Шерлок Холмс

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Шерлок Холмс родился приблизительно в 1854 году

Приблизительно – потому что Конан Дойл ни разу не называет точную дату его рождения. Есть лишь косвенные указания. И самое известное из них находится в рассказе «Его прощальный поклон», где пожилой Холмс, удалившийся на покой и занявшийся пчеловодством, вновь возвращается к работе и раскрывает германскую шпионскую сеть.

«Ему можно было дать лет шестьдесят – очень высокий, сухопарый, черты лица острые, четкие», – описывает Холмса Конан Дойл. А поскольку действие происходит в 1914 году, накануне Первой мировой войны, путем несложных арифметических действий датой рождения Холмса получается 1854 год. Но конечно, это примерная дата, и ему в 1914 году могло быть не ровно шестьдесят, а на несколько лет больше или меньше.

В этот временной диапазон укладывается и другая версия, базирующаяся на некоторых высказываниях Конан Дойла о прототипе Холмса Джозефе Белле – что Холмс родился в 1850 году. Ну и наконец есть третья версия, что Холмс родился в 1860 году, которая основывается на рассказе «Глория Скотт», где он вспоминает о своей учебе в колледже. Если сопоставить некоторые даты, получается, что он поступил туда в 1877 году. Впрочем, это говорит лишь о том, что ему в 1877 году было не меньше семнадцати лет. Таким образом, если учитывать все три версии, получается, что Шерлок Холмс родился не раньше 1850 и не позже 1860 года.

Вы смотрите, но вы не наблюдаете, а это большая разница.

День рождения Шерлока Холмса принято праздновать 6 января

Эта дата даже не примерная, как год рождения великого сыщика, а скорее просто когда-то придуманная и за много лет ставшая традицией. Ее нельзя доказать, но и опровергнуть тоже нельзя.

6 января в качестве даты рождения Холмса было предложено в 1933 году на обеде нью-йоркского общества Baker Street Irregulars. И хотя выбрали ее лишь при помощи астрологии, председателю общества Кристоферу Морли она понравилась, потому что 6 января родился его младший брат. Так и решили – пусть будет 6 января.

Впервые хоть как-то обосновали эту дату только в 1957 году, когда один из исследователей холмсианы обратил внимание на то, что в «Долине ужаса» Холмс 7 января «отодвинул завтрак, до которого так и не дотронулся». Из этого был сделан довольно своеобразный вывод – что накануне у него была пирушка.

Второе доказательство, подтверждающее эту дату, привел Уильям Беринг-Гоулд в своей книге «Шерлок Холмс с Бейкер-стрит». Тщательно проштудировав все произведения о Холмсе он обнаружил, что из всех пьес Шекспира дважды тот цитирует только «Двенадцатую ночь». Ну а «двенадцатая ночь» – это название ночи с 5 на 6 января.

И хотя эти «доказательства» буквально «притянуты за уши», дата так и прижилась. В конце концов, она не хуже любой другой.

Теоретизировать, не имея данных, опасно. Незаметно для себя человек начинает подтасовывать факты, чтобы подогнать их к своей теории, вместо того чтобы обосновывать теорию фактами.

Шерлок Холмс. Всем известное имя

И не просто известное, а давно уже ставшее нарицательным. Но откуда оно взялось? Слово «Шерлок» староанглийское, оно означает что-то вроде «коротко стриженный» или «с блестящими волосами», и звучит вполне привычно для британского слуха, но нельзя сказать, чтобы это было такое уж обычное имя для Англии.

Первоначально Конан Дойл собирался назвать своего героя Шерринфордом Хоупом. «Хоуп» (надежда) – так звался корабль, во время службы на котором он предположительно начал писать свой первый детектив. Но по легенде жена Конан Дойла сказала, что Шерринфорд Хоуп – ужасное имя, и он решил назвать героя в честь американского врача Оливера Холмса, который был известен своей наблюдательностью, дотошностью и даже использованием дедукции в медицинской практике.

Что касается имени Шерринфорд, то оно не понравилось издателям, и Конан Дойлу велено было поменять его на что-нибудь более привычное для британского уха. В итоге он остановился на имени Шерлок, по одной версии в честь скрипача Альфреда Шерлока, по другой – в честь игрока в крикет Фрэнка Шерлока. Может показаться странным, что в качестве имени для героя он использовал фамилию, но для Англии это обычное явление, например там была распространена традиция называть старшего сына девичьей фамилией его матери.

