Глава I
Этот день был обычным. Похожим на вчерашний, и, возможно, завтрашний. Так думал Вольдемар Эстера, даже не представляя, что на самом деле его жизнь изменилась навсегда, окончательно и бесповоротно. Он проснулся, посмотрел на лежащую рядом женщину. Кто это, интересно? Понятно, что красивая и понятно, что «горячая», но, кто? Вольдемар не помнил вторую половину ночи от слова «совсем». Вроде бы они с Фредом были в кабаке, обмывая удачную вылазку последнего в Дикие земли, а вот более подробно, ректор Магической академии рассказать уже ничего не мог по той простой причине, что просто не помнил. Самое обидное, сейчас лишь середина недели и ему нужно встать, собраться, привести себя в подобающий вид, чтоб отправиться на свою тихо ненавидимую работу.
Ровно год назад Император наказал его своеобразной ссылкой. Вручил Академию, которая при старом ректоре, приказавшем на тот момент долго жить, трансформировалась в место весёлого время препровождения отпрысков столичной знати.
– Вот тебе, Вольдемар, моё императорское слово. Верни былую славу данному учебному заведению.
Разговор состоялся в личном кабинете Аргуса II, с которым Вольдемар буквально несколько минут назад принялся распивать третью бутылку вина.
– С ума сошёл? – Поинтересовался новорождённый ректор, подавившись красным игристым и уставившись на своего друга, по недоразумению и роковому стечению обстоятельств, занимающего императорский трон, – твоя Академия в лучшие свои годы никогда не была достойным учебным заведением, не буробь. Теперь уж и подавно.
– А вот ты сделай её самой сильной в нашем прекрасном мире, – упёрся Аргус, стараясь не икать, потому что икающий император, это факт несколько удручающий. Как он будет империей повелевать, если даже со своим организмом справиться не может. – Все равно мне тебя надо наказать.
– Побойся гнева Вечной Матери. За что? Я, можно сказать, идеальный подданный.
Вольдемар, конечно, возмущался, но вообще-то знал, при какой конкретно оказии получил такую «плюху». Не давеча как вчера, состоялся спор с Фредом, предметом которого был Первый министр. Очень им было любопытно, если лысому, пузатому интригану подбросить в спальню какую-нибудь маааленькую скромненькую нежить, что он сделает перво-наперво. Позовёт на помощь, а потом обмочится от страха? Или все же сначала обмочится, а только потом позовёт на помощь?
Министр ухитрился сделать все одновременно. Поменяв портки, он сразу же прибежал во дворец, собрал весь кабинет управленцев и орал, как не в себе, что Вольдемар Эстера вконец распустился. Да, он лучший Ловчий на всем побережье, но в двадцать восемь лет уже пора начать вести себя соответствующе статусу Лорда, главы целого, весьма уважаемого, кстати, рода. Министр от возмущения шёл красными пятнами и брызгал слюной, которая, падая на белоснежную горностаевую оторочку мантии Императора, оставляла там некрасивые жёлтые следы. Не иначе как толстяк плевался ядом. Коллеги-управленцы Первого министра поддержали, требуя от императора усмирить, наконец, разнуздавшихся Ловцов на примере Вольдемара. Однако вставал вопрос, как наказать человека, который ежедневно рискует жизнью в Диких землях Он же, сволочь такая, после десяти лет борьбы с нежитью вообще ничего не боится. Тогда-то император и решил повесить другу на шею ярмо под названием Академия магии.
Теперь тянет эту лямку Вольдемар уже без малого двенадцать месяцев.
К приказу императора он подошёл творчески, появившись во дворе вверенного учебного заведения, подметая землю полами длинного черного плаща, с двумя серебряными мечами-близнецами за спиной и в облаке зелёного пламени некромантов. Студенты, режущиеся в карты на лавочке возле здания Академии, впечатлились таким представлением, но свое увлекательное занятие не бросили. Девицы, которые бегали по территории, играя в салочки, словно сумасшедшие бабочки, яркие и хихикающие, красивого, а Вольдемар естественно был умопомрачительно красив, незнакомца увидели, расправили плечи, выпятили грудь, но серьезностью ситуации тоже не прониклись.
– А ну, встали в ряд!
Ноль эмоций. Вольдемар вздохнул, искренне не желая начинать свою работу вот так, но тут уж либо он их сразу «построит», либо они его. Ловец прислушался, разыскивая возможные захоронения, которые, к счастью здесь были. Прежних ректоров, а также некоторых профессоров, по какой-то непонятной, но крайне сейчас уместной, причине торжественно погребали на заднем дворе Академии. Видимо, чтоб и за Гранью им предстояло мучиться от созерцания своих нерадивых, да к тому же не очень умных, судя по всему, студентов.
Вольдемар потер ладони друг о друга, создавая нужное энергетической поле, и потянул нити, которые связывали живой мир с мёртвым.
Было, надо признать, весело. Полусгнившие, с вывалившимися глазами умертвия гоняли по двору студентов, которые при жизни вытрепали им столько нервов, что сейчас давно почившие преподаватели были крайне рады отыграться за все глупые шуточки, за все пропущенные занятия, за все невыученные предметы.
Студенты, причём, орали благим матом, прятались по кустам и отбивались, кто чем мог. Ни одному не пришло в голову использовать магию. И это, на минуточку, в Академии, которая должна снабжать империю серьёзными специалистами. Теперь понятно, почему давным-давно уже никто не видел таковых в своей отчизне. Все посты, связанные с использованием силы, занимали исключительно приезжие из соседнего государства маги. Император заманивал их всевозможными благами и золотыми монетами, которые в казне, к сожалению, самопроизвольно размножаться не умели.
Вдоволь налюбовавшись суматохой и бардаком, Вольдемар отпустил, наконец, мертвецов в могилы, а студентов на занятия, куда они впервые за долгое время побежали, резво подкидывая дрожащие колени и утирая испачканные грязью лица трясущимися руками. После этого новый ректор отправился на знакомство с ввереным ему коллективом.
Мать всеблагая… Это было настолько удручающее зрелище, что Вольдемар даже вышел обратно из комнаты с серебристой дощечкой «преподавательская», дабы убедиться, а туда ли он вообще попал.
В помещении у самого первого стола, сидели два пожилых мага. Судя по эманациям, один являлся светлым, а второй – темным. Теоретически. Практически им обоим так давно пора было уйти на покой, причем, Вольдемар серьезно забеспокоился, что, скорее всего, уже на вечный, потому как «дедушки» роняли головы себе на грудь, слегка посапывая, во сне. Тому, что по идее, занимался светлой стороной магии, явно снилось нечто милое и прекрасное, соответственно он улыбался и пускал пузыри, причмокивая губами, будто младенец у материнской груди. Темный наоборот хмурился и всхрапывал, будто норовистый конь, хотя, конечно, данное сравнение к нему уж совсем было неприменимо. Скорее – мерин…
Далее, за соседним столом расположились две дамы. Первая являла собой типичный образ закостенелой, помешанной на науке старой девы. Кривая «шишечка» на голове, слегка покрасневший на кончике нос, то ли от начинающейся простуды, то ли от прерванных Вольдемаром слезливых жалоб на одинокую жизнь, серое, какое-то абсолютно нелепое и ужасное платье. Сидевшая напротив ее собеседница наоборот была полной противоположностью. Декольте ее ярко-красной блузы уходило так глубоко, что Ловец всерьез запереживал, не выпадет ли ненароком оттуда грудь. Он-то, в принципе совсем не против женской груди, но все же желательно в приятном уединении спальни, а не вот так, посреди бела дня прямо в преподавательской комнате. Интересно, какой предмет может вести эта крайне развязная блондинка, выгнувшая спину при появлении пока еще никому не известного ректора, и демонстративно выставившая ножку в сторону так, что обтягивающие ее бедра штаны, которые были заправлены в высокие лакированные сапоги, натянулись с жалобным треском, грозя прекратить свое существование прямо сейчас и немедленно.
Вольдемар с грустью обвел взглядом присутствующих.
– Это что, все? – спросил он, даже сам не зная к кому обращаться. Из четверых ни один не походил на адекватного мага и преподавателя.
– Смотря что, ты имеешь в виду, красавчик, – промурлыкала блондинка, поднявшись грациозно со стула и подкрадываясь к жертве с жадным блеском в голубых глазах.
Опять. Не иначе матушка, а у Вольдемара естественно была матушка, без матушки в этой истории вообще никак, согрешила с инкубом. Отчего – то все женщины при знакомстве с Ловцом вели себя именно так, соблазнительно качая бедрами и многозначительно играя взглядом. Честно говоря, его это утомило уже настолько, что в последнее время он даже особо не переживал, успеет ли узнать имя той, которая проснется с ним поутру, или без таких политесов обойдутся. Точно, тут замешаны инкубы…
– Я спрашиваю, это весь ваш преподавательский состав? Или есть еще какие-то индивиды?
Блондинка, ко всему прочему, была похоже глупа, потому как не уловила в голосе незнакомца весьма ощутимо разрастающейся злости.
– А зачем тебе это, милый?
Она, наконец, добралась до Ловца, что вообще было удивительно, потому, как идти и одновременно выписывать такие знаки бесконечности своей пятой точкой, процесс очень сложный и для жизни где-то даже опасный. Крутанешь, не рассчитав, бедром сильнее положенного и все – откажет нога. Но эта, нет. Она смогла.
– Послушайте, милая, – Вольдемар чувствовал, что если сейчас же весь этот балаган не прекратиться, то он разнесет здание на меленькие камушки. А вот об этом Император вроде бы не просил. Может, Академия и превратилась в посмешище перед всеми государствами континента, но все же Аргусу она была дорога, как память, потому что создал образовательное учреждение его дед. Построить построил, а вот ума, конечно, не дал. – Будьте любезны прекратить свои жеманные и очень раздражающие телодвижения. Порадуйте меня наличием хотя бы крошечного мозга и поймите, наконец, что я не простой дурачок, зашедший с улицы поздороваться. И на студента я вроде тоже как бы не тяну.
– Вы … Может Вы чей-то брат? Нет? Друг? Жених? Тогда кто же? – гадала блондинка, продолжая крайне раздражать Ловца своей улыбкой и постоянно облизываемыми губами.
– Я – РЕКТОР! – Рявкнул Вольдемар, не выдержав больше всего этого кордебалета.
Услышав такой грозный тон и тем более столь страшное для подчиненных слово, та, которая с красным носом, резко вскочила, и маленькая несуразная шляпка, дополнявшая ее кривую «шишечку», съехала на глаза, закрыв своей владелице весь обзор. Девица, вроде, кинулась в одну сторону, потому в другую, но, так как категорически ничего не видела вокруг, металась, словно обезумевшая выхухоль, пока с разбегу не влетела в большой шкаф, заполненный то ли методичками, то ли учебниками. Хранилище знаний покачнулось, видимо имея какой-то дефект в устойчивости, и стало медленно крениться, грозя завывающей от панического страха преподавательнице быть погребенной под гранитом науки. В последнюю секунду ректор успел поймать падающего монстра на воздушную подушку и вернуть на место.
Блондинка, резко поумнев, сопоставила факт наличия плаща некроманта, оружия Ловца за спиной у незнакомца, объявившего себя их нежданным так быстро начальством, и то, что он мог работать с воздухом.
– Универсал… – прошептала она громко.
Красноносая, по-прежнему не имея возможности видеть окружающий мир, услышала это страшное слово, пискнула и натурально рухнула в обморок.
Слава Матери, помимо этих четверых были еще преподаватели. Потому что, с данными индивидами Вольдемар предчувствовал большое количество проблем.
Двое спящих красавцев, услышав его громкий и, надо признать, пугающий рык, а затем безумный вой красноносой, которую, как оказалось, звали Мелисанда Карбон и преподавала она «Зельеварение» вместе с «Основами проклятий», упали со стульев. Светлый так и остался сидеть на попе, смешно растопырив ноги и тряся белой козлиной бородой, а темный со словами «наших бьют!» побежал, но не на предполагаемых обидчиков, а прочь из кабинета и, судя по развитой скорости, даже удивительной для такого возраста, скорее всего прочь из столицы.
Потом оказалось, что в преподавательский состав входят еще учитель по ближнему бою и физической подготовке, Этьен Луарж, который в момент появления нового ректора как раз подготавливал весьма симпатичную студенточку в спортивном зале на предмет ее растяжки и выносливости тела. На злобный взгляд Вольдемара он развел руками, заявив, что все совершеннолетние и обоюдно согласные. Да и девица так восторженно благодарила преподавателя за крайне познавательный урок, что новому ректору в голову даже закралась мысль, а понимает ли, Луарж, кто и кого, на само деле, соблазнил.
Следующим по списку шла достаточно опытная и взрослая магиня Марта Эдеску, которую Вольдемар сразу окрестил мысленно «мегерой.» Редкая стерва. Но при этом одна из немногих, кого в его новом коллективе можно было назвать профессионалом. Единственная женщина, в свое время бывшая очень сильным Ловцом.
Все. На целую Академию шесть учителей. Вольдемар даже заподозрил, не разыгрывают ли его? Оказалось, нет. И это были еще не все сюрпризы, ожидавшие нового ректора в начале работы. Однако, спустя год, он смог добиться некоторых результатов.
Во-первых, увеличил преподавательский состав, пригласив магов, работающих в столице по иностранной визе. За год отсеял особых идиотов из числа студентов. Правда, пришлось выдержать паломничество папочек и мамочек, трясущих перед ним золотыми перстнями и фамильными гербами. Навел порядок в бухгалтерии, согласно которой студенты не иначе, как ели и пили из бриллиантовой посуды, такие шли финансовые вливания из казны.
И вот – новый учебный год. За все это время он так и не полюбил серое громоздкое здание с высокими башнями и хмурыми горгульями, украшающими крышу и отпугивающими зевак своими страшными клыкастыми мордами.
Вольдемар медленно сполз с кровати, попутно прикрыв незнакомку простыней, потому что опаздывал он катастрофически, а обнаженные женские бедра совершенно расхолаживают.
Быстро умылся, причесал взъерошенные волосы, которые, конечно, были темнее воронова крыла. Какой же некромант без черной шевелюры и жгучих черных глаз с пугающими изумрудными искорками в глубине? Уже перед дверью кинул взгляд сожаления на оставшуюся в постели незнакомку и вышел. Если бы Вольдемар знал, что ждет его в этом солнечном дне, превратившем всю его последующую жизнь в место, с которым не сравняться даже Дикие земли, он бы точно залез под бок красотки, чтоб, как говориться, оторваться на последок. Но он не знал. И в этом была вся соль.
Глава II
Вольдемар Эсера понял, что – то не так, едва переступил порог вверенного ему щедрой императорской рукой заведения. В просторном холле Академии кучковались небольшими группами все девицы, обучающиеся с первого по пятый курс. Они о чем-то бурно переговаривались, склоняясь своими хорошенькими головками так близко друг к другу, что расслышать слова можно было бы только подкравшись осторожно из-за спины. Однако ректор себе подобного баловства позволить не мог, при том, что, честно говоря, демоническое искушение подталкивало его, пользуясь всеми известными приемами маскировки, подобраться близко-близко и громко крикнуть в их розовенькие аккуратные ушки: «Бу!».
Нельзя. Он же – главное лицо Академии, а не бабка-сплетница. Завидев молодого красивого брюнета, все девицы, будто по волшебству, резко замолчали, провожая Вольдемара алчными горящими взглядами. Он натурально чувствовал себя упитанным оленем во время загона, идя сквозь группки учениц. Что происходит?
Поднялся на второй этаж, где располагался его рабочий кабинет, по дороге встречая все те же жадные взгляды. Очень странно… Секретарь, женщина среднего возраста, не имеющая вообще никаких способностей к магии, но зато умеющая превращаться в цепного пса за одно мгновение, что являлось гораздо более ценным качеством для её должности, при появлении начальства быстро захлопнула какую-то книжонку, лихорадочно впихивая её под ворох служебных бумаг.
– Лорд Эстера. Ээээ… Доброго утра. Вам. Отличного, можно сказать, утра.
Вольдемар кивнул, чувствуя, что от вида смущённой и мямлящей мистрис Аделаиды ему вообще становится очень тревожно. Секретарь – железо, сталь, броня. Её боялись, пожалуй, гораздо сильнее, чем самого ректора. А тут столь странное поведение.
До начала занятий оставалось ещё достаточно времени, и Вольдемар решил выпить бодрящего кофе, который Ловцы, шутки ради и в силу отсутствия подобного удовольствия в их мире, таскали из соседнего, где абсолютно не было магии, но в большом количестве присутствовали всякие интересные штуки.
Едва он залил в чашку кипяток, отчего одуряюще приятный запах поплыл, клубясь вместе с паром, дверь кабинета растворилась, явив Вольдемару одну из студенток. Вроде бы, Амелия фон Баттер. Учится на втором курсе по направлению «Зельеварение». Очень красивая блондинка, глупость которой была столь же велика, как и шикарная грудь, в данные момент чуть ли не вываливающаяся из расстегнутого практически до пупа форменного платья, у которого пуговички для удобства студенток, располагались впереди. Дочь барона держалась в списках учеников только благодаря доброте некоторых преподавателей и своей способности слезами растопить даже каменное сердце.
Девица просочилась внутрь комнаты, позволив Вольдемару на мгновение увидеть весёлое и крайне ехидно лицо секретаря, которая в отличие от своего начальника, судя по всему, вполне понимала смысл происходящих событий.
– Амелия? Что-то случилось? – Ректор всячески отводил взгляд от распахнутого декольте студентки, испытывая огромное желание оказаться где-то очень далеко от усевшейся на диванчик блондинки.
Его взрощенная и неоднократно проверенная в Диких землях интуиция кричала, вопила, орала благим матом, предупреждая о каком-то здоровенном подвохе.
– Ах, милорд, конечно случилось.
Девица дышала крайне активно, будто её охватил приступ внезапной грудной жабы, отчего все, почти вывалившиеся наружу, достоинства вздымались и опускались так бурно, что ректор искренне начал волноваться о состоянии здоровья студентки.
– Милорд. Я пришла, и я – невинна.
Вольдемар, в этот момент делая небольшой глоток кофе, подавился, выплюнув содержимое на рабочий стол, возле которого стоял, очень стараясь держаться по отношению к странной посетительнице бочком.
– Эээ… Леди фон Баттер, я искренне за Вас счастлив. Можно даже сказать, очень сильно. Однако мне не вполне понятно, какое данная информация имеет отношение ко мне.
– Ну, как же! Я невинна! Понимаете? – повторила девица, заливаясь ярким румянцем, и Вольдемар уже был готов принять его за признак приступа сумасшествия, которым маги крайне редко, но все же болеют.
– Послушайте, леди Амелия, это потрясающе, что Вы обладаете столь… ммм… ценным для Вас качеством. Но, если Вы сейчас же не объясните причину раннего появления в моем кабинете и откровенного, простите уж, бреда, вылетающего из Ваших уст, я влеплю Вам два штрафных занятия у Луаржа. Думаю, пробежки на свежем воздухе крайне положительно скажутся на Вашем самочувствии.
