Глава 1
Макс
Окончив самый престижный университет Великобритании, я вернулся в родной Лос-Анджелес. Наивно пологая, что моя веселая жизнь только начинается, улыбнулся, выходя из такси. Как же давно я не был дома. Современный особняк встречал меня полнейшей иллюминацией. В панорамных окнах можно было различить снующих по дому людей.
Дойдя до заднего двора, достал из кармана сигареты и прошел в беседку. Все было так же, как тогда, когда я уехал в Оксфорд. Аккуратно подстриженные кусты. Яркие цветы, что росли по бокам импровизированной аллеи, вымощенной серой брусчаткой.
В воздухе пахло свежестью и хлорированной водой из огромного бассейна. А еще в нем витал чудесный аромат такой долгожданной свободы.
В беседке стоял стеклянный круглый стол и плетеная садовая мебель. Несколько тусклых фонарей освещали двор, создавая волшебную атмосферу.
Милый дом. Как же мне тебя не хватало. В кармане узких синих джинсов завибрировал телефон. Хмыкнул, пытаясь достать надоедливый гаджет. Взглянув на экран, широко улыбнулся и принял вызов.
– Привет, Макс. Ты уже приземлился? – словно кошка промурлыкала Марси.
Девушка, что ждала моего возвращения, словно от меня зависела ее жизнь. Миловидная брюнетка что-то щебетала в трубку, заставляя улыбнуться. Мы познакомились два года назад, когда девушка с родителями приехала в Лондон на Рождество.
– Только вошел во двор, – ответил девушке, сжимая в руке смартфон. – Хотел немного посидеть в тишине.
– Прости, если помешала. Позвони, как только устанешь от тишины, ладно? – голос девчонки звучал как звонкий колокольчик.
Я сбросил вызов, даже не попрощавшись. Марси была отличной девушкой, и возможно, однажды я все же решусь сделать ей предложение.
Она была милой и ненавязчивой. Если я говорил, что устал, она тут же замолкала. Редкое качество для девушки.
Тяжело вздохнув, оглядел глазами разноцветные огоньки, что висели по краям белой крыши любимой беседки. И, закинув на плечо дорожную сумку, пошагал по брусчатке к главному входу.
Рука зависла в воздухе. Я не решался позвонить, словно боялся, что мне откроют чужие люди. Но дверь распахнулась, и мне на встречу вышел отец.
– Долго собираешься стоять на пороге? Ну, иди же сюда, оболтус.
Отец обнял меня и несколько раз хорошенько стукнул по спине.
– Как узнал, что я здесь?
– Новые технологии, мой мальчик, – деловито ответил отец, подняв вверх указательный палец. – По всему двору понатыкали камеры слежения.
– Безопасность прежде всего? – хмыкнул, проходя в огромный холл.
Мимо пробежали две девушки в форме горничных и, увидев меня, глупо засмеялись. Одна покраснела и шепнула что-то на ухо второй. Новенькие. Главное, чтобы приставать не начали.
– Камеры и прочая ерунда, твоя идея? – глядя в глаза отца, слегка скривился.
– Нет. Это мама, – старик развел руками.
– Боится, что у нее украдут садовую мебель и лопату? – засмеялся я.
– Не исключено, – отец был серьезен. – В городе полно бандитских группировок.
Мечтательно закатив глаза, прикусил губу и рассмеялся.
– Не думаю, что их интересует наш особняк.
– Кто знает? – пожал плечами отец и улыбнулся, увидев бегущую мне навстречу мать.
– Ну, здравствуй, Максимилиан. Как же сильно я скучала, – мать обняла меня и резко отстранилась. – Ну-ка, повернись? Дай мне разглядеть тебя хорошенько. Красавец. Возмужал. Можно прямо сейчас под венец.
Причитала мама, сложив ладони.
С детства не любил свое имя. Максимилиан Чейз. Сын владельца престижной нефтяной компании. Именно потому меня заставили учиться в Оксфорде. Дабы я смог получить отличное образование и стать настоящей акулой нефтяного бизнеса. И, естественно, я хотел чего-то другого. Но наша семья была знаменитой в светских кругах, и потому я был просто обязан однажды взять в руки бразды правления отцовской компанией.
Поцеловав маму, я поднялся на второй этаж, внимательно разглядывая обстановку дома. Интересно. Сколько раз за время моего отсутствия в доме менялся интерьер? Мама была помешана на моде. Во всем. Будь то обстановка особняка, одежда или цветы на заднем дворе.
