000
ОтложитьЧитал
* * *
Во всем том, что человек чувствует и думает и к чему он стремится, во всем включено неистребимое начало недоделанности.
Создавать Произведение жизни возможно только на черновом, принципиально несовершенном, внутренне несогласованном, «слишком широком» человеке. Богатство Произведения жизни связано с яркостью и полноценностью личностного прохождения жизни, достигается при предустановленном несовершенстве человека, его «недоделанности», которая необходима для простора действия свободного начала «Я» и создания им Произведения жизни.
Доделывание невозможно в человеческом существовании. Оно не недостаток. Человеческая недоделанность необходима для того, чтобы человек не прекращал быть рабочим существом, доделывал и доделывал себя сам.
Конституция человека принципиально не предполагает совершенство. В совершенном человеке могло бы действовать самое, быть может, благое и высокое, но несвободное начало управления, не подлежащее свободному управлению изнутри.
Изначально совершенный человек не смог бы в своем жизнепрохождении создавать Произведение жизни. Это вообще был бы не человек.
Человеческое существование исходно носит черты существования чернового, примерочного, заготовочного, сырого. От этого и неустранимая раздвоенность человека, и его противоречивость, нестройность, нецельность. Отсюда столь трудная совместимость дневного сознания и ночного сознания человека. От этого само жизнепрохождение человека – с приливами и отливами, чередой взлетов и падений, утратами и обретением лица, со всем тем, что стыдно вспоминать или чем потом гордишься. От этого же и невозможность полного понимания одного человека другим, даже в тройственной сторгии, даже при полном сочувствовании.
Внутренний мир одного человека живет в конкурентной борьбе с внутренним миром других людей, сам не знает, за что конкуренция и за какое место под каким солнцем. Борьба эта необходима для того, чтобы человек не находился в застое, чтобы, по-хорошему ли или по-плохому, творилось его Произведение жизни. Самоутверждение, тщеславие, славолюбие, гордость – необходимые компоненты для сюжета, в котором создаются картины Произведения жизни. Слишком бурно и больно? Ну да. Поэтому люди пытаются утишить эту борьбу, но не справляются с этим.
Человек не гонит себя по жизни сам, в нем тысячи разных погонял. Одни прекращают действовать, появляются другие.
Встреча – это определенный конечный процесс, который отрабатывает себя. Продукт своей выработки Встреча оставляет в авторской картине и глубинной картине. Встречи сами себя исчерпывают, но не бесследно.
Подобно химической реакции, Встреча возникла благодаря чему-то и идет, процесс завершается, и в результате его что-то улетело в атмосферу и что-то получилось новое.
Со-общение, полученное при всякой Встрече, – сырой материал для возделывания Произведения жизни, с которым каждый выходит из жизни.
Встреча заносится в результат прожитой на Земле жизни, помещается в несмертный итог всей жизни человеческой, помещается в основной капитал, накопленный в человеческой жизни.
Но сама по себе Встреча – не благостна. Конфликт предусмотрен во Встрече как таковой. Встреча – всегда сюжет, в котором правота и вина перемешиваются до неразличимости и создают своеобычный узор, который и фиксируется в Произведении жизни. Всяческие нелепости, страдания, ненужности, ревности и прочее, как бы они ни мешали непрерывному счастью или благополучию людей, составляют жизнь человека и служат хотя бы для авторской картины Произведения жизни.
* * *
Каждое историческое время уникально, хотя через несколько десятков лет его невозможно верно реконструировать. Отпечаток бед, радостей, заблуждений и прочего исторического времени есть в Произведении жизни каждого человека.
Произведение жизни пишется Историей, в которую погружен человек, с ее войнами и международными конфликтами, отталкиваниями и притягиваниями.
Спокойной, без бурь и катаклизмов, Истории быть не может. История призвана устраивать и постоянно устраивает сюжеты для огромного множества людей, делает их Произведения жизни непредсказуемыми и напряженными – более, чем они того хотят сами. Таково неотвратимое свойство Истории. Стремиться привести Историю к концу, в стабильное состояние (коммунизма, скажем, или Царства Божьего на Земле) бесполезно, и с точки зрения Произведения жизни не нужно.
