете, думаю дай присмотрю за тобой, вдруг нужна будет помощь.

– Ага, так я тебе и поверила, мимо она пролетала, – пробурчала я.

– А ты присмотрись к нему, хороший же мужик.

В Рину полетел тапок. Та увернулась, но на спинке кровати не удержалась и слетела на пол.

– Да как ты можешь так со мной? Я же твой советчик и друг! Вдруг он твоя судьба. И смотрелись вы вместе просто шикарно.

– Я не за этим сюда приехала! – напомнила ей и себе.

– Да, да, одна наука у нее на уме. Так и умрешь старой девой, без мужика и детей.

– И ты со мной тоже, – зло прошипела в ответ.

– Если я тебя сбагрю замуж, то нет, – невозмутимо ответила Рина. – Я улечу от тебя, – мечтательно протянула она, – и встречу таких же как я, найду себе красавца-филина.

– Знаешь, что? Лети хоть сейчас к нему! Не держу. – И ушла в ванную, громко хлопнув дверью.

Через минуту в дверь поскреблись.

– Анита, а Анита, не обижайся, я же только добра для тебя хочу.

Через пять минут ее причитаний я все-таки вышла и сказало устало:

– Хорошо, мир.

– Но замуж тебе все-так надо. Свободу фамильярам! Свободу фамильярам! – начала скандировать она.

– Ах ты зараза!

– Все-все молчу. – И она спряталась за шторой.

– Я все равно тебя вижу… И слышу, как ты там сопишь.

– Я же сказала, что молчу!

– Все, я спать хочу. Спокойно ночи.

– Пусть тебе приснится его высочество Дейв Сандерс, – пожелала вредная сова.

ГЛАВА 4

Ресторан для празднования дня рождения академии сняли очень даже неплохой, по местным меркам даже дорогой. Приехав вечером в экипаже к месту торжества, под светом ярких магических фонарей, процокала на высоких каблучках ко входу. Платье из шелка, украшенное топазами и бриллиантами ослепительно сияло под ярким освещением холла. В самом центре привлекали внимание фонтаны из белого и черного шоколада, возле которых стояли тарелки с клубникой, ананасами и бананами. Их брали шпажками и окунали в льющееся водопадом кулинарное произведение искусства.

– Добрый вечер, Анита, – этот голос пробирал до мурашек.

– Добрый, лорд Сандерс, – проворковала я, даже не зная как у меня, так получилось это сделать кокетливо. Вот никогда такого за собой не замечала, в отличие, например, от моей подруги Камиллы Бриард.

– Разрешите вас проводить к столу, – и мне предложили локоть.

И вдруг до меня дошло, что мы заходим в помещения обеденного зала ресторации вместе с ректором! «Ого, это ведь повод для сплетен!» – заволновалась я.

И самое удивительное случилось потом – ректор усадил меня по правую руку от себя. А сам он сел, как и полагается руководителю академии, во главе стола. Я немного замялась, засмущалась и не знала, куда смотреть, наталкивалась на любопытные взгляды и сразу же впившиеся в меня глаза сотрудников академии.

Первый тост был, естественно, поднят ректором во славу и процветание академии, речь лилась плавно – сразу же видно человека, привыкшего читать длинные лекции. А когда народ выпил несколько бокалов горячительных напитков, атмосфера в зале сразу же стала не такой официальной – все расслабились и громко заговорили. Нам подавали изысканные блюда, даже на мой утонченный вкус. Но помимо того, что трапезничали, все переговаривались с соседями по столу, обсуждали вопросы касаемые работы и говорили о жизни. Я же молчала и пока не знала с кем и о чем разговаривать из присутствующих.

Меня спас ректор:

– Леди Эванс, вы хорошо устроились на новом месте?

– Да, меня все вполне устраивает.

– Вы раньше бывали в Адовере?

– О, это было давно, в детстве. Я город почти уже и не помню.

– Тогда советую посетить наш замечательный парк и театр. Он не хуже, столичного.

– Спасибо за подсказку, – поблагодарила я и мягко улыбнулась мужчине. – А вы ходите в театр?

– У меня там есть постоянная ложа, – утвердительно кивнул ректор.

И я спохватилась, поняв свою оплошность. О, Единый! Да я же только что почти напросилась с ним вместе пойти в театр. И, конечно же, он понял меня, похоже, неправильно.

