Shaun Bythell
THE DIARY OF A BOOKSELLER
© Shaun Bythell, 2017
© Левченко И. И., перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2018
Азбука Бизнес®
* * *
Противник тотальной цифровизации, однажды в порыве ярости Байтелл расстреливает Kindle из винтовки, в другой раз – из простого Kindle делает Kindle Fire, сжигая его в саду. Неужели он считает, что электронные книги вовсе не имеют права на существование?
«Вообще я не против того, чтобы люди покупали книги для Kindle. Я не отрицаю, что у современных технологий есть свои преимущества. Однако я против тотального перевода всего, что когда-либо было напечатано, в цифровой формат».
(Шон Байтелл – в интервью The Bookseller)
Этот дневник наверняка доставит огромное удовольствие любителям книг и завсегдатаям книжных магазинов.
Red Magazine
Чрезвычайно теплая (в противоположность низким температурам в магазине) и забавная книга. Она заслуживает того, чтобы стать бестселлером, которые так не любит автор.
Джон Деннис, Mail on Sunday
Книга одинаково смешная и увлекательная. Ее обязательно должны прочесть все, кто любит рыться в тайниках, где хранятся фолианты.
Энтони Макгауэн
Хотите осуществить свою мечту и открыть букинистический магазин? Сначала прочтите книгу Шона Байтелла. Книжные магазины продолжают жить благодаря таким людям, как он.
The National
Все библиофилы должны немедленно купить себе экземпляр этой книги.
Shiny New Books
Февраль
Хотел ли я быть профессиональным продавцом книг? В конечном счете – несмотря на доброту моего хозяина и счастливые дни, которые я провел там, – нет.
Джордж Оруэлл. Воспоминания книготорговцаЛондон, ноябрь 1936 г.[1]
Нежелание Оруэлла заниматься продажей книг вполне понятно. Существует представление об особом типе книготорговца – раздражительном грубияне и мизантропе, которого так блистательно воплотил на экране Дилан Моран в сериале «Книжный магазин Блэка» (Black Books), и это представление в целом соответствует действительности. Конечно, из этого правила есть и исключения, и многие владельцы книжных магазинов совершенно не относятся к этому типу. Я, к сожалению, отношусь. Тем не менее позвольте уточнить, что я был таким не всегда. Припоминаю, что до того, как стать владельцем книжного магазина, я был довольно-таки приветливым и дружелюбным человеком. Однако бесконечно задаваемые глупые вопросы, финансовая нестабильность в сфере книготорговли, непрекращающиеся споры с персоналом и множество вечно действующих мне на нервы, спорящих и норовящих торговаться покупателей превратили меня в циника и мизантропа. Хотел бы я что-то изменить? Нет.
Впервые я увидел The Book Shop, книжный магазин в Уигтауне, когда мне было восемнадцать. Я только что вернулся в родной город и собирался снова уехать, чтобы начать учебу в университете. Отчетливо помню, как я проходил мимо с другом и сказал ему, что этот магазин вряд ли продержится больше года. Двенадцать лет спустя, приехав к родителям на Рождество, я зашел туда за книгой «Три лихорадки» (Three Fevers) Лео Уомсли, разговорился с хозяином и рассказал ему, что у меня никак не получается найти себе работу по душе. Он хотел поскорее выйти на пенсию и предложил мне купить у него магазин. Когда я возразил, что у меня нет денег, он ответил: «Да ладно! Банки-то на что?» Не прошло и года, как магазин стал моим – это случилось 1 ноября 2001-го, ровно через месяц (с точностью до дня) после того, как мне исполнился тридцать один год. Перед тем как приступить к новой работе, мне, вероятно, следовало прочесть эссе Джорджа Оруэлла «Воспоминания книготорговца», написанное в 1936 году и с тех пор нисколько не утратившее своей актуальности. Оно и по сей день служит лучшим предупреждением для всех, кто – как и я в свое время – наивно полагает, что быть хозяином книжного магазина – значит посиживать в удобном кресле у горящего камина, закинув повыше ноги в теплых тапочках, покуривать трубку и почитывать «Историю упадка и разрушения Римской империи» Гиббона, в то время как исключительно милые и приятные покупатели ведут с вами интеллигентные разговоры, а перед тем как уйти, с радостью оставляют вам горы наличных. На самом же деле картина разительно отличается от вышеописанной. Из всех наблюдений Оруэлла, которые мы находим в эссе, замечание о том, что «большинство наших посетителей были из тех, что досаждают везде; но книжные магазины для них особенно привлекательны», – пожалуй, самое точное.
