Последняя гастроль «артисток»

Глава 1

Дверь тихо отворилась, и в кабинет с отрешенным лицом вплыла моя компаньонка Алина Блинова. Именно вплыла, и никак иначе: движения были плавные, неторопливые, а на лице печать то ли тихой грусти, то ли скорби.

Не поздоровалась, не кивнула. Молча прошла и села за свой стол. Потом тяжело вздохнула и уперлась в стену страдальческим взглядом.

Я посмотрела на часы – без четверти двенадцать. «Сейчас начнет врать», – высветилось в моей голове. Я уже привыкла к ее хроническим опозданиям, но всему есть предел. Опоздать на три часа и меня не предупредить – верх наглости. Мне следует ей напомнить, что дело у нас общее. Каждый имеет право на личную жизнь, но и о совместном бизнесе забывать не стоит.

«Вот где она была? В салоне красоты? У массажиста? По магазинам бегала? Мило. А я здесь за двоих должна отдуваться? Я, между прочим, директор туристического агентства «Пилигрим», а она всего лишь мой заместитель. Это я могла бы не приходить каждый день в офис, в лучшем случае появляясь перед сотрудниками раз в неделю, но она должна присутствовать на рабочем месте с понедельника по пятницу с девяти до восемнадцати часов. Должна, но, похоже, о своих обязанностях даже не догадывается», – мысленно разогревала я себя перед предстоящим разговором с Алиной.

Что ж, послушаем, что она скажет. Интересно, новенькое что-нибудь придумает или начнет повторяться? В прошлый раз она вспомнила, что не выключила духовку, и потому ей пришлось вернуться домой. В офисе появилась лишь в одиннадцать часов. Я тогда ее спросила: «Сколько времени нужно, чтобы повернуть рычажок на панели кухонной плиты? Два часа? Может быть, ты искала вентиль, чтобы перекрыть газ всему микрорайону?»

А до этого ей показалось, что кот Ромка хромает на все четыре лапы. И она возила его к ветеринару. Визит занял четыре часа. Оказалось, что с лапами у животного все в порядке. А вот клизмы бедный котик не избежал, потому что накануне он стрескал полпалки сырокопченой колбасы. Как-то он умудрился открыть лапами холодильник, и к утру ему поплохело настолько, что Алина перепутала неизбежный в этом случае запор с параличом всех лап.

«Что на этот раз с ней приключилось?» – начала я закипать, про себя проигрывая все варианты Алининых отговорок. Даже придумала несколько достойных ответов, чтобы осадить ее, если вконец заврется. И хотела уже с ехидцей спросить, не было ли цунами в ее отдельно взятой квартире и не трусило ли их подъезд, но она меня опередила:

– Меня обокрали.

Алина не говорила – она стонала. Я внимательно к ней пригляделась и ужаснулась. На нее страшно было смотреть. Лицо словно окаменело в посмертной маске. Синие губы терялись на бледном лице. Глаза безжизненно смотрели куда-то мимо меня.

– Ты шутишь? Обокрали? Когда?

– Три часа назад. Все вынесли: компьютер, шубу, сервиз из саксонского фарфора. И машину, – последнее слово она вывела протяжным воем, примерно так, как воет одинокая волчица на полную луну.

Серебристый «Опель» – любимая игрушка моей подруги. Для нее автомобиль – член семьи, и не просто член семьи, а любимое дитя. Сыну Саньке она уделяет куда меньше времени, чем проводит в своей любимой машине. О муже, Вадиме, вообще молчу. Он профессор, всего себя посвящает науке, сутками напролет торчит в своей лаборатории, дома бывает редко, а посему внимания требует минимального.

Так вот, без «Опеля» Алина никуда. На работу добирается на автомобиле, с работы домой тоже, даже в булочную за хлебом пешком не ходит. У меня Алина давно ассоциируется с четырьмя колесами. Как кентавр – получеловек-полулошадь, так и Алина – полуженщина-полуавтомобиль.

– Что-то не пойму, квартиру обворовали или машину угнали? – решила уточнить я, заподозрив Алину в преувеличении.

