Глава 1. Это просто страх
Он медленно полз вперёд, цепляясь локтями и коленями. Пыль забивалась в ноздри, щипала глаза. Круглые стены давили, пытались внушить, убедить, что он становится больше, а они всё сильнее сжимают его тело, словно желудок питона. Ладони кровоточили, расцарапанные об шершавую поверхность… об древнее засохшее дерьмо!
«Лживый ублюдок, выродок, грязный безродный! – мысленно сыпал проклятьями Мартис, – Убедил меня прыгнуть в дырку сортира! Ведёт на запретное плато! И как я только мог снова согласиться с ним сыграть?! С этим мерзким жуликом!»
Да ещё и эта чёртова задница перед лицом! Туда-сюда, влево-вправо… Ему приходилось использовать всё своё чутьё и рефлексы воина, чтобы ненароком не врезаться меж булок при очередной остановке. Но скука и поганые мысли будто пытались его подставить!
«Мартис Алораг! Сын древнейшего дома Алораг, благороднейшего рода Защитников, чей долг – охранять святую династию Лоран, во имя Отца и Детей. – Он представил длинную театральную барабанную дробь, – Обвиняется в проникновении на запретное плато, нарушении клятвы и крайней степени тупости!» – нервная улыбка коснулась губ юного дворянина, бровь начала подергиваться.
Из потока скверных мыслей и унылых ожиданий его вырвала резкая остановка и не менее резкое приближение гигантской жопы к его аристократичному лицу!
– Эй! Свинья! – рявкнул Мартис, подбирая мокрые пряди светлых волос и утирая ладонью нос, – Язык в зад засунул?! Не мог предупредить?!
– Я не успел… Экс остановился слишком неожиданно… – пробубнил обливающийся потом Торис, выглядевший так, будто попал под ливень.
Только Мартис хотел съязвить, на что, по его личному мнению, имел полное право, как его бесстыдно перебил Эксиль:
– Ты там аккуратнее, дворянчик, а то твоё желание вполне выполнимо, хе-хе! Только будьте добры, не при мне, ха-ха-ха! – весело бросил впереди Эксиль, словно сидел с кружкой браги в таверне, а не полз по древней трубе для древнего дерьма.
– Пошёл ты, шутник хренов! – ядовито прошипел Мартис, – Ты лучше завязывай с этой затеей и обратно! Не выйдет же ничего, тупица! – Но Эксиль решил промолчать, и дворянчик был этому рад – он редко выигрывал у него в «поединках» сальностей.
Эксиль опять сверялся со своей потрёпанной картой, помятой да покрытой следами жира и драного пойла, подсвечивая ту небольшим светящимся грибом – геоксином: они в Подземье заменяли свет глаз Отцов и слепой глаз Элогара. Пусть и светили не так ярко, а тепла не давали вовсе, это было лучше, чем нечего. «Ля, чего хорошего в этих ваших глазах Отцовьих? Два пылающих диска с двух сторон жарят, как чёртовых куропаток! И всюду взгляд чувствуешь, этого вашего бога – Отца звать его! А ночью Элогар, значит, глазом своим слепым, серым, следить продолжает! Да что за жизнь у вас такая! Ни днём, ни ночью покоя нет! И с девкой-то без лишних глаз не покувыркаться! А вот у нас в Подземье хоть с ослицей спи – всем всё равно!» – Было рассуждал торгаш-цыган Поло, пригубив браги. Тогда они с Мартисом знатную бучу устроили, один нос сломал, другой зуб выбил. Дворянчик хоть и бродит по безбожным улочкам подземного города, да занимается делами не самыми благочестивыми – Отца предавать не собирался, и неуважения к нему терпеть тоже.
Эксиль что-то увидел среди корявых линий и засуетился, словно от чесотки, принялся обтирать свои тонкие усики под носом да облизывать бледные губы. А глаза то – алчно загорелись лихорадочным огнём игромана.
«Сколько мы ещё будем ползать по этому древнему дерьму? Всё равно не выйдет ничего! Но вдруг… Нет, оно-то за тысячу лет никому не удавалось, а мы прыгнули в дырку сортира и всё вышло! Смехота!» – думал Мартис, растирая поцарапанные ладони.
