Легенды и боги древних славян

Ничто и никто на свете, никакая партия или религия не имеют права нарушать Божественный порядок и желать сделать всех людей одинаковыми, лишить их национальной индивидуальности.

В. Ларионов

Вторично рожден приобщенный к познанью: Становится дваждырожденным по званью, А кто пребывает в незнанье дремотном – Среди человечества равен животным.

«Махабхарата», глава «Сожжение змей»

Вспомянем наших богов!

Люди с незапамятных времен чувствовали: есть реальный мир – леса, поля, звери, люди, а есть мир мыслей, мечтаний, желаний, знаний (понимания посредством наблюдений и анализа), воображений, предположений, прозренийдогадок – психический и духовный тонкий мир. Именно в нем живут и действуют боги, духи, предки. Это тоже реальность, но другая реальность. Другая, вторая реальность сильно действует на первую, изменяет ее. Люди понимали: если не появится некий императив в этой второй, но, возможно, высшей, не до конца познанной и не всегда понятной, реальности, то не произойдет необходимых жизнеобеспечивающих или жизнесберегающих изменений. Например, внезапно не ударит молния именно в это дерево (в лесу или в поле), и лес (или поле) не загорится, уничтожая живое, урожай и людей (или не загорится именно здесь). Люди сами дошли до мысли, что можно и нужно как-то взаимодействовать с высшей непознанной духовной реальностью с помощью мыслей, мечтаний и прямых просьб (молений, заклинаний). Они обращались душой непосредственно к Богу и его соратникам-посредникам (их называли богами); духам или душам стихий, растений, животных; душам предков. Взаимодействия иногда были успешными (или люди так думали). Во всяком случае, они вносили уверенность (или хотя бы большую долю уверенности) в понимание природы, космоса, вносили гармонию и спокойствие (хотя бы относительные) в жизнь древних людей.

Наши предки всегда знали, что Бог един (хотя у него много имен), но также знали они и то, что Бог – во всем. Природа существовала как собиратель того, в чем надо уважить Божий Дух. Поэтому для предков естественно было все обожить. Явления высшего порядка – небо, солнце, месяц, звезды, огонь, воздух, землю, воду, гром-грозу, время, вечность; «подземное царство». Земные пространства – реки, горы, поля, леса; дух, душу, стихии, день, ночь и т. д. Этот ряд великолепно обширен. Так происходило потому, что пращуры были люди, рожденные из лона природы; верили в тесное родство с окружающей природой, космосом. Детям и имена давали природные: Волк (Вук), Медведко, Сокол, Конь, Кобыла, Ива, Дуб. Все обоженные явления именовались, потому что протоиндоевропейцы верили: существует только то, что имеет имя. Через имя его носитель приобщается к существованию, оно является неким внутренним качеством. Дать имя – значит создать его носителя. Космические явления нередко назывались именами богов; были самими богами (Дажбог, Стрибог, Белбог, Чернобог, бог Перун, бог Велес) или имели своих духов-покровителей (как в случае с явлениями природы: дух реки и других пресноводных источников – криве, дух леса – леший и так далее). Обожествлялись благодатные места земли.

Народное мировоззрение наполнено непостижимым опытом осмысления и прочувствования тонкого мира. Предки индоевропейцев уже в далеком прошлом постигли многое из того, что фундаментальная наука считает своим новейшим открытием. Например, они поняли: единая всепроникающая нить незримо связывает все малое и великое, землю и небо, человека и природу; воспринимая мир, человек невольно воспроизводит мироздание в себе, находясь в то же время внутри мироздания. Комплекс представлений о душе и духовных сущностях – важное открытие наших прапращуров. Соотношения смерти и бессмертия, бренности тела и нетленности духа – эти, сформировавшиеся в далеком прошлом, понятия оказали влияние на сознание последующих поколений, последующих религий, даже на мировоззрение атеистов. Боги и духи предков – наша внутренняя защита и канал связи с космосом, природой. Необходимо преодолеть пренебрежение древнейшей историей, мировоззрением славян и полное небрежение к ним.