Каждый вор имеет свою специализацию: одни через форточку проникают в квартиры и выносят все, что можно вынести, другие срывают с голов шапки, третьи очищают карманы зазевавшихся пассажиров метро и так далее. Ни один умный вор не станет делать то, в чем не силен. То есть вор, грабивший квартиры, не пойдет взламывать сейфы, если, конечно, не хочет, чтобы его арестовали на месте преступления. Это все равно что, перед тем как идти на дело, прийти в полицию и попросить путевку на Колыму.

– Что тут непонятного? Из квартиры вынесли вещи, сложили их в багажник и уехали.

– Ты в полицию звонила?

– Звонила, но сначала я поехала на телевидение.

– Не вижу логики. Или ты решила с экрана телевизора воззвать к совести грабителей? Алина, воров слезами не проймешь, надо было сразу в полицию обратиться, чтобы по горячим следам объявили операцию «Перехват». Иначе спрячут «Опель» в гараже, и пиши пропало: номера перебьют, корпус перекрасят.

– Вот я по горячим следам и поехала в телекомпанию, хотела им полицией и судом пригрозить, если они мне вещи сейчас же не вернут.

– Им? Кому? Ворам?

– Да нет же! Телевизионщикам.

– А при чем здесь вообще телевизионщики?

– Господи, – вздохнула Алина, теряя терпение, как будто я могла читать ее мысли на расстоянии. – Они же представились передачей «Было ваше – стало наше». Видела такую?

– Напомни, в чем суть?

– Вообще-то дурацкая игра. К тебе приходят домой. Предлагают поиграть. И ставят какой-нибудь дорогой приз. Например, телевизор или домашний кинотеатр. У согласившегося поиграть отбирают вещь подороже: музыкальный центр или холодильник. Потом задают вопросы. Если играющий отвечает правильно, он сохраняет собственные вещи и получает приз. Если ответ неправильный, бедолага лишается всего.

– Так ты хочешь сказать, что тебе предложили сняться в этой передаче? – уточнила я у Алины.

– Да. Сегодня в девять позвонили, я как раз собиралась ехать в офис… – Алина сквозь слезы начала рассказывать.

На пороге стояли трое: два парня и девица. У всех зеленые кепи с надписью «Было ваше – стало наше».

– Вас приветствует региональное телевидение, – заворковала девушка. Она держала у рта микрофон и улыбалась попеременно то Алине, то парню, который стоял сбоку и снимал все на компактную видеокамеру. – Мы ведущие телепрограммы «Было ваше – стало наше».

– Уже догадалась, – расплылась в улыбке Алина. Она давно мечтала принять участие в каком-нибудь азартном шоу. Например, в «Поле чудес». Хотелось бы, конечно, в передаче «Своя игра», но она боялась, что не потянет интеллектом: вопросы сложные, игроки сильные. Один только Анатолий Вассерман чего стоит! Двадцать два раза выходил победителем.

– Меня зовут Яна, а это мои коллеги: Демьян и Кирьян. Да, вот такие старинные имена.

– Демьян, – представился парень с видеокамерой.

Было заметно, что широкоплечий чернявый атлет посещает спортзал не менее двух раз в неделю. Алина одобрительно закачала головой, глядя на накаченные мышцы телевизионщика, выпиравшие под тонкой футболкой.

– Кирьян, – коротко кивнул головой второй юноша, высокий, худощавый, немного сутулый, будто стесняющийся своего роста. Он смущенно улыбался, морща длинный с горбинкой нос, под которым топорщились коротенькие усики.

– Очень приятно. Алина Николаевна Блинова.

– Алина Николаевна, не желаете ли принять участие в съемке передачи? Прямо сейчас. Уже сегодня вечером вы сможете увидеть себя на телеэкране.

– Сегодня? Это так неожиданно. – Алина задумалась, успеет ли она обзвонить всех знакомых, чтобы те увидели ее триумф. В своем успехе она не сомневалась.

– Да. Прямо сейчас. Гример вам не нужен: вы прекрасно выглядите. У вас чудесная кожа: молодая, бархатная. Пушистые ресницы, никакая тушь не нужна. Чувственные губы. Боюсь спросить…

– Все натуральное. Силикона в моем организме нет ни грамма, – Алина гордо выпятила грудь вперед.

