Альфа Ориона. Миссия «Венера»

Просто, отправляясь в космос, я забываю обо всем на свете, а возвращаясь на Землю, не могу думать ни о чем, кроме космоса…

© Авсянникова Е. В., текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1. «Альфа Ориона»

Мишка Сорокин не любил Новый год. Как не любил он и 31 декабря – день своего рождения. С детства ему казалось, что эти праздники отнимают друг у друга все самое важное. Именинный торт он получал на завтрак вместе со словами «Подарок ждет тебя вечером, дорогой». Почему вечером, Мишка не понимал. «Что за несправедливость?! – думал он. – Другим детям достается по два подарка – один в день рождения, другой в новогоднюю ночь. А мне один». Но этим дело не ограничивалось. После завтрака про Мишку и вовсе забывали. Мама уходила на кухню, готовила праздничный ужин. Отец устанавливал елку, распаковывал фейерверки, обзванивал родственников и друзей, поздравляя их с наступающим две тысячи каким-нибудь годом. Потом приходили гости. Они, конечно, приносили подарки, только снова по одному. Про день рождения никто будто не вспоминал.

В этом году ничего принципиально не изменилось.

Морозный декабрьский вечер давно сменила непроглядная январская ночь. Слегка расстроенный из-за недополученного внимания, теперь уже десятилетний Мишка стоял на крыльце в ботинках на босую ногу и старом отцовском пуховике. Он ждал, пока родители проведут засидевшихся соседей до калитки. Ужасно хотелось спать.

Мишка набросил на голову капюшон и стал лениво рассматривать ночное небо. Его взгляд зацепился за яркую бело-голубую звезду, повисшую над верхушками деревьев.

– Это Сириус, – отец остановился позади него. – Немного правее – Ригель, три звезды над ним – пояс Ориона, еще выше – Бетельгейзе, – он указал на яркую красноватую звезду. – Его еще называют Альфа Ориона.

– Красивое название, – пробормотал Мишка. – Я бы назвал так космический корабль. Правда, у меня его нет.

– Так давай соберем, – предложил отец.

Мишка недоверчиво посмотрел на него и ответил, пожав плечами:

– У меня нет такого конструктора.

– Тебя это когда-нибудь останавливало? – отец весело улыбнулся, обнял сына за плечи и повел в дом.

Проходя мимо опустевшей гостиной, Мишка огляделся по сторонам. Снаружи их дом едва ли отличался от десятков соседних. Но внутри дело обстояло иначе. Здесь Мишка создал целое государство. Он назвал его Квадрантидой.

В Квадрантиде было все: большие города и маленькие деревни, шумные вокзалы и уединенные фермы, дремучие леса и просторные луга. Горная река с порогами и водопадами спускалась по винтовой лестнице. Внизу она впадала в море, раскинувшееся посреди гостиной.

Столицу Квадрантиды – Верхоград – Мишка разместил в своей комнате на втором этаже дома. Главный город, как полагается, поражал особым многообразием. Жилые кварталы сменялись офисными центрами. Музеи, театры, стадионы и парки – как в настоящем мегаполисе.

Все это Мишка сделал сам: собрал из конструктора, смастерил из старых игрушек и сломанной мебели.

С раннего детства вместе с отцом он часами просиживал в мастерской. Инженер по образованию, Валерий Александрович не мог воплотить в жизнь свои многочисленные идеи в скучной, по его мнению, работе программиста. Поэтому каждую свободную минуту он посвящал собственным проектам, а сыну вместо стихов и сказок читал «Популярную механику», «Науку и жизнь», а порой и серьезные академические журналы. Мама часто посмеивалась над ним, не понимая, зачем изобретать метеостанцию или собирать самодельную систему полива, если все это с легкостью можно купить в приличном хозяйственном магазине. Мишка, напротив, считал отца непризнанным гением, чье имя непременно должно прогреметь на всю страну, а может быть, и на весь мир! Постепенно он заражался отцовским энтузиазмом. Ему не исполнилось и четырех лет, а он уже пробовал себя в роли конструктора. Собранные им домики выстраивались в длинные улицы. Вырастали первые небоскребы, окруженные скверами и бульварами. Широкие площади расталкивали косые переулки.

Мишкино государство со временем превратилось в особый мир со своими законами и порядками. Местное население, хотя и было игрушечным, мало чем отличалось от обычных людей. За школьными партами сидели разновозрастные ученики, в больницах работали врачи, в ресторанах официанты обслуживали посетителей… Все они, казалось, не просто стоят на своих местах, а живут в Квадрантиде яркой, насыщенной жизнью.

