Логово чернокнижника производило жуткое и мрачное впечатление. В обширном зале клубился плотный и черный дым, забивавший человеческие ноздри тошнотворным запахом адской серы, он концентрировался у заросшего непроницаемой паутиной потолка, где невидимые, прятались, поджидая своего часа, тысячи пауков. Ярко пылающие факелы на стенах не могли разогнать тьму в углах и давно забытые природные инстинкты пугали – там может затаиться голодный монстр; странные блики пробегали по массивной мебели вдоль стен, изможденному лицу колдуна и волшебному посоху с крупным рубином в навершии в его руках. На стенах пламенели магические знаки: звезда соломоновой печати и вписанный в круг пятиугольник – каббалистическая тетраграмма. От всего веяло не просто злом, но и безграничным презрением ко всему живому, напоминавшим дурной запах, от которого желудок выворачивало наизнанку.
Еще один колдовской знак горел волшебным огнем на камнях пола в центре зала – пятиугольник тщательно начертанной пентаграммы.
Третий час внутри нее бушевала дьявольская сущность. Кишащий червями развороченный труп мужчины, покрытый прогнившими пролежнями гнилостно-зеленого цвета в кроваво-алых одеждах умоляюще протянул руки к колдуну. Громогласный звук, подобный молнии, раскатился по залу, заставив сердце вновь бешено забиться. Стены задрожали, запульсировали и, казалось, что при очередном сокращении они раздавят колдуна. Но он лишь крепче сжал старческие губы и продолжил молча смотреть на посланца из адских глубин – это магия пойманного демона искажает взгляд.
