Оформление обложки Алёна Бессонова
© Алёна Бессонова, 2021
ISBN 978-5-4474-3269-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая. Сказки о тех, кто лапкой
чешет ухо
О кошке и собаке
Кошка по прозвищу Дунька лежала на самом краешке крыши одноэтажного дома. Казалось, она легла погреться на солнышке и нечаянно заснула. На самом деле, это было не так. Дунька притворялась спящей: с неё уже стекал седьмой пот, и шерсть накалилась так, что сил не было терпеть, а спать вовсе не хотелось, хотелось есть!
Еда была, но не у неё. Еда стояла у собачьей будки. Из миски тянуло тёплым парком и нестерпимо пахло. Пахло вкусным свежесваренным мясом! Кошка ждала момента, когда можно будет выхватить из миски кусок и хоть немножко поприжать голод. От голодухи болел живот, и что хуже всего – он урчал, с каждым часом всё громче и громче.
– За что? – думала Дунька. – За что, со мной так?! Почему эту чёрную лахудру кормят, а меня нет?
Под лахудрой кошка подразумевала громадную собаку породы чёрный терьер. Дунька лукавила, она знала, почему её не кормят. В один из дней кошка перестала ловить мышей. Тогда хозяин отказался её кормить. Не нравились кошке сырые мыши! Мало того, невкусные, так ещё нужно гоняться за ними по всему подвалу.
– Лахудре миску ставят прямо под нос! – с возмущением думала кошка Дунька, и от злости хвост её покрывался мурашками, – Я почему-то должна добывать пропитание сама! Почему? Чем я хуже лахудры?
У Лахудры тоже было имя, хозяева звали её Тоськой. Она была непросто огромная, а огроменная, с длинной чёрной кудрявой шерстью по всему телу, и даже на голове, отчего совершенно не было видно глаз. Невозможно было понять – наблюдает Тоська за кошкой или нет. Иногда, казалось, что нет. Тогда Дунька тихонько подкрадывалась к миске и тут же получала лапой по морде. Так и ходила по двору от шишки до шишки, от синяка до синяка.
– Вот что ты делаешь, чтобы тебя кормили? – вопила кошка, после каждой оплеухи. – Лежишь себе, лахудра, и всё!
– Работаю я, – лениво отвечала Тоська, вытягиваясь во всю длину своего могучего тела.
– Кем ты работаешь? – возмущалась Дунька.
– Не кем, а чем! Видом своим работаю! – невозмутимо отвечала собака. – Видела, как хулиганы обходят наш дом? Тихонечко, по заборчику. Стараются меня не разбудить, не потревожить. Зато все фруктики на месте, деревья не поломаны. Помидорчики не сорваны. Свёколка и морковка в грядочках сидят. Хозяева довольны!
– У меня тоже вид угрожающий, – ворчала кошка. – Я вся задрипанная, облезлая, немытая, нечёсанная! Тоже не всякий осмелится подойти… Однако, меня за это не кормят…
– Ладно! – смилостивилась собака. – Иди оближи миску…
Дуньке и это в радость, и это сгодится! Правда, летом! Летом можно ещё где-нибудь подхарчиться, например, в поле зерна свежего погрызть, семечек мягоньких прямо из подсолнуха полузгать. Но сейчас на дворе стояла осень, скоро объявится зима. Зимой не забалуешь. Под драной кожей кошки ни грамма жира, значит, греть себя нечем. Зиму кошке не пережить, и дом её не пускали.
Однажды Дуньке всё-таки удалось подойти к миске, так что собака не услышала. Тоська лежала, закрыв глаза, и тяжело дышала.
– Спит! – решила кошка, и начала с жадностью поглощать еду. – Как вкусно, как вкусно! Дрыхни, дрыхни, – нервно думала кошка, проглатывая большие куски мяса.
– Не дрыхну я, – тихо сказала собака, будто услышала мысли Дуньки. – Болею, совсем плохо…
– Может, ты умрёшь? – оживлённо мяукнула кошка. – Класс! Вся еда достанется мне!
