Из прошлого русской культуры в Крыму. Поиски и находки историка-источниковеда

Автор благодарит Симферопольского городского голову Геннадия Александровича Бабенко за помощь в издании книги

Книга заснована на документальних знахідках автора і містить унікальну інформацію про наукове, культурне і релігійне життя в Криму в кінці XIX – середині ХХ в., у тому числі про залишавшихся маловідомими кримські публікації найбільших російських вчених та письменників (С.М.Булгакова, В.І.Вернадського, Г.В.Вернадського, Б.Д.Грекова, М.К.Гудзія, І.А.Лінніченко, А.І.Маркевіча, О.М.Толстого, І.С.Шмельова та ін.), про архівні документи про святителя Луку (Войно-Ясенецького). Під часто вживаним в книзі терміном «маловідомі публікації» автор має на увазі виявлені ним на сторінках рідкісних видань публікації, які звичайно ж були відомі деякій кількості читачів, але з різних причин не були включені в бібліографічні довідники і тому залишалися невідомими фахівцям. Крім матеріалів, опублікованих автором в різних виданнях раніше, книга містить і його нові знахідки.

Для всіх, хто цікавиться історією Вітчизни.

Предисловие

Манифестом императрицы Екатерины II от 8 (19) апреля 1783 года Крым был присоединен к России. В ознаменование 100-летнего юбилея этого события, прочно и на века включившего Крым в состав Русского мира, в 1890 году в столице Крыма Симферополе Таврическим дворянством «при участии всея России» Екатерине II был воздвигнут памятник¹. Памятник этот большевики дважды крушили: в 1919 году (в том же году при генерале А.И.Деникине памятник был восстановлен) и в 1921-м. Ныне, вопреки сопротивлению со стороны крымскотатарских и украинских националистов, памятник вновь восстанавливается.

Памятник Екатерине II в Симферополе

Знаменитый крымовед Арсений Иванович Маркевич (1855–1942) в статье «Памятник Екатерине Великой» (статья была напечатана в 1919 году и с тех пор оставалась малоизвестной), призывая к восстановлению памятника, писал: «Этот памятник […] был любимым и дорогим для здешних граждан, знавших, благодаря чьему гению Таврида из полудикой страны превратилась в один из лучших уголков земли русской, понимавших хорошо, кому они обязаны здесь своим благополучием. Но помешать снятию памятника, остановить это варварское деяние озверелых, диких людей, руководимых предателями России и изменниками, было невозможно. […] В течение ряда лет и особенно в последние годы вытравлялась в русском народе любовь к родине, ее светлому и славному прошлому, теми, кто хотел превратить весь русский народ в «Иванов Непомнящих». Покажите, граждане Симферополя, что та гнусная ложь, клевета и грязь, которыми позорилась наша Россия и наша родная история, не повлияли на уменьшение нашей преданности родине и любви к ее прошлому. И русские и инородцы должны объединиться и не отказаться исполнить свой гражданский долг»². При чтении этих срок не покидает ощущение, что написаны они не в 1919 году, а вчера.

До революции и прихода в Крыму в ноябре 1920 года к власти большевиков вопросы истории, археологии и этнографии региона успешно разрабатывались старейшей и авторитетнейшей в Крыму краеведческой организацией – Таврической ученой архивной комиссией, образованной в 1887 году и объединившей в своих рядах всех крымоведов страны³. Но при большевиках перед исторической наукой ставятся совсем иные задачи: история рассматривалась ими как «политика, опрокинутая в прошлое» (в деле пропаганды и популяризации этого крылатого выражения и претворения его в качестве постулата в жизнь особенно велика роль главы советской исторической науки первых лет ее существования академика М.Н.Покровского⁴).

В 1954 году Крым (Крымская область) был передан из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики, в августе 1991 года Украина провозгласила государственную независимость, а в декабре того же года Союз Советских Социалистических Республик перестал существовать.

Поскольку на постсоветском пространстве многие власть и деньги имущие придерживаются большевистских взглядов на задачи исторической науки, а сама историческая наука, и прежде изобиловавшая угодливыми историками, пополнилась еще и хлынувшими в нее дилетантами, в современной исторической литературе, помимо несомненного прогресса (стали разрабатываться темы, бывшие ранее запретными, совершенствуется методика исторических исследований, формируются новые концепции отечественной истории и т. д.), наблюдаются мифы, фальсификации, ложь, ошибки и плагиат⁵.

Продолжается порочная практика публикации документов с купюрами. Вот свежий пример, связанный с публикацией ценнейшего источника по истории Крыма периода включения его в состав Российской империи. Еще в 1918 году выдающийся крымовед Александр Львович Бертье-Делагард (1842–1920)⁶, выполняя просьбу Таврической ученой архивной комиссии, подготовил к печати сделаный им перевод сочинения о Крыме всемирно известного ученого-энциклопедиста и путешественника академика Петра Симона Палласа (1741–1811)⁷.

Александр Львович Бертье-Делагард

Рукопись перевода⁸ хранится в фондах Центрального музея Тавриды (г. Симферополь). Обзорного характера заметка об этой рукописи в 1985 году была напечатана в издании Академии наук СССР⁹. В 1986 году Архив АН СССР (Москва) начал работу по подготовке этой рукописи к печати, завершенную в 1999-м уже Российской академией наук¹⁰. Публикуя предисловие («От переводчиков»), написанное рукой сестры А.Л.Бертье-Делагарда С.Л.Белявской под его диктовку, издатели опустили часть текста, сообщив в примечании: «Далее опущены 14 строк машинописного текста (неточность: текст предисловия рукописный. – С.Ф.), не имеющего прямого отношения к теме настоящего издания». Что же содержат опущенные издателями строки? Вот этот текст: «Крушение Русского государства в наши горькие времена возбудило особое внимание к познанию и пониманию бывших его окраинных частей; опасность и возможность потери их, а между ними и Тавриды, лучшей жемчужины государства, заставила всех к ней близких, любящих ее как родную землю, думать о ее судьбах. Чем она была до перехода к России? Чем стало это разбойничье гнездо, перейдя в культурные руки? Ответы на эти вопросы ближе всего найдутся в старых первоначальных исследованиях, тем более значащих, что они делались иностранцами, с особою подозрительностью и даже злостною ненавистью смотревших на успехи России на берегах Черного моря. Их правдивость требует внимательного критического изучения, но их всего менее можно заподозрить в пристрастии и особой благосклонности к нашему Отечеству. Вот поводы, побудившие Таврическую ученую архивную комиссию ближе познакомить Россию с трудами исследователей Тавриды»¹¹. Как видим, текст этот, написанный А.Л.Бертье-Делагардом в «злополучнейшем в истории России» 1918 году¹², выдает в его авторе, блестящем военном инженере и замечательном знатоке истории Крыма, еще и великого русского патриота. В обстановке русофобии, после распада СССР нагнетавшейся властями в некоторых бывших союзных республиках (в том числе в Украине), публиковать вышепроцитированный текст было для Российской академии наук, наверное, чревато неприятными последствиями. Поэтому, думается, издатели и пошли на публикацию документа с купюрой.

Как известно, уровень исторических знаний во многом предопределяется уровнем развития источниковедения¹³ – науки об исторических источниках (свидетельствах о прошлом) и приемах их выявления, изучения и использования в работе историка.

Автор настоящей книги вот уже треть века занимается выявлением, изучением и обнародованием архивных и остававшихся малоизвестными печатных источников по истории Крыма. Итогом его источниковедческих разысканий стали сотни статей и документальных публикаций, а также книги: «Хранители исторической памяти Крыма: о наследии Таврической ученой архивной комиссии и Таврического общества истории, археологии и этнографии, 1887–1931 гг.» (2 издания. – Симферополь, 1996, 2004), «Тайны крымских застенков. Документальные очерки о жертвах политических репрессий в Крыму в 1920-1940-е годы» (3 издания. – Симферополь, 2000, 2003, 2007), «В.И.Вернадский и Крым: люди, места, события…» (в соавторстве. – Київ, 2004), «Секретно»: архиепископ Крымский Лука (Войно-Ясенецкий) под надзором партийно-советских органов»: [сб. док.] (в соавторстве. – Симферополь, 2004), «Интеллигенция в Крыму (1917 – 1920): поиски и находки источниковеда» (Симферополь, 2006)¹⁴.

Настоящая книга посвящена поискам и находкам автора в сфере источниковедения истории русской культуры в Крыму. Читателю предлагается ознакомиться с биографией и обзором сохранившейся и несохранившейся частей литературного наследия выдающегося богослова и философа епископа Таврического Михаила (Грибановского), послужившего прототипом главного героя чеховского рассказа «Архиерей»; с наиболее ярким периодом в истории Таврической ученой архивной комиссии – с ее трудами в 1917 – 1920 годах; с деятельностью других существовавших в Крыму в годы Гражданской войны научных обществ; с составом и содержанием недавно рассекреченных крымских антибольшевистских газет времен Гражданской войны; с историографией (историей изучения) и источниковедением истории старейшего и авторитетнейшего в Крыму вуза – Таврического университета; с проведенным в разгар Гражданской войны профессорским диспутом на тему «Наше время в свете исторического процесса»; с остававшимися малоизвестными публикациями ряда видных и выдающихся русских (русских не обязательно по национальности, но по культуре и самоидентификации) ученых и писателей (в том числе С.Н.Булгакова, В.И.Вернадского, Г.В.Вернадского, Б.Д.Грекова, Н.К.Гудзия, И.А.Линниченко, А.И.Маркевича, А.Н.Толстого, И.С.Шмелева и др.); с недавно рассекреченными архивными документами о святителе Луке (Войно-Ясенецком). Последний очерк – «По следам утраченных святынь» – обращен не только в прошлое, но содержит и программу дальнейших поисковых работ.

Автор надеется, что предлагаемая вниманию читателей книга будет способствовать распространению представлений об истории многонациональной отечественной интеллигенции, науки и культуры, а также дальнейшей разработке этой потрясающе интересной и чрезвычайно поучительной темы.

За помощь в работе над книгой автор считает долгом выразить признательность сотрудникам Таврического национального университета им. В.И.Вернадского Ларисе Егоровне Гербенской, Дмитрию Ювеналиевичу Корну, Ларисе Александровне Чех, сотруднице Крымского филиала Института археологии Национальной академии наук Украины Валентине Николаевне Пичке.

Примечания

¹ См.: Гуркович В. Рассказ жителя Симферополя любознательным читателям о своем городе, его улицах и переулках, домах и монументах, памятных и любимых автором уголках столицы Крыма // Столица Крыма Симферополь / под ред. С.Б.Филимонова. – Симферополь, 2001. – С. 19 – 20.

² Полную републикацию этой статьи А.И.Маркевича см. ниже, Приложение XII, док. № 1.

³ См.: Филимонов С.Б. Хранители исторической памяти Крыма: о наследии Таврической ученой архивной комиссии и Таврического общества истории, археологии и этнографии (1887–1931 гг.). – Изд. 2-е, перераб. и доп. – Симферополь, 2004.

⁴ См.: Наумова Г.Р., Шикло А.Е. Историография истории России: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М., 2008. – С. 378.

⁵ Характеристику отечественной (главным образом, российской) исторической науки в конце XX – начале XXI в. см.: наумова Г.р., Шикло А.Е. Указ. соч. – С. 438 – 467. Критику фальсификации истории в современной украинской историографии см. в многочисленных публикациях академика П.П.Толочко, Д.В.Табачника и др. (особенно богат публикациями такой направленности киевский еженедельник «2000»); монография «Национально-исторический миф Украины» готовится к печати севастопольским историком и философом А.В.Ставицким.

⁶ См. о нем: Сухоруков В.Н. Крым в лицах и биографиях. – Симферополь, 2007. – С. 34 – 37; републикацию недавно выявленного мною остававшегося малоизвестным некролога А.И. Маркевича «А.Л. Бертье-Делагард» см. ниже, Приложение XII, док. № 3, а также: Филимонов с. «А.Л. Бертье-Делагард»: неизвестная статья Арсения Маркевича // Крымское время. – Симферополь, 2010. – 25 февраля. – № 15 (2820). – С. 37.

⁷ См. о нем: Маркевич А.И. Академик П.С.Паллас. Его жизнь, пребывание в Крыму и ученые труды: (к столетию со дня его смерти) // Известия Таврической ученой архивной комиссии. – Симферополь, 1912. – № 47. – С. 167 – 242.

⁸ Вот, какую информацию о качестве перевода содержит одно остававшееся малоизвестным издание. В протоколе заседания Таврической ученой архивной комиссии от 22 декабря 1918 г., на котором присутствовали такие авторитетные ученые, как геолог и палеонтолог академик Н.И.Андрусов, историк профессор Г.В.Вернадский, ботаник Е.В.Вульф, ректор Таврического университета анатом профессор Р.И.Гельвиг, литературовед профессор Н.К.Гудзий, декан историко-филологического факультета Таврического университета историк и филолог профессор А.Н.Деревицкий, геолог П.А.Двойченко, историк литературы профессор А.П.Кадлубовский, филолог профессор В.А.Розов, археолог и историк Н.Л.Эрнст и др., зафиксировано: «Председатель (А.И.Маркевич. – С.Ф.) представил вниманию Комиссии перевод сочинения академика П.С.Палласа «Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства в 1793 и 1794 гг. Второй том (касающийся Тавриды)». Перевод исполнен почетным членом Комиссии А.Л.Бертье-Делагардом. Собрание с глубоким интересом выслушало несколько отрывков из этого труда и убедилось как в верности и точности перевода, так и научности его, правильности и легкости языка. Постановлено: выразить А.Л.Бертье-Делагарду усерднейшую благодарность Комиссии за исполненный им громадный труд» (Приложение к № 57 Известий Таврической ученой архивной комиссии. – [Симферополь, 1920]. – С. 32. О причинах малоизвестности указанного издания см. ниже, Приложение I, комментарий 1).

⁹ Филимонов С.Б. О подготовке А.Л.Бертье-Делагардом к печати перевода сочинения П.С.Палласа о Крыме // Археографический ежегодник за 1983 год. – М., 1985. – С. 270 – 272.

¹⁰ Петр Симон Паллас. Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничества Русского государства в 1793–1794 годах / пер. с нем.; отв. ред. Б.В.Левшин. – М.: Наука, 1999. – 246 с., ил. – (Науч. наследство; т. 27).

¹¹ Центральный музей Тавриды. Архив А.Л.Бертье-Делагарда. КП-22971. Д. 8686. Л. 1 – 2.

¹² О настроениях крымской общественности в 1918 году см. ниже, Приложение I, док. № 2.

¹³ См.: Шмидт С.О. Путь историка: избр. труды по источниковедению и историографии. – М., 1997.

¹⁴ См.: Сергей Борисович Филимонов: биобиблиографический указатель: справочное издание [к 60-летию Филимонова]. – Симферополь: «СГТ», 2007. – 80 с.

Подвижник веры и науки: епископ Таврический Михаил (Грибановский) и его литературное наследие

Его проповеди потрясали.

Его попытка создать христианскую философию осталась беспрецедентной.

Его книгой «Над Евангелием» зачитывалась православная Россия.

Его благодатное влияние ощущали и простые миряне, и августейшие особы, и церковные иерархи.

Его прочили в Патриархи.

Его обликом восхищался Горький.

Его портрет стоял в кабинете Чехова.

Его Чехов воспел в рассказе «Архиерей».

Его трижды хоронили в симферопольскую землю.

Его труды сегодня, после длительного забвения, переиздаются массовыми тиражами и становятся событиями для всех, ищущих ответы на основные вопросы бытия…

Епископ Михаил (Грибановский)с мамой, Фавстой Ермиловной

Епископ Таврический и Симферопольский Михаил (Грибановский) (1856–1898), скончавшийся в Симферополе от чахотки на 42-м году жизни, был, как выясняется, одним из самых ярких духовных светильников России второй половины ХIХ века.

Епископ Таврический Михаил(Грибановский)

Об этом свидетельствуют, помимо вышеприведенных, еще и такие факты. Выдающийся государственный деятель пореформенной России обер-прокурор Святейшего Синода К.П.Победоносцев в записке, поданной Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу (будущему императору Николаю II), так характеризовал преосвященного Михаила: «Это человек прекрасной души, ясного взгляда, ученый, образованный, благочестивый»¹. Преосвященный Антоний (Храповицкий), вошедший в историю Русской Православной Церкви как один из крупнейших ее деятелей, в речи, произнесенной 22 августа (3 сентября) 1898 года на похоронах своего друга и духовника епископа Михаила (Грибановского), подчеркивал: «Знай же, Таврическая паства, какое сокровище заключено в земные недра под твоим соборным храмом. Эта могила вводит тебя в духовное общение с предстоятелями многих церквей Российских и Восточных, которые бы за счастье почли помолиться и поплакать у этого гроба. И мы знаем, что многие нарочно приедут сюда помолиться за усопшего, которых путь не лежал бы на сию окраину отечества, которые бы никогда и не взглянули на Крым и Симферополь, если бы там не был погребен Преосвященный Михаил»². По авторитетному мнению издателей выходящей в наши дни серии книг «Богословская библиотека», «имя епископа Михаила (Грибановского) принадлежит к числу драгоценнейших имен отечественного богословия»³.

Архиепископ Антоний (Храповицкий)

…В 1911 году, 13 лет спустя после кончины архипастыря, вышла книга «Преосвященный Михаил (Грибановский), епископ Таврический и Симферопольский (1856–1898). Биографический очерк (с портретом и автографом почившего епископа)» (Полтава, 1911. – 136 с.). Книга эта, ставшая в наши дни библиографической редкостью, остается наиболее полным жизнеописанием преосвященного Михаила. Книгу эту непременно используют все, кто пишет о жизни и трудах преосвященного Михаила (в этом несложно убедиться, проведя сравнительный текстологический анализ), при этом никогда(!) на нее не ссылаясь… Такое потребительское отношение к столь уникальной книге какою-либо иною причиною, как только ее авторскою безымянностью, объяснить затруднительно.

Автор книги (скромно именующий себя составителем), следуя традиции древнерусских книжников, скрыл свое имя; на титульном листе значится: А.Л. В результате на протяжении вот уже почти века книга эта значится в каталогах библиотек как книга неизвестного автора. Мы попытались атрибутировать ее (установить имя автора), используя метод анализа содержания книги и других источников информации и сопоставления полученных данных. Попытка, как представляется, оказалась успешной. Впрочем, предлагаем судить об этом читателю.

То, что автором книги был человек, близко знавший епископа Михаила (Грибановского), становится понятным уже с первых ее страниц. В разделе «Вместо предисловия» «составитель» пишет: «Для лиц, близких к почившему, имевших счастье знать его, беседовать с ним, пользоваться его духовным руководительством остается утешать себя сознанием, что хотя маленькая частица его жизни здесь, на земле, имела отношение к их собственной. В то же время для них дорога должна быть каждая строчка его письменного слова, рисующая его привлекательный духовный образ. В этих видах и предпринято редакцией новое, дополненное издание сборника его статей “Над Евангелием”, издана часть его писем, имеется в виду отпечатать его дневники, записи и заметки»⁴.

Как видим, автор книги, во-первых, близко знал епископа Михаила, во-вторых, имел доступ к его личному архиву, в-третьих, принимал участие в публикации части материалов этого архива.

Далее. Автор чрезвычайно подробно излагает обстоятельства кончины Преосвященного Михаила, что выдает очевидца. Впрочем, об этом он и сам проговаривается: «С 11 часов до 3 часов [19 августа] при постели больного дежурить пришлось пишущему эти строки»⁵.

Но кто он, этот близкий епископу человек с инициалами А.Л.? На последних страницах книги читаем: «Когда, по окончании отпевания и обнесения вокруг храма, гроб поднесен был к могиле, была произнесена последняя при гробе речь смотрителем духовного училища А.И. Леонтьевым. Земляк и почти товарищ почившего по Петербургской духовной академии (окончил курс в 1885 году), смотритель училища, как человек близкий к почившему в годы епископства, в своей речи отметил две главные черты характера почившего святителя. Это – долг, самоотверженный труд на пользу церкви и ближних, и любовь – живая, деятельная к людям. […] Доказательством готовности почившего помочь людям, нуждающимся в нравственной поддержке и руководстве, служит изумительная по своей обширности и разнообразию предметов переписка Владыки с людьми, обращавшимися к нему за нравственным успокоением и поддержкою. На все эти письма, – говорил оратор, – ты, больной и слабый телом, но крепкий духом, находил возможность отвечать с полною готовностью и любовью. То утешаешь ты своего ближнего в понесенном им тяжком горе, то успокаиваешь его совесть, смущаемую вопросами примирения веры и рассудка, укрепляешь его волю, ослабевшую в стремлении к исполнению заветов христианского самовоспитания, то врачуешь больную, исстрадавшуюся душу скептика»⁶.

Таким образом, внимательное прочтение книги о епископе Михаиле (Грибановском) позволяет предположить, что ее автором был смотритель Симферопольского духовного училища Александр Иванович Леонтьев: он, во-первых, был близок к епископу, во-вторых, имел доступ к материалам его личного архива (в частности, к переписке). Но попробуем поискать дополнительных тому подтверждений.

В 1898 году в «Таврических епархиальных ведомостях» был напечатан материал, озаглавленный «Последние дни жизни, кончина и погребение преосвященного Михаила, епископа Таврического и Симферопольского». Вот что сказано здесь о последних минутах жизни епископа: «Чувствовал больной, что смерть уже витает около него, что доживает он последние минуты. Подозвав к себе смотрителя духовного училища [А.И. Леонтьева], он едва уже выговорил следующие слова: “Прошу, передайте друзьям, чтобы не удалялись.”»⁷. Из этого же материала явствует, что А.И. Леонтьев был товарищем преосвященного Михаила не только по Петербургской духовной академии, но и по Тамбовской семинарии⁸.

Последние сомнения развеяли следующие материалы. В 1910 году в «Таврическом церковно-общественном вестнике» была помещена статья, посвященная 25-летней педагогической деятельности А.И. Леонтьева. В ней отмечалось, что юбиляр 11 лет (с 1885 по 1896 год) состоял в должности преподавателя русской словесности Полтавской духовной семинарии (следовательно, в Полтаве, где была издана интересующая нас книга, у него имелись прочные связи) и 14 лет (с 1896 по 1910 год) – в должности смотрителя Симферопольского духовного училища. В статье обращалось внимание на то, что «особенною любовию и даже дружбой пользовался Александр Иванович со стороны приснопамятного, ныне покойного, Преосвященного Михаила, бывшего в то время Полтавским викарным. Преосвященный Михаил высоко ценил Александра Ивановича и, с переходом своим на Таврическую епископскую кафедру, переместил, можно сказать, Александра Ивановича из Полтавы в Симферополь на занимаемую ныне должность смотрителя духовного училища»⁹.

Наконец, в «Таврических епархиальных ведомостях» за 1911 год сообщалось: «Вышла из печати новая книга “Над Евангелием” (1 – 257 стр.). С биографией (1-136 стр.), портретом и изображением памятника на могиле почившего святителя. – Полтава, 1911 г. (т. е. фактически было издано две книги, одна из которых – атрибутируемая нами биография епископа Михаила (Грибановского). – Авт.). […] Чистый доход от продажи издания, согласно воле почившего архипастыря, поступает на образование фонда для приобретения религиозно-нравственных брошюр и листовок и бесплатной раздачи их народу во время чтения акафистов в Симферопольском кафедральном соборе. Главный склад издания: Симферополь, квартира смотрителя духовного училища А.И. Леонтьева, на имя которого и адресуйте требования о высылке книг. Там же имеются в продаже «Письма Преосвященного Михаила, почившего епископа Таврического”»¹⁰.

Как видим, не кто иной, как А.И.Леонтьев, был причастен к изданию всех трех книг, имевших отношение к преосвященному Михаилу, а именно: книги епископа «Над Евангелием», сборника писем преосвященного Михаила, а также книги о нем.

Таким образом, примененный нами метод атрибуции позволяет с достаточным на то основанием утверждать, что автором изданной в 1911 году книги о епископе Михаиле (Грибановском), скрывшим свое имя за инициалами А.Л., был Александр Иванович Леонтьев (1860 —?), земляк Михаила Грибановского (Грибановский – уроженец г. Елатьмы Тамбовской губернии, а Леонтьев родился в Шацком уезде той же губернии), его близкий друг, душеприказчик и хранитель архива преосвященного

Михаила, в 1896–1920 годах – последний смотритель Симферопольского духовного училища, в 1927 году подвергшийся необоснованным репрессиям, а в 1994 году реабилитированный¹¹.

Святитель Феофан затворник

Атрибутированная нами книга А.И.Леонтьева позволяет следующим образом представить биографию епископа Таврического Михаила.

Преосвященный Михаил – в миру Михаил Михайлович Грибановский – родился 2 ноября 1856 года в г. Елатьме Тамбовской губернии в семье потомственного священника. Отец его, Михаил Иерофеевич Грибановский, был благочинным церквей г. Елатьмы, мать, Фавста Ермиловна, – дочерью священника.

Михаил был младшим из 11 братьев и сестер. Увы, большинство детей были слабы здоровьем и умерли, не дожив до зрелого возраста.

Ко времени раннего детства Михаила относится знаменательный случай. Дом отца посетил великий русский богослов Феофан Затворник (тогда – епископ Тамбовский). Проходя на балкон через невысокую дверь, владыка Феофан случайно уронил свой головной убор. Монашеский клобук упал на руки шедшего следом 5—6-летнего Миши. Спустя годы епископ Михаил, вспоминая этот случай, смотрел на него как на пророческое предуказание своего монашеского пути.

В 1866–1872 годах Михаил обучается в Тамбовском духовном училище. Здесь, помимо знаний, мальчик приобретает и волевые качества: чтобы преодолеть дневную сонливость, он ложится на сруб колодца; чтобы выучить плохо дававшийся греческий язык, Михаил, сказавшись больным, на месяц запирается в квартире и затем отлично отвечает в классе. В результате, не посещая первые 3 года училища по болезни, будущий архиерей оканчивает его вторым по списку.

В августе 1872 года Михаил Грибановский вместе со 120 своими товарищами по училищу держит экзамен в Тамбовскую духовную семинарию. И поступает туда уже первым по списку. В семинарии его страстью стала философия. Он штудирует философские труды. Изучив всю доступную литературу на русском языке, юноша специально выучил немецкий – язык наиболее популярных философских направлений. Оставшись неудовлетворенным, семинарист Грибановский записывает в дневнике изречение известного историка церкви Цезаря Барония: «Философия есть преддверие веры». И приступает к поискам научного обоснования веры.

В 1880 году Михаил поступает в Петербургскую духовную академию на церковно-историческое отделение. В 1882 году он публикует свои первые религиозно-философские статьи. А 5 января 1883 года Михаил оставляет в дневнике знаменательную запись, раскрывающую смысл его многолетних религиозно-философских исканий: «Осмыслить философски христианство – вот величайшая цель настоящего времени, намеченная Шеллингом. Не должно быть разлада. Догматы величайшей, абсолютной религии должны быть величайшей, истиннейшей философией. Нужно только понять их и проникнуть философским анализом и синтезом. Нет еще христианской философии. Ее нужно создать. По ней тоска, ее жаждет человечество, неудовлетворяющееся одной верой. Вот задача, достойная гениев. Не разрешить ее, а только совершить хотя бы ничтожную попытку к ее разрешению у нас, в России, натолкнуть мысль на это – вот величайшая задача моей мысли»¹².

Задача, поставленная перед собою Грибановским, состояла в том, чтобы создать подлинно жизнеспособную и продуктивную христианскую философию в ее вершинной православной фазе и встроить ее в трехчленную схему: дохристианская религиозная философия (Гераклит), западнохристианская религиозная философия (Шеллинг), православнохристианская религиозная философия.

Важнейшими вехами на пути решения этой грандиозной религиозно-философской задачи стали диссертации Михаила Грибановского: кандидатская – «Религиозно-философское мировоззрение философа Гераклита» (1883 г.) и магистерская – «Истина бытия Божия. Вып. 1. Опыт уяснения основных христианских истин естественною человеческою мыслию» (1888 г.). И хотя, как это видно даже из заглавия магистерской диссертации («Вып. 1»), замысел по созданию христианской философии Михаилу Грибановскому осуществить в полном объеме не удалось (главным образом, по причине смертельной болезни), философские открытия, содержащиеся в этих трудах, имеют выдающееся значение¹³.

14 января 1884 года 27-летний студент Петербургской духовной академии Михаил Грибановский принимает монашество. В постриге ему было оставлено прежнее имя с переменой небесного покровителя – с архангела Михаила на первого митрополита Киевского Михаила.

Этот шаг Михаила Грибановского знаменовал возвращение в Академию после 20-летнего перерыва студенческого монашества. Вслед за Михаилом в монахи постригаются еще несколько студентов, среди которых – Антоний (Храповицкий), будущий выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, в 1917 году – один из трех кандидатов в Патриархи, в эмиграции – основатель и глава Русской Зарубежной Церкви.

Святейший Патриарх Тихон

Новопостриженные студенты Академии составляют дружину молодых иноков, душою которой стал о. Михаил (Грибановский). В те годы в Петербургской духовной академии учился и Василий Белавин, будущий Святейший Патриарх Тихон. Впоследствии он с благодарностью вспоминал о том влиянии, которое оказало на него монашеское братство во главе с о. Михаилом (Грибановским)¹⁴.

В том же 1884 году иеродиакон Михаил принимает сан иеромонаха, утверждается в должности приват-доцента, ему поручается преподавание в Академии Основного Богословия. Как вспоминал уже известный нам А.И.Леонтьев, «лекции о. Михаила на первых же порах привлекли внимание студенчества. Блестяще изложенные, богатые по содержанию, отличаясь новизною в постановке вопросов, они производили сильное впечатление на слушателей. Чувствовалось, что в лице о. Михаила говорит человек, не рабски следующий чужим мнениям, но сознательно, путем долгой внутренней работы продумавший и прочувствовавший излагаемые им истины, все их богатое содержание»¹⁵.