– А призы у нас сегодня… – Яна зацокала языком и закатила глазки. – Суперпризы!

Кирьян потряс полиэтиленовым пакетом. Алина с сомнением посмотрела на почти пустой пакет.

– В пакете не призы, а паспорта к призам, – перехватил он Алинин взгляд. – У нас сегодня разыгрывается супертонкий телевизор, домашний кинотеатр, комплект мягкой мебели, и это еще не все. Сами призы находятся в автомобиле «Лексус», кроме мягкой мебели, разумеется. Но самое главное – автомобиль тоже является призом. Ну как? Хорошие призы?

– Заходите, – почти выкрикнула Алина и широко распахнула дверь, а сама бросилась к окну, чтобы посмотреть на главный приз – автомобиль «Лексус».

Автомобиль стоял на площадке перед домом, поблескивая на солнце перламутровыми боками. Новая модель, цвет – золотистый металлик. Супер!

– Вау! – заверещала Алина. – Да! Да! Я играю.

– Очень хорошо. Не зря вашу фамилию компьютер высветил в первой позиции. На вашей кандидатуре и остановимся.

– А что, были и другие претенденты? – испугалась Алина. Вдруг ее фамилия стояла бы второй в списке? И тогда «Лексус» ей бы не достался.

– Да, у нас все честно. Компьютер сам выбирает кандидатов из общего списка абонентов «Телеком». Если бы вы не согласились, мы пошли бы к Юрским, а потом к Яблочкиным.

«Отлично, что моя фамилия Блинова, а не Юрская или Яблочкина, – облегченно вздохнула Алина. – Все складывается как нельзя лучше».

– Ну что? Начнем? – спросила Яна.

– Я только в ванную на секунду загляну? – кокетливо спросила Алина. – Прическу подправлю.

– А мы пока – с вашего разрешения – отберем вещи, которые вы должны будете поставить против наших призов.

– Пожалуйста, – с легкостью согласилась Алина и заперлась в ванной комнате.

Когда она вышла, в зале на столе стоял дорогущий чайный сервиз, ноутбук (кстати, принадлежавший Алининому мужу Вадиму), норковая шубка и так по мелочам: тостер, хлеборезка и фен. У Алины екнуло сердце.

Но Яна, заметив метаморфозы, произошедшие с лицом игрока, поспешила сказать:

– А вот и наши призы. Против компьютера мы ставим телевизор. Против сервиза – японскую микроволновую печь, – свои слова Яна подтверждала, кидая на столик паспорта от бытовой техники. – Играем? – азартно сверкнув глазами, спросила она.

– Играем.

– Демьян, начинай съемку.

Демьян приблизил камеру к Алининому лицу. Тогда же у нее в голове в первый раз щелкнуло – обычно телевизионщики таскают огромные видеокамеры, которые носят на плече или устанавливают на штативы. Демьян же порхал по квартире с миниатюрной цифровой камерой.

– Для начала, Алина Николаевна, определимся с тематикой игры, – предложила Яна. – Какая тема вам ближе: растительный мир, животный мир, политика, искусство, история?

– Пожалуй, животный мир, – не раздумывая, выбрала Алина. Она сочла, что, поскольку у нее в квартире проживает кот Ромка, три крысы и муж – профессор-микробиолог, она достаточно подкована именно в этой области.

– Прекрасно. По условиям передачи вы не имеете права досрочно выйти из игры. Вы согласны? – спросил Демьян, подбросив на ладони фирменный брелок с ключами от автомобиля «Лексус».

– Согласна, – кивнула Алина.

– Тогда поставьте подпись вот здесь и здесь, – Яна положила на стол пачку листов с текстом договора, набранным мелким шрифтом.

Алина расписалась, не читая.

– Что ж, не будем терять времени. Начинаем. Первый вопрос, – торжественно произнесла Яна, а Кирьян ударил молоточком в откуда-то взявшуюся на столе металлическую тарелочку. – С вашей стороны мы предлагаем поставить фен, а со своей – электрическую зубную щетку. Итак, в течение одной минуты ответьте: киты – млекопитающие или рыбы? Время пошло.

