Во главе раздора

© Арден Л., текст, 2023 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Плейлист

Imagine Dragons – Enemy

Saint Chaos – Blind spot

League of Legends & PVRIS – Burn it all down

Deelyle – Devil’s den

Bring me the horizon – in the dark

Lowborn – Dark inside

Jeninngs Couch – Chemical roulette

Jaymes Young – Infinity

PVRIS – Anyone Else

Saint Chaos – Take out the trash

Citizen Solider & Royal Bliss – Through hell

Justine Skye – Collide (feat. Tyga) [Speed up Remix]

Ночь родила ещё Мора ужасного с чёрною Керой. Смерть родила она также, и Сон, и толпу Сновидений. Мома потом родила и Печаль, источник страданий, И Гесперид, – золотые, прекрасные яблоки холят За океаном они на деревьях, плоды приносящих. Мойр родила она также и Кер беспощадно казнящих. [Мойры – Клофо именуются, Лахесис, Атропос. Людям Определяют они при рожденье несчастье и счастье.]

Гесиод. «Теогония»^[1]

1

Санкт-Данам, 2032 год с момента объединения трёх миров

Не обращая внимания на разговоры, привычным движением я вставила ствол в затвор, за ним установила возвратную пружину, присоединила затвор к раме, оттянула назад в крайнее положение и отпустила, полностью собрав пистолет. Прежде чем вставить магазин с патронами, проверила, что всё работает верно.

– Держи, – сказала я, протягивая Сирше оружие рукоятью вперёд. Подобные действия я совершала сотни раз, поэтому растерялась от искреннего шока на лице подруги. – Что?

– Проклятье, Кассия, – пролепетала побледневшая Сирша. – Ты меня немного пугаешь. Эти штуки убивают, а ты собрала его и глазом не моргнув.

Я хмуро покосилась на трёх притихших посетителей стрелкового клуба. Молодые парни прекратили болтать и с интересом рассматривали меня c головы до ног. Один из них расплылся в улыбке, когда наши взгляды встретились. Я нахмурилась, едва сдержав желание поморщиться. Девушка, работающая в таком месте и собирающая пушки быстрее многих мужчин, вызывает у последних странную реакцию, которая временами раздражает до зуда на коже. На мне простые голубые джинсы, светлые кроссовки и чёрная толстовка. Было бы на что пялиться.

– Меня беспокоит твоя подработка здесь. Неужели Руфус не может поставить тебя за кассу? Сделать администратором, например, – недовольно пробубнила Сирша и, с трудом пряча брезгливую гримасу, взялась за рукоять пистолета.

– Не прикидывайся, ты знаешь, как держать ствол, – строго напомнила я, не восприняв её жеманство всерьёз.

– Рукоять наверняка грязная. Сколько людей сегодня его перетрогали?

– Нисколько. Этот чистый.

Я фыркнула, когда Сирша расслабилась и сразу взяла оружие увереннее.

– Неужели это госпожа чистюля?! – встрял знакомый голос.

Сирша сокрушённо вздохнула и закатила глаза, я улыбнулась, прислонившись плечом к перегородке. Руфус встал с другой стороны, скопировав мою позу и сложив руки на груди. Ему слегка за сорок, бывший военный, достаточно высок и, несмотря на обилие потребляемого фастфуда, в отличной форме. В каштановых волосах и короткой щетине нет и намёка на седину. Руфус – владелец стрелкового клуба «Подворотня» и мой начальник.

Идиотское название, он сам это признаёт. Как-то раз, перебрав виски, он проиграл в карты право придумать наименование клуба своим военным друзьям. Прошло более десяти лет, и то ли из-за ностальгии, то ли привыкнув, менять вывеску он не стал. Решил, что она под стать местному району, который действительно нельзя было назвать благополучным.

С переходом на третий курс университета, мне срочно понадобилась новая подработка, подходящая под изменившееся расписание. К сожалению, места, предоставляющие свободный график, можно было по пальцам пересчитать, и стрелковый клуб «Подворотня» сперва произвёл худшее впечатление. Да и я сомневалась, что подойду, так как об огнестрельном оружии знала мало, но Руфус не увидел в этом проблемы. Так мы и познакомились полтора года назад, а на первый взгляд суровый военный оказался славным.