– Глупая ты, Дунька, – еле слышно прошептала Тоська. – Я умру, никакой еды не будет! Не будет меня, не будет будки, не будет и миски…
– Так, так, так, – задумалась кошка и почесала оборванное ухо. – Точно! Помрёт собака, и миску с едой хозяева уберут, тут и я от голода сдохну. Надо лахудру лечить!
Дунька мигом полетела в поле, там она собирала лечебные травки. Уж, что-что, а болезни кошка врачевать умела. Главное, ведала чем. Каждую травинку знала, какая от какой болезни помогает. Принесла кошка Тоське целую охапку травы, положила перед мордой.
– Ешь! – громко и твёрдо приказала Дунька. – Трава лечебная!
– Не ем я траву! – заартачилась Тоська. – Не травоядная!
– Ешь, говорю! – затопала лапами кошка.
Собака нехотя съела охапку травы, через минуту открыла глаза, попросила:
– Тащи ещё!
Десять раз гонялась кошка в поле. С такой бешеной скоростью носилась, сама себе удивлялась – откуда что берётся? Всё боялась опоздать, тревожилась не успеть. На десятый раз прибежала и легла. Устала.
Собака травы наелась – встала, походила немного, потрясла шерстью.
– Знаешь, Дунька, полегчало! – удивлённо сообщила Тоська. – Выходит, ты меня вылечила?! Выходит, я тебе жизнью обязана?!
Кошка не ответила – уснула, уморилась очень.
– Поспи, поспи, – ласково проурчала Тоська. – посторожу! – Она примостилась рядом с Дунькой, прошептала ей в ухо, – теперь всю еду делить будем пополам!
Последнюю фразу Дунька услышала сквозь сон, улыбнулась. Теперь за своё будущее она была спокойна.
Зима, как всегда, пришла неожиданно. Кошка на чердаке замёрзла. Утром спустилась к собаке позавтракать. Двор был белый, белый. У будки парила вкусным духом миска с мясом.
– Тебя жду, не ем, – сказала Тоська. – Замёрзла? Полезай в будку, здесь теплее, будем друг дружку греть! И кто это сказал, что кошки с собаками не дружат? Ещё как дружат! – подумала Тоська и лапой поплотнее прижала к себе Дуньку, – пусть погреется, бедовая, совсем озябла…
О кедре и бобре
Молодой кедр был всеобщим любимцем в лесу. Почему? Давай загибать пальчики почему? Первое, потому что молод и строен. Второе, потому что здоров и не кряхтел, как старые деревья. Третье, потому что под его тенью любили отдыхать лесные жители – лоси, медведи, лисы и другие мелкие и крупные звери. Четвёртое, потому что кедр приглашал в гости всех желающих полакомиться его вкусными орешками. И пятое, кедр выращивал птичьих детёнышей. Их родители с удовольствием селились на его могучих ветках и плели свои гнёзда. Можно ещё долго загибать пальчики, почему кедр любили в лесу, но мы на этом остановимся. Тем более что пальчики на ладошке уже закончились.
Кедр считал, что ему повезло – он вырос в тихой речной заводи, вдали от людей. Людей он боялся.
Когда кедр был ещё зёрнышком, его мама рассказывала о людях с топорами и пилами. Они прибегали в лес пилить деревья. Спилив, укладывали поваленные стволы на шумные машины и увозили. Больше бедняг никто не видел. Мама кедра не хотела сыночку такой участи, поэтому упросила ветер занести своё зёрнышко подальше от людских троп. Так кедр попал сюда, в начало большой реки, и был этому очень рад.
Однажды ранним утром, кедр услышал, как рядом с ним упало дерево. Он открыл сонные глаза, но ничего не увидел. Туман стоял густой пеленой. Через некоторое время он опять услышал стук падающего ствола. Сердце кедра бешено застучало – неужели пришли люди с топорами? Но нет, стука топоров он не слышал, а деревья продолжали падать.