С 1934 по 1936 год Оруэлл работал в букинистическом магазине Booklover’s Corner в районе Хэмпстед и одновременно с этим писал «Да здравствует фикус!». Его друг Джон Кимхи вспоминал, что Оруэлл не любил продавать книги покупателям. Это чувство, безусловно, знакомо многим книготорговцам. Для того чтобы проиллюстрировать сходство – а часто и различия – между жизнью книжного магазина в наше время и во времена Оруэлла, каждый месяц я начинаю с цитаты из «Воспоминаний книготорговца».
В Уигтауне моего детства жизнь била ключом. Я и две моих младших сестры выросли на небольшой ферме в окрестностях городка, который нам, росшим среди широко раскинувшихся заливных лугов с овцами, казался большим процветающим городом. В городке чуть меньше тысячи жителей, и он находится в Галлоуэе, всеми забытом юго-западном уголке Шотландии. Уигтаун также расположен среди невысоких холмов на полуострове, носящем название Мачарс (от гэльского слова machair, что означает «плодородный, низко расположенный луг»), с береговой линией протяженностью сорок миль, на которой можно встретить все – от песчаных пляжей до высоких скал и пещер. К северу раскинулось Галлоуэйское нагорье, красивейшая, почти пустынная нетронутая местность, через которую пролегает путь через Южно-Шотландскую возвышенность. Самое главное здание в городке – впечатляющая ратуша в стиле Отель-де-Виль, где когда-то располагались органы местного самоуправления так называемого графства. Многие годы экономическое существование городка определялось маслобойней кооперативного общества и самой южной в Шотландии вискокурней Бладнох. Два этих предприятия обеспечивали занятость большей части населения. В то время сельское хозяйство приносило фермерам больше дохода, чем сейчас, поэтому и в городке, и в прилегающей к нему местности была работа. Маслобойня закрылась в 1989 году, лишив работы 143 человек, а основанная в 1817 году вискокурня – в 1993-м. Там, где раньше были скобяная и овощная лавки, магазин подарков, обувной магазин, кондитерская и гостиница, теперь только запертые двери и заколоченные окна.
Со временем материальное положение стало улучшаться, и вместе с этим вернулось и чувство оптимизма. В пустовавших зданиях бывшей маслобойни сейчас работают небольшие частные предприятия. Большую часть помещений занимает производство печей, мастерская ковки и студия звукозаписи. Вискокурня вновь открылась в 2000 году под руководством энергичного Рэймонда Армстронга, предпринимателя из Северной Ирландии, и производит продукцию в небольших количествах. В жизни самого Уигтауна также наступили благоприятные перемены. Сегодня это город книжных магазинов и книготорговцев. Окна и двери, когда-то закрывшиеся наглухо, теперь распахнулись снова. Сегодня здесь процветают малые предприятия.
Все, кому довелось работать в моем магазине, постоянно говорили мне, что про наших покупателей можно написать целую книгу, и томик Джен Кэмбл «Диковинные диалоги в книжных магазинах» (Weird Things Customers Say in Bookshops) – лучшее тому подтверждение. Поскольку природа не наградила меня феноменальной памятью, я начал записывать события, происходящие в магазине, чтобы потом из этого можно было сделать что-нибудь интересное. Если дата первой записи покажется вам случайной, значит, так оно и есть. Идея вести дневник пришла мне в голову 5 февраля, и записи именно за этот день легли в его основу.
