Пролог
Не бойся воспарить под своды неба,
Коснись рукой сверкающего солнца –
Тогда лишь станешь там, где раньше не был,
Тогда лишь истина в тебя ворвется.
Не бойся воспарить к сияющей долине
И отразиться в бликах глади моря.
Теперь с драконом вместе вы отныне,
Всегда на стороне одной с тобою.
Не бойся быть любовью позабытой.
Что в сердце бьется – не отнять.
Казалось, то, что вдребезги разбито,
Сплетется воедино, осталось счастье лишь принять…
Глава 1. Коул
– Вер Перей, вам не стоит так много работать! Это не реабилитация, а издевательство. Верховный правящий от меня мокрого места не оставит, несмотря на все заслуги. Имейте совесть!
Маленький человечек прыгал вокруг меня, раздражая своими красными глазами, напоминавшими мне о Надире Вумен. А она, в свою очередь, вызывала воспоминания о Лонгере Толле, а тот – о грандмэнше. И так по кругу.
Мало того что врачи продержали меня в состоянии анабиоза целый месяц, прежде чем сочли достаточно восстановившимся, так еще и сейчас терзали бесполезными реабилитационными мероприятиями! Я должен был вернуться к работе! Вернуться в Солитдар.
Раздраженно отбросил в сторону специальный аппарат для восстановления циркуляции крови. Тот противно запищал, грохнувшись на белоснежные плиты. Доктор едва не взвыл от ужаса.
– Оставьте меня одного.
Холодным, жестким голосом отдал приказ. От обуревавших чувств вокруг все заискрилось прорывавшейся силой. Дар отражал мои эмоции, отзеркаливал состояние.
Глядя на это, врач в страхе распахнул свои красные глаза и попятился. Когда дверь за ним затворилась, то я рывком встал и на трясущихся ногах подошел к окну.
Оттуда на меня смотрели родные пейзажи Нортдара. Вьюга лишь занималась, красиво закручивая снежные потоки. По центральной дороге к больнице тянулась вереница современных аэрокарет скорой помощи. Как-то их подозрительно много.
Сначала, когда очнулся, совершенно не поверил в случившееся. Раз за разом с множества устройств просматривал сводки новостей. Пытался найти столь необходимые зацепки.
Отец отрезал меня от внешнего мира. Перекрыл кислород, оставив лишь жалкое подобие действительности: общедоступную в сети информацию. Прекрасно знал, что такие новости освещают лишь маленький кусочек произошедшего.
Но пока не смогу хотя бы вернуть себе контроль над телом, речь о выходе из больницы не идет. Омерзительная, ненавистная беспомощность! В сердцах пнул ногой один из опостылевших аппаратов.
Тот тоже противно запищал, отправляя сигналы на единый монитор. Там пошли какие-то кривые, что спровоцировало целую волну технического возмущения. Никогда не думал, что придется выслушивать такой концерт. Механическая истерия.
Учитывая то, что я обвешан всякими датчиками, как исследовательский объект, ни к чему хорошему это не приведет. Еще собью чего. Поэтому решился на рисковый шаг.
Вообще-то давно бы снял со своего тела все провода и выбросил в окно осточертевшую аппаратуру. Но силы возвращались ко мне слишком медленно. Порой мучили такие боли, что мог лишь лежать на суперсовременной кровати и стонать. Никогда не испытывал ничего подобного.
Даже в тот раз, когда случилось то, что заставило подчинить Унита моим приказам. Унит. Еще одно воспоминание, приносившее боль. Новости пестрели голограммами, свидетельствовавшими о том, что дракон после шоу стал неуправляем и грандмэнше пришлось его усыпить.
При мысли об этом все покрывалось таким холодом, что никакая нортдарская вечная мерзлота не могла сравниться с чувствами внутри. Закрыл глаза, сосчитал до десяти.
Дар все же вырвался наружу, словно помогая мне. Методично, один за другим вытаскивал из тела трубки. Отсоединяя датчики, неожиданно ощутил себя лучше. Раньше меня не оставляли ни на минуту, пользуясь беспомощностью и немощью.
Что такое для звездного наездника, тайного агента, наследника шести полисов быть два месяца прикованным к кровати? Унижение, злость и бессилие. Даже собственный Дар перестал работать, как раньше. Я не мог больше распространять его действие на себя.