– Кто здесь? – тихо спросил кедр.
– Я, – также тихо ответил кто-то.
– Ты, это кто?
– Я это бобёр! – ответил кто-то.
– Что здесь делаешь, бобёр? – ещё тише спросил кедр.
– Строю запруду для своих малышей, – ещё тише ответил бобёр.
– Что такое запруда? – продолжал спрашивать кедр.
– Вот сейчас, – неожиданно громко и весело заговорил бобёр. – Нагрызу стволов, перегорожу реку, будет бассейн. В нём поселю бобрят.
– Зачем же ты грызёшь молодые деревья? Им ещё расти, и расти, – удивился кедр. – В лесу сухих полно…
– Я не лошадь издалека тащить сушняк? – проворчал бобёр. – Под носом деревьев полно. Подумаешь, погрызу маленько! Другие вырастут. Посмотришь, уже осенью всё зарастёт…
– Зарастёт-то, зарастёт, но эти деревца умрут, – тяжко вздохнул кедр.
Бобёр вылез из воды, обошёл кедр вокруг, внимательно его осмотрел.
– Ты тоже подходишь! – уверенно сказал он. – Тобой закончу строительство плотины.
Кедр не испугался, нет. Ему просто захотелось взглянуть в глаза бобру, но тот быстро шмыгнул в воду. В зарослях послышался шум. Кто-то гулко шёл, ломая прибрежные кусты. Медведь! Это, действительно, был медведь! Он только что проснулся после зимней спячки и проснулся ужасно голодным.
– Привет, дружище кедр! – рыкнул медведь сонным голосом. – Вот, пришёл, рыбки половить. Как ты думаешь, она уже поднялась со дна?
– С добрым утром, Михалыч! Не видел ещё. Не плескалась!
Медведь по пояс зашёл в воду и начал лапами шарить по дну:
– Холодновата водица, – заметил косолапый. – Думаю, ничего не наловлю. Есть хочется…
Тут его взгляд упал на бобра, тот вылез любопытничать.
– О! – воскликнул медведь радостно. – Тебя-то и съем!
Не успел бобёр моргнуть, как медведь оказался рядом с ним.
– Всё! – подумал бобёр. – Конец пришёл!
Он зажмурил глаза. Приготовился умирать.
– Ать ты! – услышал бобёр сквозь страх голос медведя. – Эхма! Чего дерёшься, кедр?!
Кедр, что было сил, ударил медведя веткой по голове.
– С ума сошёл, косолапый! – закричал кедр. – У бобра дети маленькие!
– У меня тоже маленькие. Есть хотят! – обиженно проворчал медведь, потирая лапой шишку на голове.
– Медвежата любят кедровые орешки? – спросил кедр.
– Любят! Но за ними на тебя не полезу. Оголодал за зиму, силы не хватит!
– Кукушка! – позвал кедр. – Принеси-ка, вон тот мешок, что в прошлом году туристы под берёзой бросили!
Кукушка быстренько сгоняла туда и обратно, и вручила медведю довольно большой мешок.
– Подставляй, косолапый, мешок буду орехи трясти!
Ветви кедра заколыхались, как при сильном ветре, с них обильным дождём посыпались шишки.
– Ну что! Хватит мешка орехов? – спросил кедр.
– Хватит! – удовлетворённо крякнул медведь и, взваливая себе на хребтину нелёгкую поклажу.
– Съедите, приходи!
Кедр увидел, как медведь, сгибаясь под тяжестью ноши, зашагал в лес, а бобёр поскакал в другую сторону.
– Ты куда бобёр? – закричал кедр. – Не бойся, он больше не тронет!
– Я не боюсь! – услышал кедр голос удаляющегося бобра. – За сухим деревом побежал. Запруду достраивать надо! Больше не буду молодые деревца грызть, пусть растут! Они ведь тоже чьи-то детки… Лучше дружить! Правда?!
