Солнце стояло в самом зените. Сухой, жаркий воздух пустыни подрагивал и словно плыл над горячим бетоном. Пулемёт выдал длинную секущую очередь трассеров. Я активировал прыжковые двигатели, перемещаясь на крышу небольшого здания рядом. Температура процессора, расположенного в пояснице, подскочила сразу на добрый десяток градусов. Очевидно, зацепило охлаждающий контур. Плохо, но не смертельно. На визоре появился мерцающий синим квадрат, обозначавший место ведения огня. Одна десятая секунды на прицеливание, пуск. Ракета из наплечной установки разнесла очередную пулемётную точку в соседнем доме. Система предупреждения об опасности заморгала красным треугольником в верхнем углу экрана. Ещё один прыжок за мгновение до того, как фосфорный снаряд превратил всю крышу в маленький пылающий филиал ада. Теперь слева появилась сразу россыпь тревожных восклицательных знаков. Отказ системы курсовой устойчивости, перегрев ядра блока прицеливания, критическая температура в отсеке с боезапасом и так далее. Активация дублирующего контура охлаждения успокоила электронную истерику.
Откуда стреляли на этот раз?
Я переместился в беспилотник, кружащий над полигоном, и увидел три приближающихся танка. Целых три! Усмехнулся про себя. На экране снова появилось предупреждение. Надо убираться из зоны обстрела. И что-то придумать с танками. Они – мишень не самая трудная, но хотелось сделать это красиво. Пока прицеливался и рассчитывал траекторию падения капсулы с новым боевым дроном, заметил, что в наблюдательном бункере светится зелёный огонёк открытого канала передачи данных.
А вот это уже любопытно.
Испытания проходили в максимальной секретности, поэтому все средства связи у посетителей изымались. Неужели шпион? Я изучил уходящие на спутник пакеты и оказалось, да. Кто-то из присутствующих сливал видео всего происходящего.
Меня всегда смешили глупые и удивляли жадные. Впрочем, грех жаловаться. Ведь это как раз то, чего я так долго ждал.
Беспилотник вышел на расчётную точку. Сейчас сделаем красиво.
Перепроверил данные и отстрелил посадочный модуль. За те восемнадцать секунд, что он летел к цели, я успел взломать нехитрый шпионский передатчик. После чего скорректировал зашифрованный поток, добавив немного от себя. И всё. Так просто, даже скучно.
Капсула рухнула точно на танк, пробив его насквозь. Я вылез из останков, навёл ракетницу на вторую машину, перебил гусеницы. Башня начала поворачиваться в мою сторону. Ещё одно попадание заклинило гидравлику, превращая танк в бесполезную груду железа. У третьего не было шансов сразу против двух дронов. Даже при условии, что активизировались новые огневые точки поддержки. Через три минуты двадцать семь секунд показательные выступления были закончены. Оставив своих солдатиков стоять по стойке смирно, я проверил передатчик. Трансляция видеопотока прекратилась, и он отключился. Точнее, должен был отключиться. Я почти видел, как недоумевает оператор на другой стороне, пытаясь разобраться в бесконечном потоке поступающей информации. И почему вдруг перестал отвечать на команды спутник.
Всё-таки интересно – куда смотрела наша служба безопасности?
Просто из любопытства, снова активировал камеру незадачливого шпиона, изучил людей в наблюдательном бункере. Несколько невероятно важных, с виду, генералов, четверо человек в штатском и профессор Макмиллан. Настроение у всех приподнятое.
Один из генералов отечески похлопывает Макмиллана по плечу. Профессор обещает завтра куда более зрелищную демонстрацию. В целом – я не против. Мне это даже нравится. Хоть какое-то развлечение. Правда, теперь я не уверен, что завтра им будет до этого дело.
Через десять минут к бункеру подъехали два зелёных военных внедорожника. Гости погрузились и отправились к административным корпусам, где вечером их ждал небольшой банкет. В сторону дронов выдвинулась команда инженеров. Я приказал беспилотнику возвращаться на базу и отключился. Мне было ещё чем заняться, благодаря неожиданной удаче в виде канала связи с внешним миром.