– Чего встали? Ползём-ползём! – скомандовал Эксиль, засовывая карту за пазуху своей холщовой рубахи, подвязанной плетёным шнуром.
– Ох… – Выдохнул Торис.
Да уж, ему-то тут было куда хуже Мартиса, отчего тот даже пинал его куда реже. Этот потомок великанов то и дело цеплялся плечами о стены и полз на подогнутых локтях, отчего дышал словно каменный дракон. То и неудивительно, он всё реже выходит на вылазки и всё больше проводит времени в храме, а тело-то привыкает к комфорту.
В какой-то момент Мартис почувствовал лёгкое дуновение ветра, а вместе с ним рухнули его надежды на неудачу. Всё же, какой бы барыш не светил – сдохнуть из-за карточного долга – не самая достойная смерть. Но была в нём и другая сторона, та, что вечно тянет его в Подземье, к этому скопищу порока, бедности и беззакония.
Вскоре под руками и коленями засновали жучки и всякие букашки, воздух стал свежее, и пыль уже не норовила забиться в ноздри. И ещё через какое-то время показалось лёгкое бирюзовое свечение.
Выбравшись из трубы, они рухнули на холодный пол и наконец-то растянулись во весь рост. Мартис с налётом жалости наблюдал, как Эксиль с Торисом перевязывают стёртые колени и локти. У него-то штаны хорошие, кожаные и куртка плотная, недешёвая. Возможно, он даже позволил себе немного позлорадствовать, но лишь про себя. Недостойное это для воина дело.
– Вставайте, пора идти! – сказал Мартис, передавая бурдюк с разбавленным вином.
– Да ладно тебе, дай передохнуть. – ответил Эксиль, утирая рот и приглаживая жирную чёрную капну.
– Ты знаешь моё условие! Это и так уже привилегия – моё участие в этой идиотской затее! – раздражённо проговорил он.
– Привилегия? Тебе стоит лучше играть в карты, милый дворянчик. – лукаво проговорил Эксиль, передавая бурдюк Торису.
– Мне нельзя… – ответил тот своим низким басовитым голосом.
– Эх… Видно, я тебя потерял, мой друг. Эта женщина совсем запудрила мозги… – проскулил Эксиль.
– Не надо, Экс, прошу…
– Идёмте! – гаркнул Мартис и пошёл к лестнице.
Подземье издавна являлось прибежищем отбросов, беглых рабов, лишённых. Безумная свора всех мастей, тех, на чьих руках не красуется родовой шрам, или этой руки нет вовсе. Но оно не всегда было таковым, проходили века, и там нашли убежище те, кому не было места в городе наверху, в Шорт-мейсе. Шесть сотен лет прошло с того дня, когда седьмой правитель Империи Ильт – Рансир Лоран, отпёр одну из колонн, и одно из подземных плато укрыло жителей от войск Союза. И шесть сотен лет никто не был ни на одном другом плато, коих в Подземье было двенадцать – также, как и колонн, вырастающих из центра каждого и уходящих сквозь твердь скального потолка наверх, под свет глаз Отца, где большинство знают их как двенадцать чернокаменных башен.
Наверху мёртвый город из чернокамня казался пугающим и неправильным. Материал, из которого было построено Подземье и колонны: был даром Отца людям, нерушимым и вечным. Прямые улицы, устеленные чернокамнем, и угловатые дома с безупречно прямыми углами и обезличенной блестящей поверхностью. Словно тысяча чёрных зеркал, в которых отражались бирюзовые геоксины, улепившие скальный потолок, и огни живого плато, там, за пропастью и разбитым мостом.
– Ха! Неужто когда-то и наше плато выглядело как-то так? Я уже и не могу представить его без тысячи пристроек и толстого слоя дерьма. – с улыбкой говорил Эксиль, словно о чём-то приятном, передавая сумки Торису.
– Но я всё равно не понимаю, почему запрещено перебираться на другие плато? Разрушать мосты, запечатывать колонны? – бубнил Торис, рассматривая окружение, – Ведь это место – дар Отца, оно укрыло людей от Тени тысячу лет назад. Это ведь наше достояние.
– Не твоё уж точно. – с отвращением бросил Мартис, поправляя висящий на поясе короткий меч и подтягивая ремешки на штанах.