– Давненько не виделись. А это что у тебя? Оружие? Неужели решила пристрелить сосунка, который кинул тебя после третьего свидания? – сладким голосом поинтересовался Руфус и скорчил трагичную мину, передразнивая гримасу Сирши.

– Очень смешно, – парировала она. – И это я его бросила.

– Конечно, куколка.

– Прекрати меня так называть, лучше отмой грязь со стены. – Сирша выразительно кивнула на неоновые граффити.

Начальник бросил взгляд себе за спину и, повернувшись обратно, театрально изобразил оскорблённое выражение лица.

– Это искусство, куколка. Хоть и посредственное.

– Мой пистолет заряжен? – деловито уточнила у меня Сирша.

– Да, – ответила я раньше, чем поняла намёк.

Подруга с притворной угрозой направила дуло в левую ступню Руфуса. Несмотря на безопасность оружия и два автоматических предохранителя, третий и основной находится как раз на спусковом крючке. Зная о вероятности необдуманного нажатия, начальник отошёл чуть назад, а с его лица мигом сошла вся спесь. Я схватила ствол и отвела в сторону мишеней.

– У неё палец не на спусковом крючке, – торопливо заверила я Руфуса.

– Если причина не твой бывший, то с чего такая честь моему заведению? – Руфус попытался вернуться к шуточному диалогу, но голос оставался напряжённым.

Ему нравилось то ли заигрывать с Сиршей, то ли изводить её кличками и насмешками, потому что злилась она действительно забавно.

Сирша Кейн – моя лучшая подруга, почти сестра. Мы вместе снимаем квартиру и учимся в одном университете, только Сирша на год старше и в ближайшие месяцы окончит последний пятый курс^[2].

Руфус не просто так дал моей подруге прозвища «чистюля» и «куколка». Сирша на дух не переносит беспорядок, она из тех, кто хранит в сумке салфетки не только для рук, но и чтобы попавшую на туфли грязь незамедлительно стереть. Поэтому граффити на серых стенах вызывают у неё недоумение, а старые упаковки из-под быстрорастворимой лапши – гримасу отвращения. Руфус выкидывает их из единственного здесь кабинета, лишь когда составленная из контейнеров башня начинает опасно покачиваться.

Прозвище «куколка» Сирша получила из-за очаровательного лица и длинных волос. Натуральный светло-русый цвет подруга осветляет и перекрашивает в модное «розовое золото». Вместе с большими голубыми глазами, стройной фигурой, любовью к платьям и каблукам она правда похожа на куклу.

– Кассия хочет, чтобы я научилась стрелять, – пожаловалась Сирша в ответ, а тёмные брови Руфуса взлетели вверх.

– Ты живёшь в Санкт-Данаме и не умеешь стрелять? Кас, ты же говорила, что купила пушку, – не дождавшись ответа Сирши, спросил он у меня.

Руфус начал сокращать моё имя до трёх букв уже через неделю после нашего знакомства. Меня это порядком раздражало, пока я не поняла, что прозвища Руфус даёт исключительно тем, кто ему нравится.

– Купила, поэтому и привела Сиршу, чтобы она попрактиковалась.

– Что купила?

– «Глок-19».

Руфус удовлетворённо кивнул, а Сирша возмущённо завертела головой: наличие пистолета в доме её шокировало.

– Дала ей «Глок-17» потренироваться. Разница минимальная, подойдёт, – намеренно игнорируя подругу, добавила я.

– Хороший выбор, – одобрил Руфус и посмотрел на Сиршу, став серьёзнее. – Привыкай к весу оружия, куколка. Ты живёшь в Санкт-Данаме. Прекрасный город. Может, лучший из тех, что сейчас существуют, но и самый опасный. Сама знаешь почему.

Руфус закатал правый рукав рубашки, демонстрируя свой ахакор – обязательную татуировку от запястья до локтя.

Ахакор есть у каждого, различаются татуировки разве что дизайном и используемым при её создании металлом. У богатых чернила смешаны с золотой или платиновой пылью, представители среднего класса способны оплатить чернила с серебром, а самые бедные выбирают медь, латунь, железо или олово. У Руфуса узор мерцает серебром при каждом движении руки. У меня и Сирши – медь.

– Ахакор, – напомнил Руфус, тыча в свою татуировку, – защитит твои мозги, а пушка от посягательств на тело. Вроде ты давно совершеннолетняя, куколка, пора научиться. Толку хранить ствол, если не умеешь им пользоваться?

