Неизвестная жизнь мировых лидеров

© Бернацкий А.С., 2021

© ООО «Издательство «Вече», 2021

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Сайт издательства www.veche.ru

Глава 1. Любовные истории

Джордж Вашингтон и Марта

В январе 1759 года первый президент Соединенных Штатов Джордж Вашингтон (1732–1799) женился. Его первой и единственной супругой стала обеспеченная вдова Марта Кастис, владевшая особняком, тремя сотнями рабов и 17 000 акров земли. А все это богатство досталось ей от Даниела Парка Кастиса, за которого она вышла замуж в 18-летнем возрасте.

От Кастиса Марта родила четверых детей, правда, двое из них умерли в раннем возрасте. Но в 1757 году ее муж скончался, и она осталась богатой молодой вдовой. И вот спустя два года Марта выходит замуж за полковника британской армии Джорджа Вашингтона, который почти сразу же после женитьбы оставил службу из-за несогласия с политикой британцев в регионе…

А познакомились Джордж и Марта, скорее всего, в годы ее первого замужества. По крайней мере, на этой версии настаивают некоторые историки. Ведь Вашингтон жил по соседству. И он как минимум дважды побывал в поместье первого супруга Марты. Об этом тоже заявляют биографы Вашингтона.

Свадьбу сыграли 6 января 1759 года. Она была пышной: Вашингтон был одет в костюм голубых и серебряных тонов, а невеста – в роскошное платье и шелковые красные туфельки. Весь медовый месяц молодожены провели в поместье, которое досталось Марте в наследство. А называлось оно Белый дом. Позднее они переехали в родовое имение Вашингтона.

Своих детей у пары не было, и они воспитывали двух детей Марты от первого брака. Отсутствие же детей объяснялось бесплодием Джорджа. Дело в том, что в 1751 году Вашингтон побывал в Барбадосе, где заразился оспой. И хотя он выжил, но опасная болезнь, скорее всего, сделала его бесплодным. Но сам он очень хотел иметь собственных детей. Об этом Вашингтон рассказал в своем дневнике…

А вообще-то первого президента США некоторые историки обвиняют в ряде грехов интимного характера. Например, одна из рабынь по имени Венера утверждала, что в 1780-х годах родила от Джорджа Вашингтона сына, который получил имя Уэст Форд. К тому же современники сходились во мнении, что молодой Форд был очень похож на Вашингтона. Однако историк университета Висконсина Джин Ли сомневается в этом.

Или взять, к примеру, любовное письмо, написанное замужней женщине во время собственной помолвки, которое стало достоянием гласности спустя несколько лет после смерти президента! Ведь оно могло разрушить его безупречную репутацию. Оказывается, когда 27-летний Джордж Вашингтон решил жениться на Марте Дендридж Кастис, он в это же время писал любовные письма Салли Фэрфакс. А в одном из них, датированном 12 сентября 1758 года, Джордж признавался, что хотя он и женился, но все равно остается ее другом и преданным поклонником. Он также писал, что хотел бы вытравить воспоминания о «милой красоте и нежных отношениях», но сделать это не может. При этом Салли была замужем за другом Вашингтона – Джорджем Уильямом Фэрфаксом.

Конечно, противники Вашингтона всеми силами пытались разрушить его безупречную репутацию. И с этой целью распространяли порочащие его слухи. Например, в 1775 году одна бостонская газета сообщила, что британский Королевский флот перехватил письмо, в котором описывалась личная жизнь Вашингтона. В частности, в письме утверждалось, что один конгрессмен из Вирджинии приводил генералу девиц легкого поведения. Скорее всего, таким путем англичане пытались сфабриковать доказательства, чтобы очернить имя Вашингтона.

Этой же тактикой англичане воспользовались и в 1777 году. Они с помощью газет распространили рассказ одного солдата, утверждавшего, что генерал живет с «девушкой из Нью-Джерси». И эту связь он старается держать в тайне от жены. Впоследствии биографы Вашингтона доказали, что все газетные статьи были ложью. И никаких девушек, как, впрочем, и свидетелей, никогда не существовало.