В ролевые игры Мишка давно не играл, но конструирование по-прежнему занимало его.

«А ведь папа, пожалуй, прав», – он обвел гостиную взглядом и не спеша пошел вверх по лестнице.

На следующий день взбудораженный новой идеей Мишка проснулся неприлично рано, особенно для 1 января. В поисках подходящих деталей он живо осмотрел свои запасы. Среди них ничего по-настоящему стоящего не нашлось. Пришлось разбудить отца: без его ведома не хотелось копаться в мастерской. А там вместе с инструментами хранились и самые разные материалы, оставшиеся от отцовских изобретений. Разрешение далось с трудом: отец долго ворочался, ворчал и мычал что-то невразумительное.

Но вот Мишка спустился в мастерскую. Не меньше часа он рылся на полках, откладывая все, что могло ему пригодиться. Набрав полную коробку, вернулся к себе. В своей комнате Мишка провел целую неделю (почти все новогодние каникулы). Лишь изредка спускался на кухню, чтобы перекусить. Друзья заходили в гости, звали его погулять, а Мишка упрямо твердил:

– Не сейчас.

Иногда к нему поднимался отец, и они работали вместе.

Все это время обитатели Верхограда украдкой наблюдали за стройкой, гадая, над чем Мишка трудится на этот раз. Одни думали о скоростной железной дороге, другие надеялись на открытие ипподрома, третьи хотели увидеть современный аэропорт. Каково же было всеобщее удивление, когда на центральном стадионе города появилась ракета! И не просто ракета, а самый настоящий космический корабль. Восемь блоков первой ступени ракеты-носителя окружали башню второй ступени, на вершине которой красовался четырехпалубный цилиндр космолайнера. Он возвышался над стоящими рядом зданиями, отдаленно напоминая гигантскую водонапорную башню.

С наступлением ночи по улицам города потекли толпы людей. Все они, будто завороженные, тянулись на стадион.

В любом другом месте такое движение показалось бы странным. Но только не здесь. Ночная жизнь в доме Сорокиных давно перестала быть заурядной. Когда мама выключала свет и семья засыпала, Квадрантида оживала. Ее обитатели ходили на работу, в кино, в театр, встречались с друзьями, устраивали вечеринки. Моряки выводили в плавание корабли. Летали самолеты, ездили поезда… Однако сегодня жители Верхограда с готовностью отложили свои дела.

Никогда прежде трибуны центрального стадиона не видели столько зрителей. Вокруг ракеты выставили оцепление. Экспертная комиссия – десяток военных инженеров и летчиков – поднялась на борт корабля. За полчаса до рассвета эксперты выступили перед публикой.

Высокий широкоплечий инженер по имени Алексей, молодой и на удивление опытный для своих лет, во всех подробностях описал устройство корабля.

– Его корпус разделен на части, – говорил он. – Четыре ряда иллюминаторов, которые мы видим, находятся в первом и третьем сегментах. Там можно разместить пост управления, каюты космонавтов, столовую, библиотеку, спортивный зал, а еще научную лабораторию и мастерскую. Второй сегмент – большая комната цилиндрической формы. В ней иллюминаторов нет, только два люка, которые узкими переходами соединяются с другими частями корабля. Все три сегмента, похоже, независимы друг от друга и при необходимости могут быть разделены.

Дальше прозвучало много слов о том, из каких материалов собран корабль и как его можно доработать. В заключение Алексей сказал:

– Если заменить макет первых ступеней сверхтяжелой ракетой-носителем, а сам корабль оборудовать несколькими реактивными двигателями и установить на него современные системы управления полетами и жизнеобеспечения, он может отправиться в космос с экипажем из десяти-двенадцати человек. А если добавить к этому наш новейший плазменный ускоритель, «Альфа Ориона» (название было написано на корпусе корабля) разовьет такую скорость, о которой космические аппараты прошлого не могли и мечтать.

Потом заговорил Юрий, знаменитый летчик-испытатель, чьи фотографии нередко украшали сводки последних новостей. О нем в Квадрантиде ходили легенды. Мальчишки мечтали походить на него, девчонки вздыхали, словно о средневековом рыцаре. Юрий был круче всех известных футболистов, актеров и музыкантов. Даже в научных кругах он получил некоторое признание, когда заявил, что мечтает отправиться в космос и это будет главным достижением в его карьере.

