Двенадцать рождественских свиданий

Jenny Bayliss

THE TWELVE DATES OF CHRISTMAS

Copyright © 2020 Jennifer Bayliss-Jennings

Moral rights of the author have been asserted

© М.Беляков, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Пролог

По стеклянной крыше кухни в доме Лауры барабанил дождь. Наступило второе октября, и все метеопрогнозы бабьего лета вместе с макияжем Кейт оказались смыты затяжными пронизывающими дождями.

Утром Кейт отправила в студию несколько черновых проектов и собиралась сделать перерыв, прежде чем приступить к следующей партии набросков. Ей требовалась смена обстановки – последние три дня она провела, зарывшись в своей кухне, среди эскизов и красок. И поэтому, когда Лаура в семь утра отправила ей сообщение, требуя встречи, Кейт согласилась. Она знала, что это ловушка, но уже смирилась со своей судьбой. Ее подруга была олицетворением настойчивости.

Лаура открыла ноутбук и забила в поисковике “Lightning Strikes”. Кейт заметила блики лиловых потеков недавно пролитого смородинового сквоша на крышке ноутбука. По краям экрана были наклеены два сияющих единорога с розовыми крыльями и одна веточка брокколи.

– У меня примерно сорок пять минут, пока дети спят, – сказала Лаура. – Хватит, чтобы тебя зарегистрировать, а затем – добро пожаловать в мир мужчин.

Кейт поморщилась.

На экране открылся сайт “Lightning Strikes”. На фоновой заставке серебрились звездочки и белые ягоды омелы. «Двенадцать рождественских свиданий» светилось в центре экрана большими красными буквами, а под ними две кнопки: «Подробнее» и «Зарегистрироваться».

– Ты уверена? – спросила Кейт.

– Это абсолютно законно, – ответила Лаура. – Я все тщательно изучила, когда отправляла их предложение леди Блексфорд. Я же не могу рисковать; леди Блексфорд скормит меня собакам. Буквально. Без шуток.

– Так-то оно так, но я уже использовала приложения для знакомств, и поверь мне, мужчины не всегда пишут о себе правду, – возразила Кейт.

– Господи, расслабься! – воскликнула Лаура.

– Последнему было лет, как моему отцу. И кого вообще он хотел обмануть этим париком?

– Когда ты в последний раз встречалась с мужчиной? – спросила Лаура. Кейт собралась было ответить, но Лаура движением руки остановила ее. – Твой папа и Мэтт не в счет.

Кейт нахмурилась.

– Пол! – вспомнила она. – Мы еще ели тальятелле в таком маленьком итальянском ресторанчике в голубых тонах, в центре.

– Пол – твой бухгалтер, – сказала Лаура, – и к тому же он в браке с мужчиной.

Кейт надулась, но решила сдаться.

– Ладно. Давай посмотрим.

Лаура улыбнулась и хлопнула в ладоши. Больше всего она сейчас была похожа на шкодливого чертенка.

Честно говоря, Кейт уже заходила на этот сайт, прочитала все сообщения и почти решилась зарегистрироваться. Но она не говорила об этом Лауре. После затяжной военной кампании с потенциальным клиентом ее подруга заслужила право на триумф.

Лаура нажала «Подробнее», и экран обновился:

В первый день Рождества “Lightning Strikes” мне дарит вновь двенадцать шансов найти гармонию и любовь…

Кейт наклонилась, чтобы перечитать рекламный текст, написанный ее подругой. Лаура узнала об этом событии по работе, когда в ноябре прошлого года к ней обратилась маркетинговая команда “Lightning Strikes”. Они решили устроить свидания в поместье Блексфорд, где Лаура работала менеджером по персоналу – это было условное обозначение для менеджера по маркетингу и продажам, управляющего и личного секретаря для леди Блексфорд.

“Lightning Strikes” был лидером на рынке приложений для знакомств. Они явно гордились своим целостным подходом в этой области. И, если верить форумам, у них был довольно неплохой рейтинг.

Лаура убеждала Кейт зарегистрироваться с тех пор, как начала сотрудничать с “Lightning Strikes” около года назад. Кейт стойко держалась. По мере приближения начала свиданий атаки Лауры становились все напористей. Теперь, когда срок регистрации истекал через два дня, ее усилия достигли своего пика.