Среда 5 февраля
Онлайн-заказов: 5
Найдено книг: 5
В 9:25 позвонил мужчина из Южной Англии, подумывающий купить книжный магазин в Шотландии. Спрашивал, как верно определить стоимость магазина с товарным остатком 20 000 книг. У меня с языка едва не сорвалось: «ВЫ В СВОЕМ УМЕ?», но, сдержавшись, я поинтересовался, что предлагает нынешний владелец. Хозяйка магазина сказала ему, что средняя цена книги – 6 фунтов стерлингов, и предложила разделить общую сумму 120 000 фунтов на три. Я сказал, что делить надо по меньшей мере на десять, а лучше бы сразу и на тридцать. Торговать книгами по-крупному сегодня практически невозможно, поскольку мало кто покупает книги в большом количестве, а те, кто готов это сделать, платят жалкие гроши. Даже в 2001 году, когда я покупал магазин и дела обстояли более-менее благополучно, бывший владелец оценил 100 000 книг в 30 000 фунтов стерлингов.
Наверное, надо было посоветовать этому человеку, чтобы перед тем, как покупать магазин, он сначала прочитал не только оруэлловские «Воспоминания книготорговца», но и выдающуюся книгу Уильяма Дарлинга «Новые рассказы книготорговца-банкрота» (The Bankrupt Bookseller Speaks Again). Оба этих произведения обязательны к прочтению для каждого, кто подумывает стать книготорговцем. Вообще-то Дарлинг – не обанкротившийся книготорговец, а продавец тканей, однако он пишет настолько убедительно, что в существование такого человека трудно не поверить. Его описания отличаются потрясающей точностью. Плод фантазии Дарлинга – «неухоженное, нездоровое, неинтересное для случайного посетителя существо, которое, однако, если его потревожить, может сказать что-нибудь вполне внятное о книгах» – по точности описания не уступает другим портретам книготорговцев.
Сегодня в магазине работала Ники. У меня больше нет возможности платить зарплату постоянным продавцам, особенно в долгие холодные зимы, поэтому приходится полагаться на Ники – которой в равной мере свойственны и усердие, и странности, – в том, чтобы она дважды в неделю подменяла меня в магазине, когда мне нужно съездить за новыми книгами или заняться другими делами. Ники далеко за сорок, у нее два взрослых сына. Она живет в домике на ферме с видом на залив Люс, примерно в пятнадцати милях от Уигтауна, принадлежит к свидетелям Иеговы и любит заниматься «рукоделием» – то есть создавать совершенно бесполезные вещи. В этом вся Ники. Она часто сама шьет себе одежду и бедна как церковная мышь, однако всегда готова щедро поделиться с другими тем немногим, что у нее есть. Каждую пятницу она приносит мне угощение, которое нашла в куче выброшенных продуктов за супермаркетом Morrisons накануне вечером после мероприятий в Зале Царства свидетелей Иеговы. Она называет это «пятничным пиром». Сыновья зовут ее неряхой и цыганкой, однако Ники настолько срослась с магазином и книгами, что без нее магазин лишился бы части своего очарования. Хотя сегодня и не пятница, она принесла отвратительной еды, которую вчера выудила из кучи за Morrisons: упаковку самосы, которая так размякла, что потеряла всякое сходство с самосой. Она влетела в магазин, помахала пакетом у меня перед носом и сказала: «Смотри, самоса! Вкуснотища!» – и тут же начала есть, роняя мокрые кусочки на пол и на прилавок.
Летом я беру на работу одну-двух студенток. Это дает мне свободу насладиться некоторыми вещами, из-за которых жизнь в Галлоуэе считается идиллией. Писатель Ян Ниалл однажды сказал, что ребенком на уроках в воскресной школе он всегда думал, что «земля, текущая молоком и медом», о которой рассказывала учительница, – это Галлоуэй. Он думал так отчасти потому, что на ферме, где он вырос, в кладовке всегда в изобилии было и то и другое, а еще потому, что для него эти места были своего рода раем. Я разделяю его любовь к этим местам. Благодаря девочкам, которые подрабатывают в магазине, я могу позволить себе роскошь в любое время отправиться на рыбалку, или погулять по холмам, или поплавать. Ники называет их «моими маленькими питомицами».
Сегодняшний первый покупатель (появился в 10:30) – один из немногих постоянных, мистер Дикон. Это воспитанный человек лет пятидесяти пяти, с объемом талии типичным для мужчин его возраста, которым не хватает физической активности. Его темные редеющие волосы на макушке зачесаны тем характерным неловким манером, с помощью которого некоторые лысеющие мужчины пытаются убедить окружающих, что все еще обладают роскошной шевелюрой. Он довольно-таки элегантно одет, если под этим подразумевать, что его одежда качественно сшита. Однако он не умеет ее носить, о чем говорят детали: низ рубашки, пуговицы, застежки. Как будто кто-то выпалил в него одеждой из пушки, и вещи так и повисли на нем как попало.