Особой фантазией она не отличалась и постоянно повторяла за подругами. Если у семейства Гордон есть садовая мебель серого цвета, значит, у нас должна быть такая же, но лучше и дороже.
И в этом вся Камилла Чейз. Моя мать. Я был уверен, что камеры в саду она тоже увидела на одном из светских раутов. Снисходительно улыбнувшись, махнул рукой родителям.
– Ма. А моя комната все там же? Или твоя рука коснулась и ее тоже?
Я многозначительно обвел взглядом гостиную, выполненную в светло-зеленых тонах.
– Я лишь немного прибралась в ней перед твоим приездом, – мать невинно хлопала ресницами. – Но все осталось на своих местах.
– И на том спасибо, – кивнул и театрально поклонился. – Я, пожалуй, пойду к себе, если вы не против.
Отец мельком взглянул на маму и, кажется, побледнел.
– У меня к тебе очень серьезный разговор, сын, – странно растягивая слова, заговорил он. – Пойдем. Это не терпит отлагательств. И чем скорее ты узнаешь, тем лучше для всех.
– Ладно, – пожал плечами я и пошел по коридору, осторожно ступая по бежевой ковровой дорожке.
В комнате действительно было все как прежде. Темная дубовая кровать, застеленная черным постельным бельем. Письменный стол и стопка журналов. Полки с маленькими моделями автомобилей, которые я собирал, еще будучи мальчишкой.
На двери баскетбольное кольцо. Комната типичного подростка, каким я более не являлся. Но она была уютной, как кашемировый джемпер, и теплой, как чай с палочками корицы.
Сняв кроссовки, я завалился на застеленную кровать, широко раскинув руки.
– Милый дом. Как же я скучал по твоему величию и бесконечной суете прислуги, – тихо засмеялся и услышал стук в дверь. – Входи, папа!
Отец открыл скрипучую дверь, которую не мешало бы смазать, и, войдя в спальню, присел на край кровати. Губы вытянуты бледной ниткой. Глаза бегают. А на лбу выступили бисеринки пота. Он явно нервничал, не решаясь начать разговор.
– Папа, я не узнаю тебя. Что-то случилось? Проблемы на работе? Или у тебя любовница? – засмеялся, закидывая руки за голову.
– Побойся, Бога, Макс. Ерунду говоришь. Дело не в этом, – голос отца дрогнул.
Он нервно теребил руками край вязаного свитера с широким воротником.
– В общем, я буду краток. Через месяц ты женишься! – выпалил отец и, встав с кровати, отошел к двери.
– Прости, я не расслышал, – показалось, что из легких выкачали весь кислород. – Через месяц, я что?
Прищурился, глядя на отца, и медленно поднялся с кровати. Я молился всем Богам, чтобы это было шуткой.
Но, увы. Отец говорил серьезно.
– Ты отлично знаешь, что в нашей семье так принято. Брак по расчету даст нам возможность увеличить капитал вдвое, – отец сложил руки на груди, гордо вскинув подбородок. – Плюс слияние двух компаний станет огромным прорывом для нас.
Задыхаясь от возмущения, схватил с пола баскетбольный мяч и бросил его в кольцо. Он попал в цель, но оттолкнувшись от пола, ударил в голову отца, сбив старика с ног.
– Прости. За мяч и за то, что я скажу сейчас. Я не средство для достижения каких-либо целей. Я твой сын, черт возьми. Папа. Я не хочу жениться в принципе. А если и решусь на сей отчаянный шаг, то никак не по расчету.
– Тебе придется, Макс, – хитро улыбнулся родитель. – Иначе я оставлю тебя без денег, и ты не сможешь содержать свой клуб для избранных.
Услышав о клубе, я вздрогнул.
– Нет. Ты этого не сделаешь. Ты же знаешь, как он важен для меня.
– Значит, ты сделаешь все, чтобы его сохранить, – голос отца стал веселее.
– Но у меня есть девушка, – пытался отбиться я, используя бессмысленный аргумент.
– И что? Встречайся на здоровье с кем хочешь, – безразлично ответил отец, расхаживая по комнате. – Но женишься ты на дочери моего партнера. Александра милейшее создание. Умница, красавица. Девочка только что окончила школу. Любит стихи и животных.