«Рождественские свидания» были комплексным предложением: двенадцать свиданий в двенадцати разных местах с 1 по 23 декабря. Это было недешево, разумеется, дороже, чем обычные выходные в спа-салоне, которые, по мнению Кейт, наверняка оказались бы лучшим времяпрепровождением. Акция была эксклюзивная и с ограниченным числом участников. С момента регистрации все свидания оплачивались вперед, и некоторые из них, с неохотой признавалась себе Кейт, были довольно забавными. Лаура использовала свои связи, чтобы заранее забронировать место для Кейт.

Для “Lightning Strikes” это был новый проект. Они испытывали его в небольшом пригородном секторе Лондона, в основном в Кенте и районах, доступных на скоростных электричках. Если проект окажется успешным, они развернут его уже по всей Англии. Если. Кейт в этом сомневалась. Задача казалась невероятной, ведь нужно было удаленно контролировать огромный район и координировать точное время и место свиданий ста пятидесяти сексуально взвинченных клиентов.

С первого же разговора Кейт резко отказывалась от этой затеи, а он состоялся, еще когда Лаура только баюкала под платьем кочан капусты, в котором потом нашелся малыш, что спал сейчас на втором этаже рядом с сестренкой.

– Не думаю, что хочу быть подопытным кроликом для сайта знакомств, – возмущалась Кейт.

– Да это же идеальный способ расширить свой круг общения, – возражала Лаура, поглаживая живот размером с баскетбольный мяч. – Ты серьезно пытаешься меня убедить, что тебе даже не любопытно?

– Не настолько, насколько ты думаешь. Что, если эта затея провалится и я потеряю деньги? – спрашивала Кейт.

– Не потеряешь, – успокаивала Лаура. – Это же бизнес, у них есть страховка для таких случаев. Ну что страшного там может случиться?

– Как насчет свидания с психопатом?

– Не забывай, я училась с тобой в университете, – напомнила ей Лаура. – Я помню парней, с которыми ты встречалась. И уверена, что хуже тех свиданий у тебя уже не будет. Я уже говорила о тебе с Келли, это мой контакт в “Lightning Strikes”.

– О, превосходно, – воскликнула Кейт, – ты обсуждаешь мою унылую личную жизнь с посторонними!

– Чтобы личная жизнь стала унылой, ей нужно хотя бы начаться, – возразила Лаура.

– Разговор окончен, – отрезала Кейт.

– Кстати, Келли сказала, что у них самые передовые технологии поиска. И еще что у них самые лучшие варианты мест для свиданий.

– Не сомневаюсь, – ответила Кейт.

– Ты ведь в курсе, что я беременна? Ты знаешь, какой у меня гормональный фон? Я могу запросто психануть на ровном месте.

– Ладно, продолжай, – сдалась Кейт, – я слушаю.

– Она рассказала мне, как это работает. Для каждого свидания можно выбрать одно из трех мест. Когда ты выберешь место встречи, тебе назначат кандидата, лучше всего соответствующего твоему профилю.

– А если никто моему профилю не соответствует? – спросила Кейт. – Так и придется скрести по сусекам из того, что осталось?

Кейт посмотрела на Лауру. Ее щеки покраснели, губы сжались, а бушующие гормоны давали о себе знать: в глазах вспыхнули огоньки. Надвигалась буря. Кейт улыбнулась своей лучшей успокаивающей улыбкой.

– Давай отложим этот разговор, – предложила она, обнимая взбудораженную беременную подругу. – Обещаю, что серьезно подумаю над этим.

С того разговора прошел уже год, а Кейт до сих пор думала. Все это время Лаура работала над материально-техническим обеспечением свиданий, которые были запланированы в поместье, и ее энтузиазм по поводу причастности Кейт к этому проекту рос в геометрической прогрессии. И вот время на раздумья истекло. Этот дождливый октябрьский день стал тем сроком, когда она должна была решить, стоит ли посвятить бо́льшую часть декабря, период и без того загруженный делами и приготовлениями, походам на свидания с нескончаемым потоком идеальных (если верить рекламе “Lightning Strikes”) незнакомцев.