– Ответ досрочный. Киты – млекопитающие! – завопила от счастья Алина.

– Вы сохранили для семьи фен и выиграли электрическую щетку. Чистите зубы на здоровье. Проще предотвратить кариес, чем его лечить. Поздравляем, – Яна всучила Алине зубную щетку. Демьян взял в кадр сияющее лицо Алины.

– А это подарок от передачи, – Кирьян вложил в Алинину руку тюбик зубной пасты «Колгейт».

Глядя в камеру, Алина оголила зубы мудрости.

– Вопрос второй. Играем на тостер. От передачи на кон ставится игровая приставка. Сколько ног у паука?

– Восемь! – выкрикнула Алина. Вопросы были такими легкими, что если так пойдет и дальше, то уже сегодня она приедет в «Пилигрим» на новеньком «Лексусе».

– И приставка ваша!

– Вопрос третий. С кем по соседству живут оропендолы? – азартно спросила Яна.

– Кто? Оропендолы? Это кто ж такие? – скисла Алина: слово она слышала впервые. На кон с ее стороны был выставлен ноутбук Вадима. Вот муж обрадуется, что по вине этих оропендол он лишился компьютера.

– Вы не знаете, кто такие оропендолы? – «искренне» удивилась Яна. – Жаль, от души вас жаль. Неужели вы ни разу не слышали о таких тропических птичках? А селятся они рядом с осиными гнездами, чтобы отпугнуть врагов.

– Оропендолы, – с досадой выговорила Алина незнакомое и вместе с тем ненавистное ей слово.

Компьютер Вадима в одно мгновение исчез со стола.

– Соберитесь, – Кирьян дружески похлопал хозяйку дома по плечу. – Ваш сервиз играет против супертонкого телевизора. Сколько рядов зубов у тигровой акулы?

– Много, – дала обобщающий ответ Алина.

– Ответ неправильный. Правильный ответ – у тигровой песчаной акулы пять рядов зубов. Был сервиз ваш – стал наш.

– Но это нечестно! – попробовала возмутиться Алина. – Откуда мне знать точно, сколько рядов зубов у акулы? Я в ее пасть не заглядывала. И надеюсь, у меня такой возможности не возникнет.

– Вы сами выбрали эту тему, – напомнил Кирьян, – и менять ее уже поздно.

– Блиц-опрос. Вам надо ответить: верно или неверно утверждение, – оповестила Яна, и вопросы посыпались, как сквозь дырявое решето: – Когда броненосцу надо переплыть реку, он раздувается подобно шару? Батискаф – это самый большой в мире кит? Ламантины относятся к семейству млекопитающих? Бактрианы – это полезные бактерии? – И так далее…

Стоит ли говорить, что Алина на половину вопросов ответила неправильно. Следом за сервизом исчезла со стола шубка, потом очень дорогая коробка для сигар, подаренная Вадиму в одной зарубежной командировке.

Алине давно расхотелось играть в дурацкую игру. Ее мысли крутились вокруг одного: как вернуть свои вещи назад. Она готова была возвратить телевизионщикам зубную щетку и приставку в обмен на компьютер, шубу и сервиз. Но как? Устроить скандал? Демьян пишет передачу на камеру. Пока все честно и вроде как с ее согласия. Проигрывать тоже надо уметь красиво: с улыбкой, небрежно.

Но как жалко шубку, и кто мог знать, что вопросы окажутся такими сложными. Оропендолы? Откуда взялись эти проклятые оропендолы с тигровыми акулами в придачу? И кто такие бактрианы. Как оказалось, что совсем даже не бактерии.

А может, отобрать камеру? Уничтожить видеоматериал? А потом выгнать? Как? Их трое, а она одна. Телефон, как назло, далеко, мобильный еще дальше, в сумке, которая лежит в прихожей.

– Итак, разыгрываем главный приз. Ваш автомобиль против нашего.

– Я не могу! Я не хочу! – вырвалось у Алины.

– Напомню, вы не можете выйти из игры. Это ключики от вашего «Опеля»? – Кирьян достал из кармана ключи от Алининого автомобиля и нагло ими поводил прямо перед глазами владелицы.

– Где вы их взяли?

