Научное рецензирование в гуманитарных дисциплинах. Жанр, исследования, тексты

Монография подготовлена в результате проведения работы (№ 16-05-0031) в рамках Программы «Научный фонд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ)» в 2017 г. и в рамках государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5-100»

Рецензенты:

д. филол.н., профессор, главный научный сотрудник кафедры лингвистики и перевода Мордовского государственного педагогического института им. М.Е. Евсевьева О.Е. Осовский;

д. филол.н., профессор Департамента общей и прикладной филологии факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ А.В. Голубков

Составители и ответственные редакторы:

Н.М. Долгорукова, А.А. Плешков

На обложке – иллюстрация С.А. Плешкова

© Авторы, 2020

© Составление. Долгорукова Н.М., Плешков А.А., 2020

Предисловие

В течение трех лет, в 2015–2017 гг., вместе с коллегами мы работали над проектом, посвященным осмыслению жанра научной рецензии в гуманитарных и социальных науках, а также направленным на вовлечение студентов и аспирантов в научную деятельность через написание рецензий. За три года наша «Школа рецензирования» успела переквалифицироваться из Инициативного образовательного проекта в Научно-исследовательскую группу. Мы организовали несколько секций на ежегодной конференции Школы философии НИУ ВШЭ «Способы мысли, пути говорения»; провели Круглый стол «Рецензия в академической культуре XIX–XX веков», опубликовали блок статей, посвященных жанру рецензии в исторической перспективе, в журнале «Новое литературное обозрение»; вместе с участниками проекта, прежде всего студентами и аспирантами Высшей школы экономики, подготовили и опубликовали более трех десятков рецензий. На заседаниях «Школы рецензирования» выступили более двадцати ученых из России и Европы с докладами, проблематизирующими как собственный рецензионный опыт, так и место жанра рецензии в истории науки и современной Академии^[1]. Книга, которую читатель держит в руках, – еще один результат работы проекта.

Мы задумывали «Школу рецензирования» в надежде продемонстрировать, что рецензирование играло и играет важную роль в развитии гуманитарного знания, а также, что рецензии выступают наглядным индикатором состояния науки. Насколько эти надежды оправдались, будут решать наши будущие рецензенты. Мы только хотим поблагодарить тех людей, которые в течение этих трех лет участвовали в проекте, читали рецензии, писали рецензии, помогали писать рецензии; коллег из Управления академического развития НИУ ВШЭ, поддержавших идею нашего проекта и продолжавших поддерживать нас в процессе его реализации; всех наших докладчиков, у которых мы многому научились: Д.О. Аронсона, В.А. Багаева, Германа Байера-Тома, А.Т. Бикбова, А.Ю. Виноградова, О.С. Воскобойникова, А.В. Голубкова, И.О. Дементьева, Е.Г. Драгалину-Черную, Д.Н. Дроздову, Ю.В. Иванову, К.А. Ильину, И.М. Каспэ, К.А. Левинсона, Ю. Лейкину, С.И. Лучицкую, А.В. Марея, П.В. Резвых, И.М. Савельеву, Д.Ю. Сивкова, Б.Е. Степанова, А.А. Теслю, П.Ю. Уварова. Мы благодарны студентам, участвовавшим в работе проекта (у которых мы тоже учились). Наконец, ИГИТИ им. А.В. Полетаева за поддержку и частый приют.

Наталья Долгорукова и Алексей Плешков

Историко-теоретическое введение

Б.Е. Степанов
«Кризис жанра»: книжные рецензии в перспективе исследований научной коммуникации^[2]

Этот обзор посвящен анализу одной из важнейших форм современной научной экспертизы – журнальным рецензиям на книги. Играя принципиальную роль в функционировании института науки, эта форма не принадлежит исключительно к системе научной коммуникации, но выступает важнейшим инструментом отбора, критической оценки и экспертизы, значимым для самых разных культурных институтов (таких как литература, искусство и т. д.). Во второй половине XX в. значение рецензий для научной коммуникации – предмет острых разногласий. В то время как одни эксперты считают, что рецензия в качестве инструмента экспертизы становится все менее адекватна требованиям современной науки, для других она остается одной из важнейших форм научной (само)критики^[3].

Эта поляризация точек зрения (так же, как и значимость практики рецензирования для работы различных культурных институтов) побуждает рассматривать ее в перспективе не только науковедения, но также культурной истории науки и социологии культуры. Социокультурная перспектива, на наш взгляд, позволяет понять природу дискуссий о судьбе этого жанра в связи с основополагающими для современной культуры проблемами субъективности, стандартизации, убыстрения социального времени и т. д.

