Давным-давно, в царстве Древогории, да в стольном Древограде случилась беда от лиха неведомого. Пожгло то лихо все поля и леса, что в округе произрастали, и испепелило то лихо и сам город чудесный, деревом резным украшенный, сотни лет стоявший и процветавший, не тронутый ни ветром, ни водой. Немало дружины и ратного люда полегло тогда от тех бед приключившихся, лихом учинённых. Прятался тогда честной народ за холмами сокрытыми в пещерах каменных, что у подножия города ютились, где лихо не могло их ни увидеть, ни достать. Но не все успели тогда спрятаться. Молодую девицу-красавицу лихо с собою унесло в земли тёмные, в логово своё мрачное. И никто более не видывал ни лиха того поганого, ни девицы той красной.
Непростой девицей была та красавица, дочкой царственной она была единственной. Старым царь был тот, захворал он тогда сильно, ослабели его руки и ноги, да и слёг он на зиму лютую, потому не мог он уже спасти дочь свою ненаглядную, пока весной не окреп дух его сызнова.
Созвал царь тогда добрых молодцев, тех, кто ещё не знавал ни битв, ни дел ратных, что схоронились тогда в пещерах каменных и за зиму подросли до богатырей статных. Совсем юными были молодцы, что остались в стольном граде, некогда величественном и прекрасном. Из холмов Древогории собрал всех царь и повелел город строить новый, что сокроет собой пепелище давнее. Так решил добрый царь тогда молодцев проверить на силу их и острый ум-разум, чтобы стать им мужами Отечества своего, дабы отправиться его дочь спасти.
Разошлась тогда молва во все концы, и узнавали о беде Древограда князья малые и великие. Пожелали и они вступиться за дочь похищенную, да своих сыновей молодых в Древоград отправляли. Снова шумно стало в новом городе, снова строиться начали жители. Молодцы-храбрецы возводили стены новые, да в два пойма башни вздымали. Копали и рвы широкие, и мосты через рвы те перекидывали, и ворота дубовые по четырём сторонам расставляли. Срубили избушки лубяные, терема резные, да амбары засечные. А посередь града двор царственный воздвигли.
Заиграла музыка, зазвонили колокола, загудел народ на улицах, но лишь царь оставался не весел. Думал думу он о доченьке своей ненаглядной, а потому повелел поспешить добрым молодцам, дабы силу и ум-разум свой, наконец, в делах ратных проявить. Стал он каждого созывать к себе на поклон во дворе царственном, да на глазах у честного народа. И каждому давал он наставление своё, да напутствие личное, чтобы доченьку вызволили из лап лиха тёмного, да живой и здоровой к отцу довели и сами живы-здоровы поскорей возвращались. По щиту и мечу вручал, да с плеча царского. Каждому шелом и кольчуга были дарены, лошадь, да добра немалого у ворот в придачу раздавали. Тридцать три добрых молодца из Деревограда и со всех концов Древогории. Все высокие, да все статные, как на подбор, были богатыри красные.
Но остался средь воинов, благородно рождённых, только один, кому не хватило ни меча, ни щита, ни шелома, ни кольчуги, ни лошади, ни прочего добра. Вышел и он к царю на поклон. Осмотрел царь его с ног до головы. Невзрачен он был по сравнению с ребятами бравыми. Не высоким он был и не статен вовсе. Да и знатным не слыл средь благородных семей, но лишь глаза выдавали в нём пыл и уверенность.
– Как зовут тебя, добрый молодец? – вопрошал царь тогда подивившись.
– Емеля, царь добрый, сын конюха! – отвечал тогда смелый юноша.
– Нет, Емеля, для тебя ни меча, ни щита, тяжелы они будут и не под стать, – отвечал ему царь – И коня тебе не сыскать во дворе и дары мы свои всем раздали уже. Но коль жаждешь ты службу добрую, то ступай-ка и ты с ратными братьями, да проводи их до земель тёмных к логову лиха мрачного. Ты любую просьбу их исполняй и в пути им помощью подсоби, а как проводишь до цели их назначенной, да как закончится дело ратное, так вернёшься скорее них обратно в город наш дивный, да во двор наш славный, всё расскажешь тогда перед честным народом всю историю славную.
