Сигнал из прошлого

© Криптонов В., Бачурова М., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Глава 1

– Там тепло, – сказала мама, проносясь мимо с кружкой кофе в руке.

– Угу, – отозвалась Даша, застегивая сапог.

А то она первый год тут живет. Сейчас тепло и солнце сияет, а через пять минут – ливанет как из ведра. И даже дизлайк некому поставить за такое отношение к конечному потребителю.

– Не дуйся, пожалуйста! – сказала мама, вновь образовавшись в прихожей, уже без кружки, но со смартфоном, в котором быстро что-то набирала. – Это всего один раз.

– Угу, – повторила Даша. – Когда я так говорю, ты  отвечаешь: «Дорогая моя, есть тонкая граница между понятиями “один” и “первый”. Ее очень легко незаметно переступить!»

Голоса у Даши и мамы были похожи, и когда Даша хотела, могла даже выдать себя за маму в телефонном разговоре. Она, конечно, нечасто так делала. Всего один раз. Нет, не «первый», точно – один! Просто нужно было соврать родителям одноклассницы Алины, будто та идет ночевать к ней, а не… А не туда, куда Алина в действительности собралась.

Мама, услышав одну из своих любимых присказок, произнесенных ее же голосом, оторвала взгляд от экрана и укоризненно уставилась на дочь.

– Даш, это ради нашего же блага. Я, заметь, не на курорт улетаю, а на работу.

Ну да. На курорт улетела какая-то мамина начальница, и на маму теперь свалилось в два раза больше работы, чем раньше. Но это бы еще ладно, к пустой квартире Даша давно привыкла. Хитрая начальница свалила на маму еще один довесок. И сейчас этот «довесок», валяющийся у ног Даши, раскатисто хрюкнул так, что девочка вздрогнула.

– Господи, ну почему он так делает?!

– Не знаю… – рассеянно отозвалась мама, опять с головой погружаясь в смарт. – Что-то у них там с дыхательными путями… кажется… Ай, опаздываю! – и убежала в комнату, одеваться.

Угу… «Мы загрузили немного работы тебе в смартфон, чтобы ты могла работать, собираясь на работу».

Даша набросила куртку, обмотала вокруг шеи шарф и нагнулась, чтобы прицепить поводок. Пес, сообразив, что пришло время прогулки, немедленно вскочил на короткие кривые лапы, издав очередной неповторимый звук.

– Дурак ты. – Даша пристегнула карабин поводка к кольцу на ошейнике. – И морда у тебя дурацкая.

Пес в ответ гавкнул, вновь заставив Дашу подпрыгнуть.

Когда мама сказала, что пару недель у них поживет французский бульдог, Даша не на шутку запаниковала. Со словом «бульдог» у нее были связаны вполне определенные ассоциации. Здоровенная псина с могучими челюстями и взглядом убийцы. А если ей не понравится, что у нее сменились хозяева? А если она решит сожрать этих фальшивых хозяев?!

Однако жизнь, как всегда, переиграла фантазию. От воображаемого Дашей чудовища у французского бульдога была только мрачная морда. Пес оказался мелким и, как с порога охарактеризовала его Даша, «стремным». Зато дружелюбия в нем было – хоть отбавляй. К Даше он привязался сразу же, первую ночь даже спал в ее комнате, храпя, как трактор.

* * *

На улице Даша заткнула уши новенькими «эйрподами» и, понадежнее перехватив поводок, направилась в сторону Реадовского парка.

И вправду тепло, даже без поправки на ранний час. Перейдя парковку, Даша расстегнула молнию на куртке. Весна наконец-то доползла до Смоленска. Долго в этом году ковыляла.

Гулять с собаками по бетонным дорожкам парка было запрещено – это Даша знала, хотя собак они с мамой никогда не держали. Большинство собаководов плевать хотели на запрет, однако Даше меньше всего хотелось напороться на стража порядка. Мало того, что приходится ни свет ни заря выгуливать это хрюкающее чудовище, так еще и штраф за него платить? Нет уж!

Даша прошла между двух уличных тренажеров и углубилась в лесок. Тропинка тянулась параллельно бетонной дорожке. Ну вот, уже лучше. Дальше, за курганом, есть специальная площадка для выгула собак, если верить маме. Мама любит все «специальное», она из тех, кто на необитаемом острове с голоду помрет, потому что дичь и фрукты там без специальных целлофановых упаковок, и на них не указаны срок годности и способ приготовления.

