За большим состоянием
всегда стоит преступление
Сергей Иванович открыл глаза, и перед его взором предстала картина совершенно не реалистичная. Нина Родионовна, маленькая хозяйка большого дома, как он ее нарекал, склонилась над его лицом и жалобно-любящим взглядом, каким дети одаривают домашних животных – крошечных и беспомощных, – умиленно-взволновано смотрела на проснувшегося в лучах утреннего солнца. Пожилая женщина расположилась почти на неприличном расстоянии, и мужчина удивился такой бестактности, исходящей от оплота интеллигенции и порядочности. Но сегодня ему не хотелось никого наказывать и ругаться, может, из-за яркого солнечного света, который врывался в комнату через французское окно и заливал каждый угол маленькой спальни, а может, после увиденного этой ночью сна.
Сергея Ивановича давно не посещали сновидения, а тем более такие реалистичные. Он попытался все вспомнить, но картины одна на одну накладывались в голове и не давали возможности выстроить сюжетную линию сна. Несмотря на путаницу, яркость красок и убедительность действий, происходивших в его грезах, их правдоподобность давали Сергею Ивановичу задним умом, так он называл подсознание, понять, что если сон был красив и хорош, то вся его прелесть должна передаться сюда, в реальность, и здесь все тоже будет на высоте, надо только не спугнуть. Лицо распорядительницы домашнего хозяйства – так Нина Родионовна величала себя сама (и даже когда-то хотела сделать табличку на двери в свою комнату «РДХ», но раскатистый хохот и язвительная шутка Сергея Ивановича, мол, «Нина Родионовна, вам уж за шестьдесят, а все на три буквы тянет», похоронили эту идею) – отдалилось.
– Нина Родионовна, что случилось? Вы таки на меня смотрите, будто я не я. – Сергей Иванович пытался пошутить, как в Одессе, даже сымитировал одесское произношение. Тем самым он намекал на возможное присутствие еврейских кровей в этой женщине.
Будильник заиграл любимой мелодией Сергея Ивановича, которая ассоциировалась с резким подъемом во всех сферах жизнедеятельности. Знаковое событие случилось на третьем курсе учебы в институте, когда Сирожа, так его называли однокашники, на диско танцах под эту песню сломал нос, ключицу и два ребра своему злостному оппоненту в сердечных делах Толяну. Пока тот отдыхал на больничной койке, Сирожа завоевал сердце сисястой красавицы Катьки, плюсом ему отошла сигаретно-жвачковая палатка Толяна. Бонусом Катерина оказалась дочкой будущего ГСМсоса. В общем, не рингтон – один позитив, можно слушать каждое утро.
Нина Родионовна отпрянула от Сергея Ивановича.
– Ну вот, еще будильник не прозвенел, а вы уже меня беспокоите, – сказал мужчина.
– Сергей Иванович, душечка, простите меня, вы так ко мне были добры, всегда мне помогали и племянника бездаря пристроили, а я вашу любимую кружку из Карловых Вар, подарок Юрия Михайловича, тогдашнего мэра Москвы, дорогого вам человека, разбила… у-у-у! – завыла женщина.
– Да перестаньте рыдать мне над ухом, – раздражаясь, сказал мужчина. – Какая кружка? Вы о чем? Ее же разбила та криворукая из Орла, – стараясь не задеть экономку, он перевернулся через бок, резко встал с кровати.
– У-у-у, а вину всю свалила на Танечку. У-у-у, – продолжала ныть Нина Родионовна, затем быстро вскочила и выбежала из комнаты, прикрывая лицо руками.
«Дурдом какой-то, – подумал Сергей Иванович. – Сегодня много дел, пора действовать».
Он любил поспать и был неисправимой совой. Ложился глубоко за полночь и просыпался тоже поздно, ближе к полудню. Раньше, в период становления, это было сложно себе позволить, но когда прошла надобность вставать ни свет ни заря, установил временной промежуток сна, составляющий восемь часов, считая, что треть суток – то, что надо для полного восстановления организма. И перед тем как провалиться в сонные грезы, он ставил будильник, отмеряя для отдыха ровно восемь часов – ни больше ни меньше. После пробуждения всегда разрешал себе пять минут понежиться в кровати. Вспомнить сновидения, проанализировать их, записать рассказ о них на диктофон, обязательно с комментариями. После этого без резких движений он поднимался, надевал мягкие кожаные тапки и направлялся в ванную комнату для водных процедур, по окончании которых возвращался в спальню и на мягком персидском ковре делал легкую разминку-растяжку, обязательно вставал в позу «сарвангасана», или, по-русски говоря, делал упражнение «березка», а также занимал позицию «адхомукхашванасана» – собака мордой в пол, конечно, не идеально, но что поделать, возраст. Закончив утреннюю физзарядку, надевал халат, смотрел в окно на зеленую лужайку, если было лето, или на заснеженную, если на дворе стояла зима. Сегодня все прошло как обычно, если не считать тот факт, что Нина Родионовна впервые потревожила его своим бесцеремонным присутствием в святая святых, его спальне, куда никто не мог входить без приглашения.