Я уверенно кивала в такт наставлениям Руфуса, губы невольно растянулись в довольной улыбке, но приятное ощущение оборвалось из-за прикосновения к моему плечу. Пульс моментально подскочил, и тело дёрнулось, чтобы уйти от возможной опасности. Шаг вперёд был таким резким, что, обернувшись, я чуть не врезалась в Сиршу. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы паническая пелена сошла и зрение прояснилось.

– Извините, – сказал молодой человек, один из посетителей. Ранее я объяснила им технику безопасности, а затем оставила ознакомиться с остальными правилами заведения и подписать бумаги, подтверждающие, что они совершеннолетние и осознают риски при неаккуратном обращении с оружием. – Мы всё прочитали. Вы могли бы помочь нам собрать винтовку?

– Я принесла вам собранную.

– Мы её разобрали.

Я нахмурилась, тревожный пульс не позволил быстро оценить намёк и заинтересованные взгляды его дружков.

– Ничего, парни, – встрял Руфус, уложив широкую ладонь мне на плечо. – Я вам соберу. И не просто соберу, но и вас научу. Да так, что вы с закрытыми глазами сможете повторить.

Улыбка начальника стала довольной и угрожающей, он отодвинул меня в сторону, и предложение троицы, наконец, стало очевидным.

При приёме на работу Руфус предупреждал, что девушка в стрелковом клубе может получать излишнее внимание, но я не понимала его тревог, пока меня не попытались облапать в первый же месяц. Тому мудаку я заехала прикладом винтовки в живот и добавила ударом ноги.

Несмотря на устроенные неприятности, Руфус встал на мою защиту и, кажется, сломал кретину нос. Я была пострадавшей, но полиция не посчитала приставания достаточным аргументом для нанесения увечий обидчику. Нам с Руфусом пришлось оплатить штраф и медицинские счета того придурка. Начальник оказал мне неоценимую поддержку. Сперва боялась, что он выгонит меня, предпочтя избавиться от проблем, однако Руфус заверил, что у него раньше работали девушки и подобные ситуации не приносили ему критичных убытков, иногда, наоборот, присутствие девушки помогало привлечь в клуб женщин, которые чувствовали себя таким образом в большей безопасности. С момента первого происшествия я стала осторожнее с посетителями, хотя скверные инциденты продолжали случаться.

– Разберись с куколкой, Кас, и пообедай. Я принес бургеры. И, кстати, крутая стрижка. Мне нравится, – напоследок бросил Руфус и пошёл разбираться с троицей, которая уже не выглядела столь воодушевлённой.

Я невольно подняла руку и коснулась кончиков волос. Сегодня утром обрезала ровное каре чуть выше плеч. Думала, Сирша завопит, увидев, но вместо этого она с энтузиазмом предложила перекрасить мой натуральный пшеничный блонд во что-нибудь дерзкое. Я отказалась, не желая мучиться с отрастающими корнями. К тому же мне нравилось сочетание светлых волос с моими карими глазами.

– Хоть это место и помойка, но Руфус всё-таки ничего, – серьёзно подметила Сирша. – Ты говорила ему о своих проблемах?

Я покачала головой. Я не нервная, но, если кто-то застаёт меня врасплох, могу отреагировать излишне резко. Однажды оставила Сирше болезненный синяк: двинула локтем из-за того, что она подкралась, пока у меня на голове были наушники.

– Значит, сам догадался, – пришла к выводу Сирша. – Смотри-ка. Отвлёк тебя фразой о причёске. Он молодец.

Я сосредоточилась на сердцебиении. Оно действительно успокоилось, а тревога незаметно исчезла из-за переключения на мысли о бургерах и волосах.

– Полтора года, а ты ему уже доверяешь? – усмехнувшись, бросила я.

– Это вряд ли. Такие, как мы, никому не доверяют, – со всей серьёзностью сказала подруга, но после натянуто улыбнулась, скрыв настороженность. – Так как эту штуку снимать с предохранителя?

Я скопировала её улыбку и пальцем указала на спусковой крючок, напомнив об автоматическом реагировании при сознательном нажиме.

Сирша права. Такие, как мы, выросшие в приюте, никому не доверяют.