Навязчивой идеи об отношениях у нее не было; она была не из тех женщин, что нуждаются в присутствии мужчины рядом. В то же время она считала, что вполне может влюбиться. С тех пор как прервались ее последние долгие отношения, она не была на свиданиях в основном из-за лени. Кейт полагала, что она могла бы встретиться с мужчиной, пока жила в Лондоне, но это значило, что нужно будет пойти куда-то, поддерживать диалог, а ей после работы больше всего хотелось дойти до дома и слопать кусок пирога перед телевизором. А что касается свиданий в Блексфорде… Люди переезжают сюда либо когда заводят семью, либо выйдя на пенсию. Отсутствие холостяков, желающих купить собственность в этой дремлющей деревушке, прямо-таки бросалось в глаза.

Кейт вынуждена была признать, что ее пижамно-тостерный режим, продолжающийся каждый вечер перед телевизором ровно с 19:30, не способствует созданию счастливой сексуальной жизни. Но как бы ей ни хотелось встретиться с кем-то, в одиночестве было гораздо комфортнее. Свидание с самой собой было самым лучшим.

– Нужно уже определиться, – сказала Лаура, открывая застекленную входную дверь и впуская потрепанного полосатого кота. Один из сливных желобов забился опавшими листьями, и дождевая вода струилась по стеклу, словно водопад. – Ты не можешь не ходить на свидания и при этом торчать постоянно на сайтах знакомств. А за этим проектом будущее.

– Откуда тебе знать, миссис Замужем-с-детьми? – спросила Кейт.

– Я читаю «Космо», – уверенно ответила Лаура. – Там ерунду писать не будут.

– Может, у них есть каталог женихов? Я бы просто выбрала. А что, если это еще один бастион сексуального неравенства, который нам предстоит взять? – спросила Кейт.

Лаура сильным движением подтолкнула ноутбук в сторону Кейт. Наклейка с брокколи отслаивалась по краям. На кухне везде были разбросаны наклейки с разными овощами. Лаура пыталась приучить свою смышленую четырехлетнюю дочку Мину играть с ними. Но больше ими увлекся ее девятимесячный брат Чарли. Особенно ему нравилось лепить наклейки себе на голову.

Палец Кейт завис над кнопкой регистрации.

– Ты бы сделала это на моем месте? – спросила она.

Лаура в отчаянии вскинула руки.

– Конечно, – воскликнула она, – если, не дай бог, с Беном что-то случится, именно так я и найду себе нового мужа! – Она сделала паузу. – Хотя Бен сказал, что если умрет раньше меня, я должна отнести его в спальню и положить с собой на кровать, – продолжила она. – Он считает, что тот, кто сможет переспать со мной в таких условиях, будет считаться действительно достойным.

Лаура мечтательно улыбнулась. Кейт вздрогнула.

– Ладно, я подумаю и потом вернусь, – сказала она.

– Нет времени! – возразила Лаура. – У меня есть серьезные основания опасаться, что если ты не изменишь свой образ жизни, то впадешь в сырно-крекерную кому, и я обнаружу тебя в обмороке, с лицом, застрявшим в банке с маринованным луком. Действуй, – уговаривала она, – двенадцать свиданий, причем тебе даже не нужно никого искать. Поживи хоть немного.

Курсор скользнул по кнопке регистрации. Кейт чувствовала, как большие глаза Лауры сверлят в ней дыру, а ее колено нетерпеливо подергивается. «Что мне терять? – подумала Кейт, – разве что время, деньги и собственное достоинство».

Колено Лауры ускорилось. Кейт глубоко вздохнула. Она позволила курсору еще несколько секунд повисеть, прежде чем кликнуть по мерцающей кнопке регистрации.

1 декабря. Первое рождественское свидание

Кейт Тернер осторожно наступила на хрустящие, покрытые льдом листья, стараясь не поскользнуться и не рухнуть на спину. Дороги перед собой она не видела из-за больших пластиковых контейнеров, которые держала в руках. Это был один из тех прекрасных зимних дней, когда легкие наполняются чистым морозным воздухом, а небо такой синевы, словно на картинке в детской книжке, и дыхание вырывается густыми клубами пара, поднимающимися вверх, к солнцу.

