Глава первая: В горах за ущельем
На притоптанном снегу небольшой поляны под скалой сидели трое мужчин. Один- старик в засаленной меховой шапке, который грел сейчас руки над чахлым костром, второй- большой мужчина с черной бородой, жаривший прямо в пламени насаженного на копье разделанного зайца, а третьим был совсем худой грэль, который с надеждой смотрел на капающий с тушки в угли жир. Заметивший этот взгляд здоровяк взмахнул рукой и грэль покатился по снегу.
– Лучше бы он тогда меня сразу убил— Андрей исподтишка посмотрел на Ахоя. В тот день, на охваченной паникой ярмарке темнокожих он уже приготовился к смерти. Намерения вождя девятиглавого племени были ясны и без слов, он уже размахнулся копьем, когда на его руке повис орущий «самый мудрый».
– Хррх, Хррх,– это были единственные слова, которые он разобрал среди его воплей.
Кто его знает, что он этим хотел сказать. То ли то, что Хррх не велит приносить жертву в этот день, то ли место и время для этого не подходящее и необходимо еще подождать, но вредный старик на этот раз его спас- Ахой опустил свое копье. Дальнейшие действия «самого мудрого» подтвердили предположение Андрея о том, что со смертельной хворью, которую он напустил на кроманьонцев, он был знаком. А как иначе объяснить происшедшее в дальнейшем. Вместо того, чтобы бежать на свою стоянку, как это сделали все остальные находившиеся на ярмарке, «самый мудрый» и вождь девятиглавого племени отправились на добровольный карантин совсем в другую сторону. В горы- на юг. И даже не на плоскогорье, где находилась стоянка белогорцев, а еще дальше за ущелье, где жили семьи родственные большеносым, о которых мало что было известно достоверно.
– Держи, грэль,– Ахой кинул ему плохо прожаренную ножку длинноухого.
За эти месяцы Андрей стал более-менее понимать, что ему говорят. Язык темнокожих был богаче неандертальского, во всяком случае того неандертальского, который использовался до его появления в этом времени. Он связывал это со сложной социальной структурой кроманьонцев и большим количеством людей в их племенах. А если взять материальную культуру? Каждой из многочисленных поделок, которая изготавливалась на стойбищах темнокожих, нужно дать свое название- вот и развилась лексика.
– Грэль, скажи «Ам».
– Ам,– Андрей послушно повторил за ним.
Это было немудрящее развлечение Ахоя и «самого мудрого»– говорящий по человечески грэль. Аттракцион вызывал у них искреннее удивление, как если бы в его время в зоопарке мартышка вдруг начала повторять слова вслед за посетителями.
– Скажи «длинноухий».
– Длинноухий.
И как у них в голове укладывается разгром их стоянок грэлями и отношение к ним как к животным. В конце концов, в качестве трофеев им достались несколько копий с бронзовыми наконечниками и прекрасное ожерелье Эрру из разноцветных камней, которое Ахой носит на шее, такое ни одна обезьяна не смастерит. А все равно отказывают грэлям в праве называться настоящими людьми.
– Кто мог пойти на Запретную стоянку и принести оттуда безумную болезнь?– вождь девятиглавого племени и «самый мудрый» в очередной раз переживали события, случившиеся на Большом осеннем сборе.
– Мы этого не узнаем, Запретная стоянка расположена дальше всех на Закат, рядом живут только грэли на берегу реки без берегов. Это Хррх снова пробудил болезнь.
– Надо принести ему в жертву грэля.
– Еще не время, когда родится новая луна, мы уйдем с ним по замерзшей воде за Большую реку. Это будет дар заречному племени- у них давно уже нет грэлей, а отдав его, мы сможем жить в одной из их семей.
– Не ты ли говорил, что нужно объединить семьи с этой стороны реки в единое целое, иначе племя, куда ты хочешь отправиться, придет на эту равнину и прогонит всех прочь, потому что у них больше людей, чем было у нас. А теперь ты сам хочешь уйти к ним.