Что характерно, наиболее известные, изученные мифологии Европы – греческая и римская. А народы большей половины Европы – славяне – историками представляются как бы пришедшими неизвестно откуда, не имеющими никаких исторических прав, случайным сочетанием этнических групп. Никто «не видит» устойчивое во времени, однородное генетическое ядро славянского этноса, схожесть традиций, поразительную сохранность на протяжении тысячелетий единородного антропологического типа славян. Термин «славяне» появился в VI веке. Славяне считаются молодыми, поздними народами. А до VI века где они были? Где их прародина? Кто их предки?..

А их предки всегда жили в Европе.

Прародина индоевропейцев (по нескольким источникам, они находились там уже в период 80–60 тысяч лет до н. э., в палеолите; по академику Рыбакову, они жили там 55–45 тысяч лет до н. э.; по другим источникам – 25 тысяч лет до н. э.) была за Полярным кругом и в периоды межледниковья имела благоприятный климат. Об этом писали: ученый-санскритолог Индии Б.Г. Тилак в книге «Арктическая родина в Ведах» (1903; перевод на русский язык – М., 2001); Е. Елачич в книге «Крайний Север как родина человечества» (СПб., 1910); У.Ф. Уоррен в книге «Найденный рай, или Колыбель человечества на Северном полюсе» (перевод с английского – М., 2003); Н.Р. Гусева в книге «Русский Север – прародина индо-славов» (М., 2003) и другие. После наступления последнего ледника (около XVIII–XII тысяч лет до н. э.) пращуры индоевропейцев стали переселяться в южные широты: в Среднюю и Южную Сибирь, на Волгу, Дон, Днепр, Дунай, в Северное Причерноморье, Крым и так далее.

В мезолите (VIII–VI тысячелетиях до н. э., его называют и периодом перехода от конца палеолита к неолиту) индоевропейская праобщность еще жила бок о бок друг с другом. Венгерский археолог Я. Харматта пришел к выводу, что в V тысячелетии до н. э. произошло разделение: отделение балтов от основного тела индоевропейского народа. В IV тысячелетии до н. э. праэтнос славян и ариев жил на северо-западе Черноморского побережья. Культуре этого периода – триполью – уделили немало внимания академики Б.А. Рыбаков, О.Н. Трубачев, другие исследователи.

Исландский поэт-скальд Снорри Стурлссон (1178–1241), автор Эдды Младшей, включавшей обзор мифологии и поэтики предков скандинавов, донес до нас древнейшее название Европы – Энетия, а один из заливов Балтийского моря – Поморский – назывался Энетский. С I по XII века Карпаты именовались Венедские горы. Это потому, что древнейшее из известных по письменным источникам самоназвание (этноним) праславян – венеды (смотрите, например, книгу словенца Йожко Шавли «Венеты: наши древние предки», М., 2003; А.В. Гуздь-Маркова «Индоевропейцы Евразии и славяне», М., 2004 и другие). Венеды навсегда остались на территории всей Европы, хотя чаще они, уже раздробленные по родам-племенам-народам, пользовались более поздними этническими самоназваниями: анты, русь, сербы, поляне и так далее.

Откуда варианты этнонимов: венды-венеды-венеты-энеты-инды (и – Индия)? Безусловно, от древнего бога энергии, магнитосферы, ионосферы и околоземных вод (в народе называемого бог грома и молнии, а по-ученому – громовержец) Индры пращуров индо-славов. Термин «индо-славы» санскритолога Р. Санкритьяянны из книги «От Волги до Ганга», 1953; о нем в книге Н.Р. Гусевой.

В I–VI веках венеты проживали на широком пространстве: от Центральной Европы (свидетельства Плиния, Птолемея, Юлия Цезаря) до северо-западного побережья Балтийского моря, которое современники называли Венетским. К востоку от Дуная в этот период появилось племя антов, родственное, по мнению готского историка Иордана, западным венетам. Анты продвигались от Южного Буга до среднего течения Днепра, вошли в племена праруси.