«Неужто он думает, что люди когда-нибудь забудут, кто его отец? Сын пахаря – пахарь, сын лавочника – лавочник, таков завет Отца. Так написано в Откровении. А что же, сын лишённого? Сын предавшего веру?!» – чем больше он размышлял, тем сильнее распылялся внутри, но куда больше – из-за того, насколько равнодушно на него смотрел Торис, даже без толики стыда или смущения.
– Так, говорят, рассвет скоро! – вклинился Эксиль.
– Пошли! – плюнул Мартис, поворачиваясь к колонне, растущей из центра плато.
– Экс, может, не будем далеко уходить? – спросил Торис, поудобнее закидывая рюкзаки.
– Не, братишка, оно так не работает. Нам к колонне надо, это как пить дать! – он легонько свистнул, Мартис обернулся с вечно недовольным лицом, – Скажи, дворянчик, ты близко к колонне живёшь?
– Тебе какое дело? Ну раз спрашиваешь, то тебе стоит знать, что особняк рода Алораг раскинулся почти что у самой центральной колонны! – гордо проговорил Мартис.
– Слышишь, сколько высокомерия? У них там это престижно! И я не думаю, что тысячу лет назад люди другими не были. Так что вперёд!
Вскоре Торис начал замечать на домах странные письмена, то и дело отходя от товарищей, чем знатно раздражал Мартиса. Тот, как обычно, негласно взял на себя роль эдакого охранника. Но в самом деле, какое Мартису дело до тараканов этого солдатика. Тот постоянно подшучивал над ним и издевался: «С таким телом – не в рясе петь, а в кулачных боях кружить!», «Мужчина должен заслужить своё место силой!», «Какой прок от ваших книг, много ли в них чести?» – то и дело повторял он.
«Я ведь знаю, что ты не такой. Зачем это вечное лицемерие. Разве твоя честь пострадает, если ты хоть раз будешь честен с самим собой?» – думал Торис, бросая взгляд на Мартиса, но вскоре он вовсю был увлечён письменами на стенах домов – таких на их платоне было. – «И я не могу их прочесть, они даже не на старом языке, хотя есть что-то похожее. Но много других символов, будто этот язык – родственный или около того. Построение кажется похожим, но почему так много разных символов? Будто тут намешали несколько…»
– Ребят, мне надо вам кое-что сказать. – вырвал его из размышлений сладко-лукавый голос Эксиля. Внезапно у него засосало под ложечкой – когда его приятель начинает с этого, всё кончается плохо.
Вскоре Торис начал замечать на домах странные письмена, то и дело отходя от товарищей, чем знатно раздражал Мартиса. Тот, как обычно, негласно взял на себя роль эдакого охранника, хотя постоянно подшучивал и издевался: «С таким телом не в хоре петь, а в кулачных боях кружить!», «Мужчина должен заслужить своё место силой!», «Какой прок от ваших книг, много ли в них чести?» – то и дело повторял он.
«Я ведь знаю, что ты не такой. Зачем это вечное лицемерие. Разве твоя честь пострадает, если ты хоть раз будешь честен с самим собой?» – думал Торис, бросая взгляд на Мартиса, но вскоре он вовсю был увлечён письменами на стенах домов – таких на их плато не было. «И я не могу их прочесть, они даже не на старом языке, хотя есть что-то похожее. Но много других символов, будто этот язык – родственный или около того. Построение кажется похожим, но почему так много разных символов? Будто тут намешали несколько…»
– Ребят, мне надо вам кое-что сказать. – вырвал его из размышлений сладко-лукавый голос Эксиля. Внезапно у него засосало под ложечкой – когда его приятель начинает с этого – всё кончается плохо.
– Там, в канализации, я видел дерьмо… – начал Эксиль.
– Действительно, чего только не встретишь в канализации! – перебил его Мартис.
– Ну, мы отошли уже далеко, чтобы поворачивать обратно. Это было дерьмо слепопсов. – закончил Эксиль, и тут уж Мартис решил не комментировать.
Слепопсы были в Подземье всегда. Сколько бы этих тварей ни били, они не кончаются. Вечно голодные лысые псины, абсолютно слепые, но обладающие ужасающим обонянием и слухом. Поговаривают, что мерзких канилов завезли откуда-то как раз ради борьбы с этими тварями. Вонь этих коров и отвратительный вкус их мяса – самое действенное средство против этих тварей.