Чем страннее случай, тем меньше в нем оказывается таинственного. Как раз заурядные, бесцветные преступления разгадать труднее всего, подобно тому как труднее всего разыскать в толпе человека с заурядными чертами лица.

Прототип Шерлока Холмса – доктор Джозеф Белл

В 1876 году Конан Дойл решил стать врачом и поступил в Эдинбургский университет, где одним из его преподавателей стал доктор Белл, чья личность произвела на будущего писателя огромное впечатление.

Доктор Белл в своей работе использовал то, что впоследствии стало называться дедуктивным методом. Он учил студентов замечать любые мелочи, потому что именно они могут помочь поставить верный диагноз. Например, он прекрасно разбирался в акцентах и мог быстро определить, из какой части страны приехал человек. Знал морские татуировки, местные традиции и особенности поведения людей той или иной профессии.

Внешность доктора Белла тоже совпадает с описанием Холмса. «Он был высок, жилист, темноволос, с длинноносым проницательным лицом, внимательными серыми глазами, худыми плечами и дергающейся походкой, – говорил о своем преподавателе Конан Дойл. – У него был резкий голос». Кроме того, Белл курил трубку и проводил химические опыты. А его любимой фразой было: «Вы видите все, но не даёте себе труда поразмыслить над тем, что вы видите!»

Впрочем, сам Белл, когда его спрашивали, правда ли, что он прототип Шерлока Холмса, отвечал, что ему до такой гениальности далеко, а настоящий прообраз великого сыщика – тот человек, который его придумал, Артур Конан Дойл.

Во мне заложены качества и великого лентяя и отъявленного драчуна.

Появление Шерлока Холмса

В 1886 году двадцатисемилетний врач Артур Конан Дойл написал повесть «Этюд в багровых тонах» и предложил ее разным издательствам. Почти везде он получил отказ, однако издательство «Уорд, Локк и Ко» в конце концов купило повесть за 25 фунтов стерлингов и напечатало его в рождественском выпуске Beeton’s Christmas Annual 1887 года. Через год «Этюд в багровых тонах» был издан в виде отдельной книги, а еще через год переиздан. Правда, это не означало, что Конан Дойл стал известным писателем – книг издавалось много, и его повесть стала лишь одной из многих любопытных новинок, не более.

В феврале 1890 «Ежемесячный журнал Липпинкотта» напечатал вторую повесть о Шерлоке Холмсе «Знак четырех», после которой Конан Дойл привлек внимание редактора журнала «Стрэнд», и тот в начале 1891 года предложил ему написать для них что-нибудь оригинальное. В то время в журналах печаталось очень много романов с продолжением – это были так сказать, сериалы викторианской эпохи. Среди них было немало произведений, ставших впоследствии классикой приключенческой литературы – для журналов писали такие корифеи пера, как Дюма или Жюль Верн. Но конечно большая часть таких романов была просто макулатурой, одноразовым «чтивом», в море которого начинающему писателю легко было затеряться. Конан Дойл все это хорошо понимал. И ему действительно удалось придумать нечто оригинальное, сразу выделившее его из прочих авторов, творивших для журналов.

Вы не можете себе представить, Ватсон, как трудно мне приходилось вначале, и как долго я ждал успеха.

Конан Дойлу пришла в голову гениальная мысль – написать не роман с продолжением, каждый раз обрывающийся на самом интересном месте, а серию законченных рассказов, объединенных одним героем.

«Я просматривал эти разные журналы с обрывками прозы, – вспоминал он, – и думал, что серия рассказов с одним главным персонажем не просто заинтересует читателя, а привлечет к конкретному журналу. С другой стороны, мне всегда казалось, что обычные публикации с продолжением скорее мешают, чем помогают журналу, поскольку рано или поздно читатель пропускает номер и теряет всякий дальнейший интерес. Совершенно очевидно, что идеальным компромиссом был бы постоянный герой, но в каждом номере должен быть законченный рассказ, чтобы читатель точно знал, что сможет читать весь журнал. По-моему, я первый это понял, а журнал «Стрэнд мэгэзин» первый это осуществил».

«Скандал в Богемии» был опубликован в «Стрэнде» в июле 1891. За ним последовали остальные рассказы, и уже к осени Шерлок Холмс завоевал сердца и умы всего Лондона, «Стрэнд» приобрел тысячи новых подписчиков, а Конан Дойл превратился в одного из самых популярных писателей Англии, оставил медицинскую практику и сделался профессиональным литератором.

