bannerbannerbanner
Название книги:

Планета Счастья

Автор:
Ксения Беленкова
Планета Счастья

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Глава 1
Явление ниоткуда

Тося прекрасно помнила тот миг, когда началась эта необыкновенная история. Такое никогда не забывается! Яркое свечение: будто вспышки со всех сторон. И тотчас появился он. Хлопья снега тихо падали на белый двор, чтобы тут же утонуть в сугробах. Они кружились над качелями, лихо скатывались с детской горки. И в тот момент, когда вокруг дома разом загорелись все фонари, снежинки скорее напоминали солнечных зайчиков, прыгающих с неба. Тося прилипла к окну. Она во все глаза смотрела на двор и могла поклясться, что еще минуту назад тот был пуст. Только снег обволакивал деревья ватой. И в вечернем полумраке вороны гоняли клювом замерзшую горбушку, пытаясь оттащить ее в укромное место. Вот и теперь, когда весь мир заиграл для Тоси новыми красками, вороны все так же были увлечены своим делом. Редкие прохожие спешили к подъездам, и двери за их спинами безучастно хлопали. Кажется, никто на свете не заметил того чуда, что произошло в самом обычном старом дворике, где-то за Ленинским проспектом.

– Кристофер, ты это видел?! – Тося прислонила своего кота носиком прямо к самому стеклу.

Кот по обыкновению молчал. Тогда Тося решила оставить его в покое, а сама быстро распахнула створку окна. И высунула голову, а за ней и узкие плечики на улицу. Ей хотелось как следует надышаться воздухом этого вечера, уловить все его запахи, все звуки. А главное: получше рассмотреть невероятного пришельца, спустившегося прямо с небес. С виду это был простой мальчишка, каких в московских дворах пруд пруди. Тяжелые ботинки, джинсы, куртка с меховым воротником, вязаная шапка. Не каждый смог бы распознать в этом пареньке гостя с другой планеты. Но Тося была уверена, что этот мальчишка спустился в ее двор с самого неба, не иначе. Будто электрический разряд, пронзивший атмосферу, он заставил разом вспыхнуть все уличные фонари. И теперь стоял на заснеженном тротуаре всего лишь с одним небольшим рюкзаком за спиной. А свечение от этого мальчишки исходило посильнее, чем от любого из одноногих фонарей. Глядя на него, Тося не могла сдержать улыбку, губы сами разъезжались в стороны. А глаза хотелось сощурить, словно смотришь на солнце в летний день. Тут паренек оглянулся по сторонам и стащил с головы шапку. Золотые волосы выскочили целой копной и упали на лоб небольшими завитками. Мальчишка поднял лицо вверх, будто выискивая среди облаков отблеск родной планеты. И снежинки, касаясь его кожи, сразу же таяли. А он подставлял им ладони, ловил в шапку и даже высовывал язык – вот умора! Рюкзак теперь стоял у самых ног мальчишки, и какой-то уличный пес посеменил к нему, начал обнюхивать, заискивающе виляя ободранным хвостом. А мальчишка не пнул дворнягу своим тяжелым ботинком, не прикрикнул, грозно сведя брови. И не замахнулся кулаком, как сделали бы многие из тех ребят, что всю жизнь шатаются по земле. Пришелец лишь кивнул псу, а затем достал что-то из своего рюкзака: видимо, инопланетную котлету или сосиску. И пес не побрезговал. За милую душу стал уплетать этот межгалактический ужин. Тогда Тося подумала, что не ошиблась: этот мальчишка точно нездешний. В этом уже не было никаких сомнений. Собравшись с духом, она вытянула шею, как настоящая гусыня, и крикнула, что есть мочи:

– Приветствую тебя на планете Земля! – Тося широко улыбалась и даже забыла дрожать от холода.

Мальчишка тут же задрал голову вверх. Он увидел Тосю. Это совершенно точно. А потом тряхнул копной золотых волос, пожал плечами и, схватив свой рюкзачок, заскочил в подъезд дома напротив. Но Тося навсегда запомнила его взгляд, от которого она таяла, как масло на солнце. Даже сейчас, когда город сковала зима и холодный ветер давно гулял по комнате, а на подоконнике уже скопилась целая горка снега. Тося все улыбалась и смотрела на подъезд, где скрылся чудесный мальчишка: ну никак не могла оторвать глаз. И вдруг дверь приоткрылась. И паренек снова глянул прямо в ее окошко.

– Сумасшедшая, закрой окно, заболеешь! – крикнул он и мигом скрылся в подъезде.