– Анита, приглашаю вас через три недели на премьеру балета. Приезжает труппа из Охсбурга.

– О, мне очень приятно, спасибо за приглашение, – и кровь прилила к лицу от смущения. Надеюсь, пятнами не пошла, от злости на себя и на свою оплошность.

– А давайте танцевать! – послышались уже пьяненькие голоса профессоров.

Ну что сказать, этого и следовало ожидать. Все сразу же оживились, повскакивали с мест и направились в соседнюю залу, где уже настраивал инструменты оркестр. Дамы были в особенно в приподнятом настроении, глазки блестели от выпитого вина, и они игриво подпрыгивали и похихикивали. Наряды профессорско-преподавательского состава не отличались изыском, так как все-таки они не кокетки. И на одежду им тратиться особо не было смысла. Не из-за зарплаты – она в академии была достаточно высокой, а потому что ходить особо было некуда, да и некогда.

Целый день профессора преподавали, а по вечерам была бесконечная и рутинная работа: проверка контрольных работ, курсовых и эссе студентов, а еще проводили научные исследования. Ведь это основная обязанность всех преподавателей академии. Так что такой повод для праздника, как сегодня, не пропустил никто.

Первый танец оказался медленным. Это традиция, как и на всех балах, но я видела у многих не очень довольные лица. Всем хотелось уже побыстрее пуститься в безудержный пляс, кровь горячил алкоголь. Тягучие звуки мелодии, словно шелк скользил по телу и ласкали слух. Низкий бархатный голос рядом произнес:

– Разрешите пригласить вас на танец. – Глаза ректора сейчас казались сумрачно-серыми. Смотрели, впившись и удерживая, не давая отвести взгляд.

– Конечно, – еле слышно ответила я.

Ректор Сандерс взял мою кисть, чуть сжал и повел в центр зала. Сильная рука обхватила мою талию, а его глаза так и не отпускали, словно утягивая в омут бурной реки. Что-то было в них такое… Волевое и сильное, то, чему хотелось покориться и не возражать. Отдаться на милость природной и первозданной силе.

– Анита, вы очень красивая девушка.

– Спасибо, – ответила смущенно.

– У вас должно быть много поклонников. – Не вопрос, констатация фактов.

– Я умею от них вовремя убегать, – усмехнулась в ответ.

– Но не всегда так будет. Когда-нибудь вам попадется тот, кто точно не отпустит такое сокровище. – В глазах Девида Сандерса отразился свет от магических светильников, и словно звезды зажглись разом на вечернем небосводе.

Аромат пачули и кедра туманил мозг, теплота мужского тела притягивала, и хотелось прижаться еще теснее. Его глаза становились все ближе и ближе, так, что я почувствовала теплое дыхание, почти коснувшееся моих губ. Но волшебство внезапно исчезло с последними аккордами музыки, и ректор шепнул на ухо:

– А теперь я вынужден вас покинуть.

Я удивленно взглянула на него, и ректор пояснил:

– Не только вас, но и праздник. Начальству не стоит видеть своих подчиненных в некоторых моментах. Сейчас начнется самое жаркое, и потом им будет передо мной стыдно, и перед собой тоже. Так что не буду никого смущать – веселитесь. – И, поцеловав мне руку, удалился, уверенно шагая в сторону выхода, оставив меня в смятении, и, непонятно почему, с сильно забившимся сердцем.

***

– Танцуют все! – объявила сильно подвыпившая преподавательница теории рунической магии – Кэрри Уинстоун и заказала у оркестра музыкальную композицию шальных орков, что обычно играли в низкопробных кабаках, чем очень меня удивила. А потом она выкинула то, что я вовсе от нее не ожидала – профессор выставила вперед ногу в черном чулке, чуть приподняла бархатное зеленое платье и понеслась через весь зал, заодно еще и подпрыгивая.

Что самое интересное и поразительное, за ней с веселым визгом бросилась другая профессорша не очень хрупкого телосложения. А потом к обеим женщинам с веселыми криками присоединились остальные преподавательницы. Также носясь почему-то из угла в угол, сильно задирая подолы платьев почти до колена. Они раскраснелись и светились счастьем. Мужчины, глядя на такое разгулье, тоже решили не оставаться в стороне и присоединились к всеобщему веселью. Пустились в пляс лихо приседая – кто как мог. Если помоложе, то до пола, а кто-то только чуть помахивал ногой.