6
Человек своей жизнью запускает жизненный процесс или явление на верхних этажах Метаструктуры. Переносит ли он при этом то добро и, главное, зло, которое он «накопил» в своей жизни? От ответа на этот вопрос зависит ответ на вопрос о том, как понимать Добро и Зло.
Произведение жизни у каждого свое, особенное и неповторимое. Несущественно, какая «своя истина» и «свое видение жизни» вырабатывается и составляет глубинную картину; существенно, что и то и другое «свое» и что глубинная картина создается.
Важно, чтобы высшая душа автономно и полноценно жила и глубинная картина творилась в ней. Важно, чтобы материал земной жизни через Произведение жизни стал частью филиоэденского плода или филиоэденского явления. Это не человеческие дела, и к ним неприложимы понятия хорошего и плохого, правильного и неправильного.
Человеческое Добро и Зло это не душевные качества и не то, что пригодно или непригодно в человеческом общежитии, а то, что определяет доброкачественность Произведения жизни человека.
Добро – не только и не столько добро другим, сколько добро для Филиоэдена, то есть добро с точки зрения Произведения жизни и для доброкачественности его. Зло – брак в Произведении жизни.
Всё то, что кардинально противоречит установкам жизни в Филиоэдене, что портит Произведение жизни и тем самым делает его непригодными для филиоэденской Природы и посмертных плодов, не должно входить в Произведение жизни. И не потому, что мы любим Добро, ненавидим Зло и жаждем возмездия, а потому, что Произведение жизни предназначено на слияние с филиоэденской жизнью, которой противодействует Зло.
Доброжелательность и сострадательность к людям, любовь к ближнему и прочие добродетели хороши не потому, что людям хорошо жить с ними, а для доброкачественности Произведения жизни.
Люди зла дурны не только потому, что доставляют неприятности людям (люди умеют ставить их на место), а потому, что у них дурное, порочное Произведение жизни.
* * *
Всё то, что попадает в глубинную картину Произведения жизни, всё – благо, всё находит в ней свое место и всё неотъемлемо остается в ней. В отличие от авторской картины, в глубинную картину не попадает ничего, что могло бы испортить ее. Тени, несомненно, накладываются, но и они продуктивны для дальнейшего филиоэденского существования.
Проблема человеческой жизни не в том, чтобы не испортить глубинную картину, а в том, чтобы создавать ее как можно более полно и весомо, то есть, по сути дела, жить духовной жизнью. Вся работа в этом направлении (в основном, духовный рост) не пропадает, вся она, без исключения, нужна, ничто в работе этой не может испортить другое или всю проделанную работу в целом. Жизнь человека, уровень духовного сознания которого не подымался со времен юности, с точки зрения создания глубинной картины прошла впустую. В результате жизни можно создать порочную авторскую картину и при этом весьма богатую глубинную картину. Это значит, что человеческая навигация послужила для обогащения глубинного содержания филиоэденского плода и не послужила его внешности. Такое случается редко. Рядовой случай: человеческая жизнь совсем мало дала для глубинной картины, но создала яркую авторскую картину Произведения жизни.
При полноценном создании глубинной картины нужды авторской картины не стоят на первом плане, и жизнь может быть любой, в том числе и блеклой.
* * *
Князь Андрей Болконский в последние минуты жизни думал о том, что большинство наших чувств и мыслей, которые кажутся нам так важны, НЕ НУЖНЫ для посмертной жизни. Прав ли он?
Несомненно, что для ориентированного на филиоэденскую жизнь Произведения жизни нужны не совсем те чувства и мысли, которые необходимы в земной жизни. Последние – те, которые здесь правят нами, – эмоционально переживаемы, но попутные в отношении НУЖНЫХ. То, что велико в этом мире, то может быть ничтожно (НЕНУЖНО) для того.
То, что здесь кажется малым и преходящим, без чего житейски вполне можно обойтись (вся духовная жизнь такова), имеет основополагающее значение для Произведения жизни и дальнейшей филиоэденской жизни посмертного плода.
Люди обычно живут в состоянии поноса душевного, не усваивая свои чувства и мысли; таковы по большей части филические чувства и мысли. Только те мысли и чувства внедряются в Произведение жизни, которые пережиты, переработаны во внутреннем мире так, что так или иначе стали его достоянием.
Значительная (а то и большая) часть жизни подавляющего большинства людей проходит в чувствах и мыслях, которые НЕ НУЖНЫ, проходят в суете сует. Суетное потому и суетное, что проходит впустую.
Есть в жизни человеческой то, что портит Произведение жизни, есть, что красит его, а есть и то, такие мысли, чувства, движения душевной жизни, которые не нужны ему. Какие-то из них не попадают в Произведение жизни, другие попадают, но не нужны.
Когда живешь тем, что НЕ НУЖНО для Метаструктуры, то обедняешь свое Произведение жизни, оставляешь в нем пустые места, пусть даже они эмоционально (чисто человеческими помыслами и чувствами) насыщены до чрезвычайности. Это одна из метафизических драм человека.
НУЖНОЕ и НЕНУЖНОЕ весьма индивидуально, поскольку то личностное наполнение, которое у одного не поместится в Произведение жизни, у другого вместится. Те люди, которые могли бы по своим задаткам и по жизни выйти в бессрочную жизнь с богатыми Произведениями жизни, сплошь и рядом выходят с куцыми Произведениями жизни. Не потому, что не переживали и не думали, а потому, что переживали не то и думали не о том.
Требования современности к требованиям филиоэденской жизни неприложимы. Требования Филиоэдена не знают современного или несовременного человеческой жизни. Они – требования вечного. Филиоэден различает пустое или полное то, что приходит в него из человеческого мира.
Животное для Филиоэдена ничего не создает. И падение человека в животность, пусть и в высшей степени цивилизованное, безобидное и совсем не зверское, ничего не предлагает верхним этажам Метаструктуры.
Новое в жизни всегда претендует на свое место в Произведении жизни и потому так влечет к себе человека. Новое событие и его переживание сначала ставится в ударное положение Произведения жизни, потом оно всё более сдвигается и, в конце концов, в завершенном Произведении жизни занимает свойственное ему место.
По природной необходимости человек рожает детей, и ему кажется, что в них его несмертие. Это так и не так. Главное в том, что в процессе рощения детей, во всех страданиях и радостях, связанных с ними, даже в утрате их, создается Произведение жизни. Растить детей достаточно для Произведения жизни родителей. Родители, так или иначе, стремятся завести в ребенке механизм создания его Произведения жизни, и это натурально входит в создание их собственных Произведений жизни.
Отношение к своему ребенку – всегда как к самому себе – несет не только психические травмы и прелести, но духовное напряжение, в котором создается то, что нужно для филиоэденского строительства.
Человек никогда не производит в себе самом такую нужную для Филиоэдена работу, как тогда, когда он отдает самого себя (с самоотвержением и жертвой) своему ребенку, включен во взаимодействие с постоянно и своеобразно вырастающим, напряженно входящим в жизнь человеком, которого он произвел на свет.
В Произведение жизни входят и отношения с родителями, с бабушками и дедушками, и с любимыми, и внуками. Участие в жизни своего рода и свое место в продолжении его есть значимая часть своего Произведения жизни. Катастрофа в семейных отношениях между любыми членами семьи или рода сказывается на Произведении жизни каждого.
7
На склоне лет посмотришь назад: и то было, и то испытал, и это, и мотив, подвигавший на тот или иной поступок или встречу, вроде был всегда, и люди вокруг славные, и совершено многое, а получился сумбур, который неприятно предъявить в качестве итога всей жизни и с которым теперь придется доживать свой век. Почему же? Возможно, не было «чего-то главного», как говорил герой чеховской «Скучной истории». Может быть и другое. В общей картине жизни, в том, с чем выходишь из жизни, не было красоты. Создано неэстетическое, нехудожественное Произведение своей жизни.
Люди мало придают значение двигающей силе представлений о жизни как о художественном произведении, тяга к которому, надо полагать, заложена в нас.
Произведение жизни должно быть художественно.
В жизни много нелепостей, но она не должна становиться рядом нелепостей. Чего не может быть при эстетическом прохождении жизни.
Каждый поступок гармоничен или дисгармоничен, художественно соответствует или не соответствует течению всей своей жизни, «вписывается» в нее или нет, портит ее или нет. Точно сказано: «некрасивый поступок». О событиях в сюжете своей жизни, их переживаниях и решениях хорошо бы суметь судить не с утилитарной, а с эстетической точки зрения. Уродливо – не уродливо; красиво – некрасиво; великолепно, честно, бесчестно, безобразно, возвышенно, смело. Эстетичны ли (художественны ли) сплетения событийного ряда, хаотичны ли или в них есть художественная стройность.
Событийный ряд человеческой жизни – эстетический предмет, определяющий художественность Произведения своей жизни.
В художественном сочинении не должно быть лишнего. То же и в Произведении своей жизни. Человек опустился (в любом смысле) – эстетически испортил художественность авторской картины жизни. Вольное или невольное, прямое или косвенное предательство, подлость, трусость, жадность – всегда антихудожественно, портит эстетику жизнепрохождения. Всё, за что мне может быть стыдно, – нехудожественно. В высшей степени неэстетично лицемерие.
Стыдно перед самим собой – значит: не только дурно, но и нехудожественно.
Жизнь удружила, подкинула счастливый случай, а я не воспользовался, упустил – еще один художественный недостаток авторской картины своей жизни.
Грязь не эстетична, в том числе и грязь внутренней жизни. Нехудожественна и беспорядочная жизнь. Тщеславие вроде бы психически помогает успеху в жизни, но мы стыдимся его, в том числе и потому, что тщеславие душевно неэстетично.
Всё то, что происходит с человеком при ночном сознании, как правило, антиэстетично, и потому он позабывает это при дневном сознании и тем как бы вычеркивает из Произведения жизни.
Падения, срывы – неизбежны в поэтике жизни. Но художественность Произведения жизни нарушается, когда раз за разом к исполнению принимается то, что осуществиться не может.
В Произведении жизни не должно быть того мерзкого, гадкого, что портит эстетику жизнепрохождения.
Одним движением можно испортить художественную полноценность Произведения своей жизни. Особенно портят Произведение жизни измены, предательства. От сторгической измены до предательства отцов, по всему фронту человеческих взаимоотношений. И безотносительно к вреду, который принесло это предательство тому, кого предают.
В идеале все встречи, контакты, связи жизни должны поверяться человеком на их безопасность для художественности Произведения жизни. Не ронять и не терять себя. Более всего портит Произведение жизни измена самому себе.
Для того чтобы вытрудить подлинно художественное Произведение жизни, нужен критерий процесса его создания. Один из таких критериев – критерий чести.
Позыв установления и внутренняя задача кодекса чести – вести человека в событийном ряду (но не внутренней жизни) в соответствии с представлениями об эстетике жизнедвижений личности.
Жизнь честная и жизнь по чести, жизнепрохождение в особого рода чистоте личностного жизнепрохождения и есть эстетика Произведения жизни. Святость эстетически безупречна.
В человеке, по-видимому, должно быть развито чувство того, что будет художественно, а что, пусть и очень хорошо в других отношениях, но не художественно, уродливо, что в реальности губит, портит, выламывает авторскую картину, делает ее художественно непригодной, неценной.
Стать художником своей жизни нельзя без особого чувства реальности, практически руководящего построением эстетически выдержанного Произведения своей жизни. Эстетическое чувство своей жизни – вот что необходимо для цельности всего Произведения жизни.
* * *
Если сравнивать Произведение жизни с произведением искусства, то не с кинофильмом или романом, а с музыкальным произведением. Наша жизнь – симфония, в которой есть и ведущая тема, и множество побочных тем. Всё в нашей жизни гармонично или какофонично, в такт или не в такт, не в мелодию или музыкальную фразу, которая уже играется, симфонически складывается в Произведение жизни.
Говорят, что каждый человек имеет свой нормальный ритм биения сердца, его мелодию. По отклонению от характера пульса, от помех в мелодии сердца врачи ставят диагноз. Такое же свое (нормальное) биение, своя мелодия есть и у Произведения жизни.
По симфонии Произведения земной жизни разворачивается посмертная филиоэденская жизнь, жизнь посмертного плода – филиоэденского существа.
8
Вся наша жизнь состоит из проживаемого в моменте настоящего и проживаемого в воспоминании. Одно вплетено в другое.
Произведение жизни образуется из «бессознательной» памяти случившегося за жизнь с человеком и из повторно и сознательно пережитого воспоминаниями.
Человеческая память необходима для свободного роста и Произведения жизни, совершающегося не только в ежеминутных новых переживаниях, но и на повторе прежних переживаний, в воспоминаниях, хранимых в филической душе, в ее образах и смыслах.
Память – нити внутри строящегося Произведения жизни. Воспоминания переводят прошлое в настоящее и тем самым соединяют дополнительной нитью прошлое и настоящее состояние возведения Произведения жизни.
Память и воспоминания служат для коррекции Произведения жизни. Воспоминания осуществляют новую редакцию Произведения жизни.
Воспоминания необходимы не только для реконструкции Произведения жизни, но и, особенно, в последние минуты жизни, когда они, с одной стороны, наиболее активны и непроизвольны, а с другой, уже не имеют значения руководства будущим земным проживанием, возникают исключительно для завершения Произведения жизни.
С точки зрения духовной жизни воспоминание, несомненно, важнее того, о чем вспоминаешь, чем происходившее в тот момент жизни, о котором сохранились воспоминания.
Обычно первая реакция человека на происходящее самостна, вторая – по высшей душе. В Произведении жизни остается и та и другая. Но вторая –только если она в результате одолела первую. Что, собственно говоря, и должно происходить на повторах жизни, в воспоминаниях прожитого.
Воспоминание призывает высшую душу пережить еще раз, и не так, как когда-то, а иначе и в иных видах – для духовной жизни. Это лишь призыв. Высшая душа далеко не всегда реагирует на предложенное в воспоминаниях, и тогда воспоминания гаснут, так и не совершив то, к чему призваны. Сама по себе возможность воспоминания (наяву, а не во сне) имеет значение для духовной жизни и, следовательно, для глубинной картины, и нацелена на нее. Один и тот же клубок образов и смыслов может быть предъявлен высшей душе не один раз, всё настойчивее и настойчивее побуждая ее дополнить глубинную картину Произведения жизни.
Для результатов духовной жизни столь же важно, как человек реагировал в момент происходящего, так и то, как потом среагировал на воспоминание о нем.
Человек часто пытается отделаться от неприятных воспоминаний, мучающих его совесть. Не надо делать этого. Мука совести в воспоминании – намечающееся духовное богатство Произведения жизни.
Воспоминания тогда работают на глубинную картину Произведения своей жизни, когда человек пытается снова осмыслить, ввести в «свою истину», заново увидеть и прочувствовать высшей душой, ввести в «вИдение своей жизни», наново и на высшем уровне организовать то, что оставлено в образах и смыслах в филической душе.
В мелькании текущей действительности совесть может пропустить событие или не откликнуться на ее укол. Воспоминания же, по большей части, обращены к высшей душе, нацелены на обогащение глубинной картины.
Без воспоминаний глубинная картина Произведения жизни была бы несравненно беднее. Да и авторская картина, переписываясь в воспоминаниях, становится иной, не той, что от восприятия филической душою непосредственно происходящего.
* * *
На память от событийного течения своей жизни можно наложить плоды своего воображения, и это будет другая память события. Этой скорректированной другой памяти человек склонен верить так же, как любой иной.
Каждый из нас много раз проживает свою жизнь в воспоминаниях, но особым способом: не сплошь, а в эпизодах, явлениях, событиях наиболее, надо полагать, для него значимых или ярких.
Воспоминания укрупняют детали и высвечивают их, и тем дают возможность отделять главное от незначащего, заново высматривают, расставляют образы и смыслы клубка воспоминаний на те места, которые наиболее продуктивны с точки зрения сейчас производимой работы Структуры, верно устанавливают их в общий ряд фрагментов авторской или глубинной картины Произведения жизни. Воспоминание известным образом гримирует фрагмент Произведения жизни, дает ему четкие контуры и тем указывает на него, находит ему его место в Произведении проживаемой жизни.
Мы делимся друг с другом воспоминаниями как чем-то особенно для нас ценным. Это то, из чего я состою, – что содержится в авторской картине моей жизни и что должно быть выработано, внедрено в глубинную картину моей жизни, остаться в итоге прожитой жизни, в Произведении моей жизни.
Что вспомянуто, то имеет больше шансов стать несмертным в составе Произведения жизни. Вспоминать, в этом смысле, значит делать несмертным.
В Произведении жизни каждого много темных мест, но главное не в его недостатках, а в том, чтобы, прожив жизнь, человек пережил то, что ему было предоставлено, и пережил так, чтобы пережитое могло полноценно войти в созданное им Произведение жизни.
Проживая в воспоминании свою жизнь еще раз, человек может что-то исправить в Произведении жизни, но только тогда, когда он в момент воспоминания стоит на более высокой позиции духовного сознания, чем та, на которой он был, когда события происходили. Он должен переживать жизнь на ином и более высоком уровне духовного сознания, добытом в духовном росте того или иного рода, с иным взглядом и иной освещенностью, собирая воедино свою жизнь заново, в особую и новую целостность, которая и является результатом его прохождения жизни во времени.
Повтор прожитой жизни в воспоминании – очень важный ресурс духовной жизни в высшей душе. В повторе жизни непосредственно создается глубинная картина Произведения жизни.
К старости человек испытывает более или менее настоятельную потребность переживания и переосмысления своей жизни как цельного произведения. В какой-то момент воспоминания прошлого становятся основной духовной работой человека. Память о прожитом превращается в еще одно, повторное, жизнепрохождение. Человек переживает свою жизнь другой раз, на ином уровне, с другим зрением, пусть и менее активно, но не менее полно, чем первую.
Вся жизнь на этапе повторения пройденного переживается заново, добывая материал для глубинной картины в соответствии с новыми и высшими потребностями духовного роста автономной жизни высшей души. Перед человеком начинает раскрываться тайная мудрость самого течения его жизни. Постигая сочлененные смыслы событий и переживаний личностной биографии, разум более или менее смутно угадывает и сочлененность устроения хода человеческой жизни вообще.
* * *
Этап повтора жизни проходит любой человек. Повтор завершает Произведение жизни, ставит подпись под ним.
Каждый из нас создает Произведение своей жизни, в котором запечатлено его жизнепрохождение. Произведение жизни в течение жизни не раз пересматривается в разные моменты и, прежде всего, в повторах жизни, вплоть до последнего повтора перед смертью.
Повторы жизни в воспоминании входят в программу жизни всякого человека, сопровождая его жизнь. Часто они легковесны, сумбурны, поверхностны и, главное, несерьезны. При такого рода вторичной работе над своею жизнью в ней трудно переставить ударения, выделить на передний план наиболее важное, серьезное и значительное, другое же, что ревело о себе в реалиях жизни, убрать на второй план; нельзя и переписать многие значения своей жизни, установить верные градации их – все воспоминания уходят в гудок, звучащий по потребности воспоминания, а не по потребности обработать прожитое для Произведения жизни.
Повтор жизни не только продуктивен, но и опасен. Особенно опасны претензии к кому-то (к судьбе, к Богу) за неудачи прошедшего. Претензии людей на повторе жизни к своей судьбе, обида на недоданное и прочее стирают что-то важное в уже созданном Произведении жизни, оставляют пустые места в нем.
Записывать воспоминания о своей жизни для других (чтобы оставить память о себе в них) небезопасно – можно основательно попортить свое Произведение жизни. Если уж писать, то исповедь, которая не может испортить Произведение жизни и всегда обогащает, и оттачивает, и лучше структурирует его.
Откровения высшей души серьезно обогащают глубинную картину.
Творчество – собственная жизнь филического мира. Творчество ложится на Произведение жизни, но с оглядкой на Филиоэден.
Воображение и память пережитого как-то связаны. Память хранит воображенное так же, как и образ и смысл события и подлинного переживания. Нельзя сказать, что жизнь, проведенная в воображении, столь же полноценна, что и переполненная событиями. Воображение расцвечивает, дополняет – ложится на создаваемую подлинными событиями авторскую картину, хотя само создать ее не может.
Художественное творчество создает ауру, в которой филически живет человек. Но культура является не только аурой, но и сквозной темой (а то и стержнем) авторской картины Произведения жизни. Культура, в которой главенствовали Толстой и Гюго, породила иные Произведения жизни, чем культура, в которой владычествуют «бестселлеры» нашего века.
В состоянии постоянной внушенности если и создается Произведение жизни, то не свое, а чужое.
Произведение жизни зависимо от времени, в котором оно создается. Например, мысль о происхождении человека от обезьяны порождала такую сумму представлений, которая портила Произведение жизни европейцев соответствующего исторического времени. Поглощенность бытом и вещами – могучая тема Произведения жизни людей другого времени и общества. Идеалистические устремления – тема совсем других поколений и обществ.
Эти разные темы Произведения жизни человека образовывают разные (одни – высшие, другие – низшее) посмертные плоды в Метаструктуре. При этом значение имеют не знания и технологические умения человека той или иной эпохи, а только высоты и энергетика духовного роста человеческой жизни.
К культуре, цивилизации, художеству, искусству надо относиться в соответствии с тем, что они производят или стремятся произвести в филиоэденском мире.
* * *
Еще одна задача искусства – приносить людям образцы Произведения жизни или его законченных линий.
Литература, в которой присутствует какой-то сюжет, всегда повествование о создании Произведения жизни или его фрагмента.
Литература и художественное творчество тем важнее для жизни человека, чем более дают многочисленнейшие и разнообразнейшие образчики Произведения жизни – вечные или соответствующие времени. Этим должна определяться значительность и полноценность художественного образа. Чехов на двух страницах давал законченное Произведение жизни.
Люди прежних времен в значительной мере ориентировались на Произведения жизни персонажей литературных трудов. Художник был создателем матриц Произведений жизни. Такова вообще одна из самых важных ролей, значений и миссий художника.
Литературное творчество – это исследование Произведений жизни человека или эпизодов, периодов, отдельных моментов, из которых создается Произведение жизни.
Смысл литературного творчества в попытке понять, что значительно в Произведении жизни человека, что незначительно, что кладет и что не кладет мазок на авторской или глубинной картине Произведения жизни.
Не всякое художественное творчество вводит что-то от себя в Произведения жизни людей, а только создаваемое в ответ на запрос жизни художника, вызванное собственной душевной потребностью.
Произведение жизни создается состояниями жизни внутреннего мира человека. Настроения не обогащают Произведение жизни или обогащают, обрамляя определенное состояние, включаясь в один из сюжетов внутренней жизни.
Легкая культура – легкая музыка, легкая литература, живопись, кино – стремится создать или воссоздать определенное кратковременное настроение, но не состояние жизни. Это могут быть лирические настроения или настроение самозабытия, в котором ничто не запрещено.
События и явления жизни, воспринимаемые через экраны телевизора, компьютера, киноэкрана, совсем не то, что образы, воспринимаемые человеком в реальной жизни. Первые не годны для той работы человека, к которой предназначены вторые. Экранные образы – «плоски» и, прямиком поступая в филическую душу, не в состоянии побудить высшую душу на духовный рост в той степени, как это было бы, если то же самое происходило бы в самой жизни.
Работа от таких образов и смыслов минимальна или фиктивна. Они нагружают филическую душу, но не остаются в ней и не перерабатываются в содержание высшей души. Недаром современное экранное искусство, стремясь инспирировать натуральное воздействие на человека, патологически усиливает нервические впечатления или фокуснически загружает смыслами действие, надеясь на обманное умственное восприятие зрителей. Человек с этими образами и смыслами работает плохо. Они для него пустые или полупустые. Для нормальной и результативной работы от человека, воспринимающего жизнь и Мир с экрана, требуются дополнительные и искусственные усилия, привычка к которым ставит блок на заложенные в нем возможности естественного претворения земной действительности в действительность филиоэденскую.
* * *
Создавая художественное произведение, художник, по-видимому, опирается на то, что происходит в окружающей его реальности, на самом же деле он образует нечто, что существует в другой, филической, действительности.