Кейт толкнула дверь кафе «Грушевое дерево», и та отворилась с дружелюбным перезвоном колокольчиков над головой, знаменовавших прибытие посетителя. В кафе было людно, тепло и шумно, в воздухе витал запах свежемолотого кофе. По запотевшим стеклам стекал конденсат, затрудняя обзор застывшего зимнего пейзажа снаружи.

Несколько человек оторвались от своих капучино и помахали ей. Кейт, улыбаясь, кивнула им. Мэтт оторвался от дымящейся черно-серебряной кофемашины и тоже улыбнулся.

– Слава богу, – сказал он, когда черный эспрессо заструился в очередную чашку, – у нас закончились карамельные брауни утром, а то я думал, здесь будет бунт.

Волосы Мэтта всегда были взлохмачены, и сейчас они стояли торчком, как в рекламируемых модных прическах. У него была привычка ерошить их руками, когда волновался, и от этого делалось только хуже. Кто-то называл его шевелюру лохматой рыжей шваброй, сам же ее обладатель предпочитал выражение «земляничный блонд». Кожа у него была бледная, особенно по сравнению с оливковой кожей Кейт, и покрыта веснушками, проступающими на солнце. Мэтт их ненавидел, хотя они придавали ему некоторую моложавость, которую женщины, похоже, считали очень милой. В общем-то как и глубоко посаженные карие глаза, которые, как говорила его девушка Сара, делают его взгляд значительным и умным, хотя Кейт предпочитала, когда он немного щурился, словно бы от солнца.

Из зала раздался голос:

– Кто там говорит о брауни?

Мэтт очистил место на стойке, и Кейт с облегчением опустила на нее тяжелые ящики. От жары ее щеки пылали, и, когда она размотала шарф, ее волосы мгновенно распушились в душной комнате.

– Сюда, Терренс! – позвала она. – Горячие, прямо из печи.

Заскрипели стулья, завсегдатаи пробирались мимо свернувшихся на полу собак и сумок с покупками на Рождество, чтобы заказать пирожные Кейт.

– Есть еще несколько пирогов с начинкой, песочное печенье с апельсином и шоколадом и роки роуд, – перечислила Кейт.

– Ты просто спасительница! – воскликнул Мэтт. – Карла, можешь подойти принять заказы?

Он передал блокнот молодой официантке, которую сразу же окружила толпа клиентов, требующих сладкого. Мэтт занял свой пост у кофемашины, а Кейт обошла стойку и уселась на стул возле кофемолки.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил Мэтт.

Он нацедил двойной эспрессо в широкую чашку, добавив сверху вспененные сливки; легким движением кисти сотворил на поверхности пены карамельный узор в виде листочка. Поставив чашку на стойку, где Карла могла его забрать, Мэтт перешел к следующему заказу.

– Флэт уайт, пожалуйста, – ответила Кейт, выскальзывая из пальто и укладывая его на спинку облезлого старого дивана.

– Ого! Ты сегодня принарядилась? Куда-то собираешься? – спросил Мэтт.

Кейт смущенно пригладила чайное платье в цветочек и запахнула кофту. Она нечасто надевала платье.

– Как тебе? Не чересчур? – спросила она.

– Не чересчур для чего?

– Сам знаешь. – Кейт наклонилась вперед и заговорщически прошептала: – Для первого свидания.

В глазах Мэтта что-то мелькнуло.

– Ах да, – произнес он, – совсем забыл. Конечно, чересчур, вернись домой, надень джинсы пошире и свитер с воротником потолще.

Кейт показала ему язык.

– Ладно, ладно. Двенадцать рождественских пистонов, верно? – усмехнулся он, вызывающе глядя на нее.

– Ты как выражаешься? – прошипела Кейт. – Это называется «Двенадцать рождественских свиданий»!

– Ну, между собой они называют это именно так, когда встречаются в баре, – насмешливо ответил Мэтт, неодобрительно качая головой.

– Ну и называй так в своей компании классических выпивох, – огрызнулась Кейт.

