Часть первая
Вовка облизал пальцы, заляпанные растаявшим пломбиром, и достав платок, присел на скамейку недалеко от торгового комплекса. На другом ее конце сидел немолодой мужчина и смотрел куда-то вдаль.
– Нет, ну ты посмотри, – мужчина обратился то ли к Вовке, то ли к самому себе, – ты посмотри, вот засранец, куда машину поставил, места, что ли нет?
Вовка посмотрел в сторону комплекса.
– Нет, ну ведь место есть, нет, перегородил вход, голова то на плечах есть, тьфу, ну народ..
Из машины, перегородившей вход в комплекс, вышел молодой парень, порылся в багажнике и исчез в дверях здания. Массивные декоративные цепи, натянутые в стиле «на причале», закрывали все подходы к комплексу.
– Ведь один вход всего, и тот взял и перегородил, ты представляешь?
Вовка взглянул на мужика и понял, что тот обращается к нему.
– Ведь болеть будет, дурак. Скольким людям мешает пройти. Представляешь, сколько негатива обрушится на него? Ох, совсем люди не думают…
Вовка доел мороженое и аккуратно вытер губы и руки носовым платком.
– Вообще безбашенная молодежь пошла, – продолжал рассуждать мужик. – Сколько раз наблюдал, только о себе и думают. Вот сегодня: иду по тротуару мимо подъезда, выходит тётка и поворачивает на меня, туда же, куда иду я. Раз, прямо передо мной и остановилась. Прикинь, прямо перед носом. Я обошел ее. Нет, ну ведь видит, я иду, пропусти, нет, даже и не подумала. Ну, бабы…
Вовка даже заинтересовался, а что он будет говорить дальше. Сидел и смотрел на дядьку.
– Нет, ну вот ты, пацан, – мужчина впервые обратился к Вовке конкретно. – Вот ты такой же? Или скажешь, что это старческое? Типа сидит и ворчит, да?
Вовка шмыгнул носом и пожал плечами. Мужик махнул рукой и отвернулся.
– Ну вот. Нет, ты посмотри, опять. На газоне как у себя дома. Ну совсем охренели, что ли? На газон, рядом с домом напротив, заехал «мерс». Из него вывалилась семейка из четырех человек, и, немного, потоптавшись по цветам и траве, благополучно удалились.
– Слушай. Ну неужели правда «тяму» в башках нет у людей? Ведь здесь же живут, и тут же….
Мальчуган улыбнулся, догадавшись, что тот хотел сказать.
– А возле подъезда свои мешки с мусором ставят? Лень в мусоропровод выкинуть или на помойку отнести. Как свиньи, крыс плодят.
– Слушай, пацан, ну правда ведь? Вот сидишь и думаешь, маразматик какой-то, да? Сидит и всем возмущается. – Мужик замолчал, вздохнул. – Может и правда старею. Всем недоволен… но ведь я прав! Живут одним днем. А потом говорят: «Ну и молодежь пошла». Так ведь с нас пример и берут. И как нас Господь терпит…
Он встал, посмотрел по сторонам, поправил видавший виды пиджачок, вздохнул и отошел. Вовка тоже посмотрел по сторонам, и, сунув под скамейку обертку от пломбира, поплелся в ближайший двор. Навстречу ему, из-за угла десятиэтажки, вынырнула небольшая группа пацанов. Они были немного старше его, и по их шумному поведению Вовка сразу определил, что ватага была «навеселе». Он не горел желанием встречаться с ними. Мозг лихорадочно работал в поисках решения: куда бы слинять, опять бабки начнут трясти…
– Глухарь, – его окрикнули, – вот он, соколик. Ты где пропал? Чикируешься? А ну, иди сюда.
Верзила по виду старше других, растопырил руки и остановился, глядя на Вовку. Другие пацаны окружили его и загалдели.
– Вот у кого бабло есть. Пошли, Глухарь, выпьем-. Старшой молча и угрожающе в упор смотрел на Вовку.