И вот мое тело оказалось свободно. Секунды текли, превращаясь в минуты. Внутри происходили странные изменения. Сначала подумал, что схожу с ума, но нет…
Мне и вправду становилось лучше! Значительно лучше! Голова светлела, руки и ноги наливались привычной силой. Понятно, что мышцы потеряли былой тонус, но все равно чувствовалось, что снова могу владеть собой… Но во всем ли?
Выпустил Дар. Он черным маревом застелил пол комнаты, густой, клокочущий. В этот момент в палату ворвался доктор, за плечами которого маячила парочка дородных парней. Одаренные. Я напрягся.
– Вер Перей, что вы наделали? Это опасно для жизни! Нам срочно нужно подключить все эти датчики обратно.
Он сделал нерешительный шаг прямо в черную дымку и застыл. Потому что я отключил ему все органы чувств. Доктор взвизгнул и стал шарить вокруг себя. Страх. От него так несло ужасом, что не надо было задействовать и половину своих способностей, чтобы ощутить, как он напуган.
Теперь, когда с каждой секундой ко мне возвращался контроль, понимал, чего именно боится этот красноглазый человек. Меня. Он боялся меня.
Размявшись, встал с постели. Уверенно прошелся к двери. Бросил короткий взгляд на парней, и тех как ветром сдуло. Я был зол, а когда бешенство захлестывает каждую клеточку тела, лучше со мной не спорить – спасайтесь бегством.
Наклонился к уху врача и холодным голосом спросил:
– Сами расскажете мне правду или желаете, чтобы я достал ее из вас своим излюбленным способом?
Тот вздрогнул и затрясся как осиновый лист. Правильно. Нечего теперь строить из себя великого специалиста. Я уже догадывался, что вокруг меня происходит. Мы это проходили пару лет назад. Но сейчас было важно не впадать слепо в злобную агонию, а узнать обстоятельства. Хотя бы попытаться.
– Ну?
Вернул несчастному способность видеть и разговаривать, но не двигаться. На меня с мольбой уставились два узких красных зрачка.
– Вввер Перей, простите! Мне поступил приказ. Я не мог его ослушаться. Поймите меня! Я человек подневольный.
Начало предсказуемое. Но меня интересовали детали. Поэтому лишь бросил на мужчину взгляд, полный злобы. Так недолго и в своего дядю превратиться. Царство ему небесное.
Доктор наконец-то все понял. Облизнул пересохшие губы и стал рассказывать любопытные для меня подробности:
– Ваш отец, как только вы оказались в Нортдаре, велел сделать все возможное, чтобы восстановить сына в максимально короткие сроки. Мы начали работу, но уже на второй день ситуация изменилась. После происшествия в Солитдаре было приказано, что как только наберете нужную форму, то мы должны сдерживать вас, убеждать в беспомощности.
Его голос дрожал. Отчасти понимал этого человека, делавшего сейчас выбор между властью нынешней и властью грядущей. Хотя выбора как такового я ему не предоставил.
– Мы вводили вам специальные безвредные лекарства на основе трав. Они подавляли разум и Дар. Наши новые разработки. Но я предупреждал вера Перейя, что так долго продолжаться не может. Вы не спустите это нам.
Слабая попытка оправдаться, но засчитано. Все мы мечтаем о месте под солнцем. Только мне стало интересно, что хочет отец и почему он после всего решился на такой фортель.
Неужели рассчитывал сдержать меня этим глупым приемом? Конечно, месяц жизни потерян, но я быстро верну его назад. Слишком много дел накопилось. Плюс ко всему теперь рядом нет верного Дира.
Заскрежетал зубами. Драконово падение! Собственная глупость обошлась мне невероятно дорого. Я потерял лучшего друга, соратника и… и кого-то еще, кого даже не помню. И теперь уже вряд ли верну память о ней…
Эва Овайо. Загадочная девушка, словно стертая с лица шести полисов. Нет ни единой крупицы информации, а посему мне срочно надо возвращаться в Солитдар.
Рядом раздалось нервное сопение. Доктор принял резкую смену моего настроения на свой счет.