Мэтт улыбнулся, но Кейт все еще хмурилась.

– Так это свидание вслепую? – спросил он.

– Не совсем, – она полистала телефон, – они объединяют клиентов в группы, чьи профили соответствуют друг другу, а затем высылают фотографии тех, кого нам надо найти.

– То есть розовая гвоздичка в кармане пиджака необязательна?

Кейт отвернулась.

– И кто же счастливчик номер один? – снова спросил Мэтт.

– Его зовут Ричард. Занимается хедж-фондами, хотя я в этом никогда толком не разбиралась. Разведен, любящий отец двоих детей, – зачитала Кейт.

– Откуда ты знаешь, что любящий?

– Так он указал в своем профиле, – пояснила она.

– Ну, тогда можно не сомневаться! – воскликнул Мэтт. – Покажи-ка фотографию этого уникума.

Кейт развернула экран телефона, показывая ему фото улыбающегося брюнета. Он был гладко выбрит, широкоплеч и весь в грязи, потому что стоял на поле в полном обмундировании с мячом для регби в одной руке.

Мэтт фыркнул.

– Похож на убийцу, – заявил он.

Кейт засмеялась.

– Вряд ли!

– Готов поспорить, у него сломаны уши, – продолжал Мэтт, с прищуром разглядывая экран.

– Мне это неважно, – ответила Кейт. – Я просто хочу встретиться с кем-то милым, не маньяком, не мафиози и не наркоторговцем.

– Список твоих бывших отношений ужасает! – сказал Мэтт.

– Я предпочитаю называть их необычными, – возразила она.

– Это твое обозначение для странных и пугающих?

– Просто у меня более интересная жизнь, чем у тебя.

– Ты просто не видела мою жену!

Кейт засмеялась. Мэтт достаточно хорошо знал деревенские нравы, чтобы понимать, что сплетню, уж коль она зародилась, опровергать бесполезно. Вряд ли кто-то, за исключением разве что Эвелин, видел бывшую жену Мэтта, которому тогда было всего двадцать два. Его недолгий брак стал легендой Блексфорда; из уст в уста передавались истории о его таинственной невесте, начиная с того, что она была членом какой-то секты или даже воровкой драгоценностей, и заканчивая сплетней – это уже шептали недоброжелатели, – что Мэтт закопал ее на заднем дворе своего дома.

К счастью Кейт, у нее было два лучших друга. Второй – Лаура, надежно и навсегда вошедшая в ее жизнь, так что никакие расстояния или бешеный рабочий график, не позволяющий выкроить лишнюю минутку, не могли помешать их отношениям. С Мэттом отношения строились по-другому: он был лучшим другом детства, затем ее парнем, потом снова лучшим другом. Было времечко, когда Кейт поклялась, что никогда в жизни не переступит порог его кафе, не говоря уже о поставках своей выпечки.

– Мне пора, – сказала она, – я должна встретить Ричарда на скамейке в парке, и мы вместе пойдем в поместье.

Кейт спрыгнула со стула, накинула пальто, обмотав шарф вокруг шеи, и попрощалась с завсегдатаями «Грушевого дерева» – они помахали ей вслед с набитыми выпечкой ртами.

– Оторвись на полную! – сквозь шум крикнул Мэтт. Потом затянул «Первый пистон Рождества…», но Кейт обернулась и показала ему язык.

– Эй! – крикнул он, когда она была уже в дверях, и в помещение ворвалась струя морозного воздуха. Кейт оглянулась, прищурившись в ожидании очередного сарказма.

– Держи! – Он кинул ей один из шотландских пледов, которые держал для закаленных клиентов, предпочитавших сидеть на улице. – Скамейка, наверное, промерзла.

– Спасибо, – ответила Кейт и с пледом в руках вышла на холодную улицу.

– Не хочу, чтобы ты заработала геморрой! – донеслось ей вслед. Кейт, улыбаясь, покачала головой и двинулась по заиндевевшему газону к скамейке.

В центре Блексфорда располагался маленький сквер с газоном, вокруг которого теснились кафе, паб «Герцогский шлем» и небольшой, но прибыльный магазинчик на углу, где хозяйничала вечно занятая Эвелин. Центр деревеньки окружали деревья и коттеджи.