– Правда… – тихо ответил кедр. – Дружить оно приятнее…
О волке и зайце
Заяц по прозвищу Косой бежал по лесу, петляя и затаиваясь. Он не просто бежал, он уходил от погони. Волк преследовал его с первого луча солнца. Сейчас солнечный диск висел прямо над головой, значит, погоня длилась целое утро. Скорость зайца больше, чем у волка, но в данный момент Косой начал задыхаться – он устал.
– Как надоело так жить! – грустно подумал заяц. – За что всё это? Почему я должен трястись от страха, съедят меня сегодня или нет? Почему каждое утро я должен рассматривать свою шкурку, достаточно ли она бела, не будет ли меня видно на снегу? Почему боюсь каждого треска, каждого всплеска, каждого вздоха?
Заяц прыгнул в сугроб, и быстро работая лапами, зарылся в снег. Авось пронесёт! Ан нет! Дрожь в теле была так велика, что убежище разрушилось мгновенно и заяц стал виден как на ладони.
– Вперёд, Косой, вперёд! – крикнуло его трусливое сердечко, и заяц побежал.
– Сколько мне лет? – думал заяц. – Не знаю, сколько мне лет! Зато точно помню, что уходил от лисы четыре раза, от волка – три, даже от кабана один раз убегал. Это только в этом году! Сколько мне лет, не помню! Помню все свои ночные страхи, все свои дневные горести, все свои утренние беды. Не помню ничего хорошего. Сам я прекрасное животное: никого не ем, не с кем не воюю, никого не пугаю. За что мне такая жизнь! Всё!
Заяц резко остановился и замер.
– Всё! – сказал он себе. – Сейчас заберусь на это дерево, если достанет, пусть съест!
Заяц поднялся по ветвям почти на самую верхушку, свернулся клубочком и затих.
– Как мне надоела такая жизнь! – думал волк, преследуя зайца. – Зачем бегу? Нажрался утром до отвала. Волчица принесла целую курицу, а всё равно бегу. Меня гонит инстинкт хищника, задрать, кого-нибудь, придушить! Я вожак стаи, заслуженный волк большого леса покорно подчиняюсь какому-то инстинкту. На кой мне сдался этот заяц?! Я даже есть не хочу! Или уже хочу?
Волк резко остановился, что бы понять, хочет он есть или нет? Понял, что не хочет, но опять побежал вперёд.
– Беги, беги! – кричало волчье сердце.
– Тьфу ты, ну ты! – разозлился волк, притормаживая перед высоким деревом, – буду ломать инстинкт! Пусть, лучше он мне подчиняется, чем я ему!
В это время рядом с деревом что-то хрустнуло. Волк поднял глаза и увидел два ствола охотничьего ружья. Самого мужика волк видел смутно. Стволы чётко. Чётче не бывает.
– Кранты тебе, старый дуралей, добегался! – подумал волк и закрыл глаза. В полной тишине серый услышал, как указательный палец охотника лёг на спусковой крючок.
– Ой-па! – крякнул мужик, когда на его голову с дерева свалилось что-то тяжёлое. Выстрелить охотник не успел, упал в обморок.
Заяц очнулся первым, именно он выпал на голову мужику. Волка вывел из оцепенения резкий вскрик. Охотник не шевелился, ружьё тоже.
– Ты упал или прыгнул? – строго спросил волк.
– Ну, уж упал, я хорошо держался! – ответил, мелко постукивая зубами, заяц.
– Зачем прыгнул, сожру ведь? – удивился волк.
– Представил, как тебе страшно и прыгнул! Ружьё страшнее зубов, от него не убежишь! – ответил заяц, пытаясь унять дрожь.– Если честно, мне надоело бояться, будь что будет!
– Похвально! – улыбнулся волк. – Уважаю! Знаешь, Косой, не бойся больше никого. Кто тронет, говори, что ты под защитой Вульфа, вожака волчьей стаи. Вульф, это я! Сейчас беги отсюда вдруг охотник очнётся, ружьё-то рядом.
– Спасибо! – сказал заяц и помчался восвояси.