К тому же и сама Марта лично сопровождала Вашингтона в военных кампаниях. Ведь в 1775 году он возглавил американское ополчение в войне за независимость американских колоний от британской короны.

В то же время она была против участия мужа в президентской кампании. И даже не посетила его инаугурацию 30 апреля 1789 года. Однако в дальнейшем выполняла все обязанности первой леди. Правда, это понятие появилось позже.

Скончался первый президент Соединенных Штатов Америки 12 декабря 1799 года в Виргинии. А перед самой кончиной, примерно в десять часов вечера, он велел своему секретарю Тобиасу Лиру похоронить себя лишь спустя три дня после смерти, поскольку опасался быть похороненным заживо.

Марта же умерла в 1802 году. Известно, что она, как и ее муж, считала рабовладельческий строй естественным. И хотя Джордж Вашингтон в своем завещании распорядился дать вольную своим рабам, Марта исполнила его волю лишь через год. Своих же собственных рабов, которых у нее было более полутора сотен, она так и не освободила, и они перешли по наследству к ее внукам.

Томас Джефферсон и Салли Хемингс

О любовных отношениях между третьим президентом Соединенных Штатов Америки, автором Конституции, одним из отцов-основателей американской демократии и противником рабства Томасом Джефферсоном и темнокожей рабыней Сарой «Салли» Хемингс известно немного. Хотя и продолжалась эта связь целых 38 лет. В течение же этого времени Сара родила Томасу шестерых, а по некоторым данным – восьмерых детей. Но об этом, как ни странно, стало известно относительно недавно. И это при том, что история связи этих двух людей впервые попала в газеты еще в 1802 году. И с этого времени вплоть до 1970 годов, то есть более полутора веков, большая часть американцев или не слышала об этих отношениях, или же не верила в их существование. А многим она и вовсе была не по нраву.

И кто знает, возможно, замалчивание этой любовной истории, в которой главным героем выступает президент страны, продолжалось бы в США до сих пор, если бы не открытие возможностей ДНК в расследовании подобных историй. И вот в декабре 2018 года слухи, которые циркулировали полтора столетия, наконец-то стали историческим фактом. А вскоре практически все газеты и журналы сообщили результаты исследования британских и американских генетиков. Из них с очень большой вероятностью следует, что Томас Джефферсон был отцом по крайней мере одного, последнего сына Салли Хемингс – Истона…

А историк и биограф Томаса Джефферсона – лауреат Пулитцеровской премии Дюма Малоун по этому поводу заявил в очень резких тонах: «Эта расосмесительная легенда – просто грязная сплетня. Она пущена журналистом, известным своим бесстыдством и хроническим алкоголизмом. Подобная вульгарная связь была немыслима для Джефферсона с его высочайшими моральными стандартами. Джефферсон, вместе с Вашингтоном и Линкольном – наша Святая Троица».

Другой описатель жизни третьего американского президента, профессор Анет Гордон-Рид вопрос отношений Джефферсона и Салли рассматривает в ином ракурсе. В частности, он говорит, что «расизм был столь силен, что если бы, скажем, в прошлом веке стало известно, что у Джефферсона была 30-летняя связь с черной женщиной, то весьма сомнительно, что он попал бы на гору Рашмор и стал бы идеалом и символом Америки». Помимо этого, сожительство с чернокожей рабыней противоречило его собственным этическим правилам и нормам. Ведь он осуждал подобные отношения, если речь шла о других белых рабовладельцах.

И все-таки тот факт, что Джефферсон вступил в интимные отношения с Салли, говорит лишь о том, что он такой же белый плантатор, как и сотни и тысячи других мужчин его положения, которые имели половые связи со своими рабынями и приживали с ними детей-мулатов.

Сегодня трудно судить о природе их отношений. Однако, если они и впрямь начались в Париже, то в то время Салли было всего 14 лет. И сам факт того, что взрослый и необычайно влиятельный мужчина вступил в отношения с девочкой-рабыней, предполагает доминирование с одной стороны и подчинение – с другой. И уж точно никто теперь не скажет – была ли их привязанность глубокой и взаимной. Это – загадка.