– Мило! – заорал я. – И на кой хрен, мне такая скучная жена?
Я отлично понимал, что, в конце концов, я буду вынужден жениться на этой любительнице животных. Тяжело сглотнув, сел на кровать и, обхватив руками голову, заорал.
Отец продолжал стоять у двери, скрестив руки на груди. Вот она, плата за то, что родился в богатейшей семье. Отец, дед и прадед – все женились именно по расчету. И я наивно полагал, что меня эта участь обойдет стороной.
– Вот, номер Александры. Отправь ей свое фото. И будь добр, не опаздывай к ужину. Мама не любит этого, – сказал папа, показывая мне, что разговор окончен.
Он оставил лист бумаги на моем столе и вышел, громко хлопнув дверью.
Ладно, мелкая заучка. Сейчас я отправлю тебе такое фото, что ты сбежишь на край географии и будешь читать свои стихи, где-нибудь в джунглях.
Схватив телефон, сделал селфи и поиграл с изображением. С экрана на меня смотрел жирный тип с недоразвитой улыбкой. Забив номер девчонки в телефонную книгу, скинул ей "милое" фото и с довольным лицом улегся на кровать. Хотелось бы увидеть, как вытянется рожа незнакомой малявки, что должна стать моей женой. Спустя три минуты пришел ответ. Открыв файл с изображением, я уронил телефон и громко заорал:
– Аааааааа! Папааааа! Я не женюсь на этом гремлине!
Глава 2
Алекс
– Драйв, ко мне! Ну же, догоняй! – весело смеялась я, убегая по парку от огромного черного добермана.
Каждый вечер я водила его на прогулку в это место. Это был даже не парк, а скорее небольшой лес, искусственно засаженный городским муниципалитетом.
Находился он совсем рядом с нашим особняком и привлекал меня своим величием и запахом свежей хвои. Особо остро он ощущался после дождя. Но сейчас июнь и дождей не предвидится.
Здесь можно было встретить разную публику. Молодые влюбленные предпочитали скрываться за колючими кустарниками у искусственного водоема. Расстилая покрывала, они самозабвенно целовались и кормили друг друга фруктами. Однажды я встретила такую пару. Девушка так жадно целовала парня, что на секунду показалось, что она откусит ему голову и, не прожевывая, проглотит. Фу. Мерзость.
В беседке, чуть подальше от шоссе стояло некое подобие игорного стола. Пожилые леди и их спутники играли в карты и домино.
Здесь даже имелась площадка для мини-гольфа.
По утрам пустые тропинки осаждали подкаченные парни в обтягивающих трико и мокрых от пота футболках. Иногда и я примыкала к их молчаливой компании. Но спорт и я – вещи абсолютно несовместимые.
В школе я постоянно сидела на скамейке запасных, когда девушки играли в волейбол. С группой чирлидеров тоже не вышло. Сделав двойное сальто, я влетела в стену спортзала и разбила голову. На этом мои попытки стать чемпионкой хоть в чем-нибудь прекратились.
Я пыталась рисовать, но выходило жутковато. Потом записалась в школьный хор. Однажды в Сочельник мы выступали перед родителями, и я так орала, что сорвала горло. После чего меня выгнали и оттуда, обозвав канарейкой.
Затем я решила записаться в литературный кружок и даже написала стихотворение, в котором четыре раза употребила слово жопа. В общем, и поэт из меня тоже не получился.
Добежав до водоема, я уселась на траву и уставилась на водную гладь. Вода была почти прозрачной. Было видно, как стайки золотых рыбок забавно носятся друг за другом.
Достав из кармана булку, раскрошила и бросила в воду, наблюдая, как рыбы, открывая рты, хватают крошки. Именно это место я считала своим. Засаженное колючим кустарником, оно было скрыто от прохожих. Я приходила сюда каждый вечер и просто сидела на берегу до тех пор, пока солнце не прятало свои лучи за горизонтом, окрашивая небо в пурпурный цвет.
А еще я любила смотреть на облака. Вальяжно проплывая над головой, они принимали различные формы, давая разгуляться фантазии. Иногда они были похожи на огромные стоги сена, а иногда напоминали резвых коней, что неслись по небу куда-то далеко, распадаясь на кусочки.
Драйв улегся рядом, положив длинную морду мне на колени, и уткнулся мокрым носом в мою руку. Перебирая пальцами блестящую шерсть, я обняла его за толстую шею.