2

Я устало зевнула, покинув стрелковый клуб, расположенный в подвальном помещении. Поднялась по лестнице, чтобы оказаться во дворе между домами, и через арку вышла на улицу. Сегодня Руфус отпустил меня пораньше, за час до заката. Но в загруженный период или по выходным часто приходилось работать допоздна, и тогда начальник подвозил меня на машине до дома. Я не раз отказывалась, но он постоянно бубнил, что опасно девушке в темноте ходить одной. Мне была приятна эта незнакомая забота, хотя вначале сильно смущала.

Выйдя на оживлённую улицу, я зажмурилась от ярких солнечных лучей. Те отражались от многочисленных стеклянных высоток, заставляя здания сверкать золотыми и оранжевыми оттенками. Весна выдалась тёплая. Началась всего две недели назад, но снег сошёл, а температура поднялась так непривычно высоко, что раньше времени удалось сменить тёплую куртку на кожаную. К счастью, от работы до нашей с Сиршей квартиры всего сорок минут спокойным шагом. Мимо пронеслись машины, я свернула налево, но не заметила засмотревшегося в телефон прохожего. Незнакомец задел меня плечом. От столкновения я покачнулась, молодой человек обернулся, сбитый с толку внезапным препятствием.

Я открыла рот, но не смогла что-либо выдавить, опустив глаза к закатанным рукавам его тёплой толстовки. Его ахакор мерцал серебром, но внимание привлекла почерневшая кожа вокруг татуировки. Парень лишь выглядел человеком.

– Извини, – бросил незнакомец и пошёл дальше.

Теневой.

Может, конечно, и лучезарный, но из них лишь единицы живут среди людей.

Не стоило пялиться. Я видела теневых каждый день, но чаще на расстоянии. Парень специально демонстрировал окружающим татуировку, зная, что люди будут его сторониться. «Не стоило пялиться», – вновь напомнила я себе, но почему-то продолжала стоять, задумчиво провожая незнакомца взглядом, наблюдая, как остальные огибают его по дуге.

2032 года назад произошло объединение трёх миров, полностью изменившее будущее. Это называется «объединение», однако на деле скорее открытие, которое, судя по учебникам истории, первую сотню лет было весьма кровопролитным.

Наша планета в основном покрыта морями и океанами, но пяти континентов и бесчисленного количества островов достаточно для существования. Я живу на самом крупном материке, и в древности, до открытия двух других миров, здесь располагались десятки разных стран, но все границы были стёрты, а человечеству пришлось сплотиться, чтобы дать достойный отпор.

До объединения люди не знали ни теневых, ни лучезарных. Были единственными разумными созданиями на планете и искали подходящее для развития топливо. Они уже тогда знали про древесину и уголь. Знали даже про газ и нефть, но не имели технологий для их извлечения, поэтому брали, что само вырывалось наружу. В тот период общество прошло несколько стадий развития культуры, политики и религии. Политеизм сменился монотеизмом и верой в Единого Бога. Однако была группа исследователей, прозвавших себя кимитами. Они развивали иную философию и уделяли внимание сверхъестественным силам, искали доказуемые проявления магии и новые виды энергии, верили, что ключ к ним крылся в молниях, которые словно заколдованные с периодической регулярностью били в одно и то же место, в металле и в зеркалах.

Кимитов поднимали на смех, язвительно шутили о том, что их попытки поймать молнию нелепы и бесполезны. Их нарекли глупцами и сумасшедшими, когда те принялись строить зеркальные монолиты с металлической сердцевиной. В своих экспериментах они выставляли одиннадцать таких обелисков в математически просчитанный круг. Они действительно намеревались поймать и удержать стихию.

Люди смеялись, когда те раз за разом терпели неудачи, а некоторые из них умирали из-за близкого удара молний. Никто не останавливал кимитов, так как они никому не угрожали и не причиняли вреда, чаще умирали от собственных опытов.

Десятилетиями ничего не выходило, пока среди них не появился Данам. В наши дни кто-то зовёт его математическим гением, другие величают святым, а третьи посланником тёмных сил. Что бы ни говорили, но именно ему удалось выстроить монолиты в идеально подходящей последовательности.

Как-то раз, весенней ночью разразилась гроза в нужном месте, и молния ударила в один из зеркальных обелисков, отразилась, оставив часть своей энергии, попала в следующий, а потом ещё и ещё. Ровно десять монолитов наполнились светом. Одиннадцатый же оказался повреждён. Свидетели записали, что последний столб пожрал молнию. Почернел и взорвался, разлетевшись на мелкие осколки.