Но все-таки какова же предыстория этого любовного романа, который продолжался в течение многих лет? А тем семечком, из которого вызрела трогательная любовь, как это ни парадоксально, стала смерть родителей Салли. После этого трагического события в судьбе Салли все резко изменилось: рабы и имущество родителей перешли к ее единокровной сестре (сестре по отцу) Марте – жене Томаса Джефферсона. Но в 1782 году Марта умерла, и хозяином ее недвижимости, а также 135 рабов, в том числе и девочки Салли, стал ее муж.

А впервые судьбы Салли и Джефферсона, который был старше ее на 30 лет, тесно переплелись в Париже, куда в 1787 году 14-летняя служанка-невольница Томаса приехала подменить одну из гувернанток его единственной дочери. А поскольку он в это время находился в Париже, то и дочь проживала вместе с ним. А значит, с семьей Джефферсона стала жить и Салли.

Но о том, как начались отношения Томаса Джефферсона и Салли Хемингс, до настоящего времени даже самые незначительные документальные свидетельства отсутствуют. Нет абсолютно ничего: ни писем, ни признания друзьям, ни даже пометок в дневнике. Нет указаний и на то, что Джефферсон писал письма самой Салли. Однако известно, что из архива Джефферсона загадочным образом пропали все письма за 1788 год, то есть за тот самый год, когда Салли приехала в Париж. Поэтому биографы по крупицам собирали хотя бы косвенные свидетельства этой связи. К примеру, биограф Джефферсона фон Броди пишет, что «в бухгалтерских книгах парижского периода траты на одежду для Салли Хемингс, на ее учителя французского языка и на зарплату, которую Джефферсон начал платить ей в Париже, приближаются к тратам на старшую дочь Джефферсона»…

А теперь настало время обратиться к тому периоду, когда Салли еще не появилась в Париже, но Томас уже там жил.

«Мой милый друг! В Дюссельдорфе я мечтал о вас, и в Гейдельберге я мечтал о вас. Я мысленно вел вас за руку по этому саду искусств и вечерами мысленно читал вам вслух “Тристрама Шенди”. Это строки из письма, которое Джефферсон написал вовсе не Салли Хемингс, а англичанке Марии Косвей – аристократке и красавице. Она была замужем. Однако, несмотря на это, с ней у Джефферсона завязались романтические отношения в Париже, куда он в 1784 году прибыл в качестве посла США.

И хотя он пребывал еще в трауре, но ему все-таки было всего 42 года. Поэтому и вспыхнула страсть к очаровательной англичанке. И Мария Косвей тоже ценила его и дорожила его дружбой.

А некоторые исследователи даже считают, что она ждала от Томаса лишь окончательного решения, чтобы уйти от мужа и уехать с ним в Америку после завершения его дипломатической службы.

Но ее ожидания не оправдались. Вместо того чтобы попросить ее руки, Джефферсон отправил Марии довольно странное письмо: «Из всех картин больше других меня разволновала работа Ван дер Верфа, написанная на библейский сюжет. Сара, которая не может родить сына, приводит Аврааму Агарь, молоденькую египетскую рабыню. Я вдруг почувствовал, что хотел бы быть Авраамом, хотя при этом я был бы уже пять тысяч лет как мертв. Все же я – сын природы, а не культуры. Я люблю то, что вижу и осязаю, не будучи в состоянии объяснить, какова причина этой любви, даже не заботясь о том, есть ли причина».

Кто знает, возможно, это был намек или даже признание в новой любви. А когда однажды Мария появилась у него, не дожидаясь приглашения, то увидела в одной из комнат симпатичную девочку-мулатку. Это, конечно же, была Салли Хемингс. И англичанка обо всем догадалась…

Томас Джефферсон умер в июле 1826 года. А Салли Хемингс скончалась спустя девять лет, в 1835 году. Последние годы жизни она провела в доме двух своих сыновей, воспитывая внука. А умерла в городе Шарлоттсвилл в штате Виргиния, так и не получив официальную вольную. Однако всем её детям по достижении ими совершеннолетия таковая была предоставлена, причем самим Джефферсоном. Кстати, эти дети и их дядя были единственными рабами, которым третий президент и противник рабства дал свободу. Трое из них, будучи светлокожими, перебрались на север и интегрировались в белое общество, и их потомки стали считаться белыми американцами.