Этот голос показался Тосе самым необыкновенным из тех, что она когда-либо слышала. А главное, его невозможно было ослушаться. Тося тотчас захлопнула створку окна. Двор снова был пуст. И лишь вороны продолжали свою борьбу за мерзлую горбушку.

– Крис, я точно знаю, что это он! – Тося погладила кота. – Этот мальчишка с моей планеты…

Кристофер не спорил. Он лежал на подоконнике, уставив бусины глаз в покрытое морозными узорами стекло. Тося взяла кота на руки, прижала к себе и прошептала в пушистое ухо:

– Я знала, что кто-нибудь с моей планеты обязательно должен прилететь к нам! Теперь он научит нас жить счастливо. Покажет, как это делается правильно. Точно говорю. Уж теперь-то все у нас будет в порядке.

Тося все смотрела в окно. А сверху на Москву смотрели звезды. Они прорывались сквозь дырочки в облаках и будто подглядывали в свои окошки за ночным городом.

Тося всегда знала, что она есть. Планета Счастья. Место, где сбываются все мечты. Зимой цветут яблони, а летом с крыш домов свисают сосульки. В жаркий день можно встать под капелью и освежиться – это же просто здорово! Стоило Тосе закрыть глаза, как далекая планета оказывалась совсем рядом. Она придумала ее себе еще в детстве, лет в пять или шесть. А сейчас, когда ей было уже целых тринадцать, да еще десять месяцев, Тося и мысли не допускала, что этой планеты может вовсе не оказаться во Вселенной. Такой реальной она стала в ее душе за эти годы. На Планете Счастья каждый рождался со знанием, как быть счастливым, а не учился этому всю жизнь. «У нас же невозможно стать счастливым, – думала Тося. – Взрослые все время твердят детям о несчастьях. Тут горячо, там высоко, здесь остро и везде страшно. Вокруг бродят дядечки с шоколадом, чтобы утащить глупых малышей в темный лес и отдать на съедение волкам». Даже если ты вдруг, по ошибке, родился счастливым на нашей планете, тебя тут же научат бояться всего подряд, даже розеток в собственном доме. А дальше еще страшнее: пожары, войны, стихийные бедствия – жить не захочется. На Планете Счастья все иначе. Огонь там обжигает только дрова и никогда – детские пальцы. С высоты можно падать сколько вздумается, все равно внизу будет ждать мягкое приземление. И вместо того чтобы с детства бояться всего подряд, будь себе счастливым с утра до вечера. В школах там учат только тому, что тебе интересно. Там нет несчастных инженеров, которые всю жизнь мечтают быть парикмахерами. Нет унылых докторов, которым до смерти хочется озеленять газоны. Желают, например, папы писать картины – пусть пишут на радость людям, и нечего гонять свою машину ночи напролет. А мамы на Планете Счастья всегда улыбаются. И лица их от этого юные и красивые, без глубоких морщинок, залегающих между бровей в моменты злости или печали. Эти мамы всегда готовы приласкать, и руки у них мягкие, теплые. А не шершавые и холодные, пахнущие средством для мытья посуды или стиральным порошком. Руки мам на Планете Счастья пахнут только цветами и свежим хлебом.

– Дочка, давай сегодня все утро бегать босиком по росе! – зовет мама с Планеты Счастья и протягивает свою ароматную нежную руку.

И они бегут с дочерью по прохладной пушистой траве, взявшись за руки. Смеются, а может, напевают что-то легкое и веселое. И папа с Планеты Счастья тоже улыбается, он окунает кисть в голубую краску и пишет небо, а потом – в зеленую. И на холсте вырастает трава. А затем – в желтую и красную – над травой несутся две фигурки. Высокая и тонкая – счастливой мамы, худенькая пониже – счастливой дочки. Их яркие платья раздувает ветер, и кажется, что вот-вот фигурки взлетят прямо в небо, чтобы оседлать дымчато-белых лошадей из облаков…

Представляя все это как наяву, Тося всегда засыпала с улыбкой на губах. Что бы ни творилось вокруг, она верила, Планета Счастья существует. И на ней, конечно же, все знают о том, что многие люди вынуждены страдать на далекой Земле. И совершенно точно, на Планете Счастья давно придумали, как помочь землянам. Просто лететь оттуда очень-очень долго. И людям нужно было немного подождать. Всего-то несколько тысячелетий…

И вот он прилетел – мальчишка с Планеты Счастья. Тося была уверена, он неслучайно поселился рядом с ней. Возможно, пришелец нуждался в помощи и понимании без лишних слов и долгих объяснений. А Тосе уже не надо ничего объяснять. Она готова была слушаться этого мальчишку во всем, поддерживать и подчиняться. Только бы он научил, как жить без ссор и обид. Как мечтать лишь о том, что непременно сбывается? Как ничего не бояться? Как в самом деле набраться смелости, чтобы отвечать перед всем классом у доски? И поднимать руку еще до того, как тебя вызвали? Как не забывать зонт перед дождем? Как жалеть бездомных собак? Как варить манную кашу без комков? Как просыпаться по будням раньше будильника? Как видеть цветные сны? Как? Как? Как?..