Кейт расправила одеяло. Часть его постелив на скамью, а частью закутав колени, она уселась и стала ждать. В центре лужайки возвышалась ель, усыпанная разноцветными фонариками, и еще несколько гирлянд поменьше украшали кронштейны магазинов и паба. Даже по лиственным деревьям, представлявшим собой в эту пору всего лишь скелеты без убранства, стекали разноцветные огни.

Над табличкой, указывающей на поместье Блексфорд, высился ярко-красный колпак Санта-Клауса, и именно в том направлении сейчас двигался основной поток транспорта, авто и такси. Кейт догадалась, что они тоже едут на первое из двенадцати рождественских свиданий, поскольку обычно к поместью не бывало такого трафика. Пара вездеходов с трудом одолевали узкую дорогу, несколько машин свернули на парковку возле магазина, чтобы свериться с навигатором.

Кейт была рада снова вернуться сюда. Поначалу она скучала по городской жизни, но теперь у нее было ощущение, что удалось взять лучшее от обоих миров. Она разрабатывала дизайн тканей за своим кухонным столом, глядя на сад и грядки за окном. Когда ткани были готовы к печати, она садилась на поезд, уносящий в суету города к лондонскому офису. Слишком значительная часть ее самой была привязана к окружающему, тому, что раньше она считала само собой разумеющимся: прогулкам и походам, любованию природой, всему, что вдохновляло ее на творчество.

И все же нелегко было сделать этот шаг и возвратиться в Блексфорд. Когда ее мать четыре года назад укатила в Испанию с агентом по недвижимости Джерри, который должен был помочь ее родителям с жильем, которое они присматривали для выхода на пенсию, ее отец Мак был просто в отчаянии.

Все пребывали в шоке; только вчера ее родители вместе присматривали себе домик, где провести вдвоем старость, и вот мама бросает все и пропадает в Испании.

Почему-то Кейт считала, что мать перебесится по прошествии нескольких лет и осознает, какое сокровище она потеряла, уйдя от мужа. Но возраст, как выяснилось, не сказался ни на ее амбициях, ни на сексуальном влечении.

Именно Мэтт тогда позвонил Кейт, чтобы предупредить, как сильно отец сдал в эмоциональном плане. Он пробегал мимо его дома и заметил, что Мак спит пьяный, навалившись телом на стол, а рядом с ним пустует бутылка из-под виски.

Этот телефонный звонок стал их первым разговором за десять лет. В университете между ними случился грандиозный разрыв, после которого они прекратили всяческие контакты друг с другом. Но состояние отца все же привело к вялому общению, в основном они переписывались и изредка перезванивались, чтобы поговорить. Но это были лишь холодные, натянуто-вежливые диалоги.

Первые несколько месяцев Мэтт приглядывал за отцом по будням, а Кейт приезжала каждые выходные. Так можно было легко избегать друг друга. Но оказалось, что рана, нанесенная Маку, глубже, чем можно было поначалу представить. В конце концов у него случился глубочайший кризис, и Кейт поняла, что ей необходимо быть с ним чаще, чем с вечера пятницы до воскресенья. Она сдала свою квартиру в Кеннингтоне и вернулась в дом, где провела детство.

На ее счастье, в «Либерти» был очень понимающий коллектив. В ее контракт внесли изменения, и она получила возможность работать из дома. Для делового общения Кейт использовала скайп и электронную почту, отправляя фото эскизов в офис. Она могла взять столько заданий, сколько хотела, и это было неоценимо, особенно в первый год по возвращении в Блексфорд.

Ее переезду радовался не только отец; Лаура также была этим довольна, к тому же она только что обнаружила, что беременна своим первенцем, Миной.

Лаура собиралась вернуться в Блексфорд, еще учась в университете. Она была влюблена в это поместье с детства, помешана на его истории и работала там неполный день еще до студенчества. А лорд и хозяйка поместья почти пообещали ей работу по окончании университета.

Кейт же, равно как и Мэтт, наоборот, никогда не хотела возвращаться туда. Но жизнь все расставляет по своим местам и способна перевернуть любые планы с ног на голову.

