Я думал, это будет смешно, ну как минимум забавно.
Что потом мы вместе посмеёмся.
Посмеялся.
Я сидел, глядя в экран мобильного телефона, застыв от ужаса, борясь с волнами накатывающей тошноты.
Положил телефон на кровать экраном вниз. Встал, прошёлся по небольшому гостиничному номеру. Мысли лихорадочной вереницей повторяющихся событий толкались внутри черепной коробки, пытаясь найти разумный выход.
Тяжёлый, горячий ком безумия, увиденного мной, осел невыносимым грузом где-то в районе затылка.
Я зашёл в ванную комнату, включил холодную воду и, дождавшись, пока она не станет по-настоящему ледяной, сунул голову под струю.
Помогло, но не сильно.
Выключив воду, я вернулся в комнату, оставляя за собой мокрые кляксы по всему номеру. Да и плевать.
Снова взял мобильник и взглянул на экран.
В животе скрутило тугой узел, и недавний обед комком горькой желчи рванул наружу.
2
Примерно год назад мы с женой купили собаку. Маленького, милого и совершенно сумасшедшего джек-рассела.
Семь лет брака и несколько безуспешных попыток завести ребёнка. Тогда я подумал, что это неплохой вариант отвлечь нас от бытового уныния, грозившего серым безликим катком раздавить наш союз.
И это действительно помогло. Мы нашли точку применения сил и заботы в щенке. Бело-рыжий комочек мохнатого счастья носился по квартире, устраивая бесконечный хаос. Он таскал тряпки, воровал еду с тарелок, грыз обувь, закапывал в кровать свои игрушки.
Олеся снова начала улыбаться.
Психолог назвал бы это сублимацией или, возможно, даже суррогатным материнством.
Но кроме радости Джек (а как ещё можно назвать собаку такой породы?) принёс и проблемы. Его совершенно невозможно было оставить одного дома. Он начинал лаять как сумасшедший и иногда даже выл. А его страсть к уничтожению всего вокруг, казалось, учетверялась.
Я был управляющим нескольких сетевых супермаркетов в большом продуктовом холдинге, а Олеся фрилансила, рисуя иллюстрации к детским книжкам.
И хотя из нас двоих ездить постоянно в офис нужно было только мне, это всё равно было проблемой. Маленького пушистого мерзавца невозможно было оставить ни на минуту. Начитавшись в интернете различных кинологов, мы купили Джеку клетку-вольер.
Не помогло. Он начинал выть без остановки, едва мы закрывали входную дверь.
А потом я нашёл статью о веб-камере для животных. В целом это была обычная настольная вебка с поворотным механизмом и микрофоном. От остальных собратьев её отличало наличие встроенного динамика, который позволял держать обратную связь со своим питомцем.
При первой же проверке мы с восторгом обнаружили, что стоит Джеку услышать любой из наших голосов в небольшом, но громком динамике, как он тут же успокаивался и забирался дремать на диван. Правда, виртуального присутствия хозяев хватало буквально на пару часов, так что нам приходилось периодически проверять через приложение в телефоне поведение мохнатого хулигана, дабы вовремя пресекать его выходки.
Но всё равно это стало настоящим спасением. Я спокойно задерживался на работе по необходимости. Олеся наконец-то смогла без проблем уезжать по своим делам, на встречу с очередным издателем или просто посидеть где-нибудь с подружками. И мы снова стали практически идеальной семьёй.
Потом бахнула пандемия, локдаун запер нас на полгода дома, и надобность в камере потихоньку отошла на второй план, и она в основном небольшой белой башенкой пылилась на полке в гостиной.
Однако, слава богу, ничто не вечно под луной.
Ограничения начали потихоньку снимать, я снова стал регулярно ездить на работу. Более того, наш сегмент показал приличный рост в холдинге, поэтому было решено открыть несколько новых магазинов в регионах.
Курировать проект поставили меня, что означало периодические командировки, но отзываться из-за этого от карьерного роста я не собирался. Не хотел сглазить, поэтому жене сразу ничего не стал говорить. Тем более пока проводили первичные работы на объектах будущей аренды, об отлёте думать было рано.
Рассказал только когда уже всё утвердили, назначили дату первой командировки, фактически – за неделю до отлёта. Конечно, она обрадовалась (не командировке, а повышению, само собой) и, сделав таинственный вид, ответила, что по такому случаю устроит праздничный ужин и заодно тоже сообщит мне кое-какую новость.
В целом, я начал догадываться, о чём, но зачем портить любимой сюрприз? И потом, вдруг я не прав? Вдруг у неё просто созрел очень выгодный контракт?
За ужином я достал шампанское, разлил по бокалам, но когда она отставила в сторону свой, сердце забилось в два раза чаще.
Я выгнул вопросительной дугой бровь (это всегда её очень смешило) и спросил, уж не собралась ли она закодироваться. На что моя ненаглядная положила на стол тест с двумя полосками, и вот тут я наконец смог дать волю чувствам. Я схватил свою любимую, самую замечательную девочку в мире и закружил в танце, вальсируя по всей гостиной.
Если б я знал… Впрочем, что бы это изменило…
Я счастлив, она счастлива и это был лучший день в нашей жизни.
– Я люблю тебя, – прошептал я, зарывшись в её русые локоны.
– Ты – моя жизнь, – ответила она.
3
У меня был ранний утренний рейс, и именно тогда, утром, во время финального осмотра вещей на предмет «а не забыл ли я чего» пришла мне в голову эта по сути совершенно хулиганская идея.
Я улетал почти на неделю, и оставлять без присмотра жену, тем более теперь уже беременную, мне не хотелось.
А представив, как она подскочит от испуга, когда услышит из динамика камеры что-нибудь типа «А что это мы тут делаем?» или «Соскучилась, детка?», я хихикнул про себя, подцепил к камере проводок питания, который уже с пару месяцев пылился на полу, и чёрным маркером замазал красный огонёк под объективом. Над фразой, наверное, стоило ещё поработать, но шутке быть.
Потом вместе посмеёмся.
Посмеялся.
4
Первые пару дней после прилёта мне было ни до чего вообще. Одновременное открытие пяти супермаркетов в городе-миллионнике – занятие очень хлопотное, знаете ли. Чистовой ремонт, маркетинг, предварительный оборот, договоры с местными поставщиками, контроль найма персонала – всё это огромным снежным комом свалилось на меня, едва я сошёл с трапа самолёта.
Днём в основном мы только переписывались, да и то, когда у меня была свободная минута. А созванивались уже вечером, из гостиничного номера, где я пытался не сдохнуть от навалившейся нагрузки.
На третий день, окончательно осатанев ближе к обеду, я послал всё к чёрту. Перекинул большую часть геморроя на помощника, что-то перенёс на завтра и свалил отдохнуть обратно в гостиницу, попутно прихватив по дороге бутылку любимого бурбона (привет, Джим!). Я пообедал в гостиничном ресторане, поднялся к себе в номер и уже в душе вспомнил про камеру. Время было идеальное, Олеся думала, что я ещё на работе, занят по брови, и никак не могла ожидать моего виртуального визита.
Выйдя из ванной, я плеснул в стакан немного янтарного топлива, плюхнулся на кровать и запустил приложение в телефоне. Примерно с полминуты там что-то грузилось, подключалось, авторизовалось, и вот, о чудо, я вижу собственную гостиную. Пустую. Только Джек дремлет на диване, свернувшись калачиком. Камера захватывает часть кухни, в которую переходит наша самая большая комната, но и там пусто. Дверь в спальню закрыта, свет везде выключен, значит, дома точно никого нет. Учитывая, что мохнатый засранец ещё не принялся от скуки разносить квартиру, ушла Олеся не так давно.
Вообще, наблюдать за своим пустующим домом по веб-камере – занятие довольно любопытное. Не покидает чувство, что вот-вот, ещё немного, и начнут сами двигаться стулья, открываться ящики, и какая-нибудь ваза обязательно упадёт на пол, нахально разлетевшись на куски. Конечно, ничего такого не происходит, а ты просто сидишь и пялишься, как дурак, на пустую комнату и спящую собаку.
Только вот… пол.
Я вгляделся, увеличил картинку и слегка удивился. Хотя нет, не слегка. Почти вся гостиная от прихожей и до конца дивана была застелена прозрачной полиэтиленовой плёнкой.
Странно и без сколько-нибудь логичного объяснения.
Я свернул картинку с комнатой и ткнул пальцем в зелёный значок мессенджера.
«Ку-ку, котёнок, чем занимаешься?»
Сообщение доставлено и сразу прочитано.
Я вижу, как она что-то пишет в ответ, потом стирает. Снова пишет и снова стирает. Наконец приходит ответ.
«Устала, сидим с Джеком, скучаем по тебе»
Два смайлика с грустными рожицами.
Ложь неприятно резанула по глазам.
Я снова развернул приложение и уставился на пустую квартиру.
Но вот Джек вскинул голову и гавкнул в сторону прихожей. Точнее, я видел, что он гавкнул, микрофон в камере был двухсторонний, и я пока почему-то не решался его включать. Там загорелся свет, Джек соскочил с дивана и помчался встречать маму.
Олеся показалась в проёме небольшого коридора, выходящего сразу в гостиную. На ней было синее приталенное коротенькое платьице, фривольно открывающее ноги сильно выше колена. За продуктами в таком виде было бы ходить очень странно.
Она присела и чмокнула собаку в нос. Потом встала, повернулась ко мне спиной, и я увидел мужские руки, обнимающие её за талию. Ладони скользнули ниже и самым наглым образом сжали задницу моей любимой жены.
Меня бросило в жар. Я видел перед собой то, чего вообще не могло быть. Никогда. Я знал свою жену. Я знал, что она любит меня по-настоящему. Конечно, как и в любой семье, у нас были определённые проблемы, мелкие ссоры, уходы спать на диван, но всё это даже близко не стояло с появлением любовника. Тем более после того, как она наконец-то забеременела… или… ребёнок был не мой.
Есть такое выражение – «земля ушла из-под ног». Так вот, это ерунда по сравнению с тем, что ощутил я.
«Ты мой мир», – сказала она мне буквально несколько дней назад.
И сейчас этот мир перевернулся.
А на экране Олеся, улыбаясь, но не убирая нахальные ненавистные руки, отступила назад, увлекая за собой их хозяина. Тогда я увидел своего соперника.
Мир крутанулся ещё раз, со всей дури врезав мне по яйцам.
Он был старше меня лет на десять, ниже её ростом почти на голову, плотный, если вообще не сказать, что толстый! Ещё с какой-то абсолютно идиотской причёской в стиле «меня стрижёт мама». Внешне… ну… лицо как лицо. Не красивый и не страшный, обычный мужичок средних лет.