Выбор.

Какое–то время они ехали в тишине, Анна даже отказалась от радио. Чем ближе к месту они подбирались, тем озадаченней она становилась.

– Ты чего? – спросил он, глядя как она хмурится.

– Мне как–то не по себе, – она поежилась, и впрямь на ее руках проступили мелкие мурашки: Ян мог наблюдать вздыбившиеся светлые волоски, – первый раз такое. От этого места жуть берет.

Ян оглядел красно-золотое лесное великолепие и по-настоящему удивился.

– Серьезно? Это самый тихий лес, что я встречал за всю свою жизнь. Самое страшное, что тут может тебя напугать, – это белка, скинувшая на твою голову желудь, или птица в листве.

Она пожевала нижнюю губу, все еще не расслабив брови.

– Может, мы…

Начала она, и у Яна за этот миг пролетел миллион мыслей, от “если она скажет – мы уедем” до “ черт возьми, только не это”.

Она потрясла головой, проглотив остаток фразы, и уцепила его предплечье влажной ладошкой.

– Ты чего так распереживалась? – Он приподнял ее подбородок пальцами, вглядываясь в глаза и приняв самый добродушный вид, на какой был только способен.

Она пожала плечами, фыркнула, покачала головой, а потом робко сказала:

– Ты же меня не обидишь?

Он вздернул брови: интуиция у нее была явно отменная.

– Что за все время нашего общения натолкнуло тебя на такие мысли?

Она снова качнула головой.

– Но если я скажу “все” – что бы ни происходило, мы закончим, и ты отвезешь меня домой.

Она была смешная в этой своей грозности, указывая тонким пальцем, будто молодая учительница, пытающаяся казаться строгой. Он чувствовал, как закипает в венах азарт, и, повинуясь уже не своему – охотничьему инстинкту, поцеловал ее в подушечку пальца.

– Как скажешь.

– Обещаешь?

Глаза ее вновь сверкнули, на этот раз утекая из золота в холодную сталь. Возможно, он все–таки ехал крышей.

– Обещаю.

Что–то в ее вопросах вызывало странный резонанс. Яну казалось, что его разрывает изнутри, так что он едва не забыл корзинки: ножи были зафиксированы под жилеткой и там же – пистолеты.

Он втянул воздух носом, чувствуя, как расслабляется, и обернулся к Анне. Она все еще выглядела озадаченной. Он протянул ей руку. Она улыбнулась и приняла ее.

– Этот лес осенью сводит меня с ума, – сказал он доверительно, – только вглядись в эту бурю оттенков.

Она проследила его взгляд и чуть крепче сжала руку.

– Да, очень красиво.

– Страх отпустил? – спросил он, улыбаясь.

В межреберье заскреблось злое и голодное. Ждало. Она все еще боялась, он чувствовал это в крепкой хватке ее руки, в том, как неуверенно она повела плечами и лживо кивнула.

– Хорошо, тут есть совершенно фантастическая по красоте и плодовитости поляна, помнишь, я говорил?

Она глухо угукнула, и он говорил–говорил–говорил, заполняя пустоту своим голосом, не позволяя голодному и злому вырваться наружу раньше времени, нужно было дождаться момента, запетлять ее тропами, знакомыми только ему, так, чтобы она уже точно не…

– Как ты тут ориентируешься? – будто прочитав его мысли, спросила она.

Он улыбнулся.

– Годы практики. Я езжу сюда уже десять лет.

Она вздохнула.

– А нам далеко еще? А тут грибы поискать?

– Тут в основном поганки, – он лично позаботился об этом, почистив все накануне, чтобы не застрять и не набрать корзины раньше времени. Нужно было еще немного попетлять: если знать как, можно было полностью убить способность понимать, откуда вы пришли.

– А мы…

– Ну что ты как маленькая, в самом деле?

Это был первый раз, когда ему не удалось скрыть раздражение. Она тут же напряглась и выдернула ладонь из его руки.