– Им нет нужды убивать нас, равнина теперь свободна. А сильный опытный охотник и «самый мудрый» нужны всем. Мы подождем, пока река замерзнет.
Чем дольше их слушал Андрей, тем больше склонялся к тому, что столкновения девятиглавого племени с семьями грэлей для Ахоя и «самого мудрого» были только локальным эпизодом в подготовке к отражению наступления заречного племени темнокожих- на всякий случай они зачищали тылы. Вот только грэли огрызнулись так, что и самого племени кроманьонцев не осталось. Но что случится если придут с востока многочисленные темнокожие живущие за Большой рекой? Неужели их судьба это бесконечная война за эту равнину? Рано или поздно неандертальцы ее проиграют- невозможно всегда побеждать- и на этом их история закончится. Это у темнокожих много племен и исчезновение одного из них они даже не заметят- их место займет другое- а у неандертальцев осталось только несколько семей на этой равнине и неизвестное количество на Закате. Может в бесплодных горах кто-то еще прячется, если уже не вымер. Они, к примеру, находятся уже долго в землях за ущельем, а так никого и не встретили. Бежать надо, и лучше всего по пути к Большой реке, когда ему освободят ноги от кожаных ремней. Он все время думал о семье в каньоне. Все ли там хорошо, родила ли Эсика, ходят ли дети в «школу», хватает ли им еды…
– Грэль, следи, чтобы костер не потух ночью.
Легко сказать следи, а если дров почти нет, да и то, что есть не настоящие дрова, а кусты высохшего на корню колючего кустарника. Андрей задремал под могучий храп «самого мудрого» и не заметил, как в отблесках прогорающего костра появились коренастые фигуры.
Силен был Ахой, он успешно отбивался сразу от трех противников, пока четвертый ударом плашмя древком копья по голове не умерил его пыл. «Самый мудрый» и не думал лезть в драку, а Андрей всем видом показывал, что он здесь совершенно лишний. Все-таки не вымерли живущие за ущельем семьи, появились как нельзя вовремя и освободили его.
– Я Эссу..
Тычок копьем прервал его. Надежды на свободу ушли еще вчера, когда их троих привязали друг к другу одной веревкой и в сопровождении четверых победителей они отправились прямо на восток. Прав был Рэту, когда нелицеприятно отозвался о семьях за ущельем, но вот куда они идут? На всякий случай Андрей пытался запомнить дорогу, хотя окружающие скалы припорошенные снегом и казались совершенно одинаковыми.
Ахой бесил своим поведением, он временами демонстративно останавливался, из-за чего ударами палками награждали всю их троицу или же громко угрожал не понимающим его неандертальцам всеми возможными карами. В противоположность ему «самый мудрый» вел себя тихо. Андрей даже засомневался, уж не являлся ли именно он главной фигурой в девятиглавом племени, а большой вождь всего лишь вывеской с мускулами. Но куда они идут так долго? Скоро стемнеет.
– Как же здесь загажено,– пленившие их охотники привели их в неприметную пещеру, состоявшую из двух залов. В том, который побольше, он заметил еще несколько мужчин, а вот второй представлял собой скорее яму, соединенную с основным залом галереей, и использовался как мусорная свалка. Вот в него их и скинули, даже не подумав освободить руки и ноги. Андрей успел насчитать в сумерках силуэты семерых охотников разного возраста, а куда делись их женщины и дети?
Пещера выглядела необитаемой, не было видно следов костра и даже если предположить, что им негде собрать дров, кругом только колючки на скалах, то уж шкуры криворога и другие признаки обитаемого жилища быть здесь должны. Жизнь у них явно тяжелая, не случайно захватившие их в плен неандертальцы бросали на них всю дорогу голодные взгляды. Внешне они походили на большеносых, только ростом пониже- даже до Энку не дотягивали. Наконечников на копьях Андрей не заметил, концы палок были просто заострены и обожжены для крепости. А вот каменные ножи имелись у каждого.