Все ответы были у мальчишки с Планеты Счастья. И в тот день, когда он появился в маленьком тихом дворике за Ленинским проспектом, Тося поняла – ждать осталось совсем чуть-чуть. Она взяла к себе в постель Кристофера, залезла с головой под одеяло, так как в комнате все еще гулял зимний ветер с улицы, и тут же заснула крепко-крепко. Чтобы видеть только цветные сны.

Глава 2
Зимняя дача

С самого утра в доме было неспокойно. Тося еще не высовывала правое ухо из-под одеяла, а левым продолжала прижиматься к теплой подушке, но крики матери все равно были отчетливо различимы.

– Делать тебе, что ли, нечего? – сокрушалась она. – Ну какая сейчас дача? Когда у нас холодильник пустой, гора белья в стиральной машинке и полы не мыты…

– Не сгущай краски, – басил папа. – Тут дел на пару часов, а у нас целые выходные из-за этого пропадают!

– Это я сгущаю краски? – В голосе мамы уже слышались слезы. – В красках у нас ты знаток, вольный художник! И хорошо же ты часы чужой работы считаешь…

– Сама же знаешь, я всю ночь «бомбил» как проклятый. Предлагаешь мне еще и с тряпкой по полу поползать?

 

– Не знаю я, чем ты ночью занимался! – пульнула мама.

– Ах, она не знает. – Папа уже несся по коридору. – Ну, она еще узнает…

Мама громко всхлипывала и кашляла от слез где-то на кухне. Папа же решительно хлопал дверьми. В семье Дубковых начинались обычные выходные. Тося вздохнула, вылезла из-под одеяла и, будто ища защиты, прижалась всем худеньким телом к пушистому Кристоферу, который мирно лежал рядом.

– Скоро это кончится, – уверенно сказала она.

И сама еще не знала, насколько была права.

– Тося, собирайся! – крикнул папа, распахивая дверь в ее комнату. – Мы едем на дачу.

– Сейчас? – удивилась Тося. – Посреди зимы?

Папа уже мерил широкими шагами ворсистый ковер и почему-то потирал ладони. Глаза его горели, на щеках выступили бордовые пятна. Так он выглядел, когда заражался какой-нибудь новой идеей. Что-то поселялось у него в голове, и казалось, что вокруг он видит уже не привычный мир, а совсем иные картины. Взгляд его буравил родные стены, чтобы выбраться за пределы обыденности. Тося и любила, и боялась этого папиного настроения. Трудно было предугадать, к чему оно приведет. Иногда такие вспышки заканчивались веселыми играми, шутками и смехом. А иногда папа надолго замыкался в себе, молчал, и будто шла в нем серьезная внутренняя работа, к которой он не допускал никого. Даже Тосю.

– Собираемся немедленно! – скомандовал папа. – Ты же хочешь подготовить наш летний домик к встрече Нового года?

– Новый год на даче? – От радости Тося даже выпустила из рук Кристофера. – Ты это серьезно?

– Конечно! – ответил папа и улыбнулся.

Тогда Тося совсем успокоилась и подумала, что сегодняшнее его настроение приведет только к хорошему. Она вскочила с кровати и поскорее, пока папа не передумал, начала собираться. Никогда в жизни она не была на даче зимой. И даже долгое время думала, будто зимы в Подмосковье не бывает вовсе. Часто просила родителей в морозные дни отвезти ее за город, где, по ее представлениям, всегда стоят зеленые березы и ветер перестукивает колосьями на поле.

– Мама, а мы возьмем с собой Кристофера? – спросила Тося за завтраком.

– Берите кого хотите, – глухо ответила мама.

И Тося поняла, что та до сих пор обижается на папу.

– А ты поедешь с нами? – спросила осторожно. – Будет весело.

– Не до смеху мне, – отвернулась мама.

Кажется, именно в тот миг Тося впервые почуяла перемены: совсем слабый дух старых обид смешивался с еще молодой неокрепшей злостью.

– Хочешь, я останусь? И пол помою…

Мама задумчиво посмотрела на Тосю, но взгляд ее в этот миг чем-то напоминал папин. Будто она видела не родную дочь, а что-то совсем чужое. Но мама тряхнула головой, и взгляд ее стал прежним: немного грустным, но твердым и решительным.