– И, судя по тому, как много по улице бегает добычи, они будут рады встрече с нами. – сказал Мартис, покрепче сжимая рукоять меча и всматриваясь в сумрак перед башней.
– Да ладно вам! Интуиция мне подсказывает, что всё будет нормально! – немного нервозно сказал Эксиль.
– Интуиция? Как в тот раз с шингортами? Они мне чуть рёбра не сломали своими каменными кулачищами. – пробурчал Мартис, напомнив, как он получил шрам под коленом.
– Будет тебе! – крикнул с улыбкой Эксиль.
– Или когда ты предложил обчистить общину шлоктов. – сказал Торис, потирая щёку, ящеры тогда выбили ему зуб.
– Так карманы же потяжелели, помнишь! Да и пару рогов мы этим чешуйчатым таки пообломали! – он бросил мех, и Торис неловко поймал его. – Давай, для храбрости и на удачу!
– Перестань уже…
– Ладно, ладно!
Продолжая путь к колонне, Торис начал замечать и другие отличия от их плато. Дома тут, не считая письмен, казались теми же, но это было не так. Эксиль с Мартисом не заметили, потому что не подходили ближе.
– Парни, вам не кажется, что в этих домах окна как-то высоко, и проёмы тоже высокие? – высказал мысли Торис, как всегда – только после того, как был полностью в них уверен.
Мартис пожал плечами с равнодушием и пошёл дальше, а вот Эксиль подошел ближе к домам. Он прошёлся мимо, то запрыгивая на ступеньки, то почти забегая в очередной проём.
– Ты прав, тут и ступеньки повыше. Тебе бы тут жить, не цеплял бы котелком потолок. Только вот проходить всё равно придётся бочком, проёмы выше, но не шире. Так что тут не твои родственники жили. – сказал Эксиль, в очередной раз прихлёбывая из бурдюка.
– Но не похоже, что тут люди жили, не спроста же это всё. – сказал Торис и тут же прикусил язык, встретив гневный взгляд Мартиса.
– А кто же?! Нелюди, может?! Ты не забыл, для кого Отец возвёл это место, для чьей защиты?! Кто тут мог жить, если не люди?! – рассерженно проговорил Мартис.
– Я не это имел в виду…
– А что же?! – рявкнул Мартис, – Решил-таки продолжить путь отца?! Ему повезло – всего лишь лишился рода, но у тебя его нет – у тебя одна дорога! И она не ведёт в Эльгор-ройн, не к Отцу!
– Ты, похоже, нам всем решил назначить встречу с Отцом? Слепопсы для тебя пустяк? – перебил его Эксиль.
– Да пускай сбегаются! Думаешь, они со мной совладают?! – всё ещё ревел юноша.
– А? Что это там? – Эксиль внезапно перевёл взгляд за спину воину.
Мартис не медлил ни секунды. Ещё поворачиваясь, он вытащил меч из ножен. Блеснула сталь, а он уже готов к нападению. Зрачок сузился до бусины, мышцы напряглись, кровь забила в висках. Но за спиной никого не оказалось. Он уже думал сыпать проклятьями на этого жулика, как увидел нечто до этого момента невообразимое. От двухэтажного дома, похожего на остальные, был оторван огромный кусок. Вокруг валялись куски чернокамня.
Юноши медленно, в молчании, подошли к дому. Через несколько секунд Эксиль просвистел какую-то мелодию и заговорил:
– Вот же хрень!
воскликнул Мартис с искренним удивлением.– Этого не может быть – чернокамень нерушим! –
сказал Эксиль.– Вот и облом, выходит, что это не так. –
– Но этого не может быть! – не унимался он.
– Глаза не обманешь. – внезапно заговорил Торис.
подумал Эксиль, смотря на то, как Торис размышляет.«Иногда я сомневаюсь, кто из них храмовник. Тори, ты пытаешься верить, но ведь сам понимаешь, какая это чепуха. Отец, Откровение, Тень, Долг. Я лишь надеюсь, что эти фанатики не сделают из тебя идиота. Потому что компания из трёх дураков – это уже не смешно». –
– Если вашим душам станет легче – можно представить, что это дело рук самого Отца. Ведь если только он властен над чернокамнем, то и разрушить его ему по силам. – без энтузиазма сказал Эксиль. – Отдыхал между стычками с Тенью, перебрал, побуянил.