Развертывание этого анализа включает в себя несколько шагов. В первой части работы представлен эскизный очерк места рецензии в развитии научной коммуникации, призванный указать на ее связь с развитием журнальной культуры. Затем мы перейдем к анализу дискуссий о значении этого жанра как средства академической экспертизы. Проанализировав аргументацию «за» и «против», мы покажем, каким образом обоснование функциональности жанра связано с коммуникативной перспективой осмысления науки. Это, в свою очередь, станет отправной точкой для рассмотрения эволюции подходов к анализу рецензий, развивающихся в различных областях современной науки. Как мы покажем в заключительном разделе, эта эволюция также демонстрирует дрейф в сторону коммуникативных методик анализа рецензионной практики. Таким образом на материале рецензий можно увидеть, как переопределяется характер знаний, вырабатываемых наукой о самой себе.

Значимость этого сюжета очевидна, особенно если принять во внимание специфическую рефлексивность современного общества, о которой пишет Энтони Гидденс: «Рефлексивность современной социальной жизни заключается в том факте, что социальные практики постоянно исследуются и реформируются в свете вновь поступающей информации об этих же практиках, меняясь в результате этого в самых своих основах»^[4]. Применительно к исследованию рецензий это означает, что проблематика экспертизы приобретает здесь более сложную форму: рецензии не только сами являются формой реализации экспертной деятельности, но восприятие их учеными и администраторами и знание о рецензиях, формирующееся в современном науковедении, так или иначе встраиваются в структуру экспертной оценки и диагностики функционирования научного сообщества, а значит – сказывается на принимаемых управленческих решениях.

Следует отметить, что анализируемые ниже образцы рефлексии о рецензиях связаны преимущественно с социальными и гуманитарными дисциплинами. Особое место среди этих дисциплин занимает история, поскольку именно в этой области знания практики рецензирования реализуются с высокой степенью интенсивности.

Институт рецензирования в организации современной науки

Будучи одним из механизмов оценки научной продукции, в рамках которой «авторитетные инстанции в той или иной области определяют состоятельность и оценивают относительную значимость конкретного вклада того или иного ученого или коллектива ученых»^[5], книжные рецензии обладают определенной спецификой по сравнению с другими формами экспертизы и, в частности, другими практиками рецензирования. В отличие от рецензий на квалификационные работы рецензирование книг не связано непосредственно с процедурами присвоения научных степеней и менее формализовано. По сравнению с системой отбора рукописей (peer review), рецензирование книг носит постпубликационный характер и реализуется в форме публичного высказывания. Показательна и сама выделенность рецензионного суждения из общего потока научной дискуссии (в отличие от обсуждения статей, которое в большинстве случаев реализуется опять-таки в форме статей). Эта самостоятельность рецензионного текста связана, по-видимому, с тем, что книга как произведение – как в литературе, так и в науке – выступает квинтэссенцией индивидуального вклада в науку, а ее выходу в свет придается статус события в научной жизни^[6].

Для понимания природы рецензий как типа научных текстов необходимо хотя бы в самом общем виде охарактеризовать культурный контекст их бытования. Этот контекст определяется ролью журнала в культуре модерна. Показательно, что уже первый научный журнал (французский Journal des Sçavans, созданный в 1665 г.) в значительной степени состоял из рецензий на научные книги, опубликованные в различных уголках Европы^[7]. Однако подлинное распространение этого жанра происходит в культуре классического модерна, где развитие журнальной системы (речь идет прежде всего о литературных журналах) достигает своего расцвета^[8]. Потребность в журнале как специфической культурной форме связана с процессами демократизации культуры, сопровождавшимися ростом объемов печатной продукции, и убыстрения времени существования науки и культуры. В этой ситуации необходимым стало возникновение инструментов регулярного мониторинга динамично развивающихся социальных и культурных процессов, которые производили бы отбор культурной продукции и осуществляли формирование видения ситуации в перспективе той или иной группы. Реализацию этих задач берут на себя журналы, становясь тем самым, как отмечает Абрам Рейтблат^[9], важнейшей инстанцией культурной экспертизы, действующей в интересах определенной читательской аудитории. Рецензии, наряду с критическими статьями, с одной стороны, и разного рода обзорами текущих событий – с другой, становятся одной из важнейших форм такого рода мониторинга. Как известно, не только толстые литературные и общественно-политические журналы, но даже некоторые иллюстрированные еженедельники и газеты конца XIX – начала XX в. имели обширный раздел рецензий^[10].

Полемическая природа журнала, выражавшая конкурентный характер современной культуры в целом, способствовала формированию и распространению форм критического дискурса^[11]. Эдвард Блум, анализирующий место рецензий в английской журнальной культуре XVIII – начала XIX в., показывает, что развитие жанра было тесно связано с растущим интересом к современной литературе и отвечало потребности в рафинировании литературного вкуса, необходимого для ее оценки. Соответственно менялся и характер текстов – задачи реферирования и пересказа текста все больше уступали место задачам его критической оценки: «По мере того как рецензия становилась массово востребованным жанром, ее функцию перестали сводить только лишь к переработке текстов; скорее ее рассматривали как источник идей в отношении прочтения новой, неосвоенной еще литературы»^[12]. Это, в свою очередь, способствовало развитию инфраструктуры, направленной на то, чтобы содействовать систематизации и аккумуляции информации – начиная от библиографических отделов и заканчивая специальными рецензионными изданиями^[13].

Во второй половине XIX в. появляется специализированная научная периодика. В одной из старейших гуманитарных дисциплин – истории – первый профессиональный исторический журнал (немецкий Historische Zeitschrift) возникает, как известно, в 1859 г. Затем соответствующие издания появляются во Франции (Revue Historique, 1876), Англии (English Historical Review, 1886) и Америке (American Historical Review, 1895). Так же, как и литературная периодика, профессиональные журналы по истории должны были осуществлять связь между столицей и провинцией и вместе с тем в той или иной степени обеспечивать мониторинг состояния дел в мировой науке. Здесь рецензии уже создаются учеными для ученых, а рецензионные отделы занимают иногда пространство, превышающее объем публикуемых статей^[14]. Впрочем, в некоторых областях этот процесс происходит существенно позже. Так, в 1994 г. редактор журнала прикладной археологии Кёртис Раннелл^[15] отмечал, что в последние пять лет некоторые журналы ввели рецензионный раздел, а в тех изданиях, где он уже существовал, он был расширен. По мнению Илвы Линдхольм-Романчук^[16] объемом рецензионного отдела определяется место журнала в поле дисциплины: издания с большим количеством рецензий (такие, например, как American Historical Review) занимают здесь центральное место, тогда как журналы с маленьким количеством рецензий оказываются в более периферийном положении^[17].

Практика организации рецензионных отделов свидетельствует о наличии различных стратегий журнального менеджмента и публикации данного типа текстов^[18]. В основном объектом рецензирования становятся книги, появившиеся в последние год-два, однако в некоторых журналах практикуется и публикация ретро- и археорецензий, возвращающих в текущую дискуссию давно вышедшие издания. В некоторых случаях публикуются две или три рецензии, представляющие разные точки зрения на одну и ту же книгу, а также отклики авторов рецензируемых изданий на тексты рецензентов^[19]. Сочетание оценочной, информационной и рекламной функций рецензии задает границы жанрового диапазона рецензии. На одном из полюсов этого диапазона находится аннотационная рецензия, указывающая главным образом на факт появления книги и кратко характеризующая ее содержание. На другом полюсе находятся жанры рецензионного письма, занимающие промежуточное положение между рецензией и статьей, такие как review essay (обзор нескольких изданий, которым по тем или иным основаниям дается сравнительная характеристика) и systematic review (систематическое обозрение состояния научной литературы по той или иной теме). Вместе с увеличением разнообразия типов научных текстов и изменением границ науки происходит и дифференциация объектов рецензирования. Показательным здесь может быть, с одной стороны, рецензирование фильмов и другой массовой продукции в профессиональных журналах, а с другой стороны – рецензирование диссертаций.

Институционализация практики рецензирования сопровождается складыванием вокруг журналов профессиональной аудитории, которая выступает своего рода заказчиком рецензионного мониторинга и экспертизы. Именно опора на сообщество позволяет издателям научных журналов преодолевать трудности организации данной экспертизы, связанные с промежуточным статусом этого жанра. Как показывает Маргарет Стиг Далтон, лишь постепенно сформировались стандарты рецензирования (темпоральные, этические и т. д.), сложилось сообщество компетентных рецензентов, способных выдерживать объемы текста и выполнять работу в срок^[20]. Согласно исследованию, проведенному в 1986 г. Гербертом Мортоном и Энн Прайс, рецензии остаются вторым по значимости жанром публикационной активности гуманитариев после статей^[21]. Рецензии выступают одним из важных механизмов формирования научных репутаций^[22]. Градус рецензионной активности может служить показателем в отношении того, становится ли книга событием в научной жизни: появление пяти-шести рецензий рассматривается западными исследователями как нормальный уровень реакции научного сообщества, тогда как академические бестселлеры инспирируют двадцать и более рецензий.

Рецензии выступают важным элементом информационной инфраструктуры науки. Несмотря на то что в качестве средства мониторинга рецензии в последнее время уступают место электронным базам и системам поиска, их значение как информационного источника все же сохраняется^[23]. Подтверждением этого может служить появление специализированных систем поиска рецензий^[24]. Кроме того, важно помнить, что рецензии выступают своего рода посредниками между издателями и библиотеками, комплектование которых уже с начала XX в. в значительной степени опирается на рецензионные отклики.

Значимым этапом в развитии института рецензирования стало появление изданий, специализирующихся на публикации рецензий: Contemporary Psychology: APA Review of Books (с 1956 г.), Contemporary Sociology (с 1972 г.), History: Reviews of New Books (с 1972 г.) и др. Оно было призвано способствовать преодолению тех трудностей, с которыми сталкивалась эта система под воздействием дифференциации научного сообщества, растущего количества книг и увеличения публикационных скоростей^[25]. Следующим шагом в этом направлении стало развитие соответствующих электронных изданий. Появление специализированных ресурсов в Интернете (электронных журналов рецензий, таких как PsyCRITIQUES, созданного в 2005 г., или Reviews in History, созданного в 1996 г.) или рецензионных интернет-проектов (таких, например, как H-Net Reviews, созданного в 1994 г. на портале H-Net) в определенной степени трансформировало не только систему научной коммуникации в целом, но и институт рецензирования в частности. Электронный формат: 1) создает условия для быстрого реагирования на появляющиеся издания и учета тех изданий, которые оказываются на периферии рецензионного горизонта традиционных изданий; 2) снимает ограничения как по объему публикуемых рецензий, так и по их наполнению: публикация рецензий с легкостью может сопровождаться картинками, видеороликами и т. д.; 3) упрощает систему публикации текстов, делает их более доступными, создает возможности для неформального обсуждения тех вопросов, которые затрагиваются в рецензиях; 4) адаптирует корпус рецензий посредством использования электронных подписок и рассылок к запросам дифференцирующейся аудитории^[26]. Электронные коммуникации меняют социальный контекст производства и дистрибуции рецензий: например, в H-Net Reviews авторами рецензий выступают чаще всего начинающие исследователи, а к участию в обсуждении могут присоединиться учителя истории и самые разные агенты современной индустрии знания.

Намеченная выше эволюция института рецензирования свидетельствует о роли этого института в воспроизводстве научного сообщества в целом и дисциплинарных сообществ в частности. Развивая более дифференцированные и специализированные формы организации рецензирования, научное сообщество адаптирует эту практику к новым средствам научной коммуникации.

Рецензии как форма научной коммуникации: pro et contra

Как и в случае многих других современных институтов, функционирование института рецензирования часто вызывает у представителей научного сообщества чувство неудовлетворенности. Поводом для этой неудовлетворенности может быть как отставание ритма рецензирования от темпов научной коммуникации, так и рутинизация этой практики в рамках современной научной индустрии^[27]. Если ценность рецензии сводится к регистрации текущей научной продукции, то она утрачивает свою роль – перестает быть инструментом критики, придания смысла публикационному потоку, формирования научной событийности. Однако с 1960–1970-х годов под вопросом оказывается статус рецензии как научного текста. Как отмечают Лоуренс Райли и Элмер Шпрейтцер^[28], рецензии часто рассматриваются как «граждане второго сорта в мире научной литературы»^[29]. Парадокс заключается в том, что, будучи частью журнальной культуры, рецензии постепенно оказались не соответствующими тем критериям оценки научной продукции, которые в значительной степени были этой культурой сформированы. Именно вокруг зазора между характеристиками рецензии как текста и современными научными стандартами и развернулись в 1960–1970-е годы дискуссии о статусе жанра.

Прежде всего, предметом критики становились субъективность рецензионного текста и его неформализованный характер. Так, по мнению Патриции Сабосик^[30], рецензию часто рассматривают как «не более чем выражение индивидуального мнения»^[31], а Джеймс Ходж и Джеймс Вест отмечают ограниченность формата рецензии, не позволяющего полноценно развивать аргументацию^[32]. Выраженность субъективности пишущего порождала призывы повысить объективность рецензий посредством их стандартизации, а также приблизить принципы работы книжных рецензентов к практике анонимного peer review журнальных статей^[33]. Однако даже в таких более близких к естественным наукам областях, как психология, призывы к стандартизации нашли не только сторонников, но и последовательных противников, которые рассматривали рецензию как текст, принадлежащий скорее к искусству, чем к науке, и хотели видеть в них не стерильную «оценку качества», но эмоциональную оценку ими книг, написанных конкретными людьми^[34].

Субъективность рецензии оказывалась препятствием и для их использования в рамках административной оценки результатов научной работы. Редактор американского рецензионного журнала Contemporary Sociology Норвал Гленн отмечал, что, обращаясь к рецензиям на книги действующих и потенциальных сотрудников университета, администраторы должны учитывать отсутствие единых стандартов оценки и неизбежную тенденциозность рецензий, связанную как с пристрастностью рецензентов, так и с их озабоченностью тем впечатлением, которое произведет их оценка. Подытоживая свои размышления, он писал: «Мы знаем, что журнал никогда не сможет обеспечить точную и репрезентативную оценку рецензируемых работ, так же, как мы знаем, что это содействует несправедливости в вознаграждении академических социологов. Бесполезное, но и необходимое стремление к равенству и справедливости отнимает у нас много времени и энергии и не позволяет сосредоточиться на работе по обеспечению наших читателей полезными для развития науки и интеллектуально стимулирующими материалами. Мы были бы рады услышать о том, что деканы и прочие важные люди не воспринимают наши рецензии слишком серьезно»^[35].

В науковедческих работах указывалось на то, что, будучи формой мониторинга современного состояния науки, рецензии вместе с тем не соответствуют наукометрическим критериям оценки вклада в науку. Поль Дж. Клемп отмечал, что эти тексты редко содержат ссылки на предшествующую литературу, и в этом смысле не могут рассматриваться как полноценный исследовательский текст^[36]. Вёрджил Диодато дисквалифицировал рецензии на основании того, что они практически не цитируются в литературе и поэтому не являются вкладом в науку^[37]. Впрочем, выходя за пределы наукометрии, легко обнаружить примеры того, как рецензии остаются в анналах профессии. Так, Майкл Адамс упоминает о 32-страничной рецензии Ноама Хомского на книгу Бёрреса Ф. Скиннера «Речевое поведение»^[38], а Джордж Зинкхан и Терри Кларк – о рецензии Йозефа Шумпетера на книгу Джона M. Кейнса^[39]. Показательным представляется и тот факт, что рецензии могут получать вторую жизнь, входя в состав авторских сочинений и откладываясь, таким образом, в форме книг. Характерно, что это касается не только посмертных сочинений классиков науки, но и актуальных монографий и сборников статей^[40].

Социологи в свою очередь ставили под вопрос функциональность рецензирования как практики критического высказывания. Так, Райли и Шпрейтцер обращали внимание на связь между промежуточным статусом рецензий как научного текста и стихийным характером организации рецензирования в журналах. Американские исследователи писали: «Поражает видимое отсутствие нормативной структуры и социальной организации, окружающей весь процесс рецензирования»^[41]. Позднее Дин Чемпион и Майкл Моррис обсуждали на материале рецензий вопрос о воспроизводстве научного сообщества. Интерпретируя тот факт, что более 70 % рецензий в американских социологических журналах являются положительными, они выдвигают тезис о том, что критическая функция рецензии ограничивается своего рода механизмом самосохранения научного сообщества. Формируя публичную оценку трудов другого исследователя, рецензент опасается прослыть скандалистом среди коллег. Соответственно, он действует в расчете на положительную рецензию в свой адрес и, таким образом, поддерживает сплоченность научного сообщества^[42]. Схожие соображения высказаны и в недавней публикации Катерины Губы, которая представляет весьма скептический взгляд на роль рецензий в научной коммуникации. Обозначенная американскими исследователями проблема усугубляется, по ее мнению, интеллектуальной сегментацией научного сообщества. Происходящая в последние десятилетия утрата дисциплинарного единства приводит к упадку дискуссионности. В этой ситуации «рецензирование превращается в оценку, помещенную внутри определенной перспективы, когда теоретические позиции рецензента и автора книги совпадают»^[43]. Кроме того, в определенных контекстах написание рецензии может быть оправдано, по мнению Губы, преимущественно прагматическими соображениями: «Безусловно, для некоторых групп и сейчас рецензии играют важную роль. Например, для аспирантов рецензии засчитываются как полновесная публикация, список которых необходим для защиты кандидатской диссертации»^[44]. Теоретические основания такого подхода выражены Михаилом Соколовым, который, опираясь на теорию Эрвина Гоффмана, делает акцент на том, что он обозначает как церемониальный аспект научной дискуссии: «…не производя фактов, дискуссии в социальных науках, тем не менее, вполне успешно производят смысл своего собственного продолжения, а также смысл академической жизни тех, кто в них участвует»^[45]. В этой перспективе рецензии рассматриваются не столько с точки зрения реализации ценностей критической рефлексии, сколько с точки зрения (само)воспроизводства научного сообщества и коммуникативной прагматики. Интересно, что сходным образом обозначает смысл рецензирования и Иван Климов, чье понимание вполне согласуется с мёртоновскими представлениями о научном этосе. В своей интерпретации он делает акцент на критических функциях жанра, в задачи которого входит «поддержание понятийной и терминологической компетентности специалистов», «экспликация и провозглашение системы научных норм», «разметка актуального пространства науки», «столкновение парадигм» и «маркирование статусов»^[46]. При этом, однако, функцию рецензии он описывает как ритуальную: «Рецензия – ритуальный жанр, наполненный не только содержательным, но также и социоморфным (воспроизводящим сообщество) смыслом»^[47].

Описанные выше подходы представляются симптоматичными с точки зрения эволюции дискуссии о профессиональном статусе рецензирования. От неудовлетворенности качеством рецензирования и утверждений о несоответствии стандартам научности происходит переход к осмыслению функционирования жанра в перспективе коммуникативной интерпретации науки. Благодаря этому появляется возможность более рафинированной интерпретации как функций критического высказывания, так и механизмов рутинизации жанра. Следующим шагом в развитии этой линии должна быть инструментализация этой рефлексии, позволяющая снять противопоставление между нормативным порядком научного этоса и эмпирическим порядком воспроизводства научного сообщества. Осмысление того, как соотносятся церемониальные и критические аспекты рецензий в культуре различных научных сообществ, позволит сделать рефлексию о рецензиях профессионально релевантной.

Важным аспектом разворачивания такого рода рефлексии можно считать осмысление работы основной инстанции рецензионного мониторинга – профессиональных журналов. Связь рецензирования с журналом как культурной формой эпохи модерна рассматривалась некоторыми исследователями в качестве источника противоречивого статуса этого жанра. Так, у Райли и Шпрейтцера мы находим следующую характеристику этой связи: «Исторически формы и функции книжных рецензий могут быть возведены к неакадемическим журналам, появившимся более ста лет назад, однако стандарты рецензирования, по крайней мере до некоторой степени, сегодня должны соответствовать научной методологии. Это может частично объяснить то, почему рецензии на книги во многих случаях могут быть охарактеризованы как несчастливый союз формы и функции»^[48]. Сегодня вопрос снова оказывается на повестке дня в связи с нынешней академической политикой в сфере публикационной активности, интеллектуальным бэкграундом которой выступают системы рейтингования изданий и наукометрической оценки качества публикаций. Показательно, что в отличие от системы peer review, выступающей одним из первостепенных критериев с точки зрения отбора журналов в соответствующие базы (например, в Scopus), качество рецензирования книг в число этих критериев не входит^[49]. Между тем качество и объем рецензионной работы, как было отмечено выше, не в последнюю очередь определяют профессиональный статус издания. Таким образом, вопрос о рецензиях важен, поскольку он побуждает рассматривать журналы не только как инструмент формирования собственного рейтинга (как это происходит под влиянием внедрения новых систем оценки), но как орган саморефлексии профессионального сообщества, в оценке которого имеет значение не только наукометрическая конъюнктура цитирования, но также и качественные характеристики издания. Думается, ситуация диспропорции между отечественными и зарубежными изданиями, возникшая в результате экспансии наукометрических методик оценки научной продуктивности, делает обсуждение этого вопроса весьма актуальным.