Во многих отношениях он идеальный покупатель. Мистер Дикон никогда не заходит просто посмотреть книги и всегда конкретно знает, что ему нужно. Обычно его заказы сопровождаются газетными вырезками – рецензиями из The Times, которые он протягивает тому из нас, кто стоит за прилавком. Он немногословен и точен в выражениях, не любит общаться на посторонние темы и всегда оплачивает и забирает заказанные книги. Кроме этого, я не знаю о нем ничего, даже его имени. Вообще-то я иногда теряюсь в догадках, почему же он заказывает книги у меня, если запросто мог бы сделать это и на Amazon. Может, у него нет компьютера. Может, ему не хочется покупать компьютер. Или, может, он принадлежит к той вымирающей категории людей, которые понимают, что если хочешь, чтобы книжные магазины не исчезли совсем, то надо их поддерживать.
В полдень женщина в армейских полевых брюках и берете положила на прилавок шесть книг, среди них две почти новые, дорогие книги по искусству – всего на 38 фунтов стерлингов. Покупательница попросила скидку, и, когда я ответил, что готов уступить эти издания за 35, она спросила: «А за тридцать не продадите?» Когда покупатели, которым предлагают скидку с цены, и без того составляющей только часть их первоначальной стоимости, считают, что они вправе требовать дополнительную скидку чуть ли не 30 процентов, я начинаю терять веру в человеческую порядочность. Поэтому я отказался уступать дальше. Она заплатила 35 фунтов. Теперь я готов подписаться под словами Джанет Стрит-Портер, которая как-то сказала, что всех людей в армейских полевых брюках необходимо принудительно сбрасывать на парашютах в демилитаризованные зоны.
Выручка на кассе: 274,09 фунта стерлингов[2]
27 покупателей
Четверг 6 февраля
Онлайн-заказов: 6
Найдено книг: 5
Общий объем наших фондов составляет 100 000 книг, объем фондов для онлайн-продаж – 10 000. Мы регистрируем книги в программе Monsoon, которая передает информацию на Amazon и AbeBooks. Сегодня покупатель с Amazon написал нам по поводу книги «Вселенная из ничего» (A Universe From Nothing: Why Is There Something Rather Than Nothing). Вот его претензия: «Моя книга еще не пришла. Прошу разрешить эту ситуацию, пока я еще не написал отзыв о качестве вашего обслуживания». Подобные плохо завуалированные угрозы в последнее время заметно участились благодаря службе отзывов на Amazon, и известны случаи, когда недобросовестные покупатели пытались воспользоваться этим, чтобы получить частичную или даже полную компенсацию ущерба, в то время как на самом деле получали заказанную книгу и оставляли ее у себя. Мы отправили книгу в прошлый вторник, и сейчас она уже должна была прийти, так что либо этот покупатель хочет денег, либо возникли проблемы с национальной Королевской почтой Великобритании, что случается крайне редко. Я попросил подождать до понедельника и пообещал выплатить компенсацию, если книга так и не придет к этому времени.
После обеда я разбирал коробки с книгами по теологии, которые на прошлой неделе принес вышедший на пенсию священник Церкви Шотландии. Частные коллекции книг на одну тематику – обычно хорошая штука: как правило, среди них всегда находится пара-тройка редких книг, которые будут интересны коллекционерам и которые можно продать по хорошей цене. Теология – возможно, единственное исключение из этого правила, и сегодня это исключение подтвердилось на практике. Я не нашел ничего интересного.
Закрыв магазин в пять часов вечера, зашел в универсам купить что-нибудь на ужин. Недавно в левом кармане брюк у меня образовалась дыра, но я все время забываю об этом и продолжаю класть туда мелочь. Раздеваясь перед сном, я обнаружил у себя в левом ботинке 1 фунт и 22 пенса.