Разве можно, например, предсказать действия отдельного человека, но поведение целого коллектива можно, оказывается, предсказать с большей точностью. Индивидуумы различаются между собой, но процентное отношение человеческих характеров в любом коллективе остается постоянным.

 

Как Конан Дойл хотел убить Шерлока Холмса

А захотел он это сделать довольно скоро. Холмс надоел ему уже после первых шести рассказов, он потерял к нему интерес и стремился писать серьезные исторические произведения. Но публика требовала продолжения, и когда «Стрэнд» поднял гонорар с 35 фунтов за рассказ до 50, Конан Дойл сдался и согласился написать еще шесть рассказов (эти двенадцать историй составили потом сборник «Приключения Шерлока Холмса»). Причем в последнем из них он решил избавиться от надоевшего героя: «Я собираюсь убить Холмса в шестом рассказе и навсегда с ним покончить. Он отвлекает меня от более важных вещей», – писал он матери.

Но мать его не поддержала, она стала уговаривать оставить Холмса в живых и даже предлагать сюжеты для следующего рассказа. «Он все еще жив, благодаря твоему заступничеству», – написал ей потом Конан Дойл.

Надо сказать, несправедливо было бы обвинять его в такой уж жестокости по отношению к своему герою, потому что его стремление закончить историю смертью персонажа было достаточно типичным для викторианских писателей. Например, Элизабет Гаскелл, тоже печатавшая в журнале серию рассказов, ставшую потом романом «Крэнфорд», так же как и Конан Дойл убила своего любимого героя, когда собиралась их закончить. И горько раскаивалась потом, потому что серия продолжилась по просьбам читателей, а воскресить погибшего под поездом героя ей уже было нельзя.

Каким бы простым поначалу ни показался случай, он всегда может обернуться гораздо более сложным.

Как Конан Дойл все-таки убил Шерлока Холмса

Теперь, когда имя Конан Дойла было уже всем известно, он мог весьма успешно издавать свои исторические романы, и Холмс стал тяготить его уже по-настоящему. Его раздражало, что читатели хотят все новых детективов. «Мне думается, что, если бы я никогда не брался за Холмса, затмившего мое более серьезное творчество, я занимал бы сейчас в литературе более значительное место», – говорил он.

Поэтому, когда в 1893 году «Стрэнд» стал уговаривать его написать новые рассказы, он, чтобы его оставили в покое, запросил тысячу фунтов за серию из двенадцати историй. Это был неслыханный гонорар (можно вспомнить, что за повесть «Этюд в багровых тонах» ему заплатили 25 фунтов, а пенсия Ватсона была сто фунтов в год). Но «Стрэнд» согласился, не торгуясь, и Конан Дойлу пришлось сдержать слово и взяться за перо.

Но на этот раз он был настроен решительно и в двенадцатом рассказе, названном «Последнее дело Холмса» отправил своего героя вместе с суперзлодеем Мориарти в пропасть Рейхенбахского водопада.

«Убил Холмса… – написал он в своем дневнике. – Бедняга Холмс погиб навеки. Я получил такую его передозировку, что ощущаю по отношению к нему примерно то же самое, что к pate de foi gras, которым как-то объелся, – меня до сих пор тошнит от одного его имени».

Нет ничего лучше таких дел, где все словно сговорились против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт.

Как Конан Дойл воскресил Шерлока Холмса

Убив Холмса, Конан Дойл смог наконец посвятить себя историко-приключенческой литературе, причем достаточно успешно. Его серия рассказов «Подвиги бригадира Жерара» пользовалась большой популярностью и приносила хорошие деньги. Однако хорошие – не значит такие уж большие, особенно для человека, у которого двое детей и больная туберкулезом жена. Поэтому, когда в 1903 году американский журнал «Кольерс уикли» предложил 45 тысяч долларов (около 9 тысяч фунтов) за тринадцать новых рассказов о Холмсе, Конан Дойл согласился. И даже пообещал выполнить непременное условие журнала – придумать, как Холмс спасся из Рейхенбахского водопада.

Вскоре к радости многочисленных поклонников вышел цикл из тринадцати рассказов «Возвращение Шерлока Холмса». А Конан Дойл с тех пор считается несчастной жертвой «золотого тельца», вынужденным ради денег делать то, что ему неприятно. Но при этом почему-то забывается, что на самом деле он воскресил своего героя на два года раньше – в повести «Собака Баскервилей». Конечно, там действие происходило еще до Рейхенбаха, но важнее другое – Конан Дойл вернулся к Шерлоку Холмсу сам, по доброй воле, спустя восемь лет после того, как с таким трудом от него избавился. Почему?

Мои глаза привыкли отделять самое лицо от того, что его обрамляет. Умение проникать взором за маскировку – основное качество сыщика.

Ненавидел ли Конан Дойл Шерлока Холмса?

Принято считать, что да. Тем более что сам он говорил: «Я написал о нем куда больше, чем намеревался, но мое перо подталкивали добрые друзья, которым все время хотелось узнать, что было дальше. Вот и получилось, что из сравнительно небольшого зернышка вымахало чудовищное растение». Но он же в автобиографии «Воспоминания и приключения» писал:

«Не хочу быть неблагодарным по отношению к Холмсу, который был мне верным другом. Если он иной раз и наскучивал, то лишь оттого, что в его характере нет полутонов».

Важно понимать, что Конан Дойл сам воскресил своего героя и потом уже никогда не пытался снова от него избавиться (последний рассказ о великом сыщике он написал за три года до смерти), хотя и денег, и славы у него уже было достаточно, чтобы не пропасть и без Холмса.

Возможно, дело как раз в этом. Отправив своего героя в водопад, он сказал: «Меня часто ругают за то, что я умертвил этого джентльмена, но я считаю это не убийством, а самозащитой, ибо не лиши я его жизни, он навсегда убил бы меня». Но за восемь лет Конан Дойл приобрел достаточный вес, чтобы перестать считаться автором одних только детективов о Холмсе. И теперь мог уже сам решать – хочет он снова писать о нем или нет.

Нет, Конан Дойл не ненавидел Холмса. Он сумел взять верх над своим героем и в 1918 году уже спокойно сказал журналистам: «Если Холмс и существует, то, должен признаться, – это я сам и есть».

Я никогда не гадаю. Очень дурная привычка: действует гибельно на способность логически мыслить.

А умирал ли вообще Шерлок Холмс?

Было бы большим заблуждением думать, что столкнув Холмса в Рейхенбахский водопад, Конан Дойл восемь лет о нем не вспоминал.

В 1896 году он написал самопародию «Благотворительный базар» – небольшой рассказ, в котором сам высмеял основные штампы своих рассказов о Холмсе.

В 1897 году он совместно с Уильямом Джилеттом переложил для сцены «Скандал в Богемии» и «Последнее дело Холмса», создав пьесу «Шерлок Холмс», с успехом поставленную в 1899 году. Правда, инициатором написания пьесы был Джилетт, а Конан Дойл в основном слушал его предложения и соглашался. Но факт остается фактом – он опять занимался Холмсом. Возможно, именно это привело к тому, что 1898 году он опубликовал в «Стрэнде» рассказы «Человек с часами» и «Исчезнувший экстренный поезд», герой которых несомненно Шерлок Холмс, просто не названный по имени.

И наконец в 1901 году он начал писать готическую повесть о таинственной собаке, преследующей род Баскервилей, в которой никакого Холмса изначально не предполагалось. Но постепенно стало ясно, что в сюжете нужен некий умный и проницательный герой, который все распутает. «И тогда я подумал, – вспоминал Конан Дойл, – зачем мне изобретать такой персонаж, когда у меня есть Холмс?»

Похоже, в голове автора Холмс никогда и не умирал, и его возвращение было всего лишь делом времени…

Мой мозг бунтует против безделья. Дайте мне дело! Дайте мне сложнейшую проблему, неразрешимую задачу, запутаннейший случай – и я забуду про искусственные стимуляторы. Я ненавижу унылое, однообразное течение жизни.

О семье Шерлока Холмса известно мало

В четырех рассказах появляется его старший брат Майкрофт Холмс, важный государственный чиновник, который по словам Холмса обладает большими дедуктивными талантами, но не интересуется раскрытием преступлений, а занят серьезными политическими и финансовыми делами.

О других родственниках Холмс упоминал всего несколько раз. В частности в рассказе «Случай с переводчиком» он говорил: «Предки мои были захолустными помещиками и жили, наверное, точно такою жизнью, какая естественна для их сословия». Там же он рассказал о том, что его бабушка была сестрой французского художника-баталиста Ораса Верне. А в рассказе «Подрядчик из Норвуда» упоминается молодой врач Вернер, дальний родственник Холмса, который купил докторскую практику Ватсона в Кенсингтоне.

Судя по тому, что родители Холмса ни разу не упоминаются, можно предположить, что ко времени его знакомства с Ватсоном, он уже был сиротой.

К тому же, на основании черновиков Конан Дойла некоторые холмсоведы предполагают, что кроме Майкрофта у Шерлока мог быть еще один старший брат. А в рассказе «Медные буки» при желании можно увидеть завуалированный намек на то, что у него есть или была еще и сестра. Но прямых доказательств ни тому, ни другому нет.

Тревор был единственным моим другом, да и подружились-то мы случайно, по милости его терьера, который однажды утром вцепился мне в лодыжку, когда я шел в церковь. Начало дружбы прозаическое, но эффективное.

Майкрофт Холмс

Первый раз Майкрофт появляется в рассказе «Случай с переводчиком» – Холмс упоминает о нем в разговоре с Ватсоном. Он рассказывает, что Майкрофт на семь лет его старше, обладает прекрасными дедуктивными способностями и наблюдательностью, но ленится ими пользоваться. «Если бы искусство сыщика начиналось и кончалось размышлением в покойном кресле, – говорит он, – мой брат Майкрофт стал бы величайшим в мире деятелем по раскрытию преступлений. Но у него нет честолюбия и нет энергии. Он бы лишнего шагу не сделал, чтобы проверить собственные умозаключения, и, чем брать на себя труд доказывать свою правоту, он предпочтет, чтобы его считали неправым».

Дальше Холмс рассказывает, что Майкрофт занимается проверкой финансовой отчетности в каком-то министерстве и состоит в клубе самых необщительных людей Лондона «Диоген». Можно предположить, что семьи у него нет, потому что по словам Холмса, он снимает квартиру неподалеку от Уайтхолла и нигде не бывает кроме дома, работы и клуба.

Второй раз Майкрофт появляется уже в «Последнем деле Холмса», где он изменяет своим привычкам и переодевается в кучера, чтобы помочь Шерлоку скрыться из Лондона.

Третье его появление – в «Пустом доме», где выясняется, что после мнимой гибели Холмс доверился только брату, который все это время снабжал его деньгами и позаботился о том, чтобы квартира на Бейкер-стрит осталась за ним, а вещи в неприкосновенности.

Если бы искусство сыщика начиналось и кончалось размышлением в покойном кресле, мой брат Майкрофт стал бы величайшим в мире деятелем по раскрытию преступлений. Но у него нет честолюбия и нет энергии. Он бы лишнего шагу не сделал, чтобы проверить собственные умозаключения, и, чем брать на себя труд доказывать свою правоту, он предпочтет, чтобы его считали неправым.

Последний раз Майкрофт появляется в рассказе «Чертежи Брюса-Партингтона», где вдруг выясняется, что он не обычный служащий, а чуть ли не вершитель судеб всей Англии. Холмс объясняет это Ватсону просто: «Приходится держать язык за зубами, когда речь заходит о делах государственного масштаба. Да, верно. Он состоит на службе у британского правительства. И так же верно то, что подчас он и есть само британское правительство… Никогда доселе не было и никогда не будет подобной должности… Ту колоссальную энергию, какую я направил на раскрытие преступлений, он поставил на службу государству. Ему вручают заключения всех департаментов, он тот центр, та расчетная палата, где подводится общий баланс. Остальные являются специалистами в той или иной области, его специальность – знать все… Не раз одно его слово решало вопрос государственной политики – он живет в ней, все его мысли тем только и поглощены…»

Кстати, внешность Майкрофта, в отличие от внешности миссис Хадсон, да и самого Ватсона, описана довольно подробно: «Майкрофт Холмс был много выше и толще Шерлока. Он был, что называется, грузным человеком, и только в его лице, хоть и тяжелом, сохранилось что-то от той острой выразительности, которой так поражало лицо его брата. Его глаза, водянисто-серые и до странности светлые, как будто навсегда удержали тот устремленный в себя и вместе с тем отрешенный взгляд, какой я подмечал у Шерлока только в те минуты, когда он напрягал всю силу своей мысли».

В искусстве раскрытия преступлений первостепенное значение имеет способность выделить из огромного количества фактов существенные и отбросить случайные. Иначе ваша энергия и внимание непременно распылятся вместо того, чтобы сосредоточиться на главном.