Венеты – не современные славяне, а наши далекие предки – изначально жили в Европе. В течение тысячелетий они неоднократно перемещались с одного места (в той же Европе) на другое. Венеты были наследниками некоей древней цивилизации, возможно, Винчи, Аратты, легендарной Гипербореи. В эпоху бронзового века они уже имели развитую религию, культуру и экономику. В ходе экспансии венеты основывали на периферии протославянского мира города-колонии (Трою, Рим, Венецию, Винетту). Но именно к ним в метаисторическом плане восходит прямая генеалогическая линия славян. Разумеется, за тысячи лет наши предки неоднократно смешивались с соседними племенами, подвергались взаимовлиянию. Однако до нас дошло не только имя «венеты», но и многие характерные черты данной общности. Этноним «венеды» в живом употреблении современниками просуществовал до XII века, когда оставшаяся часть венедов – полабских славян (другие ветви венедов от этого этнонима отказались еще раньше в силу различных обстоятельств) – была захвачена воинствующими немецкими феодалами, католиками. Венеды частично были истреблены, часть сохранилась под названием «лужицкие сербы». Их потомки до сих пор живут в Германии, близ Мекленбурга и как могут борются за сохранение славянской культуры.

Единая космоцентричная вера индов (позже – шире индоевропейцев) существовала в Древнем мире от Англии до восточных границ Руси, от Европы до Ирана и Индии, от севера Евразии до севера Африки. Конечно, как и языковые диалекты индоевропейцев, она была неодинакова по регионам и векам. На севере больше ценили свет, солнце, выделяя мороз и долгую полярную ночь. На юге чаще поклонялись богам плодородия и лета. На севере совершенно неизвестен был южный бог Вулкан. Жившие у морей ценили Океан, Посейдона. Но это не значит, что, как уверяли невежественные христиане, предки поклонялись разным богам (в смысле не одной и той же системы). В разные времена (и по регионам) то одни, то другие боги были актуальнее, выдвигались вперед, чаще чествовались. В другие времена все менялось. Но система была одна. Едина.

Напротив, христиане, мусульмане, буддисты, иудаисты разделили народы по конфессиям и их сектам. Обвинить же в разъединенности, нарушении единства индоевропейцев и славян стараются единую дохристианскую веру.

С распадом (постепенным) древнейшей индоевропейской общности (в том числе и венедской) распались по этносам и древние верования пращуров. Н.Р. Гусева пишет: «…прослеживаемое большое число совпадений в древних религиозных представлениях славян… и верований арьев не встречается у других индоевропейских народов. И случайностью это считать никак нельзя».

Веды, безусловно, начинали создаваться еще на Русском Севере в период единства индоевропейских народов и отдавались на хранение уст жрецов. Не случайно в них вошли упоминания о зиме, снеге, льде, полярной ночи, полярном дне, северном сиянии, Полярной звезде, «теплом загоне» для скота и прочих приметах Севера, чего не было потом в Средней Азии, где веды продолжали дополняться, в Индии, где веды и другие предания индоариев были лишь записаны на санскрите. «Санскритологи всего мира сходятся во мнении, что санскрит появился на территории России. Из современных живых языков именно русский ближе всего к санскриту, и это также неоспоримый факт».

Поскольку веды изустно начали создаваться на Русском Севере в период праиндоевропейской общности, то целесообразно привлечь ведийские сведения о праотеческой природной религии для реконструкции любой из индоевропейских мифологий, в том числе и славянской. Такая реконструкция актуальна еще и потому, что сейчас охарактеризовать отдельные понятия славянской мифологии сколько-нибудь внятно уже трудно, так как народные представления утрачиваются, стираются (особенно многое утеряно во время советской интернационально-атеистической эпохи, равно глухой к религиям всех народов), но иное можно и нужно восстановить.