– Вер Перей, пощадите. Я много раз говорил вашему отцу, что до добра это не доведет. Зато смело могу утверждать, что через пару часов у вас в организме не останется и следа от травяных лекарств и вы почувствуете себя гораздо лучше.
– Настолько, что смогу воспользоваться аэротубой до Солитдара?
Он снова вздрогнул, но все же смог взять себя в руки. Тихо сказал:
– Даже аэромигом. Теперь перемещения между полисами стали намного быстрее.
Глава 2. Коул
Устало откинулся на спинку аэроская. За окном мелькали знакомые зимние пейзажи. Рядом сидел несчастный врач, которого я решил потаскать за собой какое-то время.
Теперь он вряд ли рискнет снова посадить меня на очередные травки, хотя все равно стоило быть начеку. Путь до Солитдара действительно стал короче. Очередная разработка нашего передового полиса, которая, конечно же, тут же стала достоянием общественности. В тот же день, когда отец решил рискнуть и лично испытать новинку.
Всегда уважал его тягу к современным технологиям, но никогда не мог понять: зачем пробовать их лично с риском для жизни? Пощекотать нервишки? Занятие явно не для Верховного правящего.
Высказать ему это теперь лично не представляется возможным по нескольким причинам. Во-первых, я самовольно покинул клинику, ослушавшись его приказа. В настоящее время за такое можно оказаться под трибуналом.
Но мне плевать.
Во-вторых, высшее должностное лицо шести полисов сейчас как никогда было завалено работой. Солитдар оказался обезглавлен. Скандал и трагедия столетия. В полисе резко вскрылись все нарывы и гнойники, столько лет остававшиеся в тени. Началась дележка власти.
Поразительно, как много можно узнать, лишь получив доступ к своим секретным базам данных. Осознание того, что в сети еще есть место, где я могу найти актуальную информацию, грело душу. Я улыбнулся.
Значит, с Диром все нормально. Он жив-здоров и ждет, когда я появлюсь на арене. Ну, или вообще появлюсь. Представляю, каково ему бегать от ищеек отца.
Вопросов становилось все меньше, а сами они – болезненнее. И самое главное место в этой кучке драконьего дерьма занимала моя дочь. Черноволосая избалованная девица пятнадцати лет от роду. Именно та, которая заставила меня ошибиться. Результатом ошибки стала смерть Унита.
Не знаю, смогу ли я простить это и себе, и ей. Мой дракон, моя вторая половинка, существо с которым не единожды сливался! Голова стала раскалываться. Устало потер виски.
– Если хотите, вер Перей, я могу ввести вам обезболивающее. Поначалу возможны головные боли и боли в мышцах, но они пройдут в течение пары дней.
Пока мы на территории Нортдара, и речи быть не может о том, чтобы в меня что-то вкололи. Я еще в своем уме и прекрасно представляю возможности отца. Под раздраженным взглядом доктор съежился и больше не высовывался до самого конца поездки.
Впереди замаячила резиденция правящих полиса. И мой дом по совместительству. Регнар Перей решил, что самое лучшее место для транспортной новинки – рабочий кабинет. Интересно, как это работает? Неужели наши ученые сделали очередной прорыв?
Но как только мы приблизились ко въезду, то стало очевидно, что попасть внутрь станет отдельным приключением. Начиналась игра, главный участник которой сейчас будет строить из себя борца за всеобщее благо. А еще это означало, что я оказался не прав и встреча с отцом неизбежна.
Вообще, с тех пор, когда произошел тот самый случай, он стал совершенно другим. Теперь уровень контроля возрос до неимоверных высот. Настолько, что он пересек черту, даже не обратив на это внимания. Только вот мне не двадцать лет.
В тот раз я просто проглотил его приказ. Не стал защищаться. В тот раз и Дар у меня был не так развит. Сейчас будет интересно.
Велел доктору следовать за мной. Настойчиво попросил ничему не удивляться и не задавать вопросов. Хотя не думаю, что он меня понял. Человеку явно становилось все хуже от осознания того, КУДА мы приехали и разговор с КЕМ нас ждет.
Он бледнел, и казалось, что скоро ему самому придется прибегнуть к помощи медперсонала. Пришлось использовать собственный Дар и подчистить чувство страха – только после этого человек стал более-менее вменяем.