Один преподаватель попытался поймать с разбегу летевшую на него, словно очень перекормленную птицу, леди Уинстоун. Но не удержал и они оба кубарем покатились по полу. Причем леди основательно придавила своим огромным бюстом, не менее седьмого размера, бедного худосочного мужчину. Она забарахталась, пытаясь слезть с него, но получилось все еще хуже. Профессор Уинстоун все больше вжимала мужчину в пол. Я видела, что он под ней уже начал синеть от удушья. Мне стало его очень жаль, и я было дернулась в его сторону, чтобы спасти, но к ним уже подбежали другие сердобольные. Они тоже не хотели такой глупой смерти своему коллеге, да еще и на празднике.

Я тихонечко встала в уголочке и, попивая лимонад, наблюдала за праздником жизни. Примерно через час леди Уинстоун пришло в голову станцевать на столах. И, подговорив еще больше захмелевших подруг, они залезли втроем на один небольшой фуршетный стол. Женщины закрутили задом необъятных размеров, выставив их в сторону зала на манер диких орчанок. Тут же подбежали счастливые от такого зрелища мужчины и зааплодировали им.

Треск и грохот был оглушительный, казалось, что упало несколько шкафов одновременно. Все кинулись поднимать женщин с пола, но не тут-то было. Вдруг очень громко взвыла профессор Уинстоун – она лежала на боку причитая и плача. Тут же вызванный лекарь констатировал перелом ноги.

М-да… Ну ладно, повеселились все знатно, о чем вспомнить точно будет. Хорошо, что драки не было.

***

Утром следующего дня меня нашла секретарь ректора мисс Дебора Райз. Высокая и стройная брюнетка с красивыми шелковистыми волосами, убранными в высокую прическу, открывающую ее тонкую лебединую шею. Красивое личико с белоснежной кожей и вежливой улыбкой вызывало у меня по какой-то причине раздражение. Вот зачем профессору Сандерсу такая красотка в секретарях? Я думаю, что на ее месте нужна более опытная женщина лет так шестидесяти, не меньше.

Мисс Райз нашла меня в библиотеке, куда я пришла уже с утра пораньше и выписывала из трактатов таблицу рун для своих исследований. Рун было множество и имели они совершенно разные значения с учетом применения их во всевозможных последовательностях. И только архимаги владели полными знаниями об их происхождении, и правильном использовании.

– Леди Эванс, вас приглашает в свой кабинет ректор Сандерс, – слащавая улыбка мелькнула на губах секретаря Риз. Я сдержалась, чтобы при ней меня не перекосило от тошноты, и вежливо ответила, что сейчас подойду.

Когда я вошла в кабинет ректора, он что-то искал на полках стеллажа и, оглянувшись, сразу же мне тепло улыбнулся и пригласил присесть. А сам устроился напротив, скрестив пальцы.

– Анита, у меня к вам просьба.

Приняла вид, что вся во внимании,

– Вы видели, что вчера произошло на праздновании в ресторане? – начал издалека профессор Сандерс.

Я принялась лихорадочно соображать, что там был такого страшного. И, надеюсь, он меня не станет выспрашивать, кто и как там себя вел. Это нехорошо по отношению к коллегам выдавать их. Но я не думаю, что ректор такой, он не будет просить шпионить за спиной. Или будет?

– Анита, в связи с о случившимся инцидентом, я имею ввиду ту травму, что получила профессор Уинстоун. Я хочу попросить вас провести занятия по теории рунической магии, пока она будет отсутствовать.

Я аж заерзала на месте – такие новости меня взбудоражили. Самой вести занятия! Это и волновало, и, честно говоря, было страшно. Я же ни разу этого не делала, и еще меня интересовал один вопрос:

– А что с профессором Уинстоун? Ее разве не вылечили?

– У нее сложный перелом. Лекари сказали лучше недельку после того, как они срастили кости, будет лучше все-таки полежать дома. И еще… – замялся ректор. – Она немного ударилась головой. Есть небольшое сотрясение и ей пока точно лучше отдохнуть.

– О-о-о, – выдала я многозначительно.

– А на данный момент у нас нет свободных преподавателей. У всех и так своя большая нагрузка и они не взаимозаменяемые, ведь у каждого своя специализация. Поэтому я подумал, раз вы занимаетесь исследованиями на эту тему и, к тому же, аспирантка, вы имеете право вести занятия. Все равно надо когда-то начинать. Вы же, насколько я понимаю, очень хотите преподавать? – брови ректора вопросительно поднялись.