– Выгуливайся тут, – велела Даша семенящему рядом «довеску» и замедлила шаги.

Настроение против воли поднималось. Весенний лес оживал, полнился запахами природы, жизни. То тут, то там проглядывала зелень. Все труднее было злиться на мамину начальницу, которая не захотела сдать своего питомца в собачью гостиницу, на маму, которая взвалила на себя столько, что уже ни спать, ни есть не успевает, не говоря уж о том, чтобы выгулять это микрочудище.

Микрочудище скатилось с тропы в сторону и застыло. Ну наконец-то. Даша остановилась, рассеянно слушая атмосферные переливы электронной музыки.

Заметив краем глаза движение, Даша повернула голову, и сердце на миг замерло. С бетонной дорожки прямо к ней шел Артем Макаров. И улыбался.

Кровь прилила к лицу, Даша еще раз мысленно прокляла все на свете – за то, что толком даже не причесалась, не говоря уже о том, чтобы накраситься, и за дурацкого «мопса», которого она держит на поводке именно сейчас, когда судьба наконец-то посылает ей шанс.

Губы Артема шевельнулись. Даша, спохватившись, коснулась пальцами наушника, и музыка заглохла.

– А? – только и сказала она.

– Привет, говорю, – улыбнулся Артем. – Твоя зверюга?

– А… Ага, – кивнула Даша.

«Да соберись же ты! – мысленно заорала на себя. – Он подумает, что ты дура, которая знает только две буквы!»

– Привет, – выдала Даша свой максимум красноречия в сложившейся ситуации.

Она уже представляла, как Артем, скучающе вздохнув, уйдет дарить свою любовь другой счастливице. Но Артем, кажется, вовсе не заметил конфуза. Он присел на корточки, положил ладонь на загривок микрочудища и принялся его тормошить.

– Хор-р-роший! Я б себе такого же взял. Давно он у тебя?

– П-пару дней, – запнувшись, ответила Даша.

Она уже позабыла, что микрочудище – чужое, но следующий вопрос Артема заставил вспомнить:

– Почем взяли?

– Э-э-э… – озадачилась Даша. – За… десять? – ляпнула она наобум.

Артем присвистнул:

– Да ладно? Бракованный, что ли? Как тебя звать, малыш? А, вот, вижу: Макс, – прочел он имя на ошейнике.

Микрочудище дружелюбно хрюкало, рычало и лизало Артему руки. «Хоть один приличный двуногий нашелся», – говорила его довольная физиономия.

– Нормальный он, – вступилась Даша за пса. – Там просто у знакомых ребенок. А у него – аллергия. И они…

«Господи, что я несу?!»

– Ясно. – Артем бегло взглянул на Дашу, и его взгляд показался ей заинтересованным.

Ну надо же, какое полезное микрочудище! Пожалуй, ему можно простить нелепый вид и даже оглушительный храп. Интересно, сколько такой на самом деле стоит? И сильно ли расстроится мамина начальница, если ей сказать, что Макс нечаянно попал под бульдозер и даже следов от него не осталось?..

Тем временем микрочудище, отдав долг приветствия Артему, вернулось к прерванным занятиям. Если бы ему вздумалось навалить сейчас кучу, Даша бы умерла со стыда. Однако пес усиленно тянул куда-то в гущу леса, издавая утробное ворчание.

– А ты что тут делаешь? – спросила Даша, стараясь отвлечь внимание Артема от микрочудища.

– Фотал, – коротко ответил он, как будто Даша, отойдя от собачьей темы, перешла некую запретную черту в разговоре.

– А-а-а… – Даша только сейчас заметила висевшую на плече Артема сумку с «зеркалкой». – Точно… Для проекта?

– Угу. Ну, и так. Вообще… – Артем встал, отряхнул руки и нахмурился, глядя на Макса. – Слушай, а куда он так рвется?

Этого Даша не знала, но рука от натянутого поводка уже начала болеть.

– Макс, фу! – прикрикнула она.

Макс окрик проигнорировал. По-прежнему тянул Дашу в лес.

– Постой. – Артем поднял руку. – Слышишь?

Даша прислушалась. За ворчанием и хрюканьем вредного микрочудища ей послышался какой-то писк. «Пи-пи-пи, пи-пи-пи», снова и снова. Даша вынула один наушник, и звук стал отчетливей.

– Игрушка какая-нибудь? – предположила она.

Брякнула – и тут же отругала себя. Теперь Артем уж точно решит, что она дура. Нужно было срочно что-то сказать, спросить, завязать настоящий разговор.

– А ты… – начала Даша.

Но тут микрочудище рванулось изо всех своих бульдожьих сил. Даша ойкнула и выпустила поводок.

– Стой! – крикнула она, но пес уже исчез в кустах.

– Засада! – рассмеялся Артем. – Пошли, поймаем. Далеко не убежит, не волнуйся. Поводком зацепится.

Артем вошел в заросли первым, Даша последовала за ним. Может, конечно, пока Артема больше интересует пес, чем она, но это – пока. И даже такое ничтожное совместное приключение не может не сблизить.

Как только кусты закончились, Артем резко остановился, Даша едва не уткнулась лицом ему в спину. Микрочудище впереди знакомо хрюкнуло.

– Ты чего?

Даша встала рядом с Артемом, но прочувствовать этого прекрасного момента не успела. Артем не отвечал. Он стремительно побледнел. Даша посмотрела туда же, куда смотрел он.

Сердце второй раз за утро замерло, прежде чем припустить со всей силы, грохоча в висках, в ушах. Даже в глазах на мгновение потемнело.

Писк издавало устройство размером с полтора спичечных коробка, с маленьким жидкокристаллическим дисплеем. Устройство лежало в руке девушки, которая сидела, прислонившись спиной к дереву.

В ярко-желтом плаще, со светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Под расстегнутым плащом виднелся свитер. Когда-то голубой – но об этом можно было лишь догадываться. Свитер был насквозь пропитан кровью. Красной, местами почти черной.

Микрочудище негромко, с достоинством гавкнуло, будто отмечая, что работа выполнена и неплохо бы получить за нее поощрение. Даша вцепилась в руку Артема, сама этого не заметив. Спохватилась, лишь ощутив движение – Артем расстегнул сумку.

– Что ты делаешь? – прошептала Даша.

Артем не отвечал. Кажется, Даша опять исчезла из его мира, где ненадолго появилась благодаря слюнявому псу.

– Ты с ума сошел? – Даша попятилась, поняв, что Артем собирается фотографировать труп.

Как бы парень ни старался скрыть волнение, руки у него дрожали.

– Я… сейчас, быстро, – пробормотал он, снимая крышку с объектива.

Крышка повисла на шнурке. Полыхнула вспышка. И в этот момент неподалеку что-то хрустнуло.

Похоже, одна и та же мысль одновременно пронеслась через головы Артема и Даши. Труп – это, конечно, неприятно до дрожи. Но возможность встретиться с тем, кто превратил в этот труп живого человека, неприятнее в тысячу раз.

– Это… просто ветка, – мгновенно побледнев, пробормотал Артем.

Кого убеждал, себя или Дашу, непонятно, но слушать дальше она не стала. Если до этого было просто страшно, то сейчас накрыло паническим, нестерпимым ужасом. Показалось, что из-за деревьев на нее смотрят глаза убийцы. Смотрят спокойно, с уверенностью в том, что жертве не уйти.

Даша завопила во все горло, развернулась и побежала обратно, к дорожке. Туда, где люди, цивилизация, где нет и не может быть ничего настолько страшного! Она рвалась сквозь кусты, не обращая внимания на ветви, хлещущие по лицу, на колючки, цепляющие новую куртку. Артем напирал сзади. Оставаться один на один с убитой женщиной он тоже не захотел.

Выскочив на дорожку, Даша оступилась на бордюре. Упала, рассадив коленку, но боли пока не чувствовала. Огляделась по сторонам. Увидела резво удаляющегося бегуна в спортивном костюме. С другой стороны к Даше неспешно приближались дедушка с палкой и полная женщина с таксой на поводке. Люди. Цивилизация… Уф-ф. Страх если и не отпустил до конца, то по крайней мере позволил вернуться критической оценке действительности и дару речи.

«Микрочудище», – вспомнила Даша. И заорала:

– Макс!

Чуда не свершилось. Пес не прибежал, радостно хрюкая. Он остался там, где ему было интереснее. Даша не была ему хозяйкой, и реагировать на ее призывы он не считал нужным.

Даша вскочила на ноги. Мимо нее промелькнул Артем. Пронесся сломя голову – ему-то не нужно было думать о чужих собаках.

– Подожди! – выкрикнула Даша. – Я должна…

Она должна была отыскать Макса, за которого мама отвечала головой. Но не могла же вернуться на то место? Туда, где под деревом сидела женщина в залитом кровью свитере, а неподалеку хрустнула ветка? От одной только мысли о том, что придется это сделать, Дашу накрыло прежним ужасом.

Она смотрела, как Артем приближается к выходу из парка. Он даже не оглянулся. Глаза Даши наполнились слезами, горло сдавило.

«Трус и предатель!» – хотела крикнуть она, но не сумела. Разревелась.

– Эй! Это ты кричала? Случилось чего?

Даша вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял дедушка. Тот самый, с палкой. Не ее родной, конечно, – просто старик, однако про себя Даша привыкла называть его так. Имени «дедушки» она не знала, но встречала частенько. Он попадался ей по дороге в школу, из школы, иногда даже вечерами. Постоянно бродил по округе, несмотря на хромоту и сутулость.

– Ушиблась? – спросил дедушка.

– У меня собака убежала, – пожаловалась Даша. – И… и еще там женщина. Мертвая.

Она сумела только посмотреть в ту сторону. Показать рукой – это было уже невыполнимой задачей.

– Мертвая? – нахмурившись, переспросил дедушка. Оглядел Дашу с ног до головы – ее разбитую коленку, зацепки на куртке и зареванное, исцарапанное ветками лицо.

– Угу.

Дедушка пожевал сухими губами, его бесцветные глаза смотрели в мрачные заросли. Даша замерла, ожидая вердикта. Дедушка был взрослым, а значит, он по определению должен был знать, что делать.

– Ну, вызывай милицию, – вздохнул дедушка. Испуганным он не выглядел – как будто на него каждый день из кустов выскакивали девятиклассницы с рассказами о мертвых женщинах.

Как ни странно, этот простой совет помог успокоиться. Ведь верно. Простые действия. Достать телефон из кармана – раз. Разблокировать экран – два. Набрать номер…

Но как только к Даше обратилась живая – не робот – женщина-диспетчер, у нее вновь случился паралич речевого аппарата. Ничего, кроме «а» и «я», выдавить не получалось.

Дедушка решительно протянул руку и забрал у Даши смартфон.

– Да! – каркнул он в трубку. – Слушай, значит. Реадовский парк, тут, почти в середине аллеи, труп девочка нашла. Кто говорит? Я говорю. Девятайкин Олег Викторович. Ждем.

– А школа? – пробормотала Даша, когда Олег Викторович вернул ей смартфон.

Дедушка посмотрел с удивлением. Покачал головой:

– Чудное вы поколение… Я б в твои годы на голове стоял от радости, что можно школу прогулять.

Даша негромко рассмеялась – хотя ей было совсем не смешно. И подумала: «У меня, кажется, истерика».

Смех оборвался, как только со стороны леса послышался шорох. Даша уставилась на трясущиеся ветки кустов широко раскрытыми глазами. Вцепилась обеими руками в рукав Олега Викторовича. Она бы, наверное, снова завопила как резаная, но в следующую секунду из кустов выбрался Макс.

– Ну вот, – ободряюще сказал Олег Викторович. – Одной бедой меньше, да?

Микрочудище потрусило к Даше, хрюкая и облизываясь. Облегчение от того, что из кустов вышел всего лишь пес, сменилось новой страшной мыслью.

«Почему он так облизывается? – подумала Даша. – И в чем это у него морда перепачкана?»

Мысль даже оформиться как следует не успела. Желудок свело страшной судорогой. Даша согнулась пополам, и ее вырвало прямо на асфальт, под ноги Олегу Викторовичу.

«Хорошо, что Артем не видит», – глупо промелькнуло в голове.

* * *

Он ждал.

Притаившись за деревом, сам такой же неподвижный, серый и мертвый, как оно. Только вот дерево скоро оживет, выпустит зеленую листву и потянется к солнцу. А он останется мертвым изнутри.

Много лет прошло с тех пор, как он умер. Много лет потребовалось ему, чтобы с этим смириться, и лишь тогда он получил возможность вернуться. О да, он умел ждать.

Девушка, сидевшая возле дерева в паре десятков метров от него, тоже умела ждать – он научил ее этому. Одним движением. Как будто и не было всех этих лет: руки вспомнили, что нужно делать, и все получилось безукоризненно.

– Безупречно, – шепнул он, когда сработал будильник.

Пронзительный писк далеко разносился по тихому и сонному утреннему парку. Пальцы вцепились в жесткую кору дерева, кровь закипела в жилах, как когда-то. Он стиснул зубы и на секунду прикрыл глаза.

«Уйми свой щенячий восторг. Мы здесь не за этим».

Сердце нехотя подчинилось, его ритм успокоился, стал почти неощутимым. Вот так, хорошо. Отлично.

Первой из кустов выскочила собака, если можно так назвать этого уродливого карлика. Она остановилась рядом с девушкой и призывно тявкнула, подзывая хозяев.

Чаще всего так и бывало – тела находили те, кто выгуливал собак поутру. И раньше он всякий раз боялся, не учует ли его пес, не кинется ли с лаем в глубь леса. Но каждый раз обходилось. Парк будто делал его своей частью, хранил его в своих тенях.

Сейчас нельзя на это рассчитывать. Нельзя больше приходить сюда и смотреть. Слишком многое поставлено на карту, слишком многое нужно успеть, и глупо ставить все под удар ради одного лишь удовольствия лицезреть ужас на лицах людей.

Их было двое. Дети совсем: пацан и девчонка. Замерли, как оглушенные, и раскрыли рты.

Он грустно улыбнулся. На месте недавнего восторга образовалась зияющая дыра, переполненная пустотой. За всем – пустота, и все – пустота. Нужно было оказаться здесь сегодня, чтобы окончательно это понять.

Зрение за прошедшие годы не утратило остроты, и он видел все в мельчайших деталях, видел даже «затычки» в ушах девчонки. Отгородилась, отрешилась от реальности, как будто ничего и не существует, кроме нее. Все они так – отгородились, спрятались и делают вид, будто живут в совершенном мире.

Да только это не так.

Пацан пошел еще дальше: достал фотоаппарат и подготовил к съемке. Девчонка что-то сказала, пацан ответил. Храбрится. Пытается показать, будто не боится смотреть в лицо смерти. Как это… по-детски.

Он медленно переместил носок ботинка в сторону и надавил. Хрустнула ветка. Девчонка вздрогнула и посмотрела прямо на него.

– Не бойся, – одними губами произнес он. – Я не трону тебя. Я лишь показал тебе реальность, от которой ты прячешься…

Девчонка не выдержала его взгляда, заорала и бросилась бежать. Парень рванул за ней. Рядом с телом остался только пес. Одно название… Карикатуры на людей проживают подобие жизней, а чтобы было не так скучно – заводят пародии на собак.

Пес принюхивался к трупу. Попытался лизнуть кровь. Он не понимал, что случилось. Ему уже неведомо было, что нужно поднять морду и выть. Или броситься вперед – изловить убийцу. Ну или хотя бы последовать за хозяевами. Все ушло. Все погибло.

«Ради этого ты пришел сюда? – спрашивал он себя, открыто шагая к собаке, обнюхивающей труп. – Ради этого простоял неподвижно час в промозглом парке, не дыша и даже останавливая ход мыслей?»

И сам же себе ответил: «Именно ради этого. Ради этой… пустоты».

– Пшел! – прошипел он, отвесив псу пинка.

Наклонился, сделал вид, что поднимает палку. Второй пинок не потребовался – пес, поглядев ему в глаза, мгновенно понял, кто тут главный. Потрусил прочь.

Он бросил последний взгляд на мертвое лицо девушки.

Через минуту до него снова донесся вопль. Орала все та же девчонка.

Развернувшись, он побрел прочь через лес. Дальше здесь разберутся без него, а ему пора начинать готовиться ко второму заходу. В этот раз все непросто. В этот раз каждая мелочь имеет значение.

Глава 2

Почему прошлое не может просто сгнить в прошлом?!

Денис сидел за рулем своего внедорожника. Уже почти час – без движения. Внушал себе, что не шевелиться – это и есть покой. Сначала сидел, положив руки на руль, а голову на руки. Но поясница скоро затекла, и Денис откинулся на спинку. Рассеянно посмотрел в окно. Серый день подходил к своему серому концу.

«Окончу школу – уеду в Питер! – чуть ли не каждый день говорила дочь. – Там тоже солнца не бывает, но это хотя бы Питер!»

Денис усмехнулся воспоминанию. Уехать… А если действительно – взять и уехать? В другой город? Потянется это дерьмо следом или сгниет здесь?

Услышав писк сигнализации, вздрогнул. Поморщился, бросил взгляд в пассажирское окно. Сосед поставил машину через два места от него. Захлопнул дверь, ушел. Дениса, сидящего за рулем, не заметил.

С соседом они были знакомы условно. Вот уже пять лет, с тех пор, как поселились здесь, в дорогой шикарной новостройке, время от времени встречались на парковке или в лифте, здоровались. Денис понятия не имел ни как зовут соседа, ни на каком этаже он живет. Знал только, что выше его, шестого. А еще он твердо знал, что сосед – счастливый человек. Поставил машину, пошел домой. Возможно, по дороге проверит почтовый ящик. И не увидит там ничего – кроме вороха рекламных проспектов. Так же, как до сегодняшнего дня не видел Денис…

Он поймал себя на том, что снова взял проклятый конверт. Снова машинально сгибает и разгибает угол. Выругался, отбросил конверт на пассажирское сиденье.

Нужно собраться. Нужно идти домой. От того, что просидит в машине еще час или десять, ничего не изменится. Хватит заниматься самообманом. Осталось только решить, что делать с конвертом. Домой его нести точно не стоит. Сжечь бы, и дело с концом… Если бы все можно было сжечь. И прошлое, и настоящее.

Денис, подумав, открыл бардачок, покопался в нем и нащупал руководство по эксплуатации автомобиля – увесистый журнал, который вытащил, кажется, впервые в жизни. Сунул конверт между мелованными страницами. Убрал журнал обратно в бардачок.

В лифте, пока ехал, придирчиво изучал свое отражение в зеркале. Нормально… Кажется. Пару лет назад, отметив очередной день рождения, Денис заметил, что начал седеть, лысеть и поправляться – все одновременно. Но слишком далеко процесс пока не зашел: седина едва пробивалась, живот над ремнем и залысины на висках только-только обозначились. Выглядел Денис моложаво, и на свое отражение в зеркале обычно смотрел с удовольствием. Обычно…

Лифт открыл двери, Денис стоял, глядя в зеркало. В конце концов решил, что ужас, пережитый час назад, на лице уже не отражается. Лицо усталое – но хоть не перекошенное, как наверняка было в момент, когда он открыл конверт. С таким лицом, как сейчас, уже можно идти домой, не боясь перепуганных всплесков руками: «Господи, что случилось?!»

Открыл дверь, вошел. Лена выглянула из кухни:

– Привет. Поздновато ты.

– Задержался. – Денис подошел к жене, привычно коснулся губами щеки.

– Ужинать будешь?

– Конечно. Почему нет? – Вопрос прозвучал резче, чем хотелось.

– Ну… не знаю, – удивилась Лена. – Может, заезжал куда. Переодевайся, сейчас все погрею.

Скрылась в кухне.

Настя отца встречать не вышла. Давно уже таким не балует, прошли времена, когда неслась через всю квартиру навстречу: «Па-а-па прише-о-ол!»

Сейчас, небось, и не слышала, что он уже дома. Наверняка сидит в наушниках. Если соизволит заметить отца, бросит сквозь зубы: «Привет». На дежурный вопрос: «Как дела, как школа?» процедит: «Нормально». И снова уткнется в ноутбук или телефон. Все вместе это называется «переходный возраст».

В последнее время Денис нередко ловил себя на мысли, что его так и подмывает сорвать с дочери наушники, схватить за плечи и трясти – долго, пока не вытрясет всю дурь. Пока не заставит обратить внимание на себя, а не на телефон с ноутбуком!

Сдерживался. Знал, что никогда так не сделает. Давным-давно, еще в детстве, во время очередной ссоры с отцом поклялся себе, что на своего ребенка никогда не поднимет руку. Повышать на Настю голос случалось, в последнее время все чаще. Бесила строптивость дочери, ее подчеркнуто независимое «взрослое» поведение. Вызывающая одежда, дурацкие хвостики из розовых волос. Подружки – такие же чокнутые, блажь под гордым названием «волонтерство»… Иногда у Дениса не получалось сдержаться, он срывался. Но распускать руки себе не позволял.

– Привет, – сказал, заглянув в Настину комнату.

Дочь сидела за столом перед ноутбуком. На голове неизменный атрибут – огромные наушники. Бросила, не оборачиваясь:

– Привет.

– Как дела, как школа? – Денис подавил подступающее раздражение, постарался, чтобы голос звучал дружелюбно.

– Нормально.

И снова – хоть бы повернулась.

Ладно, черт с ней. Хотя бы дома сидит, а не лазит неизвестно где. Приветственный ритуал соблюден.

Денис вышел в коридор. Оглянувшись – Лена по-прежнему на кухне, слышно, как чем-то там гремит, – быстро прошел к себе в кабинет. Закрыл дверь, выдвинул ящик стола. И обомлел.

Не веря глазам, трясущимися руками вынул часы. Идиотский гаджет, ненадолго вошедший в моду четверть века тому назад: электронные часы-будильник в виде пейджера. В девяностые их носили на цепочке, которую цепляли на ремень. Носили едва ли пару лет: мода пришла и ушла, а толку от странного девайса было немного.

Денис вынул одни часы, другие… И все. Третьих часов не было.

Он принялся копаться в ящике, понял, что стоять согнувшись неудобно, со злостью дернул ящик на себя. Перевернул, высыпал содержимое на пол.

По паркету из натурального дуба разлетелись блокноты, стикеры, старые ежедневники, покатились ручки и карандаши, флешки, маркеры, бейджики с выставок, какая-то сувенирная дребедень.

Часов не было.

Денис принялся выдвигать другие ящики. Он перепутал, просто перепутал! Сунул часы не в верхний ящик, а в какой-то другой!

Часов не было. Денис почувствовал, как ледяной холод запустил щупальца под кожу.

* * *

Денис, в пиджаке и рубашке, которые так и не успел снять, и в домашних тапочках вылетел из квартиры. Не добежав до лифта, сраженный панической мыслью, вернулся. Распахнул дверь, крикнул:

– Запритесь! Быстро! Никому не открывать!

– Что? – На пороге кухни показалась изумленная Лена, на левой руке у нее была надета варежка-прихватка, в правой жена держала пластиковую лопатку с прорезями. – Господи, Дэн! Ты чего? Что случилось?

– Я сказал: никому не открывать! Понятно?! – рявкнул он.

Схватил с подзеркальника свои ключи. Захлопнул дверь снаружи и запер на оба замка. Пока дожидался лифта, набрал в телефоне: «срочная смена замков». Позвонил по первому же попавшемуся номеру. Назвал адрес, попросил приехать как можно скорее. Заполошный звонок Лены сбросил.

На парковке прыгнул в машину, завел – и только тут понял, что на ногах у него тапочки. Войлочные, с загнутыми кверху носами – Лена купила их на рынке в Самарканде, когда прошлой осенью они путешествовали по Средней Азии.

Ладно, плевать. Он уже знал, куда поедет: недалеко от дома находилась площадка, где обучали вождению. Только бы там никого не было! Только бы не принесло какого-нибудь особо ретивого инструктора с учеником!

Повезло. В девять часов вечера площадка ожидаемо пустовала.

Денис, не глуша мотор, вышел из машины. Пристроил на асфальте у передних колес часы: одни под правое колесо, другие под левое. Снова сел за руль. Тронулся. Вожделенный хруст не столько услышал, сколько почувствовал.

Двинулся назад. И снова вперед. И снова назад. Катался до тех пор, пока не донесся откуда-то странный звук. Денис вдруг понял, что это он сам подвывает сквозь зубы.

Замолчал. Со злостью воткнул заднюю, рванул так, что машина едва не подпрыгнула. Откатился метров на пять. Вышел и осмотрел асфальт. Все, что осталось от часов, – два пятна черной даже не крошки, а скорее пыли. Денис выдохнул. Вытер пот со лба и поехал домой.

* * *

– Так что случилось? Дэн!

– Ничего, – процедил Денис.

Рабочие, поменявшие дверные замки и установившие в квартире сигнализацию, только что ушли. Приехали они действительно очень быстро: пока Денис ставил машину, увидел, что к подъезду подходят два мужика в рабочих спецовках. Должно быть, менеджер в конторе по установке замков, узнав, на какой адрес вызов, быстро прикинул, что к чему, а сейчас радостно потирал руки. Денису продали полный пакет: новейшей системы замки и сигнализацию, плюс установку. Цена Дениса не интересовала. Спросил, сколько, оплатил и тут же забыл. Если бы сейчас поинтересовались, вряд ли сумел бы ответить, в какую сумму обошлась установка. Но работяг не отпускал до тех пор, пока они трижды не продемонстрировали срабатывание сигнализации.

– Да не волнуйся, хозяин, – добродушно успокоил Дениса работяга постарше, полный и усатый. – Надежно, как в банке. Мыша́ – и та не пролезет.

Денис сумел улыбнуться и сунул мужику какую-то купюру.

– Так что? – Лена села рядом с ним, на диван в кабинете. Заглянула в глаза. – На работе что-то?

– Нет. – Денис мотнул головой.

Больше всего ему сейчас хотелось заорать: «Да отстань ты от меня!», но такого обращения жена не заслуживала. Она-то уж точно ни в чем не виновата.

– Просто понервничал немного. Случился тут… прецедент. Обокрали одного знакомого.

– Господи, кого?! – ахнула Лена.

– Да ты его не знаешь. Он из Питера, пересекались как-то по делу. Сегодня вот позвонил, рассказал. Я и решил, на всякий случай… Мало ли что.

– Ох, ну так бы сразу и сказал! А то я до того перепугалась, когда ты выбежал, не знала, что и думать. – Жена заметно успокоилась, тревожные морщинки на лице разгладились. – Кушать-то будешь?

– Нет. Не хочу. – При мысли о еде к горлу подступила тошнота, Денис вдруг понял, что не сможет проглотить ни кусочка. – Пока носился, вспомнил, что по работе надо кое-что сделать. Потом, может… Иди, там твой сериал начинается.

Из глубины квартиры действительно доносилась знакомая мелодия заставки. Очередная бесконечная фигня про бедную, но гордую Машу, которую полюбил красавец-миллионер. Лена обожала такие истории.

– Ну ладно. Не засиживайся. – Жена чмокнула Дениса в щеку и ушла.

Он встал, закрыл дверь кабинета. Снова рухнул на диван, стиснул голову руками. В висках ломило. Денис выдвинул ящик стола, нашел блистер с таблетками. Кинул одну в рот, разжевал – знакомый врач учил, что через слизистую лекарства впитываются быстрее, чем через желудок. От горечи таблетки сводило скулы. Денис закрыл глаза, стал ждать, пока препарат подействует.

Но едва опустил веки – навалился главный кошмар сегодняшнего вечера. Конверт, вытащенный из почтового ящика. Денис не сразу заметил его в ворохе рекламных проспектов, а заметив, удивился – что это, кому?

Картинка с новогодними шариками и надпись: «Поздравляю с Новым годом!» В апреле-то месяце, ага. Ни адреса, ни имени. Даже не заклеен. Перепутали?.. Денис открыл конверт. Вытащил сложенный вдвое лист бумаги, из которого чуть не выпала фотография, он едва успел ее подхватить.

Рассмотрев изображение, не поверил глазам, даже зажмурился. А открыв глаза и поняв, что кошмар ему не привиделся, дико заозирался по сторонам. Показалось вдруг, что именно сейчас к почтовым ящикам сбегутся все соседи, и каждый заглянет ему через плечо и увидит то же, что и он!

Денис сунул конверт, бумажный лист и фотографию во внутренний карман пальто. Вылетел из подъезда, бросился к машине. Скорее туда, где никто не увидит ни его, ни жуткое содержимое конверта! В тот момент показалось, что внедорожник – это самое надежное убежище.