– Пожалуйста! – ответил волк и тоже потрусил прочь.
Прошла зима, потом весна, пожарило лето, прокатилась осень, выпала снегом новая зима.
Однажды, на лесной опушке, волк повстречал зайца. Тот лежал на пеньке, грел пузо.
Был он толстый и рыхлый. Косой слышал, как к нему подошли, но глаза открывать не спешил.
– Я под защитой Вульфа, – лениво сказал заяц. – Слыхал?! Я под защитой Вульфа, вожака волчьей стаи!
Тот, кто подошёл не двинулся с места, тогда заяц открыл глаза.
– Чего разлёгся! – спросил волк. – Обленился совсем, растолстел, травы на зиму запас и лежишь?
– Здравствуй, Вульф, – приветливо улыбнулся заяц. – Извини. Не признал!
– Чего так разжирел? – строго спросил волк. – Бояться перестал? Не бегаешь уже? Жир не растрясаешь?!
– Забыл, как боятся, – лениво ответил заяц. – А ты, смотрю, такой же поджарый, стройный!
– Волка ноги кормят, – нахмурился Вульф. – Рискуешь, Косой! Съесть тебя не съедят – не посмеют! А вот сердце от ожиренья может лопнуть, не боишься? Работать не пробовал?
– Нет в лесу работы. Еды полно, а работы нет! – грустно ответил заяц.
– В секретари ко мне пойдёшь! – тоном, не терпящим возражения сказал волк. – Портфель таскать будешь. Иначе…
– Знаю, знаю, что иначе… – засуетился Косой, – где портфель? Куда тащить!
– Как куда? – вскинул мохнатые брови волк, – Вперёд! Всегда только вперёд!
Так и бегают они до сей поры – волк впереди, заяц с портфелем за ним. Оба стройные и поджарые.
о коте и ките
Жил-был кот, ещё совсем нестарый, но основательно потёртый. Почему потёртый? Потому что никому не нужный. Бездомный совсем. Вечно голодный. Собаками ободранный. Злыми людьми побитый. За что побитый? За то, что вороватый. Что кот воровал? Так еду! Есть всем хочется! Обиталище выбрал себе кот неудачное. Посёлок с высокими богатыми домами. Не знал кот никаких других мест на земле. Здесь родился, здесь и выброшен был на улицу. Невзлюбила его хозяйка из-за пушистой шерсти, прилипающей к её дорогим коврам. Дома в посёлке стояли добротные в полах не одной дырочки. Нет дырочек, нет мышей. Даже мусорных баков в посёлке не было. Хозяева весь мусор в пакеты складывали и увозили в неизвестном направлении. Куда не говорили, знал бы кот куда, нашёл бы. А так, нет мусорных баков, нет и пропитания. Совсем кот оголодал, жизнь стала ему не мила. Решил утопиться. Пошёл к реке, встал на обрыве, собрался уже броситься, но услышал голос:
– Кот, не балуй! Глупости себе не позволяй. Сейчас в жизни чёрная полоса, завтра обязательно будет белая.
Кот присмотрелся, приметил из реки рыбья голова торчит. Не сказать чтобы крупная, но и не мелкая. Так себе, средненькая голова.
– А говорят, рыбы немые? – удивился кот. – Говорят, они не говорят!
– Кто говорит-то? – спросила голова.
– Да, люди говорят!
– Откуда людям знать говорим мы или нет?! – В свою очередь удивилась рыба. – Если мы с ними говорить не желаем, это совсем не значит, что мы немые. Что рыбный народец от них хорошего видит? Поймают – съедят! Хищники они, ненасытные…
– Точно! – согласился кот. – Ты, вообще-то, кто?
– Я-то? Кит!
– Ки-и-ит? – ещё больше удивился кот и проскреб лапой затылок. – Для кита вроде маловат…
– Ты когда-нибудь китов живьём видел? – разозлился кит. – Или только на картинках…
– Не видел! И на картинках тоже не видел, – задумчиво ответил кот. – Сдаётся мне, киты крупнее и в реках не водятся.
– А где водятся? – выкатил рыбьи глаза кит.
– Говорят, в океанах – неуверенно ответил кот.
– Ты океан видел? – продолжал настаивать кит.
– Не видел! – сознался кот.
– Вот и не мяукай зря. Океанов на земле не бывает, – настойчиво продолжал кит. – Моря есть. В них реки впадают и из них выпадают. Не слыхал я, чтобы в океаны реки впадали. Тогда откуда океаны воду берут? Вот! Ниоткуда. Яма без воды что? Просто норка в земле. Норка не может быть океаном.
Кот минутку подумал и согласился.
– Наверное, ты прав, кит! Раз океанов нет, значит, ты кит. Тогда я буду непросто котом, а камышовым котом, раз в камышах живу. Больше жить мне негде…
– Согласен! – кивнул речной кит. – Я кит, а ты камышовый кот! Есть хочешь?
– Спрашиваешь! Я топиться пришёл, потому что голодный! – грустно мяукнул кот.
– По правде сказать, я тоже голодный кит, – уныло пробурчал кит. – Слушай, а давай друг другу поможем.
– Как? – встрепенулся кот.
– Ты червяков нарыть можешь?
– А-то! – воскликнул кот.
– Их в мокрой камышовой земле, видимо-невидимо! Нарой с ведёрочко, – попросил кит. – За это я тебе мелкую рыбку во рту принесу, всё равно её щука сожрёт!
Сказали и разбежались в разные стороны. Через недолгое время кит подплыл к берегу, там его ждал кот с ведёрком червяков. Обменялся кит с котом подарками. Оба очень довольны остались. Так и завязалась их дружба. Кот кормил кита, а кит кота. Как-то, пришёл раздобревший кот на берег с очередной порцией еды для кита. Разполневший кит тут, как тут:
– Хорош ты стал, кот, настоящий камышовый! – удовлетворённо заметил кит.
– Ты тоже ничего! Теперь на кита похож, а то так, пескарь какой-то!
Полюбовались они друг другом и разбежались, расплылись в разные стороны.
– До ужина! – крикнул кот.
– До ужина! – подтвердил кит.
О кабане и свинке
Кабан выскочил из леса на асфальтовую дорогу. Дальше было овсяное поле. Кабан осмотрелся и понял, там в поле, ему не скрыться. Овёс ещё невысок, а охотники уже близко. Кабан отчётливо слышал лай их собак.
– Назад нельзя! – решил кабан. – Только вперёд! Может быть, повезёт, ямку в поле найду в неё и залягу.
Кабан нёсся вперёд быстрее выпущенной из ружья пули. Ни ямки, ни пригорочка, зато впереди виднелся кирпичный забор, а сзади охотники с собаками. Кабан перелетел через стену, как будто всю жизнь только и делал, что прыгал в высоту. Взлетел и плюхнулся прямо в грязную лужу, да непросто в лужу, а на отдыхающего в ней домашнего свина – борова.
Боров взвизгнул, взбрыкнул, вывернулся из-под кабана и стремглав помчался в хлев.
Кабан выбрался из грязной лужи, отряхнулся.
– Б-р-р! Какая вонючая жижа, – заворчал кабан. – Я в лесу моюсь в лужах, но в них вода чистая, травами пахнет.
– Уж, какая есть! – услышал он сердитый голос. – Чем богаты, тому и рады. Тебя сюда никто не приглашал.
Кабан животное дикое своенравное, взъярился, обернулся и обомлел. Перед ним стояла бело-розовая свинка, молодая, чистенькая.
– За тобой гонятся? – спросила она. – Идём, спрячу тебя в хлеву. Быстрее! Охотники уже у ворот!
– Твои хозяева не выдадут меня? – с тревогой спросил кабан.
– Хозяева в городе, здесь только сторож. Он без разрешения, чужих не пустит. Быстрее! – сказала свинка и поспешила в хлев. Кабан потрусил за ней.
В хлеву, развалившись посередине, лежал боров, он недовольно глянул на свинку:
– Зачем привела? Ещё один едок? Я своей порцией похлёбки делиться не собираюсь.
– Успокойся! – миролюбиво заметил кабан. – Твою похлёбку есть не собираюсь. Даже если заставят.
– Тогда зачем пришёл?
– Я прячу его от охотников. Ты, что не слышишь лай собак? – недовольно спросила свинка.
– Э нет… – заволновался боров. – Я в этом не участвую. Сейчас они сюда ворвутся, невзначай перепутают и стрельнут в меня. Не пойдёт! Пусть уходит!
– Он останется! – твёрдо сказала свинка.
В это время раздался громкий стук в ворота.
– Откройте! – донёсся повелительный голос охотника. – К вам забежал дикий кабан! Это опасно! Его надо пристрелить!
– Пусть он уйдёт! – завизжал боров. – Пусть! Пусть!
Сторож нехотя приблизился к воротам, зевнул.
– Не видел я здесь никаких кабанов! Хозяев нет, пускать никого не велено. – Сторож ещё раз сладко зевнул и пошёл восвояси.
– Пусть он уйдёт! – опять завизжал боров.
– Замолчи! – строго приказала свинка.
– Откройте, немедленно! – не отставали охотники. – Слышите, как волнуются свиньи, у них кто-то есть!
– Замолчи! – умоляюще попросила свинка. – Я отдам тебе всю сегодняшнюю похлёбку, только замолчи.
– И завтрашнюю, и послезавтрашнюю! – заявил боров. Свинка утвердительно кивнула.
Сторож остановился у хлева, прислушался.
– Тихо тут! Никого нет! Сказал, не открою, идите прочь!
Охотники ещё немного пошумели у ворот, и ушли не с чем.
Кабан хотел бежать обратно в лес, но за забором вновь послышался шум. Приехали хозяева.
– Оставайся до вечера, – предложила свинка. – Когда всё улягутся спать, я тебя выпущу.
– Нет, спасибо! – обеспокоился кабан. – Тебя накажут, лучше сейчас уйду.
Но хозяева остановились у хлева, переговаривались друг с другом:
– Знаешь, что? – слышался мужской голос. – Завтра сюда приедут гости, придётся заколоть свинку. Приготовь её с гречкой и яблоками. Сейчас отдохнём, а завтра поутру забьём…
– Да пожалуй, давай отложим до утра. Притомилась я… – согласился с ним тот, кто говорил женским голосом.
– Вот теперь, останусь, – невесело бросил кабан.
– Ух ты, смельчак нашёлся! Что ты можешь сделать? – ухмыляясь, бросил боров. Он радовался – теперь вся похлёбка достанется ему и не только завтра, а всегда.
Кабан обошёл хлев, осмотрел стены.
– Эта стена куда выходит? Во двор? – спросил кабан у свинки.
– Нет, – сквозь слёзы ответила свинка. – Стена выходит в поле, только всё напрасно, она толстая крепкая, тебе её не пробить!
– Не собираюсь, шуметь, – ответил кабан и начал рыть подкоп.
Он рыл всю ночь, не останавливаясь, источил до крови клыки, сбил копыта, но к рассвету увидел через подкоп небо.
– Пойдём, нам надо бежать, – едва шевеля языком, позвал кабан. – Скоро придут хозяева!
– Нет! – завопил боров. – Если она уйдёт, заколют меня!
Кабан собрал остаток сил, разогнался и сломанным клыком ударил борова в лоб. Тот на мгновение отключился. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы свинка вылезла на волю, за ней выскочил кабан.
Утро они встретили далеко в лесу.
– Это моя нора, – сообщил кабан, показывая глубокую яму под корнями дуба, – здесь, мы будем жить. Летом тут прохладно, зимой холодно. Другого пристанища у меня нет. Пропитание добудем самим. Тебе не страшно?
– С тобой, не страшно! – тихо ответила свинка.