– Это моя мечта. Я со времен обучения в академии желала этого, – закивала интенсивно я.

– Ну вот и появился прекрасный шанс для вас, – обворожительная улыбка озарила лицо сероглазого кра… «Так, это ректор, это ректор… Мой наниматель», – спохватилась я.

– Но… – замялась я, и глаза забегали по полу. – Я не знаю… я не умею.

– Анита, у всех когда-то был первый день занятий. Поверьте, все страшно только первые пять минут, а потом вы привыкнете, и все пойдет хорошо. Подготовитесь и вперед – в свой первый бой.

Видимо, страх слишком уж явно отразился на моем лице, потому что ректор тут же поспешно исправился:

– Нет, не бойтесь, я вам даю всего лишь первый курс. Это очень спокойные ребята и с ними не будет проблем.

Так-то он не очень сильно успокоил.

– Они точно спокойные? И будут меня слушаться?

– Конечно! Им всего по семнадцать лет, и, если будут шалить, сразу же отправляйте их в деканат или вызывайте их куратора.

– Хорошо, я попробую, – промямлила в ответ, судорожно сжимая подол платья.

– Удачи! – губы ректора расплылись в радостной улыбке.

– Спасибо. А когда приступать?

– Завтра с утра.

– Но я…

– Я в вас верю, Анита, все будет хорошо!

И я в каком-то оцепенении вышла из кабинета, ноги были как деревянные. Страх предстоящего поглотили меня полностью, но и где-то в глубине души слабым ростком прорывался восторг. Ну хорошо, в бой так в бой.

ГЛАВА 5

Весь день перед первыми в жизни занятиями в качестве преподавателя, я провела в библиотеке, конспектируя нужный мне по теме материал, выискивая ответы на дополнительные вопросы, если они будут. Всем известно, что преподаватель должен прочитать на один учебник больше, чем студент. Я даже не сходила в столовую на обед, но, самое печальное, забыла покормить Рину. Ох какой она скандал мне вечером закатила! Такой, что мне пришлось на ужин для нее расстараться и принести все фрукты, какие нашла в столовой и тарелку ее любимых помидоров с сахаром. Она, в конце концов, перестала на меня ворчать и уснула довольная, даже не полетев как обычно на свою ночную прогулку.

Я же долго не могла заснуть и все думала, как пройдет первый день моей новой жизни в качестве преподавателя.

***

Утром подскочила, как ужаленная ни свет ни заря. Вытряхнув из шкафа все имеющиеся у меня наряды, стала лихорадочно их бросать на кровать, пытаясь прикинуть, в чем лучше явиться перед студенческие очи. Потому что это очень ответственно, ведь они всю пару будут смотреть только на меня.

– Что ты делаешь? – задала вопрос удивленная Рина, следя за тем, как я бегаю по комнате.

– Готовлюсь к парам, – бросила ей.

– Ну, в этом платье ты похожа на умертвите. А в этом, наверное, ты ходила на чьи-то похороны, а потом сразу же после них пришла в академию, – заметило слишком говорливое создание.

Честно говоря, черное и строгое платье мне совершенно не шло. Обычно я предпочитаю в одежде яркие и светлые оттенки, а его взяла с собой в Адовер на всякий случай. Не знаю правда, какой, надеюсь, умертвием я не стану и ни на чьи похороны мне не доведется идти.

Все-таки выбрав платье сливочного цвета, что оттеняло мои медовые волосы, убранные в пучок, строгий, как и положено прожженным профессорам. Не стала наносить на губы блеск, только чуть брызнула на себя любимый аромат с нотками пралине и ванили. Выдохнула, взяла в руки сумку с конспектами и прочитала молитву Богине Праматери. И только взялась за ручку двери, как услышала удивленный вопль:

– Я не поняла!

Даже оглядываться не стала.

– Ты что это! Ты как это!

– Ну что еще, Рина, – устало произнесла я.

– Без меня идешь в такой важный для нас день?

– Для тебя-то он почему важный? – удивленно воззрилась на своего фамильяра.

– Как это? Ты же без меня и шагу сделать не можешь. Я тебе всегда во всем помогаю!

Вот это да! Какие пафосные заявления. Ну ладно, не буду сову расстраивать, пусть так думает.

– Ты просто обязана меня взять с собой! – все больше бушевало пернатое чудовище.

– Нет, – твердо ответила я.

– Да! – не менее твердо сказала Рина.

– Все, пока, – и громко захлопнула дверь апартаментов.

***

– Ты не знаешь, там удобный насест есть? – суетилась Рина, летя рядом со мной по коридорам академии. И да, она вынудила меня взять ее с собой.

– Найдем тебе удобный насест, только помни, о чем мы с тобой договорились – ты изображаешь новый экспонат и молчишь. Ни звука, Рина!

Та даже в подтверждении своего намерения быть послушной промолчала.

Подходя к аудитории на третьем этаже, я еще раз нервно одернула платье, старалась дышать глубоко и убеждала себя ни в коем случае не показывать страх перед студентами. Иначе я упаду в их глазах как преподаватель. У нас и так с ними разница в возрасте всего лет пять-шесть. Так еще я выгляжу довольно молодо. Но, надеюсь, все же на мой статус преподавателя и благовоспитанность студентов.

– Доброе утро, Анита, – открыто улыбаясь, поприветствовал меня ректор Сандерс.

Он был неотразим, как всегда. Аристократическая внешность, утонченные манеры и красивое, по мужским меркам лицо с высокими скулами, четко очерченными губами и глазами стального цвета. Ректор всегда был очень вежлив и учтив со всеми.

Интересно, сколько у него поклонниц? Так, мои мысли потекли совершенно в ненужном направлении.

– Доброе утро, профессор Сандерс, – поприветствовала ректора доброжелательной улыбкой.

– Вы не одни? – он скосил взгляд на летящее рядом со мной невозмутимое создание.

– Рина боялась остаться одна в апартаментах, – выпалила первое, что пришло в голову.

Брови ректора насмешливо изогнулись, а на лице проскользнула ироническая улыбка.

– Да, – закивала я, еще больше утопая во лжи или глупости, тут как посмотреть. – Кошмары ей снились всю ночь.

Он только хмыкнул и произнес:

– Ну что же, я вас сейчас представлю группе. Пойдемте, Анита.

Я почувствовала тепло на пояснице – Дейв положил мне руку на спину. Меня это на удивление никак не покоробило, наоборот, придало уверенности и… мне стало очень приятно его внимание. И вдруг я почувствовала желание ощутить его объятия, почувствовать себя маленькой и слабой в его сильных руках. «Так, – даже встряхнула головой. – Остановись!»

Двери в аудиторию распахнулись. Гомон голосов стих, и ректор галантно пропустил меня вперед. Но Рина подумала, что это для нее такие расшаркивания, и пролетала гордо мимо меня, чуть не задев крыльями. Я зашла следом и, подойдя к преподавательскому столу, положила на него портфель. И уж только потом повернулась лицом к аудитории. Она была довольно просторная, светлая. За длинными партами помещалось примерно по пять студентов – всего около тридцати человек.

– Уважаемые студенты, – официально заговорил с ними ректор. – Разрешите представить вам нового преподавателя теории рунической магии – магистра Аниту Эванс. Она будет временно замещать профессора Кэрри Уинстоун, пока она болеет.

Все взгляды впились в меня. У парней я заметила блеск и восторг, а у девочек просто любопытство.

– Успехов в учебе, – пожелал ректор и вышел из аудитории, оставив меня с множеством студентов, уставившихся на меня.

«Так, вдох, выдох, незаметный для них и не краснеть», – приказала себе. И поехали!

– Добрый день, открываем тетради и записываем тему сегодняшней лекции: «Начертание рун и их энергетическое воздействие».

Студенты открыли тетради и старательно принялись перерисовать то, что я изображала на доске. После я давала определение, что означает та или иная руна, а также что она дает тому, кто ею владеет.

– Не забываем, что перед началом работы вы должны быть сконцентрированы и провести небольшую медитацию. Лучше всего работать в состоянии полного безмыслия.

– Магистр Эванс, – услышала женский голос и повернулась к аудитории. С первой парты тянула руку девушка с белокурыми волосами и миловидным личиком.

– Да, я слушаю.

– Студентка Марианна Толбот, – представилась она. – А есть руна, помогающая в любви? – И густо покраснела.

В аудитории раздались смешки.