Авраам Линкольн и Мэри Тодд

Биографы Линкольна утверждают, что с прекрасным полом у него все было в норме: женщины его любили, впрочем, как и он их. Например, в молодые годы он имел романтические отношения с Мэри Кванс и Энн Ратлидж. Были у него романы и с другими дамами.

А однажды на простого юриста Авраама Линкольна обратила внимание Мэри Тодд. Молодые люди встречались почти два года, пока 4 ноября 1843 года Линкольн на ней женился. Мэри на момент знакомства с 32-летним Авраамом было 23 года. И ее отец категорически не желал этого брака и даже на некоторое время разорвал отношения с дочерью. Но она настояла на своем.

Однако вскоре после помолвки с Мэри Тодд произошло нечто несуразное. Линкольн, точно опомнившись, написал невесте письмо, в котором сообщил, что не испытывает к ней тех восторженных чувств, которые необходимы для того, чтобы жениться. Но приятель, которого Авраам попросил передать Тодд его послание, отказался сделать это. И тогда Линкольн вынужден был лично объяснять Мэри, что не желает соединять с ней свою судьбу. В ответ на это его заявление невеста громко зарыдала. И Линкольн, не переносивший женских слез, обнял Мэри, поцеловал и попросил прощения за необдуманное письмо.

Наконец, на 1 января 1841 года была назначена свадьба. На торжество собрались гости, пришел священник. Но вот жених почему-то не появлялся. Впоследствии сестра невесты объяснила его отсутствие тем, что Авраам просто свихнулся. В действительности же так оно и было. Оказалось, что Линкольн и впрямь заболел. Он погрузился в столь ужасную меланхолию, что едва не лишился рассудка.

На следующий день приятели обнаружили его в состоянии легкого помешательства. Он что-то бессвязное бормотал себе под нос, а затем заявил, что не желает больше жить, и даже сочинил стихотворение о самоубийстве. Видя его в столь ужасном положении, друзья, опасаясь за его жизнь, спрятали нож.

В дни душевного кризиса Линкольн даже отправил письмо конгрессмену и своему деловому партнеру, в котором жаловался на свое незавидное положение. «Я сейчас самый несчастный человек на свете, – писал он. – Если те чувства, что я испытываю, равномерно распределить на все человечество, то на земле не останется ни одного светлого лица. Я не могу сказать, станет ли мне когда-нибудь легче. Боюсь, что нет. Но и оставаться в подобном состоянии больше невозможно. Если не наступит улучшения, мне останется только умереть».

В течение последующих двух лет Линкольн старался полностью прервать отношения с Мэри Тодд. И лишь после того, как однажды их оставили вместе, они возобновили прерванную связь. И именно тогда Мэри убедила Авраама в том, что он должен на ней жениться. И 4 ноября 1843 года состоялась их свадьба…

Родилась же Мэри в 1818 году в Лексингтоне в состоятельной аристократической семье. И обучалась в респектабельном пансионе для благородных девиц в Кентукки. Она считалась одной из самых образованных женщин в штате Иллинойс. Возможно, именно этот факт и повлиял на выбор Линкольна, который проучился в школе в общей сложности менее одного года. К тому же Мэри весьма гордилась своим происхождением: ее деды и прадеды были известными людьми, генералами и губернаторами. Он же происходил из семьи неграмотного фермера. Но как раз такая разница в социальном положении и образовательном уровне и принесла Линкольну немало жизненных проблем.

Мэри Тодд немало времени отводила нарядам, стремясь произвести на окружающих неизгладимое впечатление. Видимо, один из посетителей Белого дома имел все основания заявить, что «бюст миссис Линкольн – истинный вернисаж». А вот Авраам Линкольн абсолютно равнодушно относился к своей внешности. Даже известен случай, когда он расхаживал по улице, когда одна штанина была заправлена в сапог, а другая – спущена поверх него.