Выручка на кассе: 95,50 фунта стерлингов
6 покупателей
Пятница 7 февраля
Онлайн-заказов: 2
Найдено книг: 2
Сегодня был прекрасный солнечный день. Ники явилась в магазин в 9:13, облаченная в черный канадский лыжный костюм, купленный в комиссионке за 5 фунтов. С ноября по апрель это ее повседневная униформа. Это комбинезон на подкладке, предназначенный для катания на лыжах, и в нем она похожа на телепузика. Все это время она ноет и жалуется на температуру в магазине, которая, должен признаться, и в самом деле низковата. Ники ездит на синем микроавтобусе, который идеально подходит к ее скопидомскому образу жизни. Она вынула из него все сиденья, и внутри его можно обнаружить все что угодно – от мешков с удобрениями до сломанных офисных кресел. Она называет свою машину «синим цветочком», а я с некоторых пор зову ее «синей навозной мухой». Такое название больше соответствует ее содержимому.
В девять утра приходил Норри (раньше он работал у меня, теперь работает столяром) заделать дыру на крыше «Лисьей норы» – летнего домика в саду.
Мы с Норри построили «Лисью нору» несколько лет назад. Во время книжного фестиваля в Уигтауне мы проводим в этом домике необычные мероприятия. В прошлом году самый татуированный человек Шотландии читал здесь двадцатиминутный доклад об истории татуировки. Рассказывая, он постепенно раздевался до нижнего белья, чтобы наглядно проиллюстрировать свой рассказ. Одна пожилая женщина спутала домик с туалетом, случайно вошла под конец доклада и увидела его почти раздетого. Полагаю, она до сих пор так и не оправилась от шока.
Перед тем как Норри ушел, у них с Ники завязался разгоряченный спор, из которого я услышал только конец. Как я понял, они говорили об эволюции. Это любимая тема Ники, и часто бывает, что я натыкаюсь на «Происхождение видов» в разделе художественной литературы, поставленное туда ее рукой. В ответ я ставлю Библию (которая у нее относится к разделу истории) в раздел «Романы».
Разбирая книги по теологии, принесенные старым священником, нашел книгу под названием «Gay Agony» автора с удивительно неподходящей фамилией Мэнхуд[3]. Пишут, что Мэнхуд жил в Суссексе в железнодорожном вагоне, переделанном под дом.
Выручка на кассе: 67 фунтов стерлингов
4 покупателя
Суббота 8 февраля
Онлайн-заказов: 4
Найдено книг: 4
Сегодня Ники подменила меня в магазине, чтобы я смог съездить в Лидс посмотреть частную коллекцию из 600 книг по авиации. Мы с Анной выехали из магазина в десять утра. Когда мы уходили, Ники дала совет: «Посмотрите на книги, прикиньте стоимость и потом поделите пополам». Как-то раз она еще объявила мне, что, когда придет конец света и в живых останутся только свидетели Иеговы (ну или как там еще она представляет себе конец света – я стараюсь пропускать ее речи на религиозные темы мимо ушей), она придет ко мне домой и заберет себе мои вещи. Она уже и сейчас заглядывается на мою мебель, явно вынашивая подобные планы.
Анна – моя девушка, писатель из Америки, моложе меня на двенадцать лет. Мы живем в квартире над магазином. С нами живет кот по кличке Капитан. Мы назвали его так в честь слепого капитана из пьесы «Под сенью Молочного леса»[4]. Анна жила в Лос-Анджелесе и работала в НАСА. В 2008 году она приехала в Уигтаун на лето, чтобы исполнить свою мечту и поработать в книжном магазине в Шотландии у моря. Между нами сразу же возникло притяжение, и, ненадолго вернувшись в Калифорнию, она снова приехала в Шотландию, чтобы остаться. В 2012 году ее история заинтересовала Анну Пастернак, журналиста, которая в этом году приезжала на книжный фестиваль в Уигтауне, и она написала об этом статью в газете Daily Mail. Вскоре одно издательство обратилось к Анне с предложением написать мемуары. В 2013 году первая книга Анны под названием «Три вещи, которые необходимо знать о ракетах» (Three Things You Need to Know About Rockets) вышла в издательстве Short Books. Несмотря на литературный успех, Анна, как она сама открыто признается, – «импрессионист в отношении языка». Она обладает склонностью заново изобретать язык, и эта склонность одновременно и очаровательна, и слегка раздражает. Она как будто слышит слова вполуха, а потом выдает свою версию, которая имеет некоторое – весьма размытое – сходство с оригиналом, и в результате порой получается малопонятный словесный винегрет, приправленный горсткой слов из идиша, которым она научилась от бабушки.