– Мы с вами изучаем только белую магию, разрешенную. И поэтому есть разные руны и их сочетания, позволяющее быть более привлекательным для мужчин, помогает найти любовь, но это не черное колдовство, не приворот и не наложение заклятий на любовь. Ведь его можно снять, да и ненастоящая любовь эта будет. Вы можете привлечь к себе удачу и внимание, а дальше дело за судьбой и за вами, сможете ли вы заинтересовать нужного парня или девушку, и ответят ли вам взаимностью. Так, а теперь поговорим о вливании энергии в руны, пишем дальше.

Когда я начертила на доске одну из рун, которая состояла всего из трех элементов, привлекающую удачу в путешествиях, вдруг позади меня раздались смешки, а потом уже еле сдерживаемый хохот. Я вся напряглась и сразу же подумала, что, наверное, где-то измазалась мелом или задралось платье. От этого предположения у меня от ужаса даже волосы на голове зашевелились. Я быстро оглянулась и увидела, что студенты смотрят вовсе не на меня.

Так, и что тут у нас? Рина сидела на моем столе и, задрав одну лапку и раскрыв крылья, изображала ту руну, которую я только что начертила на доске!

Я гневно уставилась на нее и выпалила:

– Рина! Перестань! – Она, увидев, что я заметила ее выкрутасы, тут же приняла нормальную позу. – Марш из аудитории! – Довела она меня. Предупреждала же эту… пернатую бестию.

– В деканат за вынесением наказания? – уточнила она.

Аудитория просто легла от смеха.

«Ну погоди, Рина, сорвала мне занятие! Я с тобой потом разберусь», – негодовала я.

– Оставьте ее, пожалуйста!

– Магистр Эванс, пусть она останется! – раздавались умоляющие просьбы студентов, но я была непреклонна.

– Вон! – и указала пальцем Рине на дверь.

А та презрительно на меня посмотрела и вылетела в окно, громко хлопнув за собой створкой. В общем, еле успокоила студентов, но те до конца пары все еще сидели и улыбались.

В перерыве подошли студенты и начали задавать вопросы, откуда у меня фамильяр. На что я отмахнулась от них, не буду же я рассказывать правду.

– Магистр Эванс, – две девушки остались после того, как все студенты покинули аудиторию и обратились ко мне. Одну студентку я уже знаю – это Марианна Толбот, а вторая ее подруга, брюнетка с васильковыми глазами представилась:

– Лилиан Фабер. Можно у вас писать курсовую по истории рунологии?

– О, девочки, я же пока только замещаю профессора Уинстоун. И не знаю, дадут ли мне вести студентов по курсовым работам.

– Узнайте, пожалуйста, мы бы хотели к вам попасть. Не забудьте про нас, – прозвучало просительно.

– Конечно, девочки, если что, я вам обязательно сообщу, – улыбнулась им широко.

Ну вот и первая победа – я понравилась студентам! Как мне это грело душу! И на крыльях счастья я вылетела из аудитории. Возле окна стоял ректор, увидев меня, серьезно взглянул и поинтересовался:

– Как прошло первое занятие, Анита?

Я прямо расцвела и, улыбаясь во весь рот, ответила:

– Все прошло просто чудесно! Мне очень понравилось быть по ту сторону парты и преподавать!

Ректор усмехнулся и произнес:

– Я очень рад за вас, Анита. Но, к сожалению, не хочу вас расстраивать – эта эйфория только по первой. Спросите, что думают по поводу преподавания профессора со стажем не менее десяти лет. Они вам много чего скажут и их жалобы придется слушать часа два, не менее.

Но настроение мне это совершенно не испортило, и только было я собралась уходить, как ректор меня окликнул:

– Анита, не хотите отметить свой первый рабочий день в качестве преподавателя?

– Оу, да я не против! Надо бы заказать ресторацию и пригласить коллектив, – начала уже было прикидывать все в уме.

– Анита, я бы хотел только вдвоем с вами отметить это знаменательное событие.

Я некрасиво и неинтеллигентно открыла рот от изумления, а потом спохватилась и, стушевавшись, ответила:

– Конечно, я согласна.

Ректор Сандерс обворожительно улыбнулся и произнес:

– Тогда до вечера.

Я не поняла, меня сейчас только что пригласили на свидание? Сам ректор? Что-то в голове мысли путаются, но, как ни странно, я рада… Очень. Это гораздо лучше, чем шумное веселье с коллегами. Не скажу, что на свиданиях я не была, но это совершенно иное. Этот мужчина другой – он не такой, как все. «Ректор мне очень и очень нравится», – наконец-то призналась себе.

