Языковый тупик

Лицо Максимура прояснилось. Он обернулся всем телом к говорящему и с надеждой спросил его:

– Как? Вы меня понимаете? И можете говорить как я?

– Да, мое имя О́рцимер и я один из немногих специалистов по архаичным языкам. Я буду переводить.

– Погодите, погодите, – забормотал Максимур, – я все же не понимаю … разве речь могла так сильно измениться? Ведь вы же специалист, вы понимаете … для языка двадцать шесть лет – это не срок.

– Увы, – ответил ему переводчик, пожимая плечами, – похоже в нашем мире все слишком ускорилось и перепуталось.

Пожилой врач требовательно тронул его за плечо и вытянул шею в сторону Максимура, строго глядя ему в лицо.

– Спикай сюда. Те хренуёво? Ой-ой гденить?

– Доктор спрашивает, как вы себя чувствуете, вам плохо? Болит где-нибудь? – с безмятежным лицом включился в диалог переводчик.

Максимур напрягся. Ему не нравилось происходящее. Ему очень хотелось сказать что-нибудь очень язвительное, тонкое, остроумное, что-нибудь такое, за что им так восхищались студенты. Но он прекрасно понимал, что этот новый, изуродованный, язык никогда в жизни не передаст игру слов. Поэтому он просто потер лоб и сухо ответил:

– Благодарю. Я в порядке. Всего лишь слабость.

– Пасябы, он норм, мал-мала слабуха, – повернулся переводчик к доктору. Тот кивнул и напыщенно заявил:

– Это мал-мала время. Гоу.

– Еще какое-то время вас будет мучать слабость, а потом пройдет. – снова обратился переводчик к Максимуру. Тот, внезапно, развеселился. Ему захотелось пообщаться, причем так, чтобы теперь не понимали уже его. Так, чисто ради научного эксперимента (и небольшого развлечения). Он лукаво улыбнулся и мягким бархатным голосом проговорил:

– О служитель Гиппократа. Мне хотелось бы создать себе впечатление о той непростой обстановке, в которую я, волею судеб, оказался погружен. Могу ли я нижайше просить о переводе в более оживленное место? Туда, где оказались бы возможными для меня коммуникация и прозорливое наблюдение за языковыми перипетиями с целью его эффективного усвоения?