На подлокотник скамьи приземлилась малиновка. Она выжидающе смотрела своими черными, как оникс, глазками, а клюв дергался, словно бы вращаясь по часовой стрелке.

– Извини, у меня для тебя ничего нет, – сказала Кейт.

Птичка покрутила головой.

– Он опаздывает на первое свидание, – поделилась Кейт с малиновкой. Та резко вспорхнула, оставив на бетонной плите около скамейки белую кляксу. Кейт покачала головой.

– Именно, – подтвердила она, – словно в душу.

Малиновка приземлилась на ветку остролиста у входа в Гончарный переулок. Ее красная грудка выделялась на фоне темных колючих листьев. Кейт вынула из кармана телефон и сфотографировала ее. Ее мозг по привычке заработал: плотный хлопок, выгнутая грудка с перышками, тугие, блестящие бутылочно-зеленые листья, острые и с изгибом наружу. Кейт почти физически почувствовала кисточку в пальцах.

В восемнадцать она так отчаянно жаждала сбежать из сонного пригорода, что не замечала, как прекрасна смена времен года в сельской глуши. Вернувшись обратно, закаленная переездами и городом, здесь она нашла свежую струю вдохновения, ее дизайны приобрели новый стиль и уверенность, восхитив менеджеров, что привело к ее повышению.

Постепенно отцу стало легче, он пришел в себя, снял домик у леса. Решил начать все сначала. Кейт же нужно было где-то жить; она взяла ипотеку в старом коттедже, и они неплохо ладили под одной крышей.

С мая Кейт работала по пять-шесть дней в неделю, чтобы потом, в декабре – своем любимом времени года – сократить рабочую неделю до трех дней. Когда она ознакомилась с плотным графиком рождественских свиданий, то была рада, что поступила так дальновидно.

Кейт взглянула на часы. Без десяти четыре. Она ждала уже двадцать минут. Им нужно будет поторопиться, чтобы успеть в усадьбу к 16:00 на послеполуденный чай. В животе у нее заурчало. “Lightning Strikes” не отображали номера своих клиентов, так что Кейт даже не могла позвонить Ричарду, чтобы узнать, придет ли он. Она подумала о гудящем пламени усадебных каминов, сложенных из крупных булыжников, и зябко поежилась, засунув ладони под плед.

Усадьба была построена в семнадцатом веке, вокруг нее и вырос городок Блексфорд. Поместье принадлежало семье Блексфордов, и когда-то они являлись работодателями для всей округи. Но, как и многие старинные величественные сооружения, поместье было бездонной денежной ямой, и к началу двадцатого века казна Блексфордов, казавшаяся неисчерпаемой, наконец иссякла. Трагический след двух мировых войн, затронувший каждую семью, не стал исключением и для Блексфордов. Светские рауты становились все скромнее, и грандиозные балы, становившиеся поводом для обсуждения у всего герцогства, остались только в воспоминаниях. К началу семидесятых у Блексфордов оставалось два выхода: продать поместье или сделать на нем бизнес. Они выбрали последнее, и поместье открылось для посещения туристами. Сейчас лорд и леди Блексфорд проживали в восточном крыле своего роскошного особняка, деля свое родовое гнездо с туристами и свадебными застольями, а в течение последнего месяца еще и с одиночками, надеющимися найти свою любовь.

Начинало смеркаться. Небо затухало, словно кто-то крутил диммер, от ярко-голубого к притушенному синему, а потом – к холодному серому. Окна, украшенные рождественскими гирляндами, вспыхивали в сгустившемся воздухе, дети и их родители возвращались по домам. Ветки старой ели поскрипывали, когда поднимался ветер. Кейт поплотнее закуталась в плед, жалея, что не надела вторую пару носков.

Чья-то рука легонько тронула ее за плечо. Кейт подскочила от неожиданности и обернулась. Но это был Мэтт. Он протянул ей бумажный стаканчик с пластиковой крышкой.

– Горячий шоколад, – произнес он. – Наверное, ты здорово замерзла.

– Спасибо, – ответила Кейт. – Да. Пожалуй, я пойду.