Охрана на входе пропустила нас без вопросов, но незримо приставила сопровождение. Шоу начинается. Специально решил пройтись по главным коридору и холлу, оценить обстановку лично, так сказать.
Что творилось в резиденции… Назвал бы это безумием. Люди сновали с кипами голограмм туда-сюда. Разговаривали по теледитам, то и дело переходя на крик. Спорили и ругались.
Меня словно не замечали, хотя старые знакомые кидали удивленные взгляды, на секунду зависая при виде сына Верховного правящего собственной персоной. Понимаю, что мой вид порождал множество вопросов.
Еще в больнице из отражающего устройства на меня смотрел высокий осунувшийся мужчина с впалыми глазами. Я сильно похудел, побледнел и вообще выглядел весьма болезненно.
Мне удалось достать простые черные джинсы, рубашку, высокие сапоги и пальто. Волосы наверняка еще были в снегу. На улице буйствовала традиционная метель, не прекращающаяся здесь практически никогда.
Практически в конце холла наткнулся на Председателя правящих Нортдара – Гарварда Хортона. Он также удивленно осмотрел меня и лукаво улыбнулся:
– Коул, не ожидал тебя здесь встретить. Ты же при смерти. Отец едва ли не траур по тебе справляет, заливая в наши уши чистейшее ихтрамарское лунное. Д а и выглядишь ты как живой мертвец, это точно.
Мужчина еще раз прошелся по мне взглядом. Я лишь усмехнулся. Если кто в этом полисе и мог составить конкуренцию Регнару Перейю помимо меня, так это Гарвард, что, впрочем, не мешало этим двоим быть друзьями.
Вещь в политике совершенно невероятная. Нортдар – вообще-то место, где очень часто происходит что-то, что не поддается логике. Холод и мороз заставляют людей больше думать, чаще двигаться и сближаться.
Всегда удивлялся лишь тому, что здесь строгие патриархальные устои и нравственные ограничения. Ведь холод сближает людей не только за чашкой ароматного травяного чая, но и в постели, под одним одеялом.
– Гарвард, вы всегда умели отвесить самый изысканный комплимент. Не подскажете, где можно найти аэромиг? Видите ли, мне срочно надо покинуть это волшебное место. Загостился у вас – дел по самые драконьи уши.
Внимательно посмотрел на него, но старый друг семьи и бровью не повел. Хитрый. И мудрый. Хотя с такой негласной должностью, как у него, это и не удивительно. Лишь короткая тень пробежала по его лицу.
И эту эмоцию он контролировал, дал мне считать. Дела хуже, чем я думал. Неужели все эти годы работы в Солитдаре насмарку? Момент упущен?
Голова снова напомнила о себе глухой болью. С одной стороны, я должен был срочно восстановить связь с Диром и понять, что с моей дочерью, а с другой, маячил пресловутый семейный долг и проблемы мирового масштаба.
Только что мне ясно дали понять, что проблемы эти слишком велики, чтобы откладывать их на потом. Неужели трагедия в южном полисе так все запутала? Хотя… Скорее всего, да.
– И на сколько мне придется отложить мою поездку?
Направился в сторону кабинета отца. Вер Хортон шел следом, словно так и должно быть.
– Я не знаю, Коул. Вообще, кроме Регнара аэромигом еще никто не пользовался. Ну еще ты, возможно, точно не знаю, как твое бездыханное тело переправляли в Нортдар. А насчет второго…
Он сделал паузу, но практически сразу продолжил деловым тоном:
– Не могу ничего сказать. Ты отстранен от дел. Если бы не статус, то сейчас бы шел не в его кабинет, а под трибунал. Не понимаю, почему Регнар спускает такое поведение тебе с рук.
– Может, потому что я его сын?
Мы переглянулись и одновременно разразились смехом. Дааа… Что-что, а поблажек с его стороны я не получал никогда. Была любовь, гордость, смесь самых лучших отцовских чувств, но, когда дело касалось работы, я становился обычным сотрудником спецслужб.
– Я так понимаю, вер Хортон, вы уже выполнили мое задание и сейчас приступаете к решению проблемы, возникшей в северной части полиса? Что-то на моем столе не видно отчета об устранении очередной необъяснимой аварии.