Мэри также считала хорошие манеры за столом чуть ли не священным ритуалом. Линкольн же часто совершал немало нарушений этикета, которые шокировали Мэри, приводя ее в ярость. Избранница будущего президента была горда и надменна, он же – прост и демократичен. Мэри также была очень ревнива, и если случайно взгляд супруга скользил по другой женщине, как она тут же устраивала грандиозный скандал.

Как-то раз, во время завтрака в гостинице, Линкольн сказал что-то такое, отчего в присутствии посторонних лиц Мэри схватила чашку с горячим кофе и плеснула ему в лицо. Он же промолчал и даже не выругал. Не исключено, что это был не единичный случай. И Линкольн вынужден был терпеть такую жизнь без возмущения в течение долгих двадцати трех лет…

Совсем недавно – уже в нынешнем столетии – американский кардиолог Джон Сотос предположил, что супруга президента Линкольна страдала от дефицита витамина B12. Это выражалось в раздражительности, слуховых галлюцинациях, бреде, паранойя, странном поведении. «Она была просто женщиной, чей биохимически истощенный мозг не справлялся с выпавшими на ее долю потрясениями», – заявил Сотос. И все эти проблемы привели к тому, что Мэри Тодд стала вызывать неприязнь у современников. В настоящее же время это заболевание лечится всего несколькими таблетками витамина B12. Кстати, миссис Линкольн, пережив мужа на одиннадцать лет, в конце жизни лишилась рассудка.

Жена по расчету

Бенджамин Дизраэли, граф Биконсфилд (1804–1881) – несомненно, один из самых ярких и удачливых английских политиков Викторианской эпохи – периода, когда империя находилась на пике своего экономического и политического могущества. Дизраэли прожил долгую жизнь и оставил в истории Великобритании очень заметный след. Особенно в дипломатии и экономике. Он дважды избирался премьер-министром страны и формировал правительство ее величества королевы Англии.

Но граф Биконсфилд был не только весьма тонким и хитрым политиком, который сыграл значительную роль в укреплении империи. Он и в личной жизни демонстрировал незаурядное поведение, будучи одновременно и романтичным, и суеверным, и очень расчетливым…

Ведь долгие годы будущий граф оставался холостяком, поскольку ни одна женщина или девушка им особо не интересовалась, да и они не весьма его увлекали. Но когда Дизраэли стал членом парламента, возникла необходимость жениться и обзавестись собственным домом. Да и возраст об этом тоже свидетельствовал. Кроме того, брак на обеспеченной женщине мог разрешить его финансовые проблемы, которых у Дизраэли было немало. Но жизненные обстоятельства заметно ускорили поиск супруги и женитьбу.

Неожиданно 14 марта 1838 года скончался Уиндхэм Левис, с которым Дизраэли год назад проводил избирательную кампанию, завершившуюся весьма успешно. Определенную помощь им оказывала и жена Левиса – Мэри Энн. А после выборов отношения Дизраэли с ними еще больше укрепились.

И вот она осталась вдовой. Она родилась в 1792 году в респектабельной, но не очень влиятельной буржуазной семье. В 1815 году Мэри Энн вышла замуж за Уиндхэма Левиса – землевладельца и промышленника. Сама же она особой образованностью не отличалась. Отсутствовали у нее и аристократические манеры, хотя она и вращалась в высшем свете. К тому же Мэри Энн была легкомысленна и добродушна. И за эти ее качества высшее общество прощало ее не совсем пристойное поведение. Она и впрямь много болтала в обществе, имела склонность к кокетству и легкому флирту. Но у нее было очень доброе сердце. Она даже имела особенную красоту и изящество.

Вероятно, еще до кончины Уиндхэма у его жены и Дизраэли уже появилась взаимная симпатия. Поэтому первые письма Бенджамина Мэри Энн, можно считать, были рассчитаны лишь на то, чтобы утешить ее. В частности, он пишет ей, что «она слишком молода, чтобы чувствовать, что жизнь кончена и дальше не будет никаких радостей». И заключает: «Я принадлежу к тем людям, которые чувствуют гораздо более глубоко, чем когда выражают это». А в июле Дизраэли уже открыто заявляет в письме, что «сильно ее любит». Скорее всего, это было почти откровенное предложение Энн стать его женой.