Несмотря на провал с одним зеркальным обелиском, целых десять сверкали, заряжённые. Это был успех, но вовсе не тот, на который рассчитывали Данам и остальные кимиты, потому что извлечь собранную энергию они не смогли. И всё же эксперимент привлёк внимание многих правителей. Сперва никто не решался перемещать монолиты, предпочтя расположить исследовательский город рядом с местом эксперимента. Тогда никому и в голову не пришло, что в итоге временное поселение перерастёт в наиважнейший мегаполис и будет назван в честь Святого Данама. Хотя святым ему удалось стать намного позже, так как из-за его открытия наша планета стала полем для войны между двумя другими мирами, имевшими длинную историю, полную взаимной неприязни.

Сочетание точной математической формулы, энергии молнии, металла и стекла создало проходы. Десять светящихся обелисков, работая исключительно в близстоящей паре, открыли пять путей в мир под названием Даория. Существа, внешне похожие на людей, именовали себя даориями, но верующие в Единого Бога, увидев, как те вышли из ослепительного света, возвели их чуть ли не до уровня ангелов и посланников Всевышнего, прозвав лучезарными. Сейчас только группы фанатиков по-прежнему видят в них ангелов, но определение «лучезарные» прижилось. С прекрасными ликами и спокойным мудрым нравом даории действительно произвели впечатление лучшей и более развитой версии человечества, но следом за ними появились теневые.

Одиннадцатый монолит оказался не уничтожен, он просто рассыпался на сотни осколков, а те потерялись в земле, открыв путь в мир под названием Палагеда. Нашим предкам почудилось, что палагейцы возникли из недр земных, поэтому к ним сразу отнеслись с подозрением и, возможно, весьма справедливо нарекли порождением греха, именуя теневыми, так как они вылезли будто из ночного мрака, хотя внешне, по красоте, палагейцы ничем не отличались от даориев.

К несчастью для наших предков, теневые и лучезарные происходили из единого народа, а вследствие разделения и конфликтов стали непримиримыми соперниками или даже врагами. При их встрече 2032 года назад началось именно то, что, по их словам, случалось всегда – война, они использовали наш мир в качестве поля боя.

Так развязалась многолетняя битва «Света и Тени». Наши города горели, страны исчезали, люди умирали сотнями, оказавшись между двух огней.

Даории и палагейцы превосходили любого человека силой, ловкостью и продолжительностью жизни. Они никак не использовали людей, воспринимая тех частью примитивной фауны. Не брали в расчёт их судьбы, желания и попытки создать цивилизацию. Точно так же, как мы не спрашивали белок и зайцев, хотят ли те, чтобы на месте их леса построили город. Позднее выяснилось, что наш мир не первый, пострадавший из-за конфликта теневых и лучезарных.

Человечество очутилось на грани вымирания, а наши земли могли превратиться в пепелище. Люди попытались закрыть проходы, но удалось это лишь теневым. И то один раз. Те уничтожили два светящихся монолита, ведущих в Даорию, но осталось ещё восемь обелисков, то есть четыре портала. Однако люди ужаснулись, осознав, что связь с Даорией оборвать можно, а с Палагедой – нет. Что делать с разлетевшимся на части одиннадцатым монолитом, никто не знал. Чёрные осколки были разбросаны по слишком обширной территории, каким-то образом сохранив возможность прохода в чужой мир. Именно в тот момент отчаяния Данам из первооткрывателя, сектанта и гения превратился в святого, потому что сплотил людей и нашёл защиту от теневых и лучезарных.

Металл.

Выяснилось, что состав наших сплавов отличается от металлов Даории и Палагеды. Наши стальные мечи, а позднее огнестрельное оружие убивали палагейцев и даориев с той же лёгкостью, что и любого человека. Поразительное открытие, но недостаточное для победы. Люди всё равно уступали более развитым представителям других миров.

По всем подсчётам войну «Света и Тени» нам было не пережить, но, дав неожиданный отпор, люди заинтересовали палагейцев и даориев. Наверное, заинтересовали так же, как если бы наши обезьяны внезапно принялись ковать мечи и разговаривать на едином языке, объединяясь в союзы. Возможно, теневые и лучезарные разглядели человеческое стремление к жизни и развитию, поэтому прекратили разорять нашу землю. Между собой они также пришли к перемирию, решив не просто дать людям шанс, но даже помочь, наградив благами, до которых мы додумывались бы тысячелетиями, а может, и вовсе никогда бы не постигли.

Палагейцы даровали нам зарево – нескончаемую безопасную энергию, циркулирующую по металлу. Такое название было объяснено тем, что изначально энергия передвигалась лишь по красным металлам, и её свет был алым или оранжевым, но спустя столетия палагейцам и даориям удалось разработать сплавы для получения более комфортного белого света.

Однако зарево способно передвигаться только по металлам из их миров, поэтому даории внесли свою лепту и помогли проложить подземные магистрали, чтобы зарево свободно циркулировало по городам. Нам лишь смутно известны условия соглашения между теневыми и лучезарными, но они договорились не использовать нашу территорию для личных разборок. Сейчас мы являемся связующим пунктом между Даорией и Палагедой.

Санкт-Данам. Город Святого Данама, построенный на территории открытия новых миров. Круга монолитов уже не существует. Все оставшиеся светящиеся проходы перенесены в хорошо охраняемые места, а собрать чёрные осколки одиннадцатого монолита и переместить проход теневых так никому и не удалось, поэтому палагейцы охраняют его сами.

После окончания войны лучезарные стали меньше интересоваться людьми, разве что единицы поселились в Санкт-Данаме ради изучения здешней культуры. Конечно, были послы и представители, но они общались исключительно с нашим президентом и правящими партиями. Даориев, живущих среди обычных людей, до сих пор крайне мало.

Теневые же, напротив, с каждым десятилетием проявляли всё большее любопытство к нашему миру. Чем-то он им нравился, а из-за постоянно открытого прохода люди были вынуждены передать палагейцам примерно одну четвёртую часть Санкт-Данама. Теневые сами контролируют, кто входит и уходит через портал, но подчиняются правилам, установленным нашим законодательством.

Из-за их присутствия нам разрешено иметь огнестрельное оружие. Этот факт держит теневых в рамках закона. Именно из-за палагейцев теперь всем приходится делать ахакор – металлическую татуировку. Она – оберег для людей от необычных способностей теневых.

Палагейцы не настроены воинственно, но само их присутствие пагубно влияет на людей. Они распространяют ауру, которая заражает людские души и отравляет грехом. Поэтому верующие в Единого Бога видят в них последователей дьявола. До сих пор фанатики считают их разносчиками пороков, и в целом…

…они абсолютно правы.

Разные теневые по-своему влияют на людей, пробуждая в них тот или иной тип греха: раздор, соблазн, гнев, чревоугодие и другие. Однако наличие ахакора оберегает людей от этого влияния. Защита удваивается, если и теневым набивают такую татуировку. Количество вводимого в кожу пагубного для них металла мало для нанесения вреда здоровью, но достаточно, чтобы нейтрализовать силу их способностей. Единственное физиологическое последствие – вокруг татуировки образуется слабый химический ожог, кожа приобретает чёрный оттенок. Этот побочный эффект выделяет их из толпы и подтверждает, что здешние сплавы плохо совместимы с их организмом. Ахакор они могут свести, но только если вернутся в родной мир.

Несмотря на все чарующие слухи о Даории и Палагеде, больше всего меня завораживает Переправа. Место, которое, по рассказам из учебников, похоже на сны.

Я вздрогнула от громких гудков и вернулась в реальность. Машина резко затормозила, чем привлекла внимание прохожих. Шины следующих автомобилей завизжали, когда и другим водителям пришлось ударить по тормозам. Владелец первой тачки высунулся и покрыл благим матом нескольких велосипедистов, попытавшихся проскочить перед ним на красный свет.

Я вновь бросила взгляд в спину теневого. Незнакомец уже скрылся из виду, но было ясно, что он направился на запад, в район, принадлежащий палагейцам. Существовало негласное предостережение: после захода солнца людям не стоит находиться на их территории. Поговаривают, что там во мраке творятся какие-то ужасы, и даже городские власти и полицейские не гарантируют безопасность на стороне теневых.

Поёжившись от порыва холодного ветра, я торопливо зашагала в сторону дома, вспомнив, что завтра у меня ранние пары и не мешало бы выспаться.