– Приятель, а ты зажрался. Пора сажать тебя на строгую диету.
Пес жалобно заскулил, словно понял каждое слово. Небо стало совсем темным, а над водой появился тонкий серп молодого месяца. Отражаясь на гладкой поверхности, небесный фонарик оставлял красивый серебристый свет. Вокруг стало тихо. Запели свою грустную песню сверчки. Теплый ветерок осторожно трепал мои темные волосы, словно хотел поиграть со мной. Тишина. Вот чего не хватает этому городу.
В кармане зазвенел смартфон. Сейчас он гнусно отбивал аккорды похоронного марша. Эту мерзкую мелодию я установила на звонки от мамы. Потому что каждый раз она звонила, чтобы сказать очередную гадость. Как, например, поход к ее подругам и на светские чаепития в клубе престарелых светских львиц.
Я ненавидела это общество лицемерных теток в дорогущих платьях. Каждая улыбалась, но было хорошо заметно, что это всего лишь притворство.
Достав из кармана сотовый, долго крутила его в руке, дергая головой в такт печальной мелодии. Но мать продолжала трезвонить. Значит, нужно ответить.
– Да, мама. Прости, но я не услышала звонок. Тут так шумно, – солгала я, вслушиваясь в истерический крик.
– Немедленно возвращайся домой, Александра, – мерзко верещала родительница. – У нас с отцом есть к тебе серьезный разговор.
Неохотно поднимаясь на ноги, тяжело вздохнула и провела рукой по испачканным джинсам.
– Драйв. Нам обломали вечерний кайф. Сплошное дерьмо. It's My Life, – пробормотала в рифму и, застегнув поводок на ошейнике друга, потопала домой.
Отец сидел в гостиной, закинув ногу на ногу, и делал вид, что читает газету. И я бы поверила, если бы он перевернул ее правильно. Тихо хмыкнув, отпустила Драйва и вошла.
– О чем вы хотели поговорить? – безразлично задала вопрос, усаживаясь в кресло.
Мать брезгливо осмотрела меня и поморщилась.
– Не понимаю. Почему ты одеваешься как подросток? Тебе восемнадцать. Пора задуматься о своем внешнем виде. Скоро появятся морщины и мешки под глазами, вот тогда попомнишь мои слова! Сотню раз я звала тебя в салон SPA-процедур, но ты не слушаешь!
Схватившись рукой за сердце, мать притворно закатила глаза. Актриса.
– Алекс. Разговор будет коротким, – отозвался отец, отложив газету на идеально чистый журнальный столик. – Ты помнишь моего партнера по бизнесу?
– Какого из них? – уставилась на отца, не понимая, какое я имею отношение к семейному делу.
– Чейз. Майкл и Камилла – милая семейная пара, что не так давно присоединялась к нам за ужином.
Я медленно кивнула, пытаясь вспомнить, о ком он говорит. К нам постоянно приходили его деловые партнеры, уважаемые клиенты и просто богатые люди. Чаще всего меня им даже не представляли, и потому я не знала их имен. Но сейчас важно было совсем не это. Я хотела знать, что связывает меня с четой Чейз.
– Так что с ними, пап?
– Вернулся их сын. Парню двадцать два года. Он умен, красив и ищет невесту.
Волосы на затылке странно зашевелились. Ох, не нравится мне это. Очень не нравится.
– А я при чем?
– А ты, моя дорогая, станешь его женой через месяц.
Брови взлетели вверх, а глаза грозились выпасть из глазниц.
– Я стану кем? Ты с ума сошел? Я только что закончила школу. Я даже не получила ответа из колледжей, куда отправляла свои оценки. И вообще. Я не хочу замуж в принципе!
Топнула ногой, подперев руками бока.
– Женщине не обязательно получать образование. Тем более тебе. Ты обеспечена до конца дней, но при условии, что станешь послушно выполнять мою волю.
– Мы что, переместились в Средневековье? Это сексизм! Насилие над личностью! Семейное рабство! Унижение достоинства, в конце концов! – орала я, отлично понимая, что все уже давно за меня решили.
Оставалось лишь молиться, чтобы этот парень был красавчиком атлетического телосложения.
