Забвение истории – одержимость историей

Я безумно счастлива, что на экскурсии – одной из последних накануне самоизоляции – Петр Шолохов обмолвился об этой книге, что я запомнила его фразу и не пожалела денег на бумажную версию. Эта книга написана простым языком об очень сложных вещах – и я не устаю восхищаться западной школой написания научных работ, скажем так.Нужно понимать, что на немецком – оригинальном – языке этой книги как таковой не существует. Это трилогия отдельных исследований автора, причем на русском отдельные части расположены в логическом (от забвения – к памяти), но никак не хронологическом порядке. Не могу сказать, что это минус, единственное что, автор довольно часто приводит одни и те же цитаты, ссылки и аргументы, показавшиеся ей, видимо, удачными и изящными. Если читать залпом, как это сделала я, это может сильно бросаться в глаза. И именно здесь хотелось бы отметить очень высокую (боюсь сказать «идеальную») работу, которую провели над книгой переводчик, издатель, корректор и прочее.Лично для меня книга оказалась очень полезной. Автор много пишет о социологии памяти и забвения, но не ограничивается этим и описывает самый разнообразный инструментарий, вплоть до подробного рассмотрения таких феноменов, как культура вины и культура стыда и, что меня поразило куда больше, социологии поколений, которую она представила в более широком виде, чем обычно ограничиваются исследователи, берущие за основу социологию молодежи.О спорных и злободневных вещах автор пишет нейтрально, но при этом не выхолощенно, без иронии, но при этом очень смело. Хотя бы только за это стоит ее уважать. Пожалуй, мне больше понравилась самая первая часть трилогии, посвященная формам забвения и памятования, поскольку примеры, иллюстрировавшие эти явления, были самыми разнообразными. Остальные две части были посвящены специфической проблеме – проблеме памяти и памятования у немцев, у западных немцев, в основном – до объединения Германий. Но при этом не создается впечатления, что я читаю о чем-то далеком от меня – в силу разных причин, среди которых не следует забывать мастерство автора.Было бы интересно перенести инструментарий, разработанный автором, на российскую действительность, учитывая, что поколенческих травм у нас хоть ложкой ешь, а попытки в культурную и симвполическую политику присутствуют, но в таком виде, что мыслящим людям становится очень печально.