– Такой корабль открывает перед нами невероятные возможности. Мы можем совершить первый пилотируемый полет к другим планетам Солнечной системы. Нужно только собрать экипаж, снарядить экспедицию и подождать, пока Миша Сорокин построит для нас космодром.

– А если не построит? – неожиданный вопрос сорвался с одной из трибун и повис в воздухе. В комнату проскользнули первые лучи восходящего солнца. Жители Верхограда неохотно начали расходиться.

Глава 2. Первый доброволец

Везде – в магазинах, на лавочках, в парикмахерских и спортивных клубах, в школах, институтах, библиотеках – обсуждали предстоящее путешествие. Обитатели Квадрантиды разделились на два лагеря: одни говорили, что полет состоится, другие утверждали обратное.

– Если Мишка Сорокин за что-то берется, он обязательно доводит дело до конца, – рассуждали оптимистично настроенные романтики. – Он непременно построит космодром.

– Ничего он строить не будет, – возражали завзятые скептики. – Ракета постоит пару недель на стадионе, потом отправится на шкаф или разлетится на детали для новых проектов.

– Это мы уже проходили. Мишка не раз загорался какой-нибудь идеей, а места или деталей ему не хватало. В результате мы оставались без хорошего магазина или кинотеатра, а то и вовсе переезжали в другие дома…

Горячие дискуссии превращались в настоящие ссоры. Некоторых спорщиков приходилось разнимать, чтобы не дошло до драки.

А подготовка к экспедиции тем временем началась. Юрий без труда получил место командира будущего экипажа. На роль старшего бортинженера выбрали Алексея. Каждую ночь они вдвоем поднимались на борт «Альфа Ориона», изучали конструкцию корабля, обсуждали будущие изменения и доработки, знакомились с маршрутами, которые предлагала Академия наук, готовили программу тестирования и обучения космонавтов.

Алексей порой спрашивал:

– Юрка, а если не полетим? Если космодрома не будет?

– Не волнуйся, Лешка, полетим, – Юрий отвечал без доли сомнения. – Иначе зачем мы здесь? Почему ракета оказалась именно в этом доме? Здесь есть все, что нам нужно. И космодром тоже будет.

Напряжение возрастало, а Мишка, казалось, и думать забыл о своей ракете. Он много времени проводил в школе, а когда появлялся дома, не проронив ни слова, поднимался в комнату, брал толстый блокнот, возвращался вниз и закрывался в отцовском кабинете. Там, к глубокому огорчению жителей Квадрантиды, не было ничего, кроме небольшой станции техобслуживания. На станции трудился тихий малообщительный парень по имени Эдик.

Раньше в кабинет заходили многие обитатели необычного государства. Их привлекала прекрасная библиотека с большой коллекцией научно-популярных книг. А еще Мишкин отец выписывал разные журналы. Он интересовался всем: физикой, математикой, химией, биологией… Круг его увлечений был настолько широк, что у него часто спрашивали, прочел ли он хотя бы половину своей коллекции. Валерий Александрович только улыбался в ответ. Но такая любознательность оказалась на руку жителям Квадрантиды: она позволила создать отличную базу, на которой научно-технический прогресс в молодом и в целом оторванном от внешнего мира государстве поскакал вперед семимильными шагами.

Правда, читать огромные книги и журналы маленьким квадрантидцам было не очень-то удобно. Тома приходилось спускать с полок, поднимать на подставки, листать страницы. На станции хранился целый арсенал канатов, крюков и лебедок. Читатели же располагались поодаль, как зрители в лектории или кинотеатре.

Решение этой «маленькой» проблемы нашлось неожиданно. Мишкин папа как-то принес домой необычный диафильм. Длинная фотопленка вместо простой коробочки была упакована в большой, плоский контейнер, похожий на форму для выпечки, только закрытый с обеих сторон. Оказалось, на пленке записана старая, очень редкая книга. Валерий Александрович называл ее микрофильмом и каждый вечер читал, проецируя на прямоугольный экран.

Делать микрофильмы жители Квадрантиды, конечно, не стали. Вместо этого они начали фотографировать книги цифровой камерой. Фотографировали все, не пропуская ни единой страницы. Работа заняла много месяцев, зато, когда она была закончена, во всех библиотеках Квадрантиды можно было найти электронную версию любой книги из коллекции Валерия Александровича. Позже компьютеры стали появляться и в частных домах необычного государства. Доступ к литературе оказался совершенно свободным. А когда квадрантидцы освоили интернет, они и вовсе перестали заглядывать в библиотеку: свежие журналы тоже читали, не выходя из своих квартир.

Так что в кабинете теперь не бывал никто, кроме Эдика. Он-то и стал единственным свидетелем того, чем в последнее время занимался Мишка.

Однажды вечером юный конструктор пришел домой очень возбужденный. Он по обыкновению устроился в кабинете, достал из рюкзака потертую библиотечную книгу и начал читать, делая пометки в своем блокноте.

– Миша, пойдем ужинать, – позвала его мама, осторожно приоткрыв дверь.

– Мне некогда, – возразил было Мишка, но, увидев ее строгий взгляд, неохотно подчинился.

После ужина он вернулся в комнату вместе с отцом. Они долго обсуждали учебу, говорили о футболе, о чемпионате, в котором Мишка собирался участвовать. Потом отец взял со стола книгу и с интересом посмотрел на нее.

– «Космические порты мира»^[1]?

– Да, – Мишка улыбнулся. В его глазах заиграли изумрудные искорки. Заметив их, отец выжидающе сложил руки. За десять лет он научился безошибочно определять настроение сына, считывая малейшие изменения в цвете его необычных серо-зеленых глаз. Вне всякого сомнения, сейчас он услышит что-нибудь впечатляющее.

– Я собираюсь построить космодром.

– Целый космодром? – брови у Валерия Александровича поползли вверх.

– Я все тебе покажу, – Мишка положил «Космические порты мира» на стол и живо забегал по страницам в поисках нужной картинки. – Смотри: так устроен «Байконур»^[2]. Есть еще схемы «Свободного»^[3] и «Плесецка»^[4].

Над книгой они провели не меньше часа: читали, готовили чертежи.

Все это время Эдик метался по мастерской. Он не находил себе места. Ему непременно хотелось первым рассказать остальным о начале строительства. Эдик понимал: рядом нет никого, кто мог бы его опередить, но все равно нервничал. Кто-то мог спрятаться за дверью или случайно услышать разговор, проходя мимо.

– Пора заканчивать, утро вечера мудренее, – Валерий Александрович встал из-за стола. – Завтра займемся твоим космодромом.

Мишка зевнул, записал в блокнот еще несколько слов и медленно вышел из комнаты. Отец тоже задерживаться не стал.

Когда дверь закрылась, Эдик пулей выскочил из мастерской, промчался по подоконнику, спрыгнул на стол. Всего несколько минут понадобилось ему, чтобы просмотреть Мишкины записи. Он ловко спустился на пол и решительно направился к выходу. Выглянул в коридор – никого. Не дожидаясь, пока Сорокины уснут, Эдик пробрался к лестнице, сел в вагончик канатной дороги и поднялся на второй этаж. Остановившись в тени огромного фикуса, он стал ждать.

Дверь в Мишкину комнату открылась. В проеме показалась мама мальчика.

– Спокойной ночи, дружок, – сказала она, выключая свет. Эдик незаметно проскользнул в комнату. Когда Мишка уснул, а улицы Верхограда только начали оживать, он уже спешил на стадион.

Эдик издалека привлек внимание будущих космонавтов.

– Космодром скоро построят! – закричал он.

– Ваше позитивное настроение не может не радовать, – заметил Юра, когда он подошел ближе.

– Я сам слышал! Мишка подготовил проект. Отец согласился ему помочь. Строительство вот-вот начнется, – выложив это на одном дыхании, Эдик немного успокоился. Он стал описывать схемы и чертежи, увиденные в блокноте. Юра и Леша задавали вопросы и с удовольствием отмечали, что парень и впрямь понимает, о чем говорит.

– Как вас зовут, юный друг? – спросил Юра, дослушав рассказ до конца.

Эдик представился.

– Я работаю на станции техобслуживания, – сказал он и смущенно добавил: – Я отличный механик. Кто угодно вам это подтвердит. Я могу разобрать и собрать двигатель от автомобиля с закрытыми глазами. Во всей Квадрантиде нет ни одного прибора, который я не смогу починить.

В ответ раздался веселый смех:

– Звучит убедительно.

– Возьмите меня с собой, – с надеждой пробормотал Эдик. Ребята переглянулись:

– Ну как, Лешка, сгодится тебе такой помощник?

– Сгодится, – Леша хлопнул Эдика по плечу.

* * *

Скоро все новостные ленты Квадрантиды сообщили о начале грандиозного строительства. Объявили набор добровольцев для обучения и участия в предстоящей экспедиции. Охотников за приключениями оказалось не меньше сотни.

Эдик, узнав о такой конкуренции, не на шутку разволновался: вдруг Алексей передумает? Он изо всех сил старался произвести впечатление. Знакомясь с кораблем, был предельно внимателен, всю важную информацию записывал, хотя и без того отличался неплохой памятью.

Когда старший бортинженер попросил его помочь с настройкой оборудования, Эдик взялся за дело с завидным энтузиазмом. Он действительно разбирался в технике и понимал нового руководителя с полуслова, а иногда и вовсе без слов.

– Подай-ка его сюда, – Эдик тут же подавал нужный инструмент.

– Сколько там? – механик подходил к панели управления, смотрел на десятки датчиков и считывал именно те показания, о которых шла речь.

Несмотря на все опасения, Эдик быстро освоился. Его оценили по достоинству, и это добавляло уверенности в себе. Волнение отступало. Он, конечно, понимал: впереди его, как и остальных добровольцев, ждут разные тесты и испытания, собеседования, встречи с психологом, медкомиссия. Но сейчас это не имело значения. Эдик больше не сомневался: без него «Альфа Ориона» никуда не улетит.

Глава 3. Экипаж

Желающих отправиться в необычное путешествие собрали на центральном стадионе Верхограда. Юра подошел к трибуне и заговорил спокойно, не обращая внимания на шепот взволнованной публики. Он поблагодарил собравшихся и, не затягивая, перешел к делу.

– Комитет по организации предполетной подготовки рассмотрел разные варианты маршрутов, – сообщил он. – Мы могли бы изучить одну или несколько планет Солнечной системы. Но стоит ли себя ограничивать? Мы совершим на «Альфа Ориона» «кругосветное» путешествие: посетим все планеты – от Меркурия до Нептуна!

Эти слова вызвали бурную реакцию среди слушателей. Люди вставали, выкрикивали невнятные вопросы, обвиняли Юру, а вместе с ним и всю Академию наук, в безумии.

– «Кругосветку»? По Солнечной системе? Да вы с ума сошли!

– Вы бы еще в соседнюю галактику слетали!

– Мы-то думали, все серьезно, а тут, оказывается, артисты-юмористы приехали…

Оратору пришлось выдержать значительную паузу. Когда публика успокоилась, Юра продолжил:

– По нашим оценкам, экспедиция продлится около пятнадцати лет.

Новая волна негодования прокатилась по стадиону:

– Пятнадцати? От Земли до Нептуна «Вояджер» добирался двенадцать лет^[5]. А вы за пятнадцать собираетесь облететь всю систему…

Юра был сдержан и невозмутим. Дождавшись тишины, он стал описывать планеты: Меркурий, Венера, Земля (о ней тоже пришлось сказать несколько слов, иначе картина получалась неполной), Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун. Безжизненные, опасные, завораживающие, они проплывали перед глазами.

Выступление восприняли неоднозначно. Многие уходили молча. Другие уверяли в готовности поддержать экспедицию, но только если для этого не придется покидать Землю.

– Наши орлы приземляются, даже не попытавшись взлететь, – Леша с явным разочарованием смотрел на пустеющую трибуну.

Оставшиеся, однако, а их оказалось не меньше половины, засыпали Юру вопросами. Сначала он попытался отвечать сразу всем – вышло невнятно и неубедительно. Тогда Юра остановился и попросил тишины. Подождав немного, он произнес:

– Я готов ответить на все вопросы, только прошу задавать их по одному. Начнем с вас, – он указал на мужчину средних лет, сидевшего в первом ряду. Тот живо встал и во все горло проревел:

– До какого возраста можно участвовать в отборе?

– Жестких ограничений нет, – слегка понизив голос, ответил Юра. – Скажу так: кандидат в космонавты должен быть зрелым и опытным, чтобы принести ощутимую пользу экспедиции, и в то же время достаточно молодым, чтобы ему хватило сил и энергии по меньшей мере на пятнадцать лет, – Юра посмотрел на собравшихся. – Следующий вопрос? – тут же поднялась пара десятков рук.

Один за другим звучали взволнованные голоса.

– В конкурсе могут участвовать только военные или гражданские тоже?

– Обычно при отборе отдают предпочтение военным инженерам и летчикам. Их проще научить вести репортаж или брать пробы грунта, чем объяснить людям других профессий тонкости устройства космической техники. Но в нашем случае есть нюанс. У нас нет пяти-шести лет на подготовку. Вряд ли Миша Сорокин будет держать «Альфа Ориона» у себя столько времени. Так что нам придется сразу собрать сбалансированную команду ученых, инженеров, медиков и других специалистов. Экипаж должен покрыть своим опытом и знаниями все потребности экспедиции.