***
В этот вечер они сильно напились. Вовка проснулся в кустах у гаражей. Рядом, развалившись на траве, храпели двое товарищей. Небо было чистое и звездное. Голова мутная и тяжелая. Разбудив пацанов, он с трудом объяснил одному из них, где они находятся. Все трое, поднявшись, пошли по направлению к микрорайону, где жили недалеко друг от друга. Вовка пошарил по карманам. Денег не было. Но были ключи от дома и носовой платок. Что-что, но платок в кармане лежал всегда. Наверное, это было единственное, что мать внушила ему с детства.
– Короче, пацаны, дуйте до хаты, я уже пришел.
Он повернул к своему подъезду, доставая ключи. Матери не было дома – работала в ночную смену. В голове мелькнула мысль – хорошо хоть ее нет. Блин, опять нажрался .– Уснул он быстро, почти не раздеваясь.
***
Первый раз в жизни он выпил еще во втором классе. Старшие пацаны во дворе, насмехаясь, открыли ему бутылку пива, и он, поддавшись интриге, выпил его из горлышка залпом. Вовку похвалили, похлопали по плечу.
– Молодец, настоящий мужик, – смеясь сквозь зубы, сказал один из них. Внезапно, у всех на глазах, Вовка покачнулся и чуть не упал. В ответ раздались одобрительные смешки: «Ещё выпьешь?». Мать задала хорошую трепку вернувшемуся домой сыну, а наутро у них состоялся откровенный разговор. Отца Вовка не помнил. Тот ушел из семьи, когда сыну не было еще и трех лет. Осталась только фамилия – Глухарёв. Больше он его не видел, да и помнить не помнил.
Дурная компания все больше и больше негативно влияла на детскую наивную душу. «Настоящие мужики» – Вовке все больше хотелось походить на старших товарищей. В этом году он закончил шестой класс и мог уже выпить залпом бутылку дешевого портвейна. Силы и здоровье, которые были ему даны от рождения, помогали не запьянеть, не упасть лицом в грязь. А еще он любил мороженое. И в особенности пломбир. Очень любил. Хотя уже смело мог поменять его на бутылку пива. Мать пропадала на работе, пытаясь хоть как-то свести концы с концами. Но деньги, хоть и небольшие, у него всегда были. Он и не говорил об этом матери. А та, считая, что сынок обделен, последнее отдавала ему.
– Купи что-нибудь поесть, мне некогда готовить, свари сам, вот деньги, – бывало говорила она ему, даже не догадываясь, куда сын тратил деньги.
***
Пришедшая утром с работы мать мальчишки, увидев спящего сына одетым, подумала, что он опять всю ночь смотрел свои боевики. «Совсем от рук отбился», – она постояла возле него, вздохнула: «Один растет, Господи, помоги ему, не дай ему пойти по наклонной». Перекрестив сына, быстро позавтракала и, переодевшись, побежала на вторую работу, мыть подъезды.
Вовка, проснувшись, лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Голова почти не болела, молодой организм умело справился с алкогольным отравлением. Думать ни о чем не хотелось. Учиться не надо, каникулы, но постепенно вспомнилось, как однажды он увлекся природоведением. Его интересовало о природе всё, буквально всё. Как зародилась жизнь на земле, откуда произошли звери, люди, леса, горы и моря, и, наконец, Вселенная.
Он увлекся этим сразу и всерьез. Ему хотелось общения, узнавать что-то новое, мечтать. Он даже слышал о том, что есть это все Сотворивший.
Но, все не вечно. Друзья его, посмеявшись над ним, быстро придумали, как затуманить пацану голову.
– Ну не будь ботаником, Глухарь, а то лохом станешь. – Этого оказалось достаточно для вполне толкового парня. А потом… понеслось.
***
Зюзя – пацан лет четырнадцати из соседнего двора, собрал своих « разбойничков ». В компании были в основном второклашки и чуть постарше. Поэтому Зюзю побаивались. Поговаривали, что старший брат Зюзи сидит на «малолетке» и скоро перейдет на взрослую зону. В один из вечеров, когда они все собрались в подвале дома, почему-то часто незакрытого, а может и совсем не имевшего замков, Зюзя объявил:
– Ну что, моя гоп-компания, проверим, все ли из вас достойны носить имя «пацана»? Сегодня идем на дело.
И дело было. Гурьбой избили у ближайшего кинотеатра двух пацанов. Отобрали деньги и убежали опять в свой подвал. Испытание прошли все.
А время шло….
В четырнадцать лет он был уже совсем крутой. Дерзил матери, мог не приходить домой ночевать. И где он скитался, где проводил время, никто не знал.
– Совсем от рук отбился, имей совесть, – кричала на него изможденная мать.
Но пацан не видел ее слез . Ему было не до нее. В их компании появились девчонки. С ними было веселей. Первый поцелуй он не помнил, но девчонку, первую у него, он помнил… Ей исполнилось уже пятнадцать и она была… Жизнь продолжала катиться под откос. А время то ли бежало, то ли летело.
Минуло немного времени, как « разбойнички » под командой «Зюзи», превратились в нечто потрясающее. Кто-то из пацанов ушел из компании по собственной воле или настоянию родителей. Кто-то вообще с семьей уехали из города. Но «Зюзя», и несколько его подопечных с несколькими новичками остались. Молодые «оторвы» не переставали удивлять и пугать жителей района своими подвигами.
В ту ночь, с которой началось взросление Вовки, силы правопорядка были осведомлены, что сегодня ночью ожидается, что-то нехорошее. Ибо, сигнал о предстоящем совершении « чего-то» был ,а что должно произойти ,никто не знал .В дежурной части полиции на столе у капитана полиции Волошина лежал донос.
–Хотел бы я знать , что они замышляют, -Волошин обратился к сидящему у окна лейтенанту, -есть лишь донесение о том, что они что-то замышляют, якобы что-то, должно произойти нехорошее. За то время, когда поступил сигнал от сердобольных соседей «дежурки» ,узнавших , что пацаны что-то замышляют, капитан изнывал от отчаяния. Только что был звонок «сверху».
–Капитан, да успокойся ты; -лейтенант положил бумагу на стол; – ерунда все это.
– Держать на контроле! – слыхал, что шеф сказал
–Да ты послушай, капитан, они же еще пацаны двенадцати – четырнадцати лет. Это Зюзе уже скоро восемнадцать. А кипеш подняли , будто банда матерых уголовников на дело идет. По квартирам пройтись, чтобы дома все сидели, у них же родители есть. Им объяснить. Что мы перед малолетками пасуем.
Капитан присел, закурил
–Хрен его знает, эти анонимы уже достали. Фамилий своих не говорят, боятся. А мы здесь должны верить им и не спать, быть начеку.
–Пацаны что-то замышляют, кто этот Зюзя? Я слышал брата его старшего убили на зоне, года не прошло как с малолетки на взрослую перешел. Сейчас младший Зюзин вокруг себя малолеток организовал. «Авторитет», мать его за ногу. -Капитан глубоко затянулся, поперхнулся дымом и долго откашливался. – Послал я уже к некоторым из них, я их всех знаю, что- ли? Только тех, что на учете стоят .
Когда Вовка приоткрыл заплывшие глаза, он почти ничего не видел. Затем память его и зрение постепенно начали проясняться. Голова трещала, тело болело. Потолок медленно кружился то слева-направо, то справа –налево. Тошнота подступала к горлу и выворачивала наизнанку. Приподнявшись он огляделся и осторожно встав, покачнувшись, еле доплелся до двери и приоткрыл ее. Где он? Вовка обвел глазами незнакомое помещение.
Офигеть -где все…Это же подвал, где пацаны? Ничего не понимая он молча осматривался. Где-то в углу, у дальней стены увидав подобие кушетки, с кучей тряпья, направился к ней. Вдруг обнаружив, что он совершенно без одежды, огляделся, и найдя штаны одел их на голую задницу. Затем, обратив внимание на что-то светлое, шагнул к кушетке и увидел на ней совершенно голую девчонку.
Это была девочка из их школы. И, как он знал, ее родители были весьма уважаемые люди в городе. Глаза ее были открыты и смотрели куда-то в потолок, но никак не реагировали на Вовку. Он наклонился к ней и толкнул ее.