– Где? Разве вы ключи не в сумке носите? – спросил Кирьян, бесстыже улыбаясь.

Только сейчас Алина поняла, во что она влипла. Эта троица не уйдет, пока не оберет ее до нитки.

– Демьян, не снимай, – велела Яна. – Алина Николаевна, вы нам срываете съемку. Между прочим, в договоре, который вы подписали, есть такой пункт. Игрок оплачивает съемочный день группе, если по его вине срывается съемка передачи. У нас, знаете, какие зарплаты? За день мы зарабатываем по полтысячи зеленью. А нас трое. Вы готовы нам выплатить полторы штуки?

– А вы мне вернете шубу и компьютер? – перед Алиной забрезжила надежда, что сегодняшняя авантюра ей обойдется всего в полторы тысячи долларов.

– Не-е-т, – козлиным голосом пропел Кирьян. – Договор обратной силы не имеет. Мы пустим в эфир укороченный вариант программы. А все, что вы проиграли, останется у нас. Было ваше – стало наше. Так называется игра? Так.

– Да вы не расстраивайтесь, – сказал Демьян. – У вас есть шанс выиграть. Последний вопрос, и суперприз ваш. Вы не обижайтесь на нас: мы должны отснять интересную передачу. Зритель должен быть доволен. Чтобы все было натурально: горечь потери, разочарование и… радость победы.

– Вы хотите сказать, что все так задумано? Сначала я должна расстроиться, а потом выиграть? Чтобы телезрители сначала мне посочувствовали, а потом вместе со мной порадовались?

– Именно так – подтвердила Яна. – В свою очередь, я обещаю вам не очень сложный вопрос.

– Я согласна, – с тяжелым сердцем произнесла Алина. Ее уверенность в себе куда-то исчезла, идти на последний вопрос было крайне трудно, но она решилась, вернее, ей ничего не оставалось делать, как согласиться.

– Демьян, включай камеру, – распорядилась Яна. – Алина Николаевна, последний вопрос. На кону два автомобиля: ваш и наш суперприз. Итак, сосредоточьтесь. Как звали предыдущую собаку Владимира Вольфовича?

– Вы издеваетесь? Как звали предыдущую собаку Владимира Вольфовича? А как зовут его нынешнюю? И есть ли она у него вообще? Как я могу такое знать?! Передача была? Я не видела, не помню. Как я могу все запомнить? Да я не помню, как зовут собаку президента, а вы меня спрашиваете о собаке Жириновского! – воскликнула Алина и схватилась за голову. Она уже знала, что сейчас ей ответит Яна.

– Очень жаль, что вы проиграли. Но у вас есть шанс принять участие в следующей передаче.

– Чтобы проиграть квартиру? – сквозь слезы спросила Алина.

– Ну почему? Вы ведь что-то выиграли? И это еще не все подарки на сегодняшний день – в качестве утешительного приза вы получаете десять билетов «Лото-забава». Играйте и выигрывайте.

Демьян опустил камеру. К этому времени Кирьян упаковал Алинину шубу и сервиз в объемную сумку, на дне которой уже лежал ноутбук Вадима.

– Съемка передачи закончена, – оповестила Яна. – Счастливо оставаться, Алина Николаевна. Смотрите себя в передаче «Было ваше – стало наше». Когда? Сегодня. Ну, может быть, завтра или на следующей неделе. Нам же еще смонтировать надо.

Кирьян подхватил сумку и направился к выходу. Демьян положил камеру в чехол и сделал Алине прощальный жест.

– Счастливо оставаться.

Глаза Алины застилали слезы – троица словно в тумане испарялась с ее вещами. Дверь захлопнулась, а Алина продолжала безучастно сидеть на диване. Через минуту ей почудился знакомый звук родного мотора, она вскочила на ноги, подбежала к окну и увидела, как ее «Опель» – такой красивый, чистенький и блестящий со всех сторон – плавно выезжает со двора.

Алина закричала так, будто у нее вырвали сердце. Она очнулась и заметалась по комнате. Мозги напряженно заработали: «Надо вернуть отобранное. Игра нечестная! Вещи отобрали без моего ведома! Да я от этой передачи камня на камне не оставлю!»