Переводчик «Ригведы» санскритолог Т.Я. Елизаренкова в статье «Ригведа» – великое начало индийской литературы и культуры» пишет: «…Некоторые неясные мифологические фигуры или немотивированные, казалось бы, черты ригведийских божеств расшифровываются из сопоставления с соответствующими персонажами других древних индоевропейских традиций (в том числе славянской и балтийской)». То есть оказывается, не только мы, реконструируя славянскую мифологию, можем и должны использовать древние индо-иранские источники, но и наш (славяно-русский) мифологический опыт помогает понять, к примеру, «Ригведу». Связь прослеживается по множеству деталей. Например, упоминаемый в «Ригведе» дух воды пресных источников криве достоверно известен в славянском и русском мире I тысячелетия н. э. как дух воды; как древний жреческий род пруссов и восточных славян, и как племя кривичей. В комментарии к этому тексту «Ригведы» ясно указано, что «криве – впоследствии этноним». То есть особо подчеркиваем: и предки русских – герои «Ригведы» индийских арьев, бывших нам близкими родственниками (скажем, двоюродными братьями и сестрами).

Во второй половине II тысячелетия до н. э. древние арьи разделились на индийскую и иранскую ветви. «Авеста» создавалась еще на территории нашей страны и хранилась изустно, а затем была записана на древнеавестийском языке.

Кроме самого известного бога периода северной прародины в Приполярье – Индры – у протоиндоевропейцев были боги, заметно влиявшие на жизнь наших пращуров. В мире, где полгода ночь, люди, изнуренные беспросветным мраком и страхом, что за ним не последует никакая заря, с большим напряжением ждали света (в котором позже был открыт необходимый для жизни гормон радости серотонин, регулирующий в том числе психику и обмен веществ в организме живых существ), молились о нем, призывали его появиться поскорей. Самыми долгожданными тогда были Ушас – богиня рассвета года (а не рассвета дня, как мы теперь привыкли: ведь там и тогда ночь и день были – один год) и ее дети Ашвины.

Затем появлялось солнце, оно «стояло» в небе Приполярья полгода. Индра побеждал демона полярной ночи и полярной зимы Вритру, похищавшего (скрывавшего) солнце; освобождал реки ото льда, выпускал «облачных коров». Индра – первый на земле всадник на белом коне, убивающий змея-дракона; его древний образ обошел весь индоевропейский мир, привлечен и христианами в мифе о Георгии Победоносце.

Индра – мужественный, воинственный, победоносный, ему подчинялись стихии; ветры – его спутники; он сражался против демонов и чуждых индо-славам племен. С Индрой связана победа над хаосом ночи и торжество широкого светлого пространства, разумно организованного и культурно обустроенного, где царили плодородие, процветание, долголетие. Он давал богатство, покровительствовал музыкантам, певцам, сказителям.

Позже, когда индо-славы ушли из приполярных областей, а день и ночь из полярных (день и ночь – год) превратились в обычные сутки, – значение Индры, как бога всеохватывающего на земле, было снижено, он выполнял роль громовержца. В разных племенах славян и европейцев у него, как громовержца, были свои, местные имена: Парджанья (ведийский бог грозовой тучи и дождя; часто изображался как бык или жеребец, вкладывавший семя во все живое на земле), Перун, Перкунас (первый); Зевс; Один (первый, один) и так далее. У восточных славян его функции перешли Перуну (громовержцу).

В верованиях наших предков важны два момента.

Первый. Наши древние предки верили в единого Богасоздателя. Имя ему было БОГ (и множество эпитетов). Здесь нелишне обратиться к представлениям протоиндоевропейцев о Боге, отраженным в древнейшем памятнике письменности индоевропейских народов – ведах. В «Ригведе» есть два гимна, посвященных единому Богу. Один называется честно, откровенно, искренне «К неизвестному Богу»:

 
Вначале он возник как золотой зародыш.
Родившись, он стал единственным
господином творения.
Он поддержал землю и это небо…
Кто дает жизнь, дает силу, чей приказ
Все признают, чей (приказ признают) боги…
Кем грозно небо, кем тверда земля,
Кем установлено солнце, кем – небосвод,
Кто в воздухе измеряет пространство…
Кто был единственным богом над богами —
Какого бога мы почтим жертвенным возлиянием?
 