– Эксиль! – прошипел Мартис. – Не при мне, не смей!
– Будет тебе, шучу же! – подняв руки, сказал Эксиль.
– Херовые шутки!
– Жуки… они бегут…
Эксиль посмотрел вниз и увидел стройные ряды насекомых, бегущих прочь от колонны. Он посмотрел на неё: огромная и ровная, сверкающая бирюзовым свечением, без окон и швов, с одной-единственной дверью без ручки или замочной скважины. Лишь потомкам Детей известен секрет этих колонн. Лишь правящей династии Лоран.
Он вновь посмотрел под ноги. «Плохой знак», – мелькнуло на мгновение.
– Ну так, пожалуй, с этого вот домика и начнём!
Внутреннее убранство дома оказалось куда более привлекательным. Широкий коридор хоть и был усыпан прахом и каркасами древней мебели. Стены красовались картинами невероятных пейзажей, эпических битв и неизвестных существ. Не нарисованные, будто вырезанные в самом чернокамне и закрытые тончайшим стеклом. Юноши с содроганием сердца рассматривали эти произведения искусства, даже Мартис не сильно скрывал своего восхищения. Они остановились на несколько секунд подольше около картины с валами волн и пены, тёмными грозовыми облаками. Никто из них не видел океана.
проговорил Эксиль, и юноши начали осматриваться дальше, освещая помещения.– Так, всё собираем к этому коридору, дальше грибы не светят. Тори, факелы. Далеко не разбредаемся, а то ещё выскочит чего из-за уголка. –
За час их усилия увенчались неплохим уловом: с десяток толстых кожаных книг, бронза и серебро на вес осла, мелкие изящные статуэтки с вкраплениями камешков, да и другая мелочь. Сейчас можно было с уверенностью сказать, что дело того стоило. Теперь-то Эксиль рассчитается со всеми кредиторами, особенно с Ящером – тот обещал подвесить его за мошонку перед рынком, если долг вскоре не вернёт.
– Тут ещё картина! – крикнул Эксиль.
– Ты ещё не насмотрелся? Давайте уходить, уже достаточно набрали! – Раздражённо ответил Мартис, подходя. Торис тоже был рядом.
На стене была изображена семья или что-то в этом духе, по крайней мере, Эксиль очень сомневался, что дети, сгрудившиеся вокруг высокого мужчины, были повязаны кровью. Детей было одиннадцать: было им не больше пяти или, может, шести, малыши доходили мужчине до колена.
– Не думаю, что они его дети. – выдал Торис.
– Да ну? – язвительно отреагировал Мартис.
И его реакция была оправданна – уж только слепой не увидел бы, какие они разные: будто бы их собирали со всех концов мира, тёмные, почти сливавшиеся с чёрной стеной, и неестественно бледные, словно светящиеся изнутри; светловолосые, рыжие и вороные. Шесть девчушек и пять мальчишек.
– Хах, один, похоже, обломится. – сказал Эксиль.
– Ага, не повезло парню. – подхватил Мартис.
– Вы о чём? – спросил Торис.
– В чём-то ты гений. Но иногда такой тупица. – без злобы сказал Эксиль.
– Мне кажется, что теперь понятно, для кого построили эти дома. – И все вновь устремили свои взгляды на картину, а Мартис повыше поднял факел.
Теперь они принялись исследовать мужчину, высившегося над детьми. Высокий, даже слишком, с узкими плечами и тонкими конечностями – будто водомерка в человеческом обличии. Но и на человека он походил лишь примерно, хотя у Эксиля было ощущение, что он не из нелюдей, в голове крутилась мысль, что этот мужчина – нечто иное. Кожа его была похожа на бледное небо, волосы – длинные и прямые, струились по плечам, словно молочные речки, а глаза… Невероятные глаза, в которых, казалось, блестели толпы огоньков, подобных тем, что сверкают на ночном небе, зрачки переливались лиловым перламутром. Нет, это существо не могло принадлежать этому миру, решил Эксиль, но не мог оторвать взгляда от резких черт лица, высоких скул и тонких губ.