Она бросилась к телефону.

– Такси! Срочно! Немедленно!

Через двадцать минут Алина в полной боевой готовности влетела в приемную генерального директора регионального телевидения. Вид у нее был устрашающий. Из-под нависших бровей сверкали сатанинским блеском глаза. Кулаки она прижимала к груди, как будто с порога собиралась отвесить директору мощный, сбивающий с ног апперкот.

На защиту директора бросилась преданная секретарша и грудью загородила вход в кабинет.

– Женщина, вы куда?

– В сторону, – зашипела Алина и словно пушинку смела секретаршу со своего пути.

Откуда у нее только силы взялись? Секретарша служила у директора телекомпании верой и правдой двадцать пять лет и каждый год прибавляла к когда-то стройной фигурке по два килограмма. За два года до пенсии она весила сто три килограмма.

– Феликс Сергеевич, к вам посетительница, – успела она выполнить свой секретарский долг. – Бешеная, – тихо добавила она.

Ну да он и сам увидел нечто, влетевшее к нему в кабинет.

– Алина Николаевна? – Феликс Сергеевич Пушков с трудом узнал во взлохмаченной тетке всегда ухоженную и элегантную Алину Блинову. – Что с вами, голубушка?

– Что? И это вы меня спрашиваете? Не знала, Феликс Сергеевич, что вы собрали вокруг себя воров, бандитов и проходимцев! Ничем не брезгуете: ни поношенными шубами, ни бэушной аппаратурой! Про автомобиль я вообще молчу. Но знаете, вы мне все вернете и за все ответите.

– Какие шубы? Какие автомобили?

– Те, что ваши опричники отбирают у честных граждан, – Алина ударила себя кулаком в грудь. – Сейчас же верните все мои вещи! Не то я вас по судам затаскаю и сгною в тюрьме… всю вашу телекомпанию.

– Феликс Сергеевич, охрану вызвать? – подала голос из приемной секретарша. На всякий случай она спряталась за дубовой дверью, отделявшей кабинет директора от остального мира.

– Вместе с секретаршами, уборщицами и полотерами! – оглянувшись на дверь, выкрикнула Алина.

– Не надо охранников, Зина! – тоже крикнул Феликс Сергеевич, то ли от испуга, то ли от неожиданности позабыв о переговорном устройстве, которое стояло перед ним на столе. – Принеси лучше чаю.

– Феликс Сергеевич, может, просто водички? – переспросила Зина, опасаясь, как бы посетительница не плеснула в шефа кипятком.

– Алина Николаевна, что вы предпочитаете? Чай? Кофе? – душевным голосом психиатра предложил Феликс Сергеевич.

– Я предпочитаю, чтобы вы по-доброму вернули мне мои вещи, иначе будет по-плохому, – в тон директору телекомпании ответила Алина.

– Какие вещи? – осторожно спросил Феликс Сергеевич.

– Вы долго передо мной будете ваньку валять?

– Алина Николаевна, я ничего не понимаю, – признался директор. – Кто вас обидел?

– Ваша передача меня обидела! «Было ваше – стало наше»! Демьян, Кирьян и Яна – вот кто меня обидел. Забрали шубу, компьютер, дорогущий фарфоровый сервиз. И все это увезли в моем автомобиле! Скажете, мелочи? Для кого как! Короче, я требую, чтобы все вернули. Все!

– Алина Николаевна, – облегченно вздохнув, сказал Пушков, – вам надо идти в полицию. Вас надули. У меня нет сотрудников с такими именами. И передачу «Было ваше – стало наше» выпускает не мой канал, а столичный.

– То есть?

– Передачу «Было ваше – стало наше» снимают в столице. Разве вы не знали? А прежде чем впустить посторонних в квартиру, вы документы у них спрашивали?

– Нет.

– Как же так? Вокруг столько аферистов! Извините, вспомнился анекдот. Ходит по подъезду человек, рекламирует стиральный порошок «Тайд». Спрашивает: «Вы все еще кипятите?», ну и так дальше по тексту, а потом оставляет кому рубашку, кому простыню. Наутро собирает белье обратно, уже чистое, выглаженное. Его спрашивают: «Что, действительно хороший порошок?» – «А фиг его знает!»

– Вы полагаете, меня обманули? – жалобным голосом спросила Алина. Агрессия схлынула, и ее место в душе заняла безнадега. В эту минуту она поняла, что сама впустила в квартиру преступников, а еще – своих вещей ей не видать как собственных ушей.

Алина часто зашмыгала носом.

– Хотите, позвоню директору телеканала, на котором выходит передача? – предложил Пушков. – Может, и впрямь это его ребята вас обули? Не знаю, вернут ли они вам компьютер и сервиз, но за машину стоит побороться.

Алина кивнула.

Увы, через минуту подтвердились самые мрачные предчувствия – ее грабанули отнюдь не телевизионщики. Передачу «Было ваше – стало наше» отсняли на полгода вперед. Никто никого никуда не посылал, тем более в другой город – дураков поучаствовать в передаче и в столице находится больше чем достаточно.

– Обратитесь в полицию, – посоветовал Феликс Сергеевич. – Я вам помочь ничем не могу.

Алина так и сделала: вернулась домой и позвонила майору полиции Сергею Петровичу Воронкову.

С майором у нее – вернее, у нас, поскольку он наш общий знакомый, – своеобразные отношения. Можно сказать, мы дружим, но как-то странно. Эта дружба больше смахивает на игру «кто кого обойдет на повороте». Дело в том, что волею судьбы мы сначала влипаем в нехорошие истории, а потом пытаемся их распутать. Сколько трупов мы нашли – не счесть. А сколько преступников вывели на чистую воду! Увы, Воронкову не нравится, когда наши пути пересекаются. Так, поговорить «за жизнь» он любит в нашем агентстве, но когда случается встретиться на месте преступления, тут он просто звереет. Как будто мы сами рады спотыкаться об очередной труп?!

Слава богу, до очередного трупа пока не дошло – я счастлива, что Алина не стала качать права, и преступники лишили ее автомобиля, а не жизни, – а вот Воронкова ее звонок не обрадовал, а, наоборот, разозлил. Он не преминул упрекнуть ее в излишней жадности:

– Ну и зачем вам, Алина Николаевна, понадобилось пускать аферистов в квартиру? Одного автомобиля мало? Нужен второй, про запас? Что вам, говорите, предложили взамен? «Ауди»? «Лексус»? Ключи от «Опеля» забрали? Только это? А, еще шубку. И сервиз? Ну, это вообще мелочи. И компьютер Вадима? Вот ему я сочувствую. Не вам, а ему. Ему и вашему сыну. И себе тоже сочувствую. Почему? Да потому что, как только слышу ваш голос в трубке, у меня начинается приступ стенокардии. И отнюдь не от любви к вам. Вы для меня, Алина Николаевна, что красная тряпка для быка, – признался Воронков.

Алине сравнение не понравилось. При чем здесь вообще тряпка? Бык – ладно. Пусть Воронков сравнивает себя с кем угодно: хоть с быком, хоть с волком. Но она – и тряпка? Это уж слишком! Воронков переходит все границы!

– Сергей Петрович, надо ли понимать ваши слова в том смысле, что вы не собираетесь искать преступников?

– Не собираюсь. Заявления от потерпевшей нет.

– Как так нет? А я о чем вам битый час толкую? – возмутилась Алина.

– Рассказываю в последний раз. Вы должны были позвонить по номеру «102» или принести лично заявление в дежурную часть.

– Вы издеваетесь? – догадалась Алина.

– Хотите сказать, а я на что? – в тон ей ответил Воронков. – Мог бы и сам заявление для вас состряпать? Нет уж, у меня и без вашего заявления дел по горло.

Алина сгоряча отшвырнула трубку, потом мысленно пожелала майору всяческих напастей и вновь потянулась за телефоном, чтобы набрать «102».

Следующий час она провела в ожидании полиции.

Прибывшие полицейские тоже отнеслись к ее беде равнодушно, переписали все, что преступникам удалось вынести из квартиры – а к тому времени Алина недосчиталась пачки долларов и шкатулки с ювелирными изделиями, – составили акт и уехали, оставив мою подругу в полном смятении.