Эмоциональная напряженность стиха соответствует содержанию гимна, которое сводится к основному космогоническому вопросу: кто тот изначальный бог, который создал Вселенную? Этот бог явно отличается от известных богов пантеона РВ, он им предшествовал. Единый и единственный Бог родился в самом начале как золотой зародыш, дающий жизнь всему, что способно жить. Он создал все элементы Вселенной. Дал жизненную силу богам. В космическом смысле эти боги не творцы, они лишь олицетворение творения высшего порядка. Но в отношении земли и всего земного – сотворцы, соратники высшего бога, так как помогали рождению и процветанию жизни. Сложно. Но кто сказал, что вера древних индоевропейцев, в том числе и русских, была проста и примитивна.

Творец Вселенной стоял за пределами жизни и смерти, за пределами нашего существования и познания. Предки индо-славов несколько тысяч лет назад пришли к выводу (не декларируемому, а подразумеваемому), что Бог неназываем («неизвестен»). Этот непознаваемый вселенский Бог появился первым и стал отцом всех поименованных небесных-солнечных богов. Гимн к нему содержит более трех десятков вопросительных местоимений, потому что протоиндоевропейцы не желали поступаться фактом правды ради красного словца, не желали вносить определенность в нечто неопределенное и неопределимое однозначно. Вот другой гимн Богу, которого «открыли мудрецы размышлением, ища в сердце (своем)»:

 
Не было не-сущего, и не было сущего тогда.
Не было ни воздуха. Ни небосвода за его пределами.
Что двигалось туда-сюда? Где? Под чьей защитой?
Что за вода была бездонная, глубокая?
Не было ни смерти, ни бессмертия тогда.
Не было ни признака дня (или) ночи.
Дышало, не колебля воздуха, по своему закону
Нечто Одно.
Мрак был сокрыт мраком в начале.
Неразличимая пучина – все это.
То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту,
Оно Одно было порождено силой жара!
В начале на него нашло желание,
Что было первым семенем мысли.
Происхождение сущего в не-сущем открыли
Мудрецы размышлением, ища в сердце (своем)…
Далее боги (появились) посредством сотворения
этого (мира),
Так кто же знает, откуда он возник?
Откуда это творение возникло,
Было ли оно создано или же нет —
Кто надзирает за этим (миром) на высшем небе,
Только он знает или же не знает.
 

Это самый глубокий по своим мыслям космогонический гимн «Ригведы». Ставится вопрос о происхождении бытия из небытия, представляющем собой мистический процесс, который не предполагает участия бога-творца. Начало описывается апофатически как отсутствие каких-либо оппозиций: сущего – не-сущего, смерти – бессмертия, дня – ночи. Существовало лишь Нечто Одно, в котором была заключена сила развития, и оболочкой которому служила пустота (или некая материя, нам еще неизвестная). Для его развития необходим был жар желания, ставший «первым семенем мысли». Это дало толчок эволюции. За началом же сотворения мира если и следил некий «надзиратель», то еще не известно, знал ли он его тайну. Ясности в вопрос о Боге явно не внесено. Понятно, что Бог находился в области особого существования, несовместимого с обыденным. В этом же гимне предки даже не стремились назвать (значит познать) его имя. «Нечто Одно», «Оно Одно». Но слово «одно», на всякий случай, среднего рода (или нечто вообще не имеющее рода), так как Бог, вероятно, может оказаться и Богиней (мы до сих пор не знаем этого), произнесено. Все родилось, все произошло от одного Бога, даже боги и духи индоевропейцев.

Рыбаков писал: «Принятие христианства в качестве государственной религии не означало полной и быстрой перемены образа мышления и образа жизни. Были учреждены епархии, построены церкви, общественные богослужения в языческих святилищах сменились богослужениями в христианских храмах, но серьезного перелома во взглядах, полного отказа от верований прадедов… не было. И не могло быть, потому что резкое противопоставление христианства язычеству, в качестве двух диаметрально противоположных друг другу систем, как противопоставление «света» «тьме», было не отражением реальной сути, а литературно-полемическим изобретением христианского духовенства, определенным миссионерским приемом. Язычество упрекали в многобожии, а христианству ставили в заслугу изобретение монотеизма. Но монотеизм начал возникать за несколько тысячелетий до первых христианских сочинений». А еще точнее было бы сказать, что монотеизм был в дохристианской вере всегда, наши предки его и открыли, но там его предпочли «не заметить».

В гимнах «Ригведы» есть мысль, взятая позже христианством, – «в начале было слово». Но не все знают, что столь часто цитируемая формула вторична, не точна по отношению к тексту самой породившей ее «Ригведы». В вышеприведенном гимне ясно сказано, что слову предшествовала мысль. Она существовала, когда еще не было языка и слова. Но и у «семени мысли» был родитель – желание, порожденное «силой жара» (чему посвящен гимн «Космический жар»). Не случайно в «Ригведе» полубоги, рождающиеся из мысли богов, из жара желания, риши – рекущие – мудрецы и поэты. Названы по имени богини речи, красноречия Рич, в других местах вариант – Вач. И в русском встречается «речь», «речение», «изрекать», а иногда – «вякать». А рот поэтов – риши, смело изрекающий правду, Бог прочищал горящими углями, взятыми с жертвенника. Вот откуда библейский Серафим, прочищающий уста! Все взято! Схвачено! Но схвачено у наших праотцов, праотцов индоевропейцев.

Творец Вселенной был «по ту сторону неба и в глубине сердца» («Мага-Нарайяна-Упанишада»). Как говорится в одной «Упанишаде», Бог индоарийцев – Бог, «который никогда не может быть доказан». Следовательно, и к богу индоевропейцев, и к богу индо-славов это также относится. Хотя поэтическое мышление вокруг и около Бога создавало всевозможные гипотезы, версии, легенды. Именно трудность постижения запредельного побудила предков индоевропейцев обозначить, поименовать созданный Богом космос, который только материалистическим объяснением (например, науки, ученых) постичь невозможно (наши пращуры в этом нимало не сомневались). Бог протоиндоевропейцев вовсе не был бог рабов (владевший душами рабов). Он был Отец, а вся цепь наших пращуров – его дети. Иногда Бог прямо обозначался прародителем народа. Например, русские в «Слове о полку Игореве» назывались «дажбожьими внуками».

В то же время, справедливости ради следует сказать, что и христианство не чистое единобожие (об этом подробно писал Косарев и другие). П.В. Киреевский приводит песню, бывшую, видимо, колядкой, но переделанную под рождественское прославление хозяев. Где множество христианских святых (каждому из них молились), покровительствующих разным сферам жизни:

 
Попаси же ему (хозяину),
Хлор, Лавер, лошадок,
Уласий коровок,
Настасей овецек,
Василей свинок,
Мамонтий козок,
Терентий курок,
Зосим Соловецкий пцолок
Стами рядами,
Густыми медами…
 

Вот вам и единобожие, вот вам и монотеизм!

Одна из главных трудностей изучения природной веры праславян и праиндоевропейцев в преодолении приверженности религиозно-философских мыслителей к библейским источникам, давно ставшим стандартом в вопросах изучения религий. Шаблоны, заложенные в Библии, не дают развиться свободной мысли, подавляя восприятие иных идей, не только обществом, но зачастую и учеными.