Голос отца рокотом прокатился по небольшому темному коридору. В этой части резиденции уже не было ни единой живой души, кроме нас троих. Даже странно, что мы встретились именно тут. Посмотрел в сторону родителя и очень удивился.
Мой внешний вид хотя бы оправдан физическим состоянием и драконовыми травками. А с ним-то что? В последний раз видел его месяц назад в тот злополучный день. Сейчас же все стало значительно хуже. Гарвард словно почувствовал мое смятение.
Он аккуратно стал отталкивать несчастного врача, который только что сознание не терял, и вскоре они оба молча скрылись из виду. Согласен. Грядущий разговор не для посторонних.
Глава 3. Коул
– Давай отбросим прелюдии, и скажешь мне, что случилось. Почему выглядишь так, словно пару месяцев назад дракон сбросил тебя, а не меня с высоты многоэтажного дома?
Прошел мимо него в сторону знакомого кабинета. Отец молча последовал за мной. Внезапно осознал, как могу назвать изменения, коснувшиеся его в целом.
Регнар Перей постарел. Внезапно, быстро и совершенно для меня нелогично. Что бы и как бы ни было между нами, в первую очередь мы отец и сын, хоть в последнее время наши отношения сложно назвать… сбалансированными.
В тишине добрались до основного места работы хронического трудоголика. Как только за последним закрылась дверь, молча создал завесу из Дара. На удивление, она вышла такой плотной, что складывалось ощущение, что нас окружает черная стена.
Отец устало опустился в кресло.
– Я стал совершать ошибки. Потерял хватку. События в Солитдаре – прямое следствие этого.
Застыл, не доходя до второго сиденья. Еще ни разу в жизни мне не приходилось слышать, как он жалуется. Это было настолько неожиданно, что внутри меня начал закручиваться страх.
Тонкими черными спиралями он сковывал движения и путал мысли. Потому как его слова значили слишком много. Даже не так: они ОЗНАЧАЛИ слишком много для меня. Приближали момент, которого я боялся.
– И что ты имеешь в виду под ошибками? Как ты мог предотвратить этот теракт? Ты сам чудом выжил. Или хочешь рассказать мне правдивую историю?
Все же присел в удобное черное кресло перед столом, на котором были разбросаны документы. Ни следа от обычного порядка. Ни следа от несокрушимого Регнара Перейя.
– Или снова продолжишь играть в созданную тобой же реальность, где я лишь ученик, подвластный тебе подмастерье, которого можно использовать по собственному разумению?
Вопреки желанию наружу полезла обида. Что он забыл в Солитдаре перед грандшоу? Зачем заставил нас показывать его раньше времени? Получается, что, сам того не ведая, Верховный правящий стал катализатором механизмов, приведших к трагедии.
– Ты тоже не стремился рассказать мне о внучке!
Он жестко оборвал мои мысли. Значит, все-таки знает. Хотя глупо было надеяться, что после всего это останется в тайне. Наверняка кто-то проболтался о неприглядной сцене, произошедшей перед моим последним выступлением. Вернее, перед попыткой его.
– Не думал, что на фоне последних событий это занимает первое место. Ты прекрасно понимаешь, почему я не стал волновать тебя данной информацией.
О да. Он понимал, что в последние годы, да еще и после того, как он обошелся с Диром, я справедливо не горел желанием отдавать ему девчонку. Тем более сам недавно и совершенно случайно узнал о ней.
Голова снова разболелась, как бывало каждый раз, когда речь заходила о Мелинде или о цирке. Драконовы последствия особого успокоительного! И еще одна причина осуждать решение отца. Сколько же в моей жизни было этой Эвы Овайо, что теперь воспоминания с ее участием отдавались в голове мигренью по сто раз на дню?
– Не поверишь, но с недавних пор я только и занимаюсь, что поиском драконовой девчонки. Собственно, как и большинство других правящих. Случилось это потому, что ты спишь с кем попало без разбора и даже не думаешь контролировать себя. Пятнадцать лет, Коул, пятнадцать! Ты в своем уме?!