– К чему готовиться, чтобы пройти отбор?

– Мы будем проверять состояние здоровья, выносливость, силу и скорость, ловкость и координацию. Все навыки, которые обычно вырабатываются в процессе многолетних тренировок, придется показать прямо сейчас. Вам понадобится отличная память, собранность, пунктуальность, умение концентрироваться, работать в условиях многозадачности и дефицита времени. И все же основным требованием остается сильная мотивация. Вы должны четко понимать, на что идете и зачем вам все это нужно. Если вы хотите впечатлить друзей, сменить обстановку или просто весело провести время, вы обратились не по адресу. Наша экспедиция затянется на долгие годы. Возможно, когда мы вернемся, ни Квадрантиды, ни Верхограда уже не будет. Если мы вообще вернемся… Советую подумать об этом заранее.

По трибуне прокатилось легкое волнение. Воспользовавшись минутным замешательством, молоденькая барышня из последнего ряда звонко спросила:

– А девушек вы берете?

– У нас нет ограничений для космонавтов с косичками, – посмотрев на нее, весело отозвался Юра.

Давно перевалило за полночь, а вопросы никак не заканчивались. Только под утро разговоры утихли. Юра отошел в сторону, вперед выступил Леша. Достав толстую папку, он до рассвета раздавал анкеты и записывал имена добровольцев.

Следующей ночью с ними начали общаться психологи. Каждая беседа занимала несколько часов. Этот этап продолжался целую неделю. В итоге из шестидесяти девяти «претендентов в кандидаты» в «кандидаты» перевели восемнадцать. Еще шестерым пришлось распрощаться с мечтами о космосе после медкомиссии. Оставшихся двенадцать, включая Эдика, допустили к сдаче нормативов. Бег, прыжки, отжимания, подтягивания, упражнения на брусьях и на батуте. Это лишь малая часть программы, пройти которую тоже удалось не всем.

И вот десять новобранцев поднялись на борт корабля. Они общались, искали точки соприкосновения. Командир экипажа молча наблюдал за тем, как компания разбивается на группы.

Ученые завели разговор об исследованиях последних лет. Геолог Никита рассуждал о строении Земли и загадочных процессах, происходящих в ее недрах. Настя – метеоролог, гидролог и климатолог – рассказывала о необычных свойствах воды и воздуха. Эти двое могли многое поведать о тайнах нашей планеты, но у них никак не получалось договориться, чья наука важнее и интереснее. Они сходились в одном: изучение Земли должно послужить моделью для исследования других планет. Планетолог Аня старалась сопоставить услышанное со своими знаниями об остальных мирах Солнечной системы. Валик, четвертый в этой компании, в основном молчал. Он казался очень серьезным: видимо, старался оправдать звание самого молодого члена Академии наук Верхограда. Астрофизик по образованию, он неплохо разбирался в небесной механике, любил математику, с удовольствием наблюдал за движением небесных тел, хотя блистать интеллектом пока не торопился.

Еще двое – повар Варя и фермер Вася – отошли в сторону и начали обсуждать, какими продуктами стоит запастись заранее, а что можно выращивать по ходу экспедиции. Они планировали развернуть на корабле настоящий «космический» огород и посадить там неприхотливые растения.

Инженер Саша просто глазел по сторонам и все удивлялся: «Ловко придумано! Не встречал ничего подобного! Этот корабль – лучшее, что есть в Квадрантиде!» Он, кажется, испытывал истинное наслаждение, рассматривая «Альфа Ориона».

К Леше подошла Клавдия Васильевна. Они говорили о том, где лучше организовать медпункт. Клава хотела лично подготовить все необходимое: лекарства, бинты, приборы и инструменты. Милая девушка с приятной улыбкой как врач оказалась очень строгой. Не зря пациенты называли ее по имени-отчеству.

Дима, репортер из журнала «Живая природа», сновал среди разношерстной толпы, прячась за объективом своего фотоаппарата.

Эдик держался в стороне. Он возился с кораблем и, похоже, вообще не думал ни о чем, кроме техники.

Юра смотрел на этих людей и размышлял: какие они, что ждет их впереди, как сложатся их отношения, как они будут жить в полной изоляции целых пятнадцать лет. В руках командир держал стопку личных дел, полученных час назад от председателя оргкомитета. Он еще не успел просмотреть бумаги, но точно знал: в них нет ответов на волнующие его вопросы.