Она ждала сочувствия и сострадания, а они всего лишь пообещали на прощание: «Будем искать» – и все. Не «найдем», не «приложим все усилия», а «будем искать». Это все равно, что ничего не пообещать. Попадется на глаза «Опель» – хорошо. Нет – на нет и суда нет. Впору повеситься от такой постановки вопроса.

Впервые Алина растерялась. Самой бегать по улице и искать автомобиль – пустая трата времени. И на полицию теперь надеяться не приходилось. Вот в таком состоянии она и появилась спустя три часа на пороге «Пилигрима».

– Как дальше жить, не знаю! Что делать, ума не приложу. Вечером придет Вадим – он меня убьет. В компьютере его последняя научная работа. Как же она называется? – Алина сморщила лоб. – Что-то там о вирусах. Нет, он меня точно убьет. А еще они у меня деньги, отложенные на отпуск, стырили. Ты ведь помнишь, я хотела слетать в Мексику? – застонала она. – Теперь придется проститься со своей мечтой. Ты же не хочешь открыть новый маршрут, а у меня прямо перед глазами стоят сокровища племени майя. Или ацтеков? – засомневалась она.

– Майя, – поправила я и добавила: – За отпуск можешь не волноваться.

У Алины загорелись глаза: она решила, будто я прониклась ее бедой и потому профинансирую ее поездку за счет нашего агентства.

Прочитав ее мысли, я сочла нужным прояснить ситуацию.

– Я к тому, что деньги тебе не понадобятся.

– А на личные расходы?

– Личных расходов не будет. Вадим тебя убьет раньше, чем ты ему заикнешься о Мексике.

Я, конечно же, пошутила, но после моих слов Алина не в силах была сдержать эмоции и заревела, заревела в голос, с надрывом, по-бабьи. Слезы двумя полноводными реками потекли из глаз, смывая с ресниц тушь и со щек румяна. Выглядела Алина в эту минуту не приведи господи. С распухшим носом и с размазанной по щекам косметикой она походила на грустного клоуна, которого зачем-то макнули в воду.

Сердце у меня не камень – мне до боли стало жаль Алину.

– Ну-ну, не надо так убиваться, – принялась я утешать подругу. – Попала ты на мошенников – хорошо, что жива осталась. Радуйся!

– Чему радоваться? Машину увели, сервиз сперли, компьютер… Ой, Марина, он меня убьет. Может, мне в больницу лечь? Прямо сейчас.

– Зачем? Ты ж вроде здорова?

– А пускай бы меня ударили! Голову пробили! Ребра поломали! А я стояла насмерть: не отдавала компьютер! Как ты думаешь, тогда бы меня Вадим простил и пожалел?

– Ерунду говоришь. Зная, твоего Вадима, в голову не придет, что он может кого-то обидеть, тем более жену.

– За работу может, – мрачно предрекла Алина. – Он ведь со мной месяц не будет разговаривать. Я его знаю. А я не могу, когда меня слышат и ничего не отвечают.

– А что по поводу ограбления сказал Воронков?

– Сволочь он – Воронков!

– Что, так и сказал? Про себя?

– Это я говорю. А он меня не то что не утешил – слушать не захотел. Короче, безнадега со всех сторон. Машины нет, мужа нет – уверена, что Вадим мне в назидание уйдет жить в лабораторию, – и отпуск не предвидится.

– Кстати, об отпуске. Я могу тебе помочь с деньгами, поскольку детей надо оздоровить. Но не в Мексике! Предлагаю тебе с Санькой поехать вместе со мной и Аней в Турцию. Составишь компанию?

Алина скривила носик и надула губки. Ее выражение лица надо было понимать так: «Опять Турция! Она уже в печенке сидит».

– Алина, в твоем положении не приходится выбирать. На Мексику, пока не скопишь деньги, можешь не рассчитывать. «Пилигрим» деньги не гребет лопатой. Ты-то уж об этом должна знать!

– Ну а если…

– Провальные проекты я финансировать не собираюсь. Сколько раз было, что мы открывали новый маршрут исключительно для тебя. Ты слетала – и все, никто больше ехать не хочет. Имей совесть. Мексика – заведомо провальный проект.