***
Спальня находилась на втором этаже большого дома в очень старом и элитном поселке. Соседей было не видно из-за большой территории участка, а также несметного количества деревьев, растущих вокруг и закрывающих от любопытных глаз интимную жизнь успешного и богатого хозяина дома. В основном это был фруктовый сад, а также, дань моде, различные хвойные растения, высаженные по границе усадьбы. Все деревья росли хаотично, как говорил Сергей Иванович, «Английский сад. Дикий и произвольный порядок».
Спустившись по дубовой лестнице на первый этаж, хозяин дома учуял запах завтрака. Гречневая или овсяная каша, блинчики и горячие бутерброды, по его наставлению всегда должны были присутствовать на столе, а также зеленый чай лучших сортов и мед. Повар Коля, любимчик Сергея Ивановича, приезжал рано утром и готовил кулинарные изыски на весь день. Мужчина признавал только домашнюю кухню и всегда старался обедать и ужинать, не говоря уже о завтраке, дома. Дом он свой любил и чувствовал себя комфортно только в нем. В столовой зале, обставленной антикварной мебелью в стиле барокко, его дожидался завтрак. Утренний прием пищи Сергей Иванович предпочитал проводить в одиночестве. Это было легко достижимо, так как просыпался он поздно, и все обитатели большого дома ко времени пробуждения хозяина расходились по своим делам или по его делам. А если кто-то по каким-то причинам и оставался дома, то не решался мешать ему наслаждаться завтраком. Исключением был племянник Владимир, по совместительству личный секретарь и помощник Сергея Ивановича. Сын его старшего брата Александра Ивановича, проживающего в Воронежской области, владельца небольшого крестьянско-фермерского хозяйства. Александр Иванович являлся главным и, пожалуй, единственным поставщиком экологически чистых продуктов к столу брата, его партнеров, друзей и близких, а также «производителем» сотрудников на ключевые должности в большой империи своего богатого родственника. Все дети Александра Ивановича, за исключением старших, Михаила и Татьяны, которые помогали отцу управлять фермой, трудились в Москве под крылом его младшего брата. А детей было много. Восемь официальных и пять нагулянных. Чертова дюжина, так в шутку называл своих племянников и племянниц Сергей Иванович. Старший брат умом не блистал, но его дети, напротив, оказались смышлеными каждый по-своему, а некоторые даже талантливыми. У самого же владельца крупной империи была только одна дочь – Машенька. Такое несправедливое распределение Сергей Иванович объяснял тем, что Господь дал ему деньги, а брату детей, которых сам он обожал, считал своими родными, в приказном порядке забирал в Москву, давал образование и трудоустраивал. Александр Иванович был совершенно не против и даже рад тому, что его отпрыски были пристроены у горячо любимого и уважаемого брата.
Владимир, бледный, как лист бумаги, сидел за большим столом. Передним стояла чашечка из тончайшего фарфора, наполненная кофе. Вовчик, так его ласково называл Сергей Иванович, перелистывал страницы ежедневника в кожаном переплете, делая на них пометки золотым Паркером, и то и другое – подарок дяди. Завидев входящего хозяина дома, он уважительно привстал.
– Доброе утро, Вовчик. – Сергей Иванович потрепал племянника по волосам. – Что не весел, отчего ты нос повесил? И бледный какой-то.
– Доброе утро, – хмуро произнес Владимир, – доброе ли оно?
– Что случилось, докладывай. – Дядя уселся в массивное кресло во главе стола. Откуда ни возьмись появилась Нина Родионовна и начала накладывать ему в тарелку овсянку.
– Прости меня, дядя. – Владимир рухнул на колени.
От неожиданности Сергей Иванович поперхнулся кашей. Племянник подполз к нему и вцепился руками в подлокотник кресла.
– В чем дело, говори поскорей? – мужчина слегка повысил голос.
– Помнишь, полгода назад я говорил тебе, что бензовоз попал в аварию и сгорел? – очень тихо, почти шепотом спросил Вовчик.
– Да, припоминаю.
– Так вот, я обманул тебя, я его продал.
– Бензовоз?
– Да, и бензовоз, и бензин. Я там влип в одну неприятную историю, и мне срочно понадобились деньги, много денег, – испугано и как-то по-детски быстро проговорил племянник.
– Дурачок, почему ты просто не попросил нужную сумму? – удивился дядя. – Неужели бы я тебе не дал? Поднимайся, сядь на стул. Расскажи, что за история.
Вовчик встал с колен и сел через два стула от Сергея Ивановича.
– Не могу, очень щепетильная тема, просто прости, – жалобно проблеял племянник.
Сергей Иванович закончил с кашей и принялся за горячие бутерброды. Нина Родионовна налила чай в дорогую антикварную фарфоровую чашку и отошла в сторону, на безопасное расстояние, в ожидании гневной семейной разборки.
– Дорогой мой, что за детский сад. Просишь прощения, а за что, не понятно, – на удивление всех присутствующих, спокойно промолвил Сергей Иванович.
– За бензовоз и бензин, – напомнил Владимир и кающимся голосом добавил, – и за то, что обманул.
– Это мне ясно, а что всему этому предшествовало, не говоришь.
– Мне страшно стыдно, – потупил взор племянник.
– Вот дела, стыдно ему. Хочу познать степень моего прощения. Если ты в карты деньги проиграл – это одно дело, не так ли? – Сергей Иванович посмотрел на Нину Родионовну, та испугано закивала. – Ну а если… – он отхлебнул чай из чашки. – Честно говоря, даже ничего в голову не приходит. Говори, не томи.
– Я в карты не играю, я на бирже проиграл. – Вовчик решил открыться и выложил весь свой грех на порицание. – Вложил деньги из общака в высокодивидендные облигации, и они обвалились буквально за сутки. Нужно было быстро закрывать дырку, и мне пришлось срочно придумать аферу с бензовозом.
– Лучше б в карты проиграл, – разочарование в голосе невозможно было скрыть. – Так понятнее. Все ищете легких денег. А легких денег не бывает. Легко пришли, легко ушли. В твоем случае даже не пришли. Или ты давно на бирже играешь? – поинтересовался Сергей Иванович.
– Давно, – признался Вовчик.
– Дуралей, и чего тебе не хватало. Как у Христа за пазухой живешь. И стол, и дом, и тачки, и девки – всего в достатке.
– Прости меня, дядя! – Вовчик опять рухнул на колени и пополз в сторону своего покровителя.
– Сиди на месте, не видишь, мы кушаем. Где Машка? – спросил он Нину Родионовну.
– Мария Сергеевна не ночевала дома, – отрапортовала та.
– Как это не ночевала дома? А где ночевала? – в голосе Сергея Ивановича начали проявляться грозные нотки.
– Она взрослый человек и, к сожалению, мне не докладывает, где находится, – попыталась уйти от ответственности Нина Родионовна.
– Это я буду решать, взрослый она человек или нет. Дурдом какой-то. – Сергей Иванович свернул блинчик в трубочку и мокнул его в мед. – Какие у меня сегодня дела? – вернулся он к Вовчику.
Секретарь схватил ежедневник и стал судорожно перечислять мероприятия.
– Два главных события. Первое – сегодня утром из Испании прилетел Петр Николаевич, у вас с ним встреча назначена в шесть часов вечера. Второе – выставка Анны открывается в вашей галерее. Помните? Я решил пригласить гостя на это мероприятие и совместить оба дела.
– Разумеется, помню. Как можно забыть – моя любимая племяшка сегодня выставляется. Жду не дождусь. Хорошо, что там назначил Петьке, пару картин ему продам Аничкиных. Дальше.
– Далее по мелочам. Текучка. Первым делом в министерство. Замминистра Кулик ждет вас. Встреча назначена на час дня. Необходимо обсудить с ним некоторые детали, речь идет о новом месторождении, я подготовил вам справку. В принципе, все договоренности достигнуты ранее, юристы бумаги подготовили, вам нужно просто руки пожать и дать добро на продвижение. Потом в офис заехать. Провести собрание небольшое. Конец полугодия. Подвести итоги. Главбух Вера Федоровна просила о личной аудиенции. Не понимаю, почему так официально. – Вовчик ухмыльнулся, все знали о связи Сергея Ивановича с главным бухгалтером. – Затем открытие нового технологичного АЗС. Будут из мэрии первый зам и префект округа. Мэр хотел приехать, но у него внеочередное совещание у Президента. Сами понимаете, пропустить собрание у Главного невозможно.