– Езжай с отцом, – она растерянно коснулась Тосиных волос. – А я тут без вас хоть уберусь спокойно.

И она положила в Тосину тарелку горячий и ароматный омлет. Его запах тут же заглушил все другие, что витали тем утром в кухне Дубковых. И Тося совсем позабыла тревоги.

– Я пойду машину разогрею, – сказал папа из коридора. – Точно не едешь с нами?

Мама покачала головой. Папа в прихожей, конечно, не видел этого, но понял ее безмолвный ответ.

– Тося, я жду тебя внизу, – сказал он и хлопнул входной дверью громче обычного.

Мама быстро собрала дочери теплую одежду. И взяла с Тоси слово позвонить, как только они доберутся до места. Мама делала вид, что не может дождаться, когда же наконец квартира останется пустой. Словно ей не терпелось начать уборку. Но Тося видела, что глаза у мамы по-прежнему грустные и уголки губ смотрят вниз.

– Мамочка, не скучай, я тебе Кристофера оставлю! – сказала она и заулыбалась.

– Иди, добрая душа, – мама подтолкнула ее к двери. – И когда же наконец повзрослеешь?

Но не сдержалась и тоже улыбнулась дочери в ответ, лишь слегка, но они тут же стали очень похожи друг на друга. Улыбки у них были теплые, лучистые…

На свой участок Тося с папой вошли как завоеватели. Раскрасневшиеся, усталые и радостные. Больше часа им пришлось прокладывать себе путь соседскими лопатами. Хорошо еще, что соседи ездили в свой загородный дом каждые выходные и основная дорога была расчищена. Но весь участок был занесен снегом так, что деревянный забор стал вполовину ниже, и казалось, его запросто можно перешагнуть. Папа так и сделал, при этом провалившись до подмышек в снег. Пришлось откапывать сначала папу, а потом заезд для машины и узенькую дорожку к дому. Небо в тот день было прозрачно-голубым, совсем без облаков. А снег всюду лежал такой чистый, какого в Москве и не бывает вовсе. Пушистый, жемчужно-белый. Его даже хотелось есть. И тогда Тося вспомнила, как мальчишка с другой планеты ловил на язык снежинки. Она сняла варежки, горячими ладонями скатала упругий снежок, а затем с хрустом откусила от него порядочный кусок. Снег попал ей за щеки, обжег холодом зубы, так что из глаз сами собой хлынули слезы. Тося подумала, как же глупо сейчас выглядит со стороны, и рассмеялась. И смех ее полетел по заснеженному участку, звонкий и высокий, как осколок лета, когда она целыми днями хихикала, плескаясь в бассейне или отстукивая с мамой в бадминтон. Тут Тося увидела, как папа, раскинув руки в стороны, отклонился назад и упал спиной прямо в сугроб.

– Какая красотища! – Он смотрел в высокое небо. – Падай, дочь!

И Тося упала рядом с папой, подминая нерасчищенный снег, проваливаясь в него, как в пушистые перины. Как две звезды, лежали отец и дочь посреди двора, вслушиваясь в тишину. Будто оторванные от всего мира. Наедине с собой, когда каждое чувство, каждая мысль становятся выпуклыми, настоящими, живыми…

В доме нужно было сразу же растопить печь, а то после валяния в снегу зуб на зуб не попадал. Отсыревшие дровишки нехотя занимались огнем, они кряхтели, потрескивали, отогревая сначала свои бока, а потом уже печные стены. Папа с Тосей сидели возле огня, протягивая к нему ладони и перестукивая озябшими ногами.

– Ничего, сейчас согреемся, – улыбался папа. – Чайку вскипятим.

– А мне и не холодно, – храбрилась Тося, потирая красный нос.

Она ходила по дому и будто узнавала его заново. Все сейчас было иным. Заиндевелые стекла окон, которые летом распахивали настежь, чтобы впустить в комнаты освежающий ветерок и настойчивый стрекот кузнечиков. Покрытые пылью тумбочки: на них летом мама выкладывала кружевные салфетки и ставила вазочки с фруктами. Холодные кровати, застеленные так аккуратно и туго, словно на них никто и не лежал никогда. Нигде не валялись раскрытые книги, газеты или журналы. Не стояла возле плиты грязная посуда, даже стулья вокруг стола выстроились чинно, прильнув один к другому и будто ощетинившись от холода рейками спинок. Укрывшись снегом, весь дом спал, словно забравшийся в берлогу медведь. Лишь доски пола скрипели так же, как и летом. И Тося специально наступала на них ногами, чтобы убедиться – это ее дом. Он все тот же, родной. Вскоре и правда дом начал отогреваться, оттаивать, и в нем появились знакомые черты. Ранний вечер уже крался по двору, а в печи занимались пламенем все новые и новые дровишки. В комнате включили свет и зажгли свечи. На столе стоял горячий чай. Уже закипала поставленная вариться картошка, и пар от кастрюли поднимался под самый потолок. Тося давно скинула шубку и теперь вглядывалась в папины картины, что висели на стенах. Она с интересом наблюдала, как меняет их колышущийся свет от свечей. Лица на портретах улыбались или, наоборот, печалились: они были совсем живыми. Раньше Тося этого не замечала. Между тем папа развесил на дверные косяки одеяла, чтобы они просушились, наполнились теплом. Да и подушки положил поближе к печи.