ГЛАВА 6

– А куда это ты собралась? – раздалось подозрительное бухтение от Рины.

– Не скажу.

– А что это ты так наряжаешься?

– Я иду прогуляться! – раздраженно ответила не в меру любопытной птице.

– Что-то не похоже, что одна, – сомнение в голосе фамильяра так и сквозило. – Слишком нарядное платье. Опа! Да у тебя никак свидание? У зубрежки и сухаря!

Я гневно сузила глаза и повернулась, готовая чем-нибудь кинуть в бестактную пернатую вредину.

– Да, у меня и свидание! Ну и что? И я вовсе не сухарь.

– Сухарь. Ученая, не видящая вокруг себя мужиков. Я и говорю, что придется с тобой нянчиться всю жизнь, а я так хочу свободу, – мечтательно закатила глаза Рина.

– Я просто еще не нашла того, кому откликнется мое сердце, – обиженно отозвалась я.

– А ведь, похоже, нашла.

– Ты вообще о чем? – удивилась ее словам.

– Ты сейчас к такому мужчине и идешь. И я даже знаю, кто это! – торжественно объявила лезущая не в свои дела птица.

– Ничего-то ты не знаешь.

– Я все про тебя знаю. И, может, ты сама еще не видишь, но он тебе подходит, – настаивала Рина.

– Хватит заниматься сводничеством! Я тебе уже говорила – надо тебе, лети куда угодно. Я тебя не держу! – все-таки она меня вывела из себя.

И зачем мне такой замечательный день испортила? Первое в жизни учебное занятие, и свидание с очень понравившимся мне мужчиной.

– Да ладно тебе, хорошо погулять, – примирительно отозвалась Рина.

Когда я громко хлопнула дверью, то из-за нее вслед раздалось:

– Смотри, не упускай принца-то!

«Да уж без тебя разберусь как-то», – подумала про себя.

***

– Анита, у меня для тебя сюрприз! – с обаятельной улыбкой объявил ректор Сандерс после того, как галантно помог мне усесться в карету, и мы поехали в только ему известном направлении.

– Я люблю сюрпризы. Только приятные, – сразу оговорилась я.

– А я вам никогда и не преподнесу других, – долгий и пронизывающий взгляд, казалось заглядывающий в душу.

Я смутилась. «Да что же со мной такое! Мне же не шестнадцать лет, тушеваться от внимания мужчины!» – негодовала я.

Недолгая поездка, и карета остановилась. Мы оказались перед входом в городской парк. Интересно, что я в парке такого не видела?

Пройдя немного вглубь, я ощутила великолепный, сладкий и одурманивающий аромат глициний. Мы оказались перед входом в аллею из сиреневого водопада цветов. Идя по ухоженным тропинкам, смотрела с восторгом по сторонам. Я любовалась чудом природы и держалась за локоть ректора, стараясь сильно не прижиматься к крепкому телу мужчины, который был выше меня на голову.

– Этим деревьям уже более двухсот лет, а свисающие кисти составляют около пятидесяти сантиметров. Длина туннеля из глициний около ста метров в длину. В этом парковом комплексе собраны полторы тысячи разновидностей роз из разных стран нашего континента и несколько видов акаций: розового, белого, фиолетового и пурпурного цветов.

Я внимательно слушала и поражалась красоте вокруг, а тонким ароматом, исходящим от цветов, хотелось наслаждаться вечно. Я теперь знаю, какое мое самое любимое место в Адовере, и с кем хочу быть здесь тоже знаю.

Ректор Дейв Сандерс вдруг остановился и нежно провел по моей руке от плеча до локтя. Сквозь тонкую ткань платья я почувствовала тепло, исходящее от его кисти. И мне почему-то показался этот жест таким интимным и волнительным, что сердце забилось чаще.

Профессор посмотрел на меня серьезно.

– Анита, а знаете, как называется этот туннель?

– Нет, – тихо отозвалась я.

– Туннель счастья и любви. Есть легенда – тем, кто не имеет счастья в жизни, он его дарует. А у кого нет любви – она обязательно вскоре придет.

У меня пересохло в горле от слов Дейва, и я ненамеренно захлопала ресницами. Ректор осторожно взял мои руки в свои и низким голосом спросил: