Ближайшее будущее.
Мощный дизель негромко и мерно гудел. Тяжелая боевая машина пехоты «Брэдли – M2A2/M3A2» стремительно и плавно мчалась, в составе ротной колонны, по отличному американскому шоссе в направлении стены на границе с Мексикой. По информации разведки где-то за стеной накапливалась банда для прорыва на территорию США. Рядовой Джон Бейли, на скамейке у стены силового отделения с каменным выражением загорелого лица рассматривал на экране, на перегородке силового отделения, пролетающие пейзажи. Идиллическая картина, исступленно палит солнце на безоблачном голубом небе. Бесконечные поля с белоснежным хлопком, колышутся под порывами ветра, словно море. Мир, покой. Как будто не гремит вялотекущая война в южных штатах. Лишь изредка, напоминая о ней, мелькнет у обочины сгоревший дотла автомобиль на ободах, да просвистит встречный грузовик. Пахнет соляркой и горьким мужским потом, что и не удивительно. В десантном отделении тесно: бравых джи-ай (англ. G.I., сокр. government – правительство + issue – задание) – солдат армии США) набилось по штату – шесть человек, да еще в полной боевой выкладке, весом почти пятьдесят фунтов.
Сержант-майор Коттон, время от времени искоса поглядывал на Джона, наконец, не выдержал, повернулся:
– Что ты вытворяешь, рядовой? – произнес возмущенно. По безучастному лицу солдата промелькнула тень эмоции. Джи-ай, кто с возмущением во взгляде, кто с интересом, повернулись к сержанту-майору.
– Вот зачем было убивать того кафра? Если ты думаешь, что гибель жены и ребенка служат достаточным оправданием для бессмысленного убийства…
– Сэр! У него было ружье.
Сержант захлебнулся от праведного гнева.
– Он держал его на плече и не представлял опасности!
Лицо солдата болезненно сморщилось, словно он был готов заплакать.
– Сэр, может в этот раз я хотя бы успею вовремя! Ниггер теперь не сможет никого убить! Сэр, тогда я опоздал всего на пятнадцать минут…
До вербовки в армию Джон Бейли работал в полиции Лос-Анжелеса. Демонстрации по поводу очередного убийства чернокожего полицейским, быстро переросли во всеобщий расовый бунт. Начались систематические поджоги – сгорело свыше десяти тысяч зданий, город окутал густой и вонючий дым. Пролилось много крови, очень много, сколько именно, не знал никто. Вооруженные негры и латиноамериканцы захватили штурмом на окраинах города несколько правительственных зданий и полицейских участков и перекрыли баррикадами путь войскам и национальной гвардии штата. Больше недели они штурмовали город и все это время длилась вакханалий насилия и убийств. Когда Джон Бейли вернулся в когда-то тихий пригород Лос-Анжелеса, то обнаружил собственный дом пылающим, а окровавленные тела изнасилованных жены и малолетней дочери – на лужайке перед зданием. На похоронах он не проронил и слезинки, но на следующий день уволился из полиции и пришел на вербовочный пункт. В прежние времена с такими психологическими проблемами как у него, в армию не брали, но сейчас гребли любого. Так Джон попал во взвод сержанта Коттон.