Но я уже не слышал его. В голове лишь стучали слова «поиском драконовой девчонки». Напряженно спросил:
– Разве ты не забрал ее, как только…
– Как только – что? Как только меня вытащили из-под обломков треклятого амфитеатра? Ее и драконовых Овайо с Ведалом и след простыл! Они словно сквозь землю провалились.
В голове вспыхнуло воспоминание. Яркое, странное. В нем я смотрел в спину девушке в одной из моих самых любимых комнат Музеониса. Схватился за голову.
В кабинете воцарилась тишина, но поддерживал ее не мой Дар. Состояние не позволило мне этого, и теперь черная стена возникла благодаря отцу.
– Зачем ты стер ее? Чем тебя могла так напугать одна-единственная женщина?
Готов был биться о заклад, что только что видел воспоминания с ней. Каким-то странным образом в мою голову просачивались ощущения. Даже не видения – именно чувства: нежность, желание оберегать, удовольствие от нахождения с ней рядом…
Я что – влюбился?
Эта мысль казалась такой невероятной, что сначала отмел ее. А потом стал вспоминать свои странные сны. В них я раз за разом шел по темному коридору, а потом заходил в чью-то гримерку и ждал. Ждал кого-то очень важного для меня.
Словно это даже не сон, воспоминание. Так, может, так оно и было? Но мне хотелось услышать версию виновника сего торжества. Отец смотрел пристально, нахмурился:
– С чего ты это взял? Обычная безродная прислуга, которых пруд пруди. Нянька твоей дочки в прошлом, она и выкрала ее с Ведалом на пару.
Он лгал. Сейчас почувствовал это так явственно, что даже не требовалось снова тратить силы на Дар. Грубая неподготовленная ложь. Так топорно, так не в его стиле.
– Ты прав. Теряешь хватку. От тебя ложью несет на все шесть полисов. Одно такое выступление на съезде – и придется подвинуться, освободив место монстдарским правящим, верно?
Отец напрягся и бросил в мою сторону злой взгляд. Внезапно осознал, что в Солитдар я теперь вряд ли попаду. В ближайшем будущем уж точно. Ситуация действительно критическая, и у меня есть совсем немного времени, чтобы исправить ее. Как же я этого боялся…
Папа смотрел на меня своими прозрачными голубыми глазами, и становилось ясно: он все понимает. Понимает, но отказывается принимать. И Гарвард знал о том, что грядет. С его Даром интуиции, уникальным в своем роде, Председатель не мог упустить такое из виду. Тихо спросил:
– Неужели так скоро? Я не готов. Не хочу принимать все на себя.
Отец встал и подошел к небольшому окну. Оттуда веяло морозом и холодом. Метель немного улеглась, но оба мы знали, что временно. Как только пройдет пара часов, снежные клубы снова начнут кружиться между домами. Снова полис раз за разом будет заметать.
Это так же неизбежно, как и то, что мне придется занять место отца в самое ближайшее время. И доказать, что я достоин его, выдержать испытание съезда и взять власть над шестью полисами в собственные руки.
– Коул, такие решения никогда не приходят вовремя. Нельзя быть готовым к тому, что тебе не близко. Прекрасно знаешь, как я получил власть.
Знаю. Просто в один момент пришлось выгрызть ее зубами. У Регнара Перейя не было ни времени, ни возможности думать или просчитывать свои шаги. Либо он, либо человек, совершенно не достойный этого.
Что его брат – плохой вариант, стало ясно сразу. Нам. А потом и всем шести полисам. Даже несмотря на всеобщие проблемы. А их было великое множество.
Спустя драконову тучу лет со времен Святых правящих жизнь в полисах изменилась. Даже можно сказать, перевернулась вверх дном. Потому что о единстве теперь не шло и речи.
Сейчас есть Монстдар и Нортдар – так сказать, главные полисы, ведущие основную борьбу друг с другом. Запад и восток сидят в роскоши и лишь тихо поддакивают, подрывая деятельность всех остальных. Они на своей, особой волне. Про себя всегда называл их лучшими солитдарскими шлюхами. Но все это на мгновенье отошло на второй план.
Посмотрел на отца и поймал его взгляд, полный тоски. Так смотрят, когда прощаются с чем-то очень близким и дорогим сердцу…