Забежав в спальню, я упала на кровать и зарыдала. Старый козел, которого я зову отцом, испортил мне жизнь. Для того, чтобы мое семейство обзавелось несколькими лишними миллионами, я должна отдать себя в лапы неизвестно кому.
Дверь скрипнула, и в комнату вошла мать. Виляя бедрами, она медленно подкралась и села на край кровати. Следом зашел отец.
– Я дал Майклу номер твоего мобильного. Его сын пришлет тебе свое фото, – твердым голосом провозгласил мой папа. – Этого вполне достаточно. Отправишь ему свое. И выбери что-нибудь достойное.
– Например, фотографии с выпускного. Ты такая миленькая в этом откровенном платье. Парень будет в восторге! – пропела мама, мечтательно закатив глаза.
Телефон хрюкнул, оповещая о входящем сообщении. Я открыла файл, побледнела и, кажется, лишилась дара речи. С экрана на меня смотрел жирный дебил, улыбающийся во весь свой отвратительный рот.
Залезла в интернет и скачала фото какой-то любительницы панк-рока с ирокезом и пирсингом на всем ужасном лице. Получай, кабан! Отправив картинку, я показала матери своего суженного.
Лицо родительницы приняло неестественно пепельный оттенок.
– Милый, ты давно видел Максимилиана? – хлопая накладными ресницами, спросила мать.
Отец взглянул на фото и попятился. Видимо, давно.
– Максимилиан? Вы серьезно? Этого веселого поросенка зовут Максимилиан? Господи! За какие грехиииии! – голосила я, упав на кровать.
Мать легонько коснулась моего плеча.
– А по-моему, он весьма привлекателен.
– Правда? – сжав кулак, замахнулась. – Он нас всех сожрет! А когда с нами будет покончено, начнет жевать мебель и стены!
– В каждом человеке есть изюминка, Алекс, – тихо сказал отец и скрылся за дверью.
– О да! У этого свинорыла этих изюминок целых три! Это три его подбородка! – продолжала орать и, стянув с ноги кроссовок, запустила в отца. Но он успел спрятаться.
Мать погладила мои волосы и воровато оглянулась. Убедившись, что отца нет поблизости, она заговорщически прошептала:
– Совсем не обязательно с ним спать. Главное, чтобы вас поженили, а потом хоть трава не расти. Найдешь себе симпатичного парня и гуляй сколько душе угодно.
Встав с кровати, она подмигнула мне и выскользнула за дверь, словно огромная змея в бордовом платье из дорогого бархата.
Интересно, как часто она ходит на сторону, если ее брак с отцом носить чисто формальный характер?
Но ее слова прочно засели в голове.
Нет уж, свинота Максимилиан! Моим первым тебе не стать!
Глава 3
Макс
До самого утра не мог уснуть. В голове звучали слова отца о том, что он лишит меня единственного удовольствия. Клуба, который я организовал для узкого круга друзей. Единственного места, где я чувствовал себя действительно свободным. За четыре года моего отсутствия там многое изменилось. Появились новые лица. Но я продолжал ежемесячно перечислять хорошие суммы на развитие своего тайного убежища.
Отец знал о нем, но, к счастью, не проявлял интереса к моей личной жизни. До сегодняшнего вечера.
В принципе, я с детства знал, что мне предстоит жениться на девчонке из высшего общества. Но я старательно гнал от себя эти мысли на протяжении многих лет.
В выпускном классе встречался с одноклассницей, чья семья была обычной. Они жили в небольшом милом домике, где было всего четыре крохотных комнатки. Но даже тогда я знал, что эти отношения – нечто мимолетное. Хотя красивая девушка мне нравилась. В постели она не уступала порнозвездам и всегда была готова открыть для меня свои жаркие и такие необходимые объятья.
Но, уехав в Лондон, я прекратил общение, предложив остаться друзьями. Ни я, ни она ничего не обещали друг другу. Она звонила иногда. В основном по праздникам, чтобы просто поздравить. Этими звонками все и ограничивалось.
А потом появилась Марси. Она гостила у родственников на Рождественских каникулах и пришла на вечеринку в дом Братства со своей кузиной. Именно там мы и встретились.
Я сразу обратил внимание на жгучую брюнетку. Девушка сидела в дальнем углу комнаты, отрешенно глядя в окно, и совсем не принимала участие во всеобщем веселье. Подошел к ней и протянул стакан с крепким спиртным напитком. Та улыбнулась, и в комнате вдруг стало светлее.