Можно предположить, что на первых порах во взаимоотношениях с Энн у Дизраэли преобладали не чувства, а расчет. В обществе ходили слухи, что муж оставил Мэри большое наследство, поэтому женихов у нее хватало. Для Дизраэли ее финансовое положение тоже имело важное значение. Однако есть основания считать, что Бенджамин мог найти более богатую невесту. Но тот факт, что он выбрал Мэри Энн, может означать, что помимо расчета, важную роль сыграли и чувства.

Когда биографы пишут об отношениях этой пары, то они приводят следующую строку из письма Дизраэли Мэри Энн: «Когда я впервые сделал Вам предложение, я действовал не под влиянием романтических чувств». И она это прекрасно осознавала, пытаясь быть осторожной. Ведь ей было уже 45 лет, а ему только 33 года. Она была не так обеспечена, как все предполагали. Тем не менее супруг оставил ей годовой доход в 4000 фунтов и приличный дом в лучшем районе Лондона – на Парк-Лэйн…

Но в феврале 1839 года случилось событие, которое едва не расстроило планы Дизраэли жениться на Мэри Энн. Причем виноватым был он сам. Он, объясняясь ей в любви, сделал это с явной театральностью. Но женщина неожиданно заявила, что его, вероятно, привлекает не столько она, сколько ее деньги.

Бенджамин очень возмутился и наговорил немало дерзостей. Энн же просто предложила покинуть дом. И буквально в тот же день Дизраэли написал ей большое письмо, изложив в нем всю глубину своих к ней чувств. А закончил он свое послание уверенными фразами, что Мэри Энн вскоре пожалеет о том, что отвергла его. Но это могло означать, что отношения между ними прерываются.

Мэри Энн с ответом не задержалась и пригласила его вернуться, утверждая, что он ее неправильно понял. К этому времени Дизраэли уже был влюблен в Энн, и она это хорошо понимала. Впоследствии она призналась подруге, что еще до женитьбы она догадывалась о чувствах Дизраэли и заметила это «еще при жизни мужа». «Он явно был привязан ко мне, – говорила Мэри Энн, – хотел сделать предложение, но его смущала разница в нашем материальном положении. Однажды он провел со мной некоторое время, но так и не заговорил о сути дела. Я сама двинула дело вперед, положив свою руку на его руку и сказав: “Почему бы нам не соединить свои судьбы вместе?” И так получилось, что мы были помолвлены».

28 августа 1839 года они стали мужем и женой. И Энн оказалась замечательной супругой. Всю свою душевную теплоту и энергию она отдала заботе о Бенджамине. Но и он тоже был хорошим мужем: чутким, внимательным, заботливым. Таким образом, брак, который сначала планировался по расчету, стал браком по любви.

В медовый месяц влюбленные посетили Баден-Баден, Штутгарт, Мюнхен, Нюрнберг и в конце концов обосновались в Париже. А в последних числах ноября они вернулись в Лондон и поселились в доме на Парк-Лэйн, который принадлежал Энн…

Жили они дружно, и обычные семейные ссоры их дом обошли стороной. Но, конечно же, были и проблемы. И основная – финансы. Тем не менее состояние супруги позволяло им жить в достатке, на уровне высшего света. Более того, Энн помогла Бенджамину оплатить срочные долги.

Правда, Дизраэли размеры своих долгов от жены скрывал. Когда же приходили предписания о срочной уплате какого-либо долга и о них становилось известно Энн, «то это вызывало ужасный домашний кризис».

Но это вовсе не значило, что Мэри была скупой. Совсем нет. По крайней мере, она заплатила 13 тысяч фунтов по обязательствам мужа. Ее просто возмущала неожиданность появления финансовых проблем… Впоследствии Дизраэли говорил: «Мы прожили вместе тридцать лет. И представьте, джентльмены, мне никогда не было с ней скучно!..»