Женщина, которая хотела продать книги по авиации, позвонила на прошлой неделе и сказала, что это довольно срочно. Книги принадлежали ее мужу, умершему год назад. Она продала дом и выезжает в марте. Мы приехали к ней в три часа. Я тут же заметил, что она в парике, а на полу под дверьми и окнами разложены конские каштаны. Она объяснила, что ее муж умер от рака, и она сама тоже проходит лечение от этой же болезни. Книги были сложены наверху, в мансарде, куда вела узкая лестница. О цене мы договаривались долго, но в конце концов согласились на 750 фунтах стерлингов примерно за 300 книг. Она охотно согласилась оставить часть коллекции у себя. Ах, если бы только всегда было так! Чаще всего люди хотят избавиться от всего собрания полностью, особенно если оно достается им по наследству. Мы с Анной загрузили четырнадцать коробок в фургон и поехали домой. Женщина, кажется, испытала облегчение оттого, что смогла расстаться с коллекцией. Это была страсть ее мужа, и, хотя она сама не интересовалась этой темой, ей явно было нелегко решиться на этот шаг. Перед тем как мы уехали, Анна спросила насчет каштанов возле окон и дверей. Выяснилось, что они с Анной обе боятся пауков, а в каштанах содержатся вещества, которые должны их отпугивать.
Я купил фургон (красный Renault Trafic) два года назад и почти совсем его загнал. Даже когда я еду куда-нибудь недалеко, водители встречных машин всегда радостно машут мне рукой. Они явно принимают меня за почтальона.
В авиационном собрании было двадцать две книги из серии Putnam Aeronautical Histories. Это серия книг о разных производителях и о типах самолетов: например, Fokker, Hawker, Supermarine и Rocket Aircraft. В прошлом такие книги стабильно хорошо продавались и в интернете, и в магазине, примерно по 20–40 фунтов за книгу. Я установил цену исходя из предположения, что продам эти книги довольно быстро и тем самым компенсирую свои затраты.
Многие подобные истории начинаются с того, что звонят незнакомые люди и начинают рассказывать, что кто-то из их родственников умер, и на них теперь лежит задача избавиться от книг. Вполне естественно, что они все еще не оправились от потери, и почти невозможно остаться равнодушным к их горю. Когда приходится разбирать книги покойного, то всегда неизбежно что-то узнаешь о нем: о его интересах и в какой-то степени о его личности и характере. Даже бывая в гостях у друзей, я всегда рассматриваю их книжные полки в поисках каких-нибудь странностей, которые могут рассказать мне о них что-то новое, о чем я до этого не подозревал. На моих собственных книжных полках подобных странностей тоже предостаточно. Рядом с современной художественной литературой и книгами по искусству и истории Шотландии стоят «Неприличные выражения на идише» (Talk Dirty Yiddish) и «Коллекционные ложки времен Третьего рейха» (Collectable Spoons of the Third Reich). Первую книгу мне подарила Анна, вторую – мой друг Майк.
Обратно из Лидса мы с Анной ехали через Илкли-Мур под проливным дождем и вернулись домой в семь часов вечера. В магазине меня встретили как попало разложенные и расставленные на полу стопки книг и коробок и десятки неотвеченных электронных писем. Похоже, Ники испытывает какое-то садистское удовольствие, разбрасывая книги и коробки по всему магазину. Наверное, это связано с тем, что она знает, насколько для меня важно поддерживать чистоту, особенно на полу. Сама она по натуре неряха, и, возможно, поэтому считает мое стремление к порядку и четкой организации чем-то необычным и до забавного странным и нарочно устраивает бардак в магазине, а потом, когда я начинаю ее за это отчитывать, обвиняет меня в том, что я страдаю манией аккуратизма.
Выручка на кассе: 77,50 фунта стерлингов
7 покупателей