– Я Марси, – смущенно потупив взгляд, почти прошептала красавица.
И лед в моем сердце дал трещину. Она была немного странной и грустной, чем, собственно говоря, и покорила.
Предложил ей сбежать с шумной вечеринки и протянул руку. Краснея, она вложила в нее свою теплую ладошку и снова улыбнулась. Мы гуляли по ночному заснеженному Лондону, кутаясь в теплые куртки. Марси постоянно скользила на обледеневшем асфальте и хваталась за мой воротник.
В тот же день я впервые поцеловал ее. Пухлые губы манили, как магнит. Стоя возле моста, я обхватил руками ее покрасневшее от мороза лицо и заглянул в голубые глаза. Девушка замерла в ожидании.
Снежинки падали на ее волосы, словно маленькие звездочки, и тут же таяли, оставляя мокрые холодные капельки. Атмосфера праздника витала в воздухе, и все вокруг как будто замерло.
Лишь редкие прохожие, что торопились поскорее добраться до дома, нарушали чарующую тишину. Я растворился в завораживающем моменте. Заблудился и утонул в глубине этих глаз.
Возможно, и не было никакого притяжения. Быть может, выпитый до этого алкоголь дал о себе знать, но я хотел ее. Осторожно приблизившись к бледному лицу, я коснулся губами ее красивой скулы. Она прикусила губу и запустила тонкие пальцы в мои волосы. Дыхание стало тяжелым. Сердце бешено колотилось о грудную клетку. Обхватив ладонью затылок девушки, накрыл милый ротик грубым и настойчивым поцелуем. Сначала она попыталась оттолкнуть, но тут же сдалась во власть волшебных ощущений. Мы целовались так отчаянно, словно это было чем-то очень важным.
Казалось, что если я сейчас остановлюсь, то мое сердце разорвется на мелкие кусочки. Она нервно сглатывала, принимая мои смелые и даже немного грубые ласки.
Мы провели вместе ночь. Но утром, когда я увидел ее в своей постели, почувствовал неприятное разочарование. Не знаю почему. Но то, что происходило ночью при свете дня, не вызывало такой бури эмоций. Я впервые пожалел о том, что сделал.
Это был наш единственный раз. После этого она часто звонила, и мы подолгу говорили. Я не любил ее, но и не мог сказать, что совсем не испытывал к ней чувств.
***
Вернувшись в реальность, тряхнул головой, пытаясь выбросить из нее образ брюнетки. Мысли о друзьях и "призрачной" свободе не могли стереть из памяти образ тролля с пирсингом в губе. Умница и красавица Александра была страшнее самой темной ночи. И с этим вот убожеством мне предстоит пойти под венец.
Когда первые лучи солнца лениво показались из-за горизонта, я сжал в руках подушку и провалился в цепкие объятия Морфея.
Мне снилось, что стою я на белой ковровой дорожке совершенно один, в смокинге и белой рубашке. Кроваво-красная роза торчит из кармана. Вокруг неестественно тихо. За спиной шумит океан. Волны нашептывают чарующие истории, и соленые брызги попадают на лицо, стекая тонкими струйками по гладко выбритым щекам. Я немного дрожу и смотрю куда-то вдаль. Птицы поют так нежно и красиво, словно я попал в волшебную сказку.
И вдруг небо становится черным. Ветер воет так громко, словно сотни волков собрались на берегу. Роза выпадает из кармана и, медленно падая на белый ковролин, разбивается на сотни осколков. Будто она изо льда или стекла. А на ее месте разливается красная жидкость. С неба падают желтые листья. Они кружатся и образуют огромную воронку, из которой выходит страшное чудовище, лишь отдаленно напоминающее девушку.
Черное свадебное платье и фата, что закрывает лицо монстра. Я хочу бежать, но ноги будто приросли к земле. Монстр не идет. Он парит над землей, точно призрак. И когда он приближается все ближе, я в ужасе закрываю глаза.
– Открой глаза, мой милый, – страшным голосом шипит чудище.
Я медленно подчиняюсь и вижу перед собой девушку с фото. Она смеется и тянется ко мне за поцелуем. Я пытаюсь отбиться от нее свадебным букетом, что непонятно каким образом оказался в моей руке. Невеста клацает огромными зубами и смеется.