– Будешь сегодня спать как принцесса! – говорил он.

– На горошине? – подначивала Тося.

– На бобах, – смеялся папа.

Перед сном они снова вышли на улицу. Мороз уже не пугал, ведь дом был хорошо разогрет изнутри. Оказалось, что за городом не только снег белее, но и темнота темнее. Она была непроглядной и густой. Лишь редкие далекие фонари маячками выныривали из мрака, да свет из окон падал на крыльцо. А вокруг черным-черно.

– Пап, а ты знаешь, что есть одна планета, на которой вовсе нет черного цвета? – поежившись, спросила Тося.

– Неужели? – внимательно посмотрел на нее отец. – И за что же ее так обделили?

– Ничуть не обделили, – удивилась Тося. – Наоборот. Без черного цвета жить намного веселее. К тому же можно вовсе не спать, если не хочется.

– А мне вот хочется, – сказал папа. – И вообще, мама убила бы меня, если бы узнала, что ты до сих пор не спишь, фантазерка.

И Тося не поняла, улыбался папа в этот момент или был серьезен. Его лицо скрывалось во мраке, и свет из окна выхватывал лишь общие очертания. Тося на миг представила, как губы отца кривит злая усмешка и глаза сощурены от гнева. А потом будто папа улыбается во весь рот и таращится в темноту. Сейчас ему можно было придумать любое лицо, даже вовсе не папино, а совсем чужое. Тосе стало жутковато.

– Пойдем домой, – тихо сказала она.

И папа повернулся к свету. Он не улыбался, лицо его было спокойно и задумчиво.

Ночью Тосе снилось, как из темноты выныривают лица с папиных портретов. Они разговаривают с ней, делятся своими тайнами и мечтами. Вот только утром все эти разговоры забылись, вылетели из Тосиной головы, как не бывало. Лишь портреты на стенах казались еще более близкими и знакомыми.

– Как же здесь хорошо! – Папа обтирал лицо снегом. – Никакой суеты и шума. Вот она, жизнь!

– А в Москве Кристофер без меня скучает, – спустилась с крыльца Тося. – И мама тоже…

Папа промолчал. Казалось, он был полностью поглощен снежной ванной. Но после обеда они все же засобирались домой. И Тося была рада, что возвращается в город, где в соседнем доме поселился необыкновенный мальчишка, с которым обязательно нужно познакомиться поближе.

– А мы правда будем здесь Новый год отмечать? – спросила она папу, садясь в машину. – Вот было бы здорово! И елочку нашу нарядим. Живую!

– Вот правильно! Живую, – невпопад ответил папа. – А то слишком много вокруг стало искусственного…

Москва встретила их шумными дорогами и неоновым светом со всех сторон. Темнота здесь боязливо пряталась по задворкам, стелилась по снегу, отчего тот становился пепельно-серым. И вместо картин всюду красовались рекламные щиты. Только тогда Тося поняла, как за пару дней можно отвыкнуть от того, что казалось нормальным, обыденным. И, лишь въехав в свой маленький дворик, она снова почувствовала себя дома. Тося вылетела из машины, желая поскорее увидеть маму и Кристофера. Она уже подошла к подъезду, но тут поняла, что папа не идет следом, а продолжает сидеть в машине.

– Папа, пошли! – поманила она.

Папа опустил стекло.

– Топай домой, – сказал он. – А я обратно.

– Как обратно? – еще ничего не понимала Тося.

– На даче поживу. Маме привет.

Папа улыбнулся, помахал рукой и снова поднял стекло. Машина рванула с места, и папы не осталось рядом. Лишь клубок выхлопных газов висел в воздухе. Тося стояла возле подъезда, совершенно ошеломленная. Она все еще глупо улыбалась и махала папе рукой. Но в глазах уже почему-то стояли слезы.


Издательство:
Автор
Книги этой серии: