Формы и методы государственного управления в современных условиях развития

Светлой памяти Надежды Георгиевны Салищевой посвящается

Под общей редакцией профессора, заслуженного юриста РФ Запольского С. В.; руководитель авторского коллектива Синичкина Ю. Л.

© Коллектив авторов, 2017

© Издательство «Прометей», 2017

Коллектив авторов:

Россинский Б. В., доктор юридических наук – гл. 1, п. 1.1.

Стахов А. И., доктор юридических наук – гл. 1, п. 1.2.

Запольский С. В., доктор юридических наук – гл. 1, п. 1.3.

Гришковец А. А., доктор юридических наук – гл. 1, п. 1.4; гл. 2, п. 2.3.

Пучкова М. В., кандидат юридических наук – гл. 2, п. 2.1, п. 2.2; гл. 3, п. 3.4.

Ломакина В. Ф., кандидат юридических наук – гл. 2, п. 2.4; гл. 3, п. 3.5.

Чиркин В. Е., доктор юридических наук – гл. 2, п. 2.5.

Казанцев Н. М., доктор юридических наук – гл. 3, п. 3.1.

Гафарова Г. Р., кандидат юридических наук – гл. 3, п. 3.2.

Михеева И. В., доктор юридических наук – гл. 3, п. 3.3.

Пиликин Г. Г., доктор юридических наук – гл. 4, п. 4.1.

Пономарев Ю. А., заслуженный юрист РФ.

Самолысов П. В., кандидат педагогических наук – гл. 4, п. 4.2.

Ковалева Н. В., доктор юридических наук – гл. 4, п. 4.3.

Филь М. М., кандидат юридических наук – гл 4, п. 4.4.

Алексеева П. Л., кандидат юридических наук – гл. 4, п. 4.5.

Предисловие

Исполнительная власть. Этим термином определяется наиболее динамичная и наиболее важная часть механизма государственного управления, нередко олицетворяющая последнее, особенно в периоды экономических и политических кризисов, поворотных точек истории, военного противостояния стран. Роль и значение исполнительной власти выходит далеко за пределы, отведенные ей теорией разделения властей; государственное управление непосредственно связано и в значительной степени зависит от эффективного функционирования исполнительной власти.

Любая программа, закон или план осуществлены только в той степени, в которой они восприняты исполнительной властью, стали целью и существом ее деятельности. Именно на этапе исполнения государственная воля, воплощенная в законе или указе Президента РФ, акте регионального парламента или муниципальных органов управления материализуются в действиях исполнительной власти, становясь реальной силой в реализации экономических или политических программ развития государства и общества. От того, насколько исполнительная власть заинтересована, способна и инструментально обеспечена на решение задач перед ней стоящих зависит существование государства, целостность и единство общества как конкретного социума.

Общепризнано, что совокупность органов и институтов исполнительной власти – есть отнюдь не технический атрибут государственного управления, но живой организм, существующий и развивающийся по собственным, ему свойственным закономерностям и принципам. Далеко не все из которых известны и прогнозируемы. Причинами этому служит трехуровневость исполнительной власти (федеральная, региональная, муниципальная), изменчивость обстановки, в которой исполнительная власть существует, производность от президентской власти, с одной стороны и от представительных органов власти – с другой и многого другого. Поэтому исследования, посвященные функционированию исполнительной власти, всегда занимавшие важное место в юридической науке с повышением роли и значения исполнительной власти в государственном управлении приобретают особую актуальность как путь к познанию существа государства в целом.

Не имея возможности обозреть широкий круг научных исследований, посвященных исполнительной власти, назовем одно из них – отражающую на момент выхода совокупность взглядов ученых ИГП РАН на механизм функционирования исполнительной власти, а именно: «Исполнительная власть в России. История и современность, проблемы и перспективы развития», увидевшую свет в 2004 году.^[1]

В предлагаемом читателю новом исследовании, подготовленном группой сотрудников ИГП РАН с участием ряда других ученых и научных центров, продолжена разработка теории государственного управления в свете функционирования органов исполнительной власти. В работе проанализированы изменения, произошедшие в государственном управлении за последние годы, соотношение государственного управления и исполнительной власти; признаки, задачи и функции последней. В работе поставлена и аргументируется возможность понимания административной исполнительной власти как особого, автономного механизма управления со своими собственными инструментами осуществления, в частности административными договорами, созданием юридических лиц публичного права, публичным контролем за процессами управления.

Исполнительна власть несет на себе многие социально-экономические функции, ряд которых проанализирован в специальной главе монографии, где доказывается, что администрирование было бы ошибочно ассоциировать с командованием, напротив оно формирует, конституирует различные сферы социальной деятельности, обеспечивая их развитие.

Ответственный редактор:

д. ю.н., профессор Запольский С. В.

Глава 1. Государственное управление как сущность действия исполнительной власти

1.1. Государственное управление и исполнительная власть

Понятие «система», употребляемое в управленческом и информационном смысле этого слова в правоведении, было определено Д. А. Керимовым как интеграция правовых установлений и процессов в структурно упорядоченное целостное единство, обладающее относительной самостоятельностью, стабильностью и автономностью функционирования. При этом элементы правовой системы сами, обладая системными свойствами, являются подсистемами большой правовой системы.^[2] К построению систем органов и законодательной, и исполнительной, и судебной власти следует подходить, как к созданию подсистем единой системы органов государственной власти. Будучи социальными образованиями, все эти системы (подсистемы) обладают свойствами, присущими социальным системам.

Характеризуя социальную систему, исследователи обязательно подчеркивают то, что она не является простым конгломератом общественных институтов, их произвольным сочетанием, а представляет собой такое органическое соединение социальных элементов, которое позволяет системе обеспечивать целостное функционирование общества, решать стоящие перед ним задачи.^[3] Отвечая на вопрос, какое системное свойство позволяет это сделать, Д. Д. Цабрия справедливо говорит, что упорядочивание взаимодействия элементов социальной системы, оптимальное регулирование их связей и возможность в силу этого развития общества в необходимом направлении обеспечивает социальное управление.^[4]

Но и управление, органической частью которого являются сбор, передача и анализ информации, невозможно без взаимодействия элементов системы и организации между ними соответствующих каналов связи. Именно поэтому порядок взаимодействия входящих в систему элементов наряду с самой ее структурой – важнейшая характеристика системы, существеннейшая черта управления вообще и социального управления в частности. Социальное управление, будучи одним из компонентов общественной суперсистемы, также является системой, состоящей из большого числа взаимодействующих между собой элементов, соединенных широкой сетью прямых и обратных связей. Связи, соединяя составные элементы системы социального управления, ее управляющие и управляемые блоки и обеспечивая движение информации по системе, позволяют ей приобрести новые качества, дающие обществу возможность решать стоящие перед ним задачи.

В. И. Кнорринг по этому поводу пишет, что «каждый из управляемых объектов является системой, состоящей из отдельных, но взаимосвязанных частей, элементов. Причем система приобретает новые свойства, которыми не обладают составляющие ее элементы. Так толпа – это не сумма отдельных личностей, это новое образование, новый организм со своими особенностями, который подчиняется иным законам, чем составляющие ее отдельные люди».^[5] И далее, «в сложных системах целое больше, чем сумма их составляющих элементов, свойства и возможности целого превышают свойства и возможности их частей…»^[6]

Для осуществления управления прямых связей, обеспечивающих передачу вырабатываемых в системе решений к управляемому объекту, в подавляющем большинстве случаев недостаточно, потому что субъекту управления необходима информация о состоянии объекта и его реакции на управленческие решения. Потребность в такой информации обусловлена зависимостью новых решений от результатов воздействия на систему предыдущих. Обратные связи, обеспечивающие прохождение этой информации по системе, служат базой для формирования корректирующего воздействия на систему. Полностью поддерживаем Л. А. Мицкевич, которая говорит «О равнозначности, равноценности каналов прямой и обратной связи. Управление будет отсутствовать (или являться неэффективным) при нарушении каналов как прямой, так и обратной связи».^[7]

В социальных системах обратные связи используются весьма широко, их изучение и совершенствование относится к числу важнейших направлений повышения эффективности управления. Исключительное значение обратных связей определяется тем, что они подсказывают субъекту управления наиболее целесообразные пути и средства организации процесса регулирования (корректировки) деятельности объекта управления.^[8] Обратные связи, являясь важнейшим атрибутом социальных систем, позволяют функционировать различным общественным институтам и обеспечивать согласованную управленческую деятельность на всех иерархических уровнях системы.

Л. А. Мицкевич отмечает, что система воздействует на входящие в нее подсистемы, «постоянно улавливая сигналы «обратной связи», свидетельствующие о том, каким образом подсистемы реагируют на управленческие воздействия»,^[9] что неучет информации, поступающей по каналам обратной связи, может привести в процессе государственного управления к даче управленческих команд, не соответствующих внешним воздействиям, а, в конечном счете, – к «управленческой катастрофе».^[10] Как писал по этому поводу Н. Винер, «должностные лица – будь то в правительстве, в университете или в акционерном обществе – должны принимать участие в двустороннем потоке связи, а не просто отдавать приказы, исходящие сверху. Иначе может оказаться, что высшие должностные лица основывают свою политику на совершенно неправильном представлении о фактах, которыми располагают их подчинённые».^[11]

Для больших систем, к которым относится система государственного управления, характерно наличие как относительно простых каналов прямой связи и обратной связи, так и их комбинаций, имеющих различную, нередко весьма сложную структуру. Анализ механизма управления государством в целом, отдельными отраслями и сферами, производственными объединениями, а также – регулирования протекания различных социальных процессов свидетельствует, что во всех странах эффективное управление невозможно без использования максимально возможного набора каналов прямой и обратной связи. Особо подчеркнем, что неучёт субъектами государственного управления хотя бы части той информации, которая поступает или может поступить к ним по возможным каналам обратной связи, ее недооценка и недостаточный анализ приводят к выработке неоптимальных управленческих решений и неэффективности процесса управления.

В зависимости от особенностей информационной природы органов государственной власти, иных государственных органов, других субъектов управления им свойственны различные каналы обратной связи. Эффективное управление любой большой системой достигается лишь при учете, анализе и обобщении всей информации, поступающей по каналам обратной связи преимущественно от независимых друг от друга источников. Этим собственно и обусловливается с точки зрения кибернетики необходимость осуществления государственного управления за счет использования многих, причем желательно автономных контуров информации, присущих как одной, так и разным ветвям власти, иным государственным органам, с надлежащей координацией их функционирования.

В разных странах выработаны оптимальные механизмы государственного управления, в которых задействованы такие управленческие структуры как законодательная и исполнительная власть разных уровней, судебная власть, банковская система, прокуратура, независимые контрольные органы, иные государственные органы. Более того, эффективно управлять государством невозможно без включения в процесс управления органов местного самоуправления. Нельзя также игнорировать значение (а порой существенное) для организации должного государственного управления работы различных общественных институтов. Каждому из перечисленных субъектов государственного управления в широком его понимании присущи самостоятельные, нередко свойственные только ему, специфические формы и методы осуществления управленческой деятельности.

После отказа в Конституции Российской Федерации от термина «органы государственного управления» и фактического отхода от узкого понимания управления как атрибута исключительно исполнительных органов все чаще и чаще рассматриваются проблемы государственного управления в широком смысле, хотя следует отметить, что новый подход трудно приживается в умах исследователей. Очевидно, должно пройти время, пока широкий смысл термина «государственное управление» прочно завоюет свои позиции.

Однако сложность восприятия подхода к государственному управлению как совокупной деятельности всех ветвей власти, иных государственных органов обусловлена не только инерцией мышления, но и тем обстоятельством, что в действительности реализация методов государственного управления занимает разный объем в работе органов законодательной, исполнительной и судебной власти, прокуратуры, Центрального банка РФ, других государственных органов. Ведь управление включает в себя не только принятие управленческого решения, но и осуществление непосредственного управленческого воздействия на объект управления, т. е. исполнение принятого решения. А с учетом этого следует признать, что государственное управление осуществляется, прежде всего, органами исполнительной власти и проявляется в разнообразных формах. Помимо принятия управленческих решений в виде издания большого количества правовых актов управления органы исполнительной власти осуществляют широкие полномочия, связанные с оказанием непосредственного управленческого воздействия на объекты управления, обеспечением выполнения установленных правил, претворением в жизнь требований законодательных и иных актов. Органы исполнительной власти выдают различные удостоверения, документы, разрешения на определенные виды работ, осуществляют регистрационные и другие исполнительные действия. Наконец, в установленных законом случаях должностные лица органов исполнительной власти применяют меры административного принуждения, назначают административные наказания.

Кроме того, управление, а государственное управление в особенности, требует постоянного и непосредственного руководства управляемой системой. Это означает, что субъекты государственного управления должны ежедневно, а в ряде случаев просто в оперативном порядке, оказывать управленческое воздействие на огромное количество хозяйствующих, административно-политических, социально-культурных и иных объектов управления. Осуществление подобных полномочий, занимающих подавляющий объем во всей государственно-управленческой деятельности, под силу лишь органам исполнительной власти, исходя из особенностей их организационного построения. Ведь одна из главных черт органов исполнительной власти, требующая пристального внимания при определении их управленческих возможностей, – субординационность, иерархичность их системы. Подобная организация, не свойственная ни законодательным, ни судебным органам, позволяет в отличие от них решать многие сложные управленческие задачи.

С учетом сказанного мы не видим большой трагедии в продолжающемся в ряде случаев отождествлении в юридической научной литературе государственного управления с деятельностью органов исполнительной власти. Во-первых, так привычно для юристов, сформировавшихся в прежние годы. Во-вторых, и это главное, государственное управление, действительно, осуществляется в основном за счет функционирования органов исполнительной власти (важно лишь понимать, что работой этих органов не исчерпывается вся сложная и многообразная государственно-управленческая деятельность).

Почему же государственное управление осуществляется главным образом функционированием органов исполнительной власти? Так сложилось стихийно или так потребно системе государственного управления? Это историческая случайность или неизбежная закономерность?

Чтобы ответить на эти вопросы, надо рассмотреть свойства больших систем, среди которых помимо целостности, сложной иерархической организации, обязательного наличия прямых и обратных связей и др., крайне важны системные динамичность и стабильность. Динамичность (адаптивность) системы – это ее способность трансформироваться, реагируя на внутренние и внешние изменения (воздействия), приспосабливаться к ним. Динамичность системы должна уравновешиваться ее стабильностью, под которой понимается способность системы сохранять заданное состояние, при неизбежных изменениях, не терять устойчивость, не разрушаться, не превращаться в другую систему.

В теории управления, в том числе государственного управления, давно установлена непреложная истина: независимо от того, в какой бы сфере управление не осуществлялось, оно предпринимается, прежде всего, для создания порядка в системе, предотвращения и пресечения ее дезорганизации, другими словами, ради уменьшения степени энтропии системы. По образному выражению Н. Винера, «мы всегда боремся против тенденции природы к нарушению организованного и разрушению имеющего смысл – против тенденции, как показал Гиббс, к возрастанию энтропии».^[12] Успешно делать это можно, лишь обеспечивая равновесие динамичности и стабильности управляемых систем.

В специальной литературе рассматривается ряд конкретных вопросов динамичности и стабильности систем государственного управления, в частности, системы исполнительной власти.^[13] При этом в отношении системы исполнительной власти свойство стабильности связывается с закреплением характеристик этой системы и основных принципов ее функционирования в законодательных актах.^[14] Общим же проблемам обеспечения равновесия между динамичностью и стабильностью в системах разной природы уделяется самое пристальное внимание как в многочисленных источниках, посвященных теории систем и теории управления, так и в практической управленческой деятельности. Такое равновесие принято называть гомеостазом, а механизм его сохранения – гомеостазисом.^[15]

В. И. Кнорринг определяет гомеостаз как «постоянство свойств внутренней среды, устойчивость основных функций системы». Гомеостаз «является одним из основных понятий кибернетики, характеризующее состояние динамического равновесия сложных саморегулирующихся систем, сохраняющих стабильность основных параметров».^[16] Говоря о гомеостазисе больших систем непосредственно в юридической сфере, Н. В. Витрук, Н. С. Полевой и М. М. Рассолов определили его как социально-правовой механизм сохранения стабильного состояния этих систем (их уровня устойчивости), несмотря на наличие многих факторов, действие которых направлено на изменение данного состояния (на дестабилизацию систем).^[17]

Гомеостазис любой большой системы (технической, биологической, социальной) обеспечивается как надлежащей организацией входящих в нее подсистем и их взаимосвязей, в частности возможностью должного взаимодействия в случаях тех или иных системных изменений, так и способностью одной из подсистем взять на себя функции другой подсистемы или всей системы в целом при возникающих в них значительных отклонениях от равновесного состояния и в силу этого появления угрозы их нестабильности. С этой целью, например, в конструкциях сложных технических систем предусматриваются аварийные блоки, которые в случае необходимости дублируют функции вышедших из строя отдельных элементов (подсистем) или даже всей системы управления.

Но, пожалуй, наиболее яркие примеры можно привести из практики социального, в том числе государственного, управления. Прежде всего, это социальные потрясения, которые в разные исторические периоды и в разных странах происходили (и продолжают происходить) в случаях, когда при возникших и нарастающих угрозах существующей системе управления государством в силу тех или иных причин не обеспечивалась ее стабильность. Однако хорошо известны и варианты иного развития событий, когда правильная организация системы государственного управления, позволившая должным образом оперативно трансформировать работу и взаимодействие ее подсистем, сконцентрировать функции нескольких из них в одной подсистеме (как нередко говорят, «перераспределить силы»), обеспечивала стабильность системы, ее сохранение.

Безусловно, речь не должна идти только о социальных потрясениях. Это могут быть сбои в функционировании системы государственного управления в условиях экономического кризиса, в других нештатных ситуациях. Это могут быть отклонения от нормальной деятельности той или иной организации, вызванные плохим менеджментом. Однако всегда подобные проблемы возникают только в тех случаях, когда при соответствующих изменениях в системе, обусловленных появлением нежелательных внешних или внутренних факторов, существующее управление системой не обеспечивает ее гомеостаз, система теряет стабильность и, как следствие, изменяется ее качественное состояние. Но и здесь есть немало положительных примеров, когда в условиях нештатных ситуаций при надлежащей организации управления системой происходит оперативная оптимизация функций подсистем (например, структурных подразделений предприятия) и их взаимодействия, включение иных управленческих механизмов, что в целом обеспечивает стабильность системы.

Мы проанализировали значительное число работ, в которых наряду с соответствующими теоретическими размышлениями рассмотрены как достоинства, так и недостатки управления конкретными социальными системными объединениями (коллективами людей, предприятиями, общественными формированиями, муниципальными образованиями, регионами) и даны необходимые практические рекомендации,^[18] а также – воспоминаний, написанных крупными хозяйственными руководителями, видными военачальниками, политическими деятелями России, СССР, зарубежных стран и их советниками, где в той или иной степени освещены проблемы управления отраслями промышленности, государствами в целом, международными сообществами, возникавшие в разные исторические периоды, в частности в годы войны, при других социальных потрясениях, с аргументацией принятых тогда организационных решений по оптимизации систем управления, направленных на устранение этих проблем. Обобщение материалов всех этих источников позволило нам прийти к двум принципиально важным выводам относительно возможности обеспечения гомеостазиса социальных систем, в том числе систем государственного управления.

Первое. Гомеостазис в социальной системе, в частности системе государственного управления, возможен только тогда, когда она объединяет достаточное количество системообразующих функциональных подсистем, в чем-то конкурирующих между собой.

В принципе это объяснимо ранее изложенными положениями. Как уже отмечалось, для больших социальных систем, в частности для системы государственного управления, характерно наличие каналов как прямой, так и обратной связи, имеющих различную, нередко весьма сложную структуру. В зависимости от особенностей информационной природы органов государственной власти, иных государственных органов все они зачастую (можно даже сказать, как правило) используют отличные друг от друга каналы обратной связи, а эффективное управление большой системой неосуществимо без «включения в работу» всего возможного арсенала каналов обратной связи. Хотим еще раз подчеркнуть, что неучёт субъектами государственного управления хотя бы части той информации, которая поступает к ним по каналам обратной связи (или может поступить дополнительно в случае задействования новых каналов), ее недооценка и недостаточный анализ приводят к выработке неоптимальных управленческих решений и неэффективности процесса управления. Соответственно неудачными будут и попытки достижения гомеостаза системы.

Анализ реальных картин достижения гомеостаза показывает, что он наступает, прежде всего, потому, что гомеостазис всегда осуществляется не в монолитной конструкции (что в принципе, исходя из его сути, не представляется возможным), а в системе, состоящей из достаточного количества системообразующих функциональных подсистем. Только это позволяет в необходимых случаях оперативно обеспечить: срабатывание «механизмов трансформации» отдельных элементов, исключение дублирования подсистем друг другу, совместное осуществление ими тех или иных управленческих функций, устранение недочетов в каналах прямой и обратной связи, включение дополнительных управленческих механизмов и, в конце концов, гомеостазис головной системы.

Отсюда становится понятной и неизбежность участия в государственном управлении помимо трех традиционных ветвей власти других субъектов управления: банковской системы, прокуратуры, независимых контрольных структур, иных государственных органов, даже органов местного самоуправления и некоторых общественных институтов. Всем им свойственны различные каналы обратной связи, которые в совокупности с каналами обратной связи органов государственной власти обеспечивают прохождение по системе полного объема информации, необходимой для достижения гомеостаза системы.

Приведем несколько примеров из конкретной практики государственного управления в СССР и России. Первый пример относится к 1938–1941 гг. Как известно, в этот предвоенный период вся система органов государственного управления (в современной терминологии – органов исполнительной власти) перестраивалась в соответствии с новой Конституцией страны. Особенно мощные перемены происходили в отраслях промышленности. Прежде всего, значительно увеличилось число соответствующих общесоюзных наркоматов, которым подчинили наиболее крупные промышленные предприятия (главным образом, тяжелой индустрии, оборонных отраслей), ранее находившиеся в республиканской подведомственности.^[19] Один из руководителей данного процесса А. И. Микоян, объясняя происходившие перемены, писал впоследствии, что в тот период «экономическая работа в стране велась неудовлетворительно», а среди причин такого положения было, в том числе, «слабое организационное руководство из центра».^[20]

Если вернуться к системно-информационным понятиям, это означает, что каналы как прямой, так и обратной связи были налажены лишь между промышленными предприятиями и республиканскими ведомствами, естественно, необходимая информация в Совнарком СССР и образованный при нем Экономический совет поступала в неполном, а то и искаженном виде. Безусловно, соответствующие решения союзного руководства не отражали насущных нужд развития страны. С началом войны (а в ее неизбежности, очевидно, уже не было сомнений) имевшаяся система управления оборонно-промышленным комплексом потеряла бы свою стабильность. Нет смысла рассуждать, чем это могло бы обернуться для государства.

Перестройка же системы управления промышленностью, появление в ней новых системообразующих функциональных подсистем (в чем-то, кстати, конкурирующих между собой) позволили значительно увеличить возможность, а главное, обеспечить эффективность гомеостазиса данной системы в критической ситуации, прежде всего, за счет организации должных системно-информационных связей. Без этого не удалось бы ни провести экстренную эвакуацию промышленных предприятий в восточные регионы страны, ни резко увеличить объемы оборонного производства.

Второй пример относится уже не к столь драматичному для страны периоду времени. В 1957 г. было принято решение о переходе к организационным формам управления по территориальному принципу. Создавались советы народного хозяйства (совнархозы), которые осуществляли управление внутри экономических административных районов и были непосредственно подчинены советам министров союзных республик. Правительство же страны (Совет Министров СССР) осуществляло руководство совнархозами через органы государственного управления республик. При этом фактически ликвидировалась союзная министерская структура управления промышленностью, хотя, справедливости ради, следует сказать, что на начальном этапе реформы было решено сохранить ряд общесоюзных министерств. Предполагалось, что осуществление ими отдельных функций через совнархозы экономических административных районов позволит в определенной мере регулировать отраслевые начала в развитии хозяйства страны. Однако развитие реформы привело к созданию республиканских советов народного хозяйства (1960 г.), а затем и Высшего совета народного хозяйства СССР (1963 г.), что вызвало дальнейшие изменения в положении других общесоюзных экономических органов. В частности, Госплан СССР из союзного органа был превращен в орган союзно-республиканского значения.^[21]

По словам Ю. А. Веденеева, глубоко изучавшего эти преобразования, «основная задача реформы 1957 г. – обеспечение единства в управлении промышленностью – фактически так и не была выполнена в рамках сложившегося механизма».^[22] Ни в коем случае не претендуя на оценку всех положительных и отрицательных сторон реформы 1957–1964 гг., ее влияния на дальнейшее развитие экономики, беремся лишь утверждать, что система управления страной, не отличавшаяся и в предыдущие годы хорошей организацией и стабильностью, к середине 60-х годов прошлого века, потеряв ряд важнейших системообразующих функциональных подсистем и соответствующие информационные каналы связи, стала существенно зависеть от многих факторов внутреннего и внешнего характера. В силу этого гомеостазис этой системы в 1964 г., по нашему мнению, был уже невозможен. Нестабильность системы государственного управления нарастала и из-за целого ряда других обстоятельств. В конце концов, эта система начала терять устойчивость. Произошло то, что в сложившейся ситуации, видимо, и должно было произойти.

Интересный также пример относится уже к российской управленческой практике. В процессе проведения административной реформы Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. № 314 была образована новая структура федеральных органов исполнительной власти, в соответствии с которой Федеральная служба по атомному надзору, Федеральная служба по технологическому надзору, Федеральное агентство по атомной энергии, Федеральное космическое агентство оказались подведомственными Министерству промышленности и энергетики РФ, а Федеральная служба государственной статистики и Федеральная служба по тарифам – Министерству экономического развития и торговли РФ. Однако через два с небольшим месяца Указом Президента Российской Федерации от 20 мая 2004 г. № 649 все эти службы и агентства были экстренно переподчинены непосредственно Правительству Российской Федерации.