– Похоже, он был тем ещё модником, – вдруг сказал Мартис, и эта глупая реплика привела Эксиля в чувство. – В прошлом году все дамы решили, что сбритые брови – предел красоты, и были даже извращенцы, что думали так же.
– Нет, у него их и не было никогда. – сказал Эксиль, не понимая, зачем и откуда ему это известно.
– Это тебе тоже интуиция подсказывает? – Усмехнулся Мартис.
– Тут ещё один. – сказал Торис и поднял факел повыше.
За плечом мужчины виднелся ещё один, похожий на него самого, но лишь в общих чертах. Он был ниже и выглядел куда моложе: над бледной верхней губой растянулись тонкие усики, а на подбородке островок редких волос; кожа светлела; волосы растеряли свою белизну и походили на свежую каминную золу – блекло-серые и однотонные. Да и брови у него были на месте.
– А вот и кровный сынок. – сказал Мартис.
– Я тоже так думаю, – сказал Торис и призадумался. – Он похож на полукровку, как те, кто… – он замялся.
– Трахаются с нелюдями, – помог ему Эксиль. – Похоже, что этот тоже любил экзотику.
– Кстати, – обратил на себя внимание Мартис. Он несколько раз посмотрел на картину, а затем на Эксиля. – Вам не кажется, что он похож на нашего жулика? Посмотри! Посмотри! Ну реально похожи!
– Какая прелесть, кажется, я нашел моего батю, жалко, мамки не видно, – выплюнул Эксиль. – Ну так получается, всё тут моё наследствоТак что давайте посмотрим, чего ещё мне оставили! – Его взгляд поскользил по стене, и внизу он заметил странный шов. – А это ещё что?
Он надавил на стену, и та немного подалась, небольшая прямоугольная плитка из чернокамня опрокинулась. Пошебуршив в полости, он выудил небольшой ларец. Дорого украшенный, покрытый золотым переплетением корней, россыпью каменьев.
– Пф! Что сейчас, что тысячу лет назад, вкус явно был присущ не всем. – презрительно бросил Мартис.
– Посмотрим-ка! – Эксиль облизнул губы и открыл крышку.
Из ларца на юношей посмотрели десятки колец и ожерелий, браслеты и серьги. Все были из благородных металлов, с яркими и чистыми камнями. Все – кроме одного. Чёрный потёртый медальон показался на дне ларца. Небольшой и круглый, с блёклыми чёрными камешками. Даже серебренная цепочка почернела.
Торис было потянулся к нему, почувствовав, как сдавило внутри, но Эксиль был быстрее, он подхватил его мизинцем, поднял и принялся рассматривать. Торис взглянул на друга и не узнал его, тот будто заворожённый, со стеклянными глазами смотрел на старый медальон. Тревога завизжала внутри, он дёрнул друга за руку.
– Эй! Чего? – откликнулся Эксиль.
– Не… Не чего. Слушай, Экс, давай его оставим, он вряд ли дорогой. – взмолился Торис.
– А вот тут я с тобой не согласен. Поло такие штуки даже больше любит. – ответил Эксиль и закинул медальон обратно. – Ладно уж, пора и честь знать, да, дворянчик?
– Уходим! – скомандовал Мартис.
возвращаться к тоннелю. Оставалось пройти не больше четверти часа, вдалеке, непонятно с какой стороны, послышалось шуршание или что-то вроде шарканья о камень. Парни не слышали его, но не Мартис.Юноши быстро закинули найденное в рюкзаки и принялись
Чем дальше он шёл, тем явнее становился шум, теперь он уже был уверен в том, что слышит. Это было похоже на свору собак, и кровь начинала горячиться. За углом, буквально в десяти минутах, был спуск к трубам, но Мартис поднял руку, приказывая товарищам остановиться, и вытащил прямой клинок из ножен.
– Это слепопсы… – прошептал Торис, сбросив рюкзаки, хотя было очевидно, что других псиных в Подземье не встретишь.
– Может, успеем проскочить, тут уже рядом. Если этих тварей много, станет опасно. – говорил Эксиль, вытаскивая изогнутый кинжал из потёртого сапога.