– Может, он заблудился? Или попал в больницу?

– А может, ему просто не понравилось, как я выгляжу на фото, – предположила Кейт.

– Ну, тогда он, наверное, слепой, – возразил Мэтт, – или кретин. Или все вместе.

Кейт грустно улыбнулась, обхватив чашку замерзшими ладонями.

– Может, зайдешь внутрь? – предложил Мэтт. – Тут одна женщина поставляет мне замечательные пирожные. Можешь взять одно. За счет заведения.

– Дам ему еще десять минут.

– Ты же не из последовательниц мисс Хэвишем^[1]? – Мэтт обхватил себя руками, пытаясь согреться. Он выскочил из кафе без верхней одежды, а старая фланелевая рубашка мало спасала от холода. Светлые волоски на его веснушчатых руках стояли торчком. Ростом Мэтт был пять футов и одиннадцать дюймов^[2] и всегда сокрушался, что не дорос до шести футов, хотя иногда взлохмаченные волосы позволяли ему достичь желаемой планки. Он был строен, несмотря на то что ел как слон и при этом не набирал ни грамма лишнего жира. Эвелин говорила, что все от нервов. Кейт отвечала, что это чертовски несправедливо.

Она улыбнулась.

– Нет пока. Но если все двенадцать свиданий меня так продинамят, я точно заработаю себе комплекс.

В дверях кафе появилась Карла.

– Мэтт! – крикнула она. – Тебя к телефону. Что-то насчет утиных яиц.

– Иду! – крикнул ей Мэтт. – Мне пора. Не задерживайся здесь долго. Я не хочу, чтобы тебя нашли утром замерзшей на этой скамейке.

Кейт кивнула.

– Спасибо за шоколад! – крикнула она ему вслед. Мэтт махнул ей, не оборачиваясь.

Приятель унаследовал кафе, представлявшее собой одновременно пекарню и кондитерскую, от своей матери Пип. Двадцать лет подряд она управляла им, пока однажды вечером не погибла в автомобильной аварии вместе с сестрой Мэтта Кориной. Они возвращались после похода по магазинам. Мэтту было тогда всего семнадцать. После их смерти ему многое пришлось на себя взвалить. Адвокатам в конце концов удалось связаться с его отцом, но они с Мэттом не были знакомы – тот бросил их, когда сын был ребенком, не оставив даже адреса. Мэтт дал понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Мак выручил его тогда. Он решал вопросы с похоронным бюро, вместе с Эвелин взял на себя и улаживание большей части проблем с банками и адвокатами. Кейт помнила: маму раздражало, что ее отец проводит с Эвелин столько времени.

Эвелин была крестной матерью Мэтта и настоящей находкой во всех отношениях, хотя, когда он был подростком, они не ладили. Пип и Эвелин были лучшими подругами. Они познакомились в первом классе школы для девочек и никогда не расставались. То, как Эвелин говорила о Пип, напоминало Кейт ее дружбу с Лаурой. Когда отец Мэтта ушел, Пип было тридцать пять, у нее на руках было двое детей и свой бизнес. Эвелин стала для нее отдушиной и верной помощницей в повседневных делах. И когда, в свою очередь, муж Эвелин скоропостижно и неожиданно скончался, оставив ее вдовой в сорок пять лет, Пип разделила с ней скорбь и была для Эвелин опорой до тех пор, пока подруга не оправилась и не стала справляться без поддержки.

Пип оставила завещание, в котором Эвелин числилась официальным опекуном детей на случай, если с ней что-то случится. Никто не ждал никакого несчастья.

Что касается Мэтта, когда-то наглого, беспечного подростка, смерть близких сильно изменила его. Да и как могло быть иначе? Он был раздавлен горем, растерян, в нем кипел гнев отчаяния. И за этим незаживающим нарывом была еще какая-то дерзость, чувство, что мир остался должен ему, должен его долю счастья. Так, по крайней мере, было в его отношениях с Кейт. Это стало слабым звеном их любви, между обожанием и ненавистью была настолько тонкая грань, что разрыв казался неизбежен, и как всегда в таких случаях, он редко бывает мирным.