– Лорд Эстера, как же Вы не понимаете! – красотка вскочила со своего места и приблизилась к ректору, который от такого напора даже попятился назад, уперевшись пятой точкой в стол, совершенно гадски не позволяющий своим присутствием отодвинуться ещё дальше от чумной девицы. – Я готова стать вашей истинной парой!
– Простите, кем? Кем Вы готовы стать?
Вольдемару все происходящее стало казаться каким-то дурным сном. Блондинка тем временем прижималась все теснее, крайне активно подсовывая мужчине под нос свою, надо признать, очень выдающуюся грудь. Ну, все. Достаточно. Ректор крутанул ладонь, сжимая её в кулак, отчего невидимые пальцы ухватили страстно сверкающую глазами блондинку за шиворот, а потом махнул рукой в сторону двери. Девицу вынесло из кабинета со скоростью ветра. Из приёмной донёсся её возмущенный писк и злобный, прямо коварный, смех секретаря.
Мать Всеблагая… Что это вообще было? Ректор снова взял чашку кофе, намереваясь все-таки его допить.
Дверь открылась. Нет. Это определённо невыносимо. Порог комнаты переступил жгучая брюнетка. Пуговицы, вот ведь удивительно, были застегнуты наглухо, но посетительница, Кассандра фон Стал, быстрым чеканным шагом промаршировала прямо к Вольдемару, взяла несчастную чашку из его рук, отставила её в сторону, а потом, ухватив ректора за лацканы пиджака, притянула его к себе, широко открыв рот. Вольдемар опешил настолько, что уставился на высунутый язык очередной красотки, вообще не соображая, чего конкретно от него сейчас ждут.
– Ну? – Кассандра приоткрыла один глаз, – Вы собираетесь меня целовать?
– Я?! С какого перепуга?
– Ах, лорд Эстера, не скромничайте. Я невинна и вполне готова стать вашей истинной парой.
– Да вы что, хмеля обожрались, что ли!
Возмущенный ректор еле оторвал намертво сжатые пальцы очередной сумасшедшей и оттолкнул её в сторону.
– Мне не понятна причина столь буйного помешательства, но сейчас же возьмите себя в руки и отправляйтесь на занятия.
– Но, милорд…
– Бегом! – гаркнул ректор, чувствуя себя вполне способным на убийство невинной овечки.
Девица всхлипнула и опрометью выскочила из кабинета. Дурь дурью, но все студенты прекрасно знали, вывести Эстера из себя крайне сложно, однако, когда это происходит, здание Академии сотрясается от его гнева.
Вольдемар выглянул в приёмную, и тут же, почти что, отшатнулся обратно. Помещение было забито девицами всех возрастов и мастей. Они спорили, выстраиваясь в очереди, обзывали друг друга бранными словами, а некоторые даже готовы были вцепиться в волосы тем, кто пытался пролезть под шумок вперёд.
Аделаида наблюдала весь этот бедлам со счастливой улыбкой на устах и крайним ехидством в глазах. Даже её собранные в пучок седые букли изучали неимоверный восторг от всего происходящего. Ректор вышел из кабинета, обводя присутствующих темным злым взглядом, в котором медленно, но верно разгорались зелёные искры некроманта, с рождения обрученного с Великой Матерью.
– Это что такое?
Голос его звучал тихо, но все присутствующие моментально замолчали, вытянувшись по струнке.
– Я спрашиваю последний раз. Что? Это? Такое? – повторил Вольдемар, изо всех сил сдерживая рвущееся наружу бешенство.
– А это – претендентки на ваше сердце и, с позволения сказать, тело, – ответила довольная Аделаида, единственная, которую гнев начальства совершенно не испугал.
Вольдемар прикрыл на мгновенье глаза, проклиная императора с его блажной идеей подобного наказания за совершенно невинную шутку.