– Слушай, как ты его там вообще носишь? – спросил Мартис, но даже разговорчивый Эксиль решил промолчать, – Прямой же ещё куда ни шло… – Шум приближался, был слышен хриплый лай и ломаное рычание. – Так и знал, они оттуда и бегут, и, похоже, не по одной улице. Если эти твари взяли след, их остановит только смерть! Так что выбор не велик! Приготовьтесь! – с улыбкой приказал юноша.
Мартис незамедлительно последовал собственной команде: стал прямо, немного опустив колени, меч ровно по центру, локти едва согнуты – всё как его учили наставники.
Он почти позабыл о том, что происходит позади, теперь перед ним осталась лишь пустынная тёмная улица и приближающейся шум. В последний раз ему почти отгрызли ногу, но тогда повезло – их было всего четыре, но и он ещё не так орудовал сталью. Сейчас он совсем другой, и так просто не даться!
Они уже бегут в их сторону, он слышал их сбитое дыхание дальше по улице. Во рту стало клейко, и у него зачесался нос. Ужасно сильно зачесался! Позади кто-то что-то сказал, но он не понял ничего. Затем кто-то закричал и даже дёрнул его, но он лишь отмахнулся. Он встретится с ними лицом к лицу – как подобает воину круга Чести! И если сегодня окончится его путь, он с достоинством войдёт в Эльгор–Ройн и спокойно взглянет в глаза Отцу и Детям Его. Да! Отец простит его прегрешения – ведь он не выпустил меча из рук!
Щёки запылали, в ушах забила кровь – в тусклом бирюзовом свете он увидел первую тварь, она отражалась в зеркальной плоскости чёрнокамня, множилась. Но ему было всё равно. Кто-то кричал, звал его – но какое ему дело, мир сузился до тёмной улицы перед ним. Она бежала впереди гурьбы, с распахнутой пастью и колыхающимся серым языком. Худая, словно обтянутый кожей мебельный каркас. Откуда он знал, как выглядит мебельный каркас – он не помнил. Но чувствовал, как эта тварь хочет жрать, безумно хочет жрать. Белёсые мутные глаза смотрели прямо на него, хоть ничего и не видели.
Затем показались остальные твари, они вылетали из тьмы, гонимые жаждой крови и тёплого мяса. Вся улица заполнилась серой массой, словно бурная кипящая река. Он нервно улыбнулся и почувствовал ком в горле, как же хочется пить и будь проклят этот нос!
– Ааааа! Давай! – завопил им навстречу Мартис и лишь сейчас подумал, что можно было укрыться в каком-нибудь доме, его было бы проще оборонять.
Он обернулся и не увидел товарищей, развернулся и покрепче сжал рукоять.
Вот зачем он спускается в Подземье.
Он отодвинул остриё правее и рубанул вниз по дуге в момент, когда до первой псины было не больше шага, сталь разрезала плоть, разбила кость. Несколько тушек врезались в ноги, но он стоял крепко – на сапоги хлынула тёмная, почти чёрная кровь, резко отдававшая гнилью и ржавчиной. Он отвёл ногу и вновь занёс меч, сталь вновь опустилась с треском разгорячённых мышц, несколько тварей пали у его ног.
Мартис рубил и рубил, словно косарь на пшеничном поле, колосья опадали у его ног и разлетались тёмно-красными брызгами. Он вопил, кожаные штаны залиты кровью, она не успевает стечь по лезвию на руки, как вновь врезается в тела мерзких тварей.
Вены разбухли на руках и шее, горка бездыханной псины росла перед ним. Ещё живые оббегали её, изредка не успевая повернуть и врезаясь в мёртвых сородичей – тогда он колол их, прикрываясь телами.
братья – высокомерные подонки – кровь брызнула на лицо! Все эти лизоблюды и подхалимы, вечно снующие рядом – собачья голова взвилась в воздух, упала и понеслась потоком! Глупые высокомерные наставники, тешившие себя мелкими деяниями прошлого – клинок раскроил очередную черепушку! Его мать…Его отец – законченный тиран – сталь рубанула сбоку! Его
Поток прекратился, и он увидел огромную розовую пасть, несущуюся прямо на него.
*** Эксиль с Торисом стояли на краю улицы, за углом одного из домов, они убрались сюда ещё когда не заприметили и первой псины. Зубы Эксиля впились в иссушенные губы, глаза нервно следили за неутомимым Мартисом, рубящим направо и налево. Тот будто обезумел, они звали его, кричали что есть мочи – но он лишь бил и бил с искажённым лицом, будто воображая себя великим героем ушедших времён. Тела слепопсов валялись вокруг него десятками, но было во всём этом нечто неправильное.