Еще пример преодоления шаблонов. Все хотят знать, кто главный Бог славян? Ответ – Бог! – не устраивает никого как слишком простой. А как же Перун? Велес?.. – скажут вам. Но в космоцентричной религии древних славян нельзя выделять Первого, Второго (по значимости) бога, от этой удобной градации надо отказаться. Мир обожения был столь един и неразрывен, что в нем все было одинаково важно, все ценно. В традиционной религии славян все – и сам Создатель, и созданные им боги, духи, обожествленные предки – были равноценны, одинаково нужны, все они принадлежали одной целостной гармоничной системе. Искать меж богами славян иерархию – все равно что задать вопрос христианину, какой святой главнее или какая церковь главнее: Богородицкая, Михаилоархангельская, Никольская или Христорождественская?

М.Ф. Косарев пишет: «В отечественных религиоведческих трудах, энциклопедических словарях и философских справочниках язычество определяется как политеизм (многобожие). С таким постулатом трудно согласиться… Все не так однозначно. В язычестве… присутствует явный элемент монотеизма, а именно наличие в пантеоне главного небесного бога… В то же время такая, казалось бы, самая «неязыческая» религия, как христианство, буквально насыщена политеизмом. В разных жизненных и ритуальных случаях богобоязненный христианин обращается с молитвами и к Христу, и к Пресвятой Богородице, и к Николаю Угоднику, и к архангелу Михаилу, и к апостолам Петру и Павлу, и ко всякого рода общехристианским и локальным святым, которые тоже являются богочтимыми лицами, способными влиять на судьбу людей.

Было принято молиться: во исцеление от недуга – великомученику Пантелеймону, при неблагополучии конного скота – мученику Флору, при засилье сельскохозяйственных вредителей – мученику Трифону и так далее. Наверное, можно согласиться с В.Г. Богораз-Таном, заметившим в этой связи, что христианство не привело к единобожию, а по сути дела, «просто заменило одно многобожие другим» (БогоразТан В.Г., 1928, 131)… Короче говоря, принцип многобожия и единобожия как критерий различения языческих и «неязыческих» религий, в сущности, не работает».

Все мы молимся о здоровье Пантелеймону целителю, Богородице и другим: в христианской мифологии эти покровители называются святые, хотя Бог и в них есть. В дохристианской вере главные творящие, созидательные помощные силы – боги. Но в христианской вере много покровителей (святых) – хорошо, а в дохристианской вере то же самое: много святых покровителей (богов) – плохо! Это не что иное, как двойные стандарты, используемые в политических целях, в борьбе с национальной, древней укорененной верой.

Второй главный момент. В дохристианской вере было две ветви веры: почитание богов и почитание предков, почитание Рода и народа, любовь к своему и своим. Эта вера неотделима от веры в Бога, здесь все переплетено и взаимопроникает друг в друга. Тем не менее, у индийских арьев литургический возглас при принесении жертвы богам – «Свага!», а предкам – «Свадха!». Значит, древние различали в своей вере два важных течения. В «Ригведе» постоянно упоминаются два пути: «путь богов» и «путь предков», «путь отцов». Хотя есть в ведах и еще одно представление о «двух путях». Ведийские арьи считали, что тот, кто умирает в период от зимнего до летнего солнцестояния, во время возрастания солнца, – уходит к богам и никогда не возвращается, не возрождается на земле, боги его как бы увлекают по своему пути (пути богов). Тот, кто умирает от летнего до зимнего солнцестояния, во время убывающего солнца, – возрождается в других жизнях (путь предков). Поэтому у всех индоевропейцев в обычных обрядах был распространен обход (там, где он нужен) или хоровод посолонь; а в погребальных обрядах обход против солнца.

С принятием христианства укрепилось только почитание Бога, мгновенно было отменено почитание предков (зачем предки интернационалу?!). Почитание предков стало мелкоэпизодическим и осталось в незначительном объеме только потому, что крещеные индоевропейцы, а затем русские и славяне не желали поступаться памятью умерших предков, пренебрегать их помощью из духовного мира, они настойчиво отстаивали свое древнее право чтить умерших. Несмотря на христианские запреты «кликать умерших», «мертвым требы класть», – люди несли и несли, давали и давали умершим запрещенную христианством еду (жертвоприношение), отправляли к предкам молитвы, выкликали их имена. Поэтому через века сопротивления христианство вынуждено было поминать умерших в храмах, в том числе и принимать еду. Поминание едой действо дохристианское.

Бог создал народы и национальности – хорошо это или плохо, но именно так. Он не породил кастрированного «общечеловека» или «советский народ», «римский народ», «американский народ», «российский народ». Это поздние искусственные (противобожьи) людские создания. Скажите-ка что-нибудь «по-общечеловечески», «по-советски», «по-римски», «по-американски», «по-российски»… – ничего не выйдет! Любой интернационал говорит по-русски, поанглийски, по-французски… Язык здесь через знак равенства с понятием Род.

В образе Рода наши предки еще раз чтили Бога-создателя, уже не только всего сущего, но конкретно – человека и его продолжение в веках; как великого родича, старшего члена семьи. Сильный род – гарантия достоинства его членов. Символы Рода – фаллос, хер, яр (и их поэтические метафоры «буй», «тур») – также почитались. У русских сильного мужчину, вошедшего в пору половой и воинской зрелости, величали «яр-буй-тур!». Это всякий знает из «Слова о полку Игореве». А в Германии и доныне к женщине обращаются «фрау», а к мужчине – «хер», «герр».

Вера в предков включала в себя сложные поэтические космогонические обряды: принятие новорожденного, поименование, переход во взрослые (девицу, юношу, воина), свадьбу, похороны, поминания. А также гордость мудростью старцев, богатырями, героями, нравственной чистотой дев. Была своя этика, суровое воспитание, справедливое отношение друг к другу. Не приветствовалось пренебрежение к традициям, неуважение к предкам, несоблюдение этнической чистоты. Ведь именно в этносе, а не в индивидуальности, коренится столь могучая воля к жизни. Магическая сила духовной крови своего народа, сила этнической непрерывности способна пробудить древние благородные достоинства, этничность поведения, утрачивающуюся в результате ослабления самосознания в условиях современной деградации, вырождения.

Люди всегда заботились о памяти умерших родных. Им казалось, что пращуры могли бы помочь разобраться в настоящем и даже подсказать будущее, потому что им ведомо прошлое. Именно предки помогали понять: главное богатство человека – его народ.

Каким образом выражалась у наших древних пращуров вера-почитание-преданность Богу и предкам? Главное слово здесь, более всех и многократно обруганное, – жертва. Люди путем длительного наблюдения за живыми существами знали, что при зарождении жизни во многих случаях сперма (семя) «выстреливает» из семенника, словно происходит маленький взрыв. Коробочка цветка (шишка, другой семенник) взрывается, разрывается, и семена разлетаются повсюду, движимые инерцией маленького взрыва; зерно, яйцо разрывается, разрушается, давая жизнь. Они предположили, что и Вселенная создалась путем взрыва-разрыва какого-то непостижимо большого тела (семени, яйца). В ведах была отражена одна из легенд первотворения – о создании Вселенной и всего сущего из тела бога (которого узреть нельзя и который может принимать любые формы), находившегося во время творения в понятной всем ипостаси человека. По-санскритски человек – пуруша. Гигантский Пуруша, возвышавшийся над всей Вселенной, стал материалом для создания тварного мира. При разрыве или разрывании его одни части стали землей, воздухом, другие – растениями, зверями, человеком и их частями – глазами, руками, дыханием и прочим. Даже мысль, речь, гимны, напевы родились при разрыве Пуруши, родилась тогда же и идея жертвенности. При этом Бог-создатель Вселенной, пожертвовав частью себя, не стал ущербным, остался таким же непостижимо мощным, здоровым, бессмертным. Люди тогда еще ничего не знали об атомах, электронах, протонах, других частицах, их взаимодействиях и реакциях, о рождении материи, ее сохранении. Поэтому акт создания Вселенной из тела Пуруши люди сочли чудом жертвенности во имя жизни. В память об этой беспрецедентной жертвенности Бога было учреждено Богами-соратниками его и людьми жертвоприношение.