– Сейчас я вернусь в кабинет, а когда выйду, чтоб отправиться на занятия, здесь не будет никого. Вообще никого. Ясно?!
– Мило. А мне-то остаться можно? – прокомментировала ехидная секретарша.
Ректор бросил на неё взгляд, способный превратить в труху даже камень, а потом со всей силы хлопнул дверью, отчего с потолка просыпалась штукатурка. Мужчина подошёл к своему рабочему столу и рухнул в мягкое удобное кресло. Что это? Новая разновидность поветрия какой-то таинственной болезни? Так маги практически никогда не болеют. Тогда откуда столь странное поведение студенток? Хорошо, что только девиц, ехидно отметило его внутреннее «я». От этой мысли ректора буквально передернуло. Он посмотрел на механические часы. Однако.
Пора отправляться на урок. Помимо исполнения руководящих обязанностей, Вольдемар преподавал студентам основы некромантии. К сожалению, найти достойного коллегу, который согласился бы учить через одного не очень умных студентов этому грязном, но крайне важному в их мире ремеслу, не нашлось. Естественно, все мало-мальски опытные и способные некроманты проводили большую часть своей жизни на границе с Дикими землями, сдерживая напор прущей оттуда нежити.
Эстера вышел из кабинета, в глубине души очень желая плюнуть на все и отправиться домой, где в тёплой постели осталась весьма приятная на вид вчерашняя его спутница. Приёмная, к счастью, была пуста. За столом лишь по-прежнему восседала Аделаида, при появлении ректора снова спрятавшая какую-то книжонку в горы бумаг. Подозрение о подленькой шутке заворочалось в груди Вольдемар с настойчивостью свежего упыря, выбирающегося из могилы. Он подошёл к выходу, но в последнюю секунду резко обернулся назад, успев заметить, что секретарша вновь что-то быстро спрятала. Вольдемар гипнотизировал Аделаиду. Она – его. Ну, ладно, посмотрим. Так подумал Эстера и вышел в коридор, который, к его великой радости, был пуст. Всё же студенты за год успели запомнить, что к началу занятий должны быть на местах.
Ловец, костеря мысленно и императора, и первого министра, направился к тому учебному классу, где его ждала группа третьекурсников, получивших в расписание нового года «основы некромантии».
Стоило Вольдемару войти в помещение, он застыл соляным столбом, наблюдая как все присутствующие девицы, занявшие в ходе упорных боев, судя по их растрепаным прическам и кое-где порванным платьям, первые ряды, расположились на своих местах, приняв позы различной степени соблазнительности. Парни забились в дальние углах, хмурые и отчего-то крайне несчастные. Ректор медленно прошёл к преподавательскому месту. Пятнадцать пар женских глаз проводили его, впитывая каждый жест.
– Итак. Начнём.
По комнате прокатился восторженный вздох, будто Эстера произнёс что-то очень необычное и чрезвычайно гениальное.
– С сегодняшнего дня я…
Новая волна полу стона.
– Я лично буду…
Одни из девиц, видимо, наиболее впечатлительная, всхлипнула и сползла по стулу без чувств.
Ректор со всей силы стукнул кулаком о свой преподавательский стол, который, не выдержав всплеск силы Ловца, тут же обрёл свой изначальный вид, то есть, превратился в кусок ствола старого дуба.
– Какой же он сильный… – простонала одна из студенток.
Всё. Достаточно. Вольдемар, развернувшись, выскочил прочь, и направился к единственному человеку, который точно мог объяснить все происходящее.
Когда Эстера, упираясь ладонями о край стола, склонился к своей секретарше, буравя её довольно лицо горящим взглядом, она мило улыбнулась.
– Что-то случилось, мой лорд?
– Мистрис Аделаида, Вы работаете со мной уже год. Вы были здесь с самого первого дня существования Академии. Вы знаете любую самую маленькую и не значительную новость. Ответьте, что у нас сегодня творится?!
Не выдержав, ректор сорвался на крик. Витражные окна задрожали, мелко звеня от всплеска злости Ловца.
Секретарша, продолжая улыбаться, положила перед Вольдемаром книгу.
– Что это?
В их мире литературы, как таковой, не было. Только научные трактаты и исторические летописи. Никто не занимался сочинительством, потому как просто некогда. Ремесленники работали, крестьяне пахали землю, дворяне кружились на балах и обсуждали сплетни, маги управляли стихиями, лечили людей, созидали, а Ловцы сдерживали нежить. Все чётко.
То, что сейчас наблюдал Вольдемар на столе своей секретарши, появлялось по прихоти любителей сказочных историй, которые заказывали эти, так называемые, книги, Ловцам, тащившим их из соседнего безмагического мира. Вот где подобной ерунды было неимоверно много. В последнее время мода на выдуманные истории набрала крутые обороты. Принесенные книги магическим образом размножались, переводили на местный язык и продавались по заоблачным ценам. Сейчас ректор смотрел именно на такой экземпляр.
«Истинная пара Ректора-дракона» гласила надпись на яркой обложке, помимо прочего украшенной черноволосым полуобнаженным индивидом, сжимающим в объятиях какую-то преувеличенно красивую героиню.
– Что это? – снова спросил Вольдемар, удивлённо изучая лежащий перед ним предмет.
– Это, мой лорд, история одной крайне невинной девицы, которая поступила в Академию, где у неё случилась потрясающая, неимоверная любовь с ректором.
Эстера непонимающе посмотрел на секретаршу.
– И что? Ко мне это, какое имеет отношение?
– Ну, как же. Вы – ректор. Мы в академии. А девицы наши, вы же знаете, в силу недопонимания того, что истории просто сочиняются, приняли данное творение за правду. Вот и желают все теперь испытать горячую бурную страсть первого красавца.
– Вольдемар!!! Почему я узнаю обо всем последней?!
Дверь от резкого удара распахнулась так сильно, что чуть не слетела с петель, позволив яркой темноволосой женщине войти в приёмную с видом оскорбленной королевы. Рядом бежала маленькая, истошно лающая собачка.
– Мама… – простонал Эстера, зажмуриваясь от ужаса происходящего.
– Да, Вольдемар, мама. И отчего – то эта мама в последних рядах узнает о том, что её сынок окручен какой-то вертихвосткой из другого мира? Почему, Вольдемар? Я спрашиваю, почему? Неужели я заслужила такое?!
Брюнетка громко разрыдалась, выдавливая из своих, так похожих на ректорские, глаз несуществующие слезы. Карликовая псина носилась вокруг, заливаясь истеричным визгом, видимо, поддерживая таким образом свою хозяйку.
Ловец повернулся к родительнице, которая заламывая руки, стонала, причитала и даже подвывала.
– Мама, ты взрослый человек. Неужели не понятно, что история эта, – Вольдемар обвиняюще ткнул пальцем в проклятую книжонку, – Выдумана от начала до конца? Нет никакой вертихвостки. Никого нет. Успокойся.
– О, Великая Мать, ты ещё и врешь мне!
Ректор кивнул секретарше в сторону родительницы, и та, прекрасно понимая свое начальство, быстренько кинулась наводить успокоительный настой из трав.
Вольдемар снова посмотрел на книгу, лежащую прямо перед его гневным взором. Анастасия Лебедева. Так, значит, зовут особу, создавшую на его ректорскую голову очень большую проблему?
Еще не привыкшие целиком и полностью к такому явлению, как художественная литература, все окружающие его особы женского пола приняли сие творение за правду. Значит, выход один, эта женщина из соседнего мира должна написать новую историю, в которой все будет так, как скажет он, Вольдемар Эстера.
Слушая завывания за своей спиной о неблагодарности детей, Ловец обдумывал для себя кратковременные отпуск. Анастасия Лебедева… Ну, что ж. Будем знакомиться.