– Они не нападают! Даже не пытаются, никто из них! – кричал ему в ухо Торис, стоявший за спиной, – Будто бы бегут от чего-то!
страшно! Мартис весь был покрыт тёмной кровью, но Эксиль был готов поспорить, что она принадлежит лишь псинам. Как бы не был хорош его товарищ в обращении с клинком, он не мог не пропустить хотя бы один укус. Да они даже не пытались его окружить! Нет, они точно от чего-то бегут!Теперь ему стало действительно
И причина не заставила себя ждать.
– Мартис! Уходи! Грёбаный идиот! – разрывая горло, ревел Эксиль.
Из темноты показалась гигантская змеиная голова, покрытая белёсыми костяными отростками. Она резко дёргалась из стороны в сторону, ударяясь о дома и сотрясая улицу.
– Мартис! Уйди оттуда! Мартис! – оглушительным басом кричал сбоку Торис.
Эксиль смотрел, как огромная тварь несётся на его друга, а тот будто не чувствовал дрожи под ногами. Он, не поднимая головы, продолжал бить мечом, даже не зная, где истинная опасность.
Последние псины пробежали мимо воина, и тот поднял голову. Эксиль видел, как ещё издалека змей раскрыл пасть, усыпанную тонкими клыками в несколько рядов, словно сотня спиц. Он наблюдал, как раздвоенный язык извивается в желании, как вязкая слюна покрыла розовую плоть. Затем он вновь взглянул на Мартиса, стоящего посреди улицы, и увидел, что он не может даже двинуться – его сковал страх.
Ноги сработали раньше мысли, он сорвался с места так, что мышцы взревели от непривычной потуги. В несколько шагов преодолел половину улицы и прыгнул, вопя что-то грязное.
«Ну что ж, собаке – собачья смерть. Здравствуй, Отец, и в жопу тебя!» – подумал Эксиль, закрыв глаза.
Но за мыслью не последовало боли, был удар – не сильный, будто влетел с разбегу в деревянный забор. Эксиль открыл глаза и увидел, что Мартис валяется впереди, покачивая головой. Значит, он сумел! Чёртова чешуйчатая тварь сегодня им не полакомится! Так-то! Он вскочил на ноги, вдруг мир перевернулся несколько раз, воздух вылетел из глотки плотным хрипом, желчь побежала по горлу, и лицо покрылось чем-то вязким и тёплым. Затем веки сомкнулись, и свет рассеялся во тьме.
***
Торис упал на колени и растерянно посмотрел на то место, где только что стоял Мартис и куда рванул Эксиль. Там проползало извивающееся тело, покрытое тёмной чешуёй и перепончатым гребнем сверху.
– Нет… Не может быть… – порывисто выдохнул он, – Они не могли погибнуть. Отец! Отец и дети его! Я прошу вас как смеренный ребёнок! – затараторил он, пока змеиный хвост ударял по стене, уползая дальше.
Он не мог поверить. Просто не мог! Эксиль только что стоял рядом, и Мартис, он же был прямо перед ним! Они же не могли вот так погибнуть?!
Дома. Помнил, как тот вставал между ним и отцом, застигнутым очередным приступом безумия. Они вместе голодали и вместе ели. Они были друг у друга, и это помогло им обоим выжить в суровом и неумолимом Подземье.Горячие слёзы навернулись на глазах, горло сдавило, и он почувствовал, что задыхается. Они были вместе с самого детства. Он помнил, как делил с Эксилем старое одеяло после того, как он сбежал из Работного
– Сгинь! – с криком он бросился вперёд.
Мясистая рука со всей силы ударила вниз, но рассекла лишь воздух, упустив взвившийся хвост. Торис споткнулся и повалился вперёд, и хвост, вильнувший от него, устремился обратно, и обратно, и холодный хитин врезался в громоздкое тело юноши. Его отбросила всё к тому же углу, и с несколькими кувырками он распластался у стены.
Лицо покрывала грязь от слёз и пыли, в нос забился древесный, немного кисловатый запах змеиного тела. Торис хотел подняться, но силы будто покинули тело.