– Ха-ха-ха! Тебе не уйти от меня. Мы одно целое, Макс, – хрипло насмехается и впивается в мой приоткрытый рот поцелуем.
Волны ударяются о скалы, и снова крупные капли попадают на мое лицо.
– По-мо-ги-те! – кричу я, но голос слишком слабый.
И когда гремлин хватает меня когтистыми лапами, я просыпаюсь.
– Твою мать! Нет! Я придумаю что-нибудь, но свадьбы не будет. Я уничтожу тебя, маленькая уродина, – прошептал, поднимаясь с кровати.
На лице действительно остались мокрые соленые дорожки. Только это не воды океана. От страха я просто плакал во сне.
Выглянул в окно. На улице уже стемнело. Значит, проспал я целый день.
Зашел в душевую и попытался выровнять сбившееся дыхание после страшного сна. Теплая вода нежно касалась кожи. Мышцы расслаблялись. Закрыл глаза. А вдруг девчонка не такая? Что, если и она прислала фото пострашнее, чтобы отшить меня? Ведь я отправил ей жутковатого кабана.
Не важно, как она выглядит. Само осознание того, что я должен на ней жениться, разрывало на части. И оставался лишь месяц, чтобы насладится такой необходимой свободой. Возможно, мне удастся увидеть эту девушку раньше. Уверен, что и она не в восторге от таких перемен. Тем более, что ей всего-то восемнадцать.
Вышел из душа и надел спортивный костюм. Сейчас я хотел лишь одного. Отправиться в клуб. А еще предстоял неприятный и даже болезненный разговор с милой Марси. Не хочу давать ей надежду. Не хочу мучить. Она должна знать правду.
Выбежал из комнаты и сразу же наткнулся на мать.
– Выспался? – мило улыбнулась мама. – Ты уходишь?
– Таков был план. Хочу встретиться с друзьями. Я не видел их четыре года. И, судя по всему, скоро вообще не увижу! – резко ответил и, сложив руки на груди, уставился на мать, ожидая истерического припадка.
– Ладно, – спокойно ответила мама. – Сходи, развейся.
Да ладно! С чего бы ей так быстро соглашаться?
– В чем подвох, мама?
– Я хотела, чтобы ты отправил Александре что-нибудь в подарок, – невинно моргая ресницами, мама ударила в ладоши. – Девушки любят знаки внимания. Я подумала, может, подарим ей дорогое колье?
– А можно я сам решу, что подарить моей очаровательной невесте? – громко заорал, сжимая кулаки. – Кстати. Ты хоть раз ее видела? Какая она?
– Я не помню, если честно, – пожала плечами мать. – Видела ее мельком. Но она показалась мне милой и какой-то одинокой, что ли.
– Еще бы! – злорадно рассмеялся. – С таким лицом как у нее, одиночество должно быть ее вечным спутником.
Протянул маме телефон и показал снимок.
Мать побледнела и сжалась в комок, разглядывая страшилище, что смотрело на нее с экрана.
– Возможно, так она самовыражается? – голос матери слегка дрогнул. – Но если снять с нее все эти железки, вымыть лицо и причесать, то она будет довольно милой.
– Я предлагаю ее сжечь, как ведьму на костре, – продолжал зловеще хохотать. – И устроить вокруг пожарища ритуальные танцы с барабанами, – выпалил я и, забрав у матери смартфон, выбежал из дома.
Будет тебе подарок, чудище размалеванное. После разговора с матерью я был уверен, что Гремлин прислал мне реальное фото.
Вышел на улицу и вдохнул слегка прохладный июньский воздух.
Лос-Анджелес. Город тысячи огней. Город, где никогда не спят.
По дороге заглянул в букинистическую лавку. Купил огромную книгу рецептов и открытку с видом какого-то леса. Нужно держать марку. Раз я жиртрест, пусть так и останется. Это война, черт возьми. А на войне все средства хороши. Как и в любви.
Весело шагая по улице, заметил небольшую церквушку.
Через пятнадцать минут я вышел оттуда с огромным деревянным крестом. Достав из кармана джинсов шариковую ручку, которую носил с собой по привычке, сел на скамью у парка и подписал открытку. Всего два слова: "Изыди, нечисть".
После чего, довольно потирая руки, набрал номер матери и, узнав адрес своей страшной невесты, отправил ей свои подарки на такси. Причем сложил это в красивую коробку, завязав черным бантиком.
Игра началась!