Где-то за спиной в темноте подал свой голос Ахой, который влез в нечистоты. Времени у него, похоже, совсем нет, надо выбираться. Он начал щупать кругом руками, надеясь наткнуться на острый камень и перерезать ремни. Не ему одному пришла в голову эта мысль, он услышал, как рядом крутится «самый мудрый». Интересно, если эта большая яма полностью изолирована, то каким образом их вытащат отсюда в темноте? Факелов у хозяев пещеры он не видел.
Ладони наткнулись на что-то округлое. Череп? Судя по размеру он был детский. Андрей с омерзением отбросил его прочь. Неужели здесь не просто свалка, но еще и могила? Наконец он дополз до неровной стены их ямы, нащупал острую грань каменного выступа и принялся остервенело тереть об нее ремнями на руках.
Откуда-то падал свет позднего зимнего солнца. Так вот почему им не нужны были факелы. Это не пещера, а расщелина с боковым входом. И мусор сюда скидывают сверху, где кто-то живет. Стали различимы силуэты Ахоя и «самого мудрого», который пытался перерезать ремни о найденную в яме кость. Андрей заколебался, с одной стороны шансы освободиться в одиночку совсем уж мизерные, а с другой- стоит бежать отсюда всем вместе, так потом он снова станет пленником.
«Самый мудрый» разминал затекшие руки и подозрительно смотрел карими глазами на грэля. Андрей не стал резать кожаные ремни, а просто распутал их, используя тонкую кость- узел был совсем простой. Ахой наконец-то утих и молча ждал освобождения.
Стало совсем светло. Андрей осмотрел яму— выход был только в сторону, откуда их сюда и закинули. Далеко вверху видно было небо и на некоторых кустах, которые росли на самом краю расщелины, застрял не долетевший до дна ямы мусор.
– Бежать, всем сразу бежать,– за все время, которое он провел в плену Андрей впервые показал, что может связать целые предложения на языке темнокожих.
– Мы не сможем без ножей и копий уйти тем же путем, которым нас сюда привели.
– Уйдем наверх,– он показал пальцем в небо.
Стены их естественной тюрьмы не были отвесными, где-то до середины их высоты можно было подняться по узкому карнизу, а вот что находилось дальше, скрывала тень.
Андрей полз по карнизу, прижавшись спиной к скале, и старался не смотреть вниз. За ним таким же способом продвигался Ахой, страхуя рукой «самого мудрого». Вот последнее, на взгляд Андрея, он делал совершенно зря, более легкий старик держался на узкой ступени увереннее вождя девятиглавого племени. Карниз завершился и дальше вверх до самого вверху шел ровный как стена камень. Тупик. Они оказались в глупом положении- если вернутся мужчины неандертальцев- то совершивших побег сразу же заметят, они как ладони видны посреди скалы и не могут даже двинуться.
Внизу раздались крики- неандертальцы заметили исчезновение добычи. По стене застучали камни, хорошо, что докинуть не могут, слишком высоко. Но что делать дальше, не ползти же вниз, собьют еще на полпути.
– Куда ты завел нас, грэль?– Ахой со злобой косится на него, а вот голову повернуть в его сторону не рискует, боится потерять равновесие.
Взгляд Андрея зацепился за отверстие в скале в метре от его головы, ниже которого были видны старые потеки от воды…
– Куда, грэль?– под крик «самого мудрого» он повис над бездной на вытянутых руках, пока рывком, опершись локтями о край дыры, не пролез внутрь. Больше всего Андрей боялся, что яма осталась от выпавшего куска скалы. Тогда бы он оказался в безвыходной ситуации: ни на карниз больше не спуститься, ни наверх не вылезти. Но нет, трещина в скале была сквозной, он прошел дальше, проход расширился- появилась еще одна дыра, которая вела вниз, видимо в нее и уходила вода текущая сверху, а по направлению наверх он наоборот сужался. Он повернул обратно, заметив его голову, появившуюся в дыре, Ахой вздохнул с облегчением, а вот Андрей опять заколебался. Не оставить ли эту парочку здесь, но сможет ли он тогда один прорваться обратно на равнину?
– Прыгай!
Грузный вождь девятиглавого племени висел на его руке и едва не утянул Андрея вниз, пока он с трудом не затянул его вовнутрь. За ним последовал «самый мудрый», проявивший неожиданную для его возраста сноровку. Расщелина, которая вела наверх, оказалась неожиданно длинной. Это Андрея устраивало, так они окажутся подальше от стоянки недружелюбных неандертальцев, главное, чтобы она не сузилась настолько, что они не смогут в нее протиснуться. Свет, который проникал в проход из мусорной ямы давно не доходил до них и они шли в полной темноте.
– Земля,– идущий первым Ахой остановился.
Неужели все? Андрей пробрался вперед. Руки нащупали мягкую глину, а не камень. Поверхность должна быть близко, земляная пробка могла образоваться от эрозии осыпающихся скал или же почву принесло талыми водами. Земля легко поддавалась, а затем неожиданно руки наткнулись на снежный наст- они пробились. Прежде чем оказаться в низине между скалами пришлось разрыть метра два снега, нанесенного в нее ветрами.
Яркое солнце слепило глаза, отражаясь от снега. Андрей полез повыше, где-то рядом должна находиться стоянка неандертальцев, от которых они сбежали. Его предположение подтвердилось, она располагалась всего в метрах ста от них. И сейчас на ней было оживленно. Мужчины и женщины бежали за восточную окраину стоянки и что-то там согнувшись рассматривали- видно там и находится расщелина, из которой они сбежали, не могут понять, куда они делись— и возвращались обратно к жилищам. Андрей присмотрелся. Ничего себе. Это не были ни землянки, ни шатры из костей мамонта, на которые накинули шкуры, что практиковали кроманьонцы. Домики были…домиками. Сложенные из более или менее ровных плоских камней, высотой метра два с половиной, а вместо крыши накинуты шкуры. Наверняка и внутри стены и пол устланы шкурами криворога. А если подумать, то другого способа соорудить себе жилище у неандертальцев, живущих за ущельем, и нет. Землянку в скалистом грунте тяжело выдолбить, а останков мамонтов в горах нет, вот и заставила нужда изгаляться. А уж подобрать нужный камень в этом времени умеют все. В небольших жилищах теплее, чем в огромных пещерах. Эх, взять бы пару этих умельцев в семью Гррх…
– Отсюда можно уйти, только пройдя мимо жилищ грэлей,– Ахой и «самый мудрый» обсуждали возможность убраться отсюда.
На стоянке тем временем стало тише. Мужчины куда-то подевались, а женщины и дети залезли обратно в свои домики. Неужели все охотники отправились в пещеру, чтобы найти их?
– Куда идти, грэль?
Андрей быстро полз по снегу вниз, стараясь как можно быстрее дойти до площадки, где была расположена стоянка. За ним молча последовали Ахой и «самый мудрый», которые присоединились к нему после недолгого колебания.
– Эой, эой..
Их заметили, между домиками забегали люди, правда, Андрей увидел только одного мужчину с копьем без наконечника, который бросился навстречу опередившего его Ахоя. Неандерталец не попал, высокий вождь девятиглавого племени проскользнул мимо направленного на него копья и сбил противника. Ахой поднял камень, чтобы опустить его на голову упавшего неандертальца, но Андрей успел оттолкнуть его и приставил к его груди поднятое со снега копье.
– Быстро, бежать!– самый мудрый остановил едва не начавшуюся драку и увлек их за собой, стараясь обогнуть стоянку по дуге.
У края расщелины лежало полностью накрытое шкурами тело охотника- видны были только голова и босые ноги. Умер от болезни? Или разбился? Дальнейший путь бедняги был понятен, его скинут сверху вниз в ту яму, где он наткнулся на череп ребенка. Андрей заметил что-то яркое у него на груди. Остановившись на мгновение поднял странный предмет и стал вертеть его в руках. Это был увесистое рубило из красноватого камня, удобно лежащее в ладони. Странно, и следов использования нет, не так уж и просты эти неандертальцы, живущие за ущельем.
– Грэль дать Ахой,– старик в меховой шапке указал на копье.– Ахой идти еда.
Расставаться с копьем не хотелось. С другой стороны, раз уж им нужно пересечь эти горы и спуститься к Большой реке и никуда им в это время друг от друга не деться, то нужно доверять друг другу. Да и кто помешает опустить ночью тому же Ахою камень ему на голову и забрать копье.
– Вернуть копье Эссу, Большая река.
Вождь девятиглавого племени был умелым охотником. Андрей и не заметил слившегося со снегом в метрах десяти от них зайца, а Ахой сбил его броском копья. Он поднял длинноухого на руки, какой тяжелый, килограмм семь в нем точно есть. Освежеванного красным рубилом зайца оголодавшая троица умяла в тот же вечер. Мясо получилось не до конца прожаренным, но в отсутствие нормальных дров выбирать не приходилось.
– Хррх хочет, чтобы здесь жили настоящие люди, а не грэли,– «самый мудрый» говорил будто бы про себя, но так, чтобы Андрей услышал каждое слово. Не храпевшему же у прогоревшего костра Ахою он это рассказывал.
– Грэли тоже люди, не такие как темнокожие, но— люди. У них есть семьи, дети, они многое умеют, грэли отважные и смелые,– Андрей тоже не смотрел на него и отвечал в сторону Ахоя.
– Настоящих людей много, здесь жили девять больших семей, а за Большой рекой таких семей еще больше. Они придут сюда, где на равнине и болотах так много дичи. Грэлям нет здесь места, так захотел Хррх. Поэтому их так мало и они скоро исчезнут. Если бы девять объединившихся семей смогли убить всех грэлей, то пришедшее через две или три зимы из-за Большой реки племена и не узнали бы, что они когда-то существовали.
– Они останутся на этой земле, уж я постараюсь,– это Андрей подумал уже про себя, перед тем как уснуть.
Только на третий день они смогли покинуть горы и выбраться на равнину.
В лучах заходящего солнца блестела замерзшая Большая река. В этой части равнины она не была такой широкой как ниже по течению в своем беге к соленой реке без берегов. Сказывалась близость гор, где находился ее исток. Кто знает, может быть это та же река, что разделяет земли белогорцев и неандертальцев живущих за ущельем.
Здесь было достаточно дров и троица наслаждалась жарким теплом идущим от костра. Ахой как-то странно на него посматривал. Неужели из-за того, что он вернул себе копье без наконечника? Завтра они уйдут на восток через Большую реку, а он— на запад, к своей семье в каньоне. Андрей улыбнулся, представив, как его встретят члены семьи Гррх.
– Грэль, грэль, вставай,– кто-то шепотом звал его и несильно тормошил за плечо.
Это был «самый мудрый». Чего это он, вроде бы еще темно.
– Уходи, грэль, утром Ахой убьет тебя.
Наверное, ему надо было сказать старику «спасибо», но он не знал, как звучит это слово на языке кроманьонцев. Поэтому просто хлопнул его в знак благодарности по плечу и отправился на запад.
– Не нужно тебе, Эсика, каждый день на стену ходить, холодно уже. И так маленький Эрит без молока остался, хорошо еще, что у Иквы его на двоих хватает,– последние месяцы Энку каждый день перед заходом солнца поднимался на стену, чтобы увести оттуда в дом Гррх женщину Эссу. Эсика все никак не могла смириться с тем, что ее мужчина так и не вернулся обратно.– Он вернется, Эссу везучий, но сейчас тебе надо думать о ребенке
Поникшая девушка, которая держала в руках завернутого в шкуру криворога младенца, безропотно направилась за большеносым. После ухода Эссу прошло уже больше трех месяцев. Много чего случилось с тех пор в семье Гррх: появились на свет ее Эрит и сын Энку и Иквы, завершилась суета с заготовкой припасов на зиму, пришел по первому снегу в каньон беспокойный Эхоут. Эхекка и Энзи готовились к отражению зимнего нападения темнокожих, о котором предупредил Эссу. Вот только сам он не пришел— ни через половину луны, ни через полную, ни даже через три. Но ведь он обещал вернуться. И Эсика верила, что так оно и будет, поэтому и приходила ежедневно на стену каньона, чтобы первой встретить его по возвращению домой. Ей ведь столько надо рассказать ему.
Глава вторая: Дорога домой
Тонкий наст снега хрустел под ногами Андрея двигавшегося прямиком на запад. Далеко же он удалился от каньона семьи Гррх— второй день шел на Закат, а местность все еще оставалась незнакомой- кругом простиралась холмистая равнина, которую пересекали узкие балки с редким кустарником. Прохудившаяся одежда плохо защищала от постоянного северного ветра, который настырно пробирался к телу через каждую дырочку в прикрывавшей его шкуре криворога. Пожалуй, эта зима будет холоднее предыдущей, хорошо еще, что отросшая борода хоть как-то прикрывала шею. Андрей почти бежал. Нет, он не боялся погони, просто пытался согреться.
Не повернуть ли севернее? Где-то там должна была быть река, на которой они оставили летом плоты, а рядом с ними мертвые стоянки кроманьонцев. Оттуда он быстро найдет дорогу домой. Зимнее солнце быстро катилось за горизонт, пора бы подумать о ночлеге. Вот и подходящая занесенная снегом узкая балка. Андрей успел до темноты обрубить красным рубилом ветки с небольших кривых елок, накидал их на пол снежной берлоги и стал дожидаться утра.
Не спалось. Андрей обдумывал слова «самого мудрого» о многочисленном племени на восточном берегу Большой реки. Есть ли у семьи Гррх и других семей неандертальцев время, прежде чем они пересекут Большую реку? А ведь вся эта широкая равнина от плоскогорья и до морского побережья является для кроманьонцев пограничной территорией между напирающими с востока племенами и Пиренеями. Этаким первобытным фронтиром, место богатое дичью, которую малочисленные семьи неандертальцев не в состоянии выбить полностью. Прав был «самый мудрый», если бы девятиглавое племя их уничтожило, то через несколько поколений никто бы и не вспомнил, что жили здесь странные люди с глазами цвета льда. А не последние ли это семьи неандертальцев в истории Земли? Очень даже может быть, если только кто-то не спрятался на Пиренеях или в горах. Но и они будут обречены, когда фронтир сдвинется на Закат. А дальше конец земли— океан. Не убежишь.
Андрей зашевелился в своем убежище, с потолка за шиворот упал кусочек снега, растаял и потек холодным ручейком по спине.
– Вот и от нас останется только едва заметный след как от подсохшей струи на грязном теле— подумал он.– Если только не найдется какой-то выход.
Утром Андрей, как и решил накануне, повернул на север и довольно скоро наткнулся на реку, которая, как он предположил, являлась границей между Болотом и самыми западными стоянками кроманьонцев. Но он ошибся. Он уже довольно долго шел по льду широкой реки, и чем дольше двигался, тем все более странной выглядела ее долина. Прямо со льда, сквозь потерявшие свою листву стволы деревья на крутых берегах, были видны темные входы в пещеры в белых известковых скалах. Заблудился. Хорошо здесь, наверное, живется гррх- залез в пещеру и никто не рискнет их потревожить всю долгую зиму до наступления весны. Но он не медведь, ему нужно домой, в каньон. Повернуть обратно? Но так потеряет еще один день. Да и сходить с замерзшей реки не хотелось, очень уж удобно идти по ее ровной поверхности.
– Ррр…
Андрей подпрыгнул на льду, выставив вперед копье. Рычание не было громким, скорее предупреждающим, но, тем не менее, ноги предательски задрожали. Ррр- царь зверей. Среди деревьев, недалеко от берега, он заметил на снегу большое желтое тело, а рядом разорванная туша оленя. Лев поднял свою голову без гривы и повторил рык. Старый самец внимательно смотрел на него, а Андрей медленно пятился к противоположному берегу. Хорошо, что зверь сыт и вряд ли рискнет разнообразить свою трапезу еще и двуногой добычей рискуя получить сдачи.
– Рррр…
Чем дальше он отходил, тем больше беспокойства звучало в рычании льва. Странно это, он ведь удаляется он него, должен бы и успокоиться, а почему он один? Те львы, которые пришли на пир после Большой охоты темнокожих недалеко от Холмов ушедших прибыли к горе из бизонов всей семьей.
– Рррр,– лев выскочил на лед и захромал за ним.
Причина, из-за которой старый лев жил один стала понятна— состарился, вдобавок повредил лапу и более сильный самец прогнал его из прайда. Андрей проваливаясь в снегу бежал вверх по склону холма, а лев хоть и медленно, но приближался к нему, догоняя добычу на своих трех лапах. Впереди показалась пещера, а чуть поодаль была видна узкая расщелина у подножья холма. Рядом с пещерой валялись кости, так вот почему Брр заволновался, он здесь живет. Стоило отвернуть от пещеры, как лев сбавил обороты, но полностью так и не остановился. Спасительная дыра в земле, куда он нырнул, в действительности была не такой уж и узкой, но медведь или лев уж точно не смогут в нее пролезть. Андрей осторожно сделал несколько шагов вниз в темноту и обернулся. Мощная фигура заслонила дневной свет и Ррр просунул в дыру лапу, но тут же отдернул. Умный. Судя по всему в своей долгой жизни он встречался с двуногими. Свет, которому уже ничего не мешало, беспрепятственно лился в трещину, может быть лев отправился в свою пещеру? Андрей высунул копье вверх и заорал от боли- Ррр ударил по нему лапой и древко стукнуло ему по локтю. И чего он к нему прицепился? Шел бы к себе в логово или доедать оленя. Так долго можно здесь сидеть, нет ли у этой пещеры другого выхода, как это было в Доме Гррх в каньоне?
Андрей поводил вокруг копьем, пытаясь определить размеры грота, и обнаружил коридор в пару метров в ширину. Видимо вход в пещеру обрушился, оставив только небольшую трещину. Может оно и к лучшему, крупных зверей здесь точно быть не должно. Под ногами захрустели сухие ветки. Андрей замер. Было совершенно тихо, но кроме как людям топлива принести сюда некому. Нащупал несколько веток с сухими листьями, сложил в кучку и развел огонь. Свет костра осветил продолговатый зал шириной в шесть, а длиной в метров двадцать. Андрей вскрикнул от неожиданности и отскочил назад, под ногами что-то с сухим треском сломалось— в неровном свете пламени прямо на него со стены смотрела морда огромного быка. Рисунок! Он испугался рисунка. Бык был нарисован черной краской и достигал в длину не менее пяти метров. И где только неизвестный художник такого огромного зверя увидел. Андрей провел по рисунку пальцами. Силуэт оказался выцарапан в стене чем-то острым, а уже потом эти линии выделили краской. На стене под быком была нарисована красная корова, которая смотрела в противоположную сторону. А на что он наступил? Оказалось, на нечто, похожее на ложку или половник, ручку которой он неосторожно отломил, наступив ногой. В углублении застыл какой-то жир, из которого торчала веревка. Это же светильник. И как он сам не додумался, мастерил коптящие факелы для освещения дома Гррх. А из чего его сделали? Неужели кто-то опередил Младшую и создал первую в этом мире керамику. Андрей вертел светильник в руках— нет, это оказалась не обожженная глина, а искусно обработанный камень. На отломанной ручке были видны вырезанные узоры. Зажег фитиль от костра и в зале появился еще один источник света.
На него со всех стен смотрели быки. Туры, зубры, бизоны…И еще какое-то копытное, которое он не смог опознать. Андрей обнаружил в зале полтора десятка заправленных жиром светильников и поджег их все сразу. Стало совсем светло. Удивленный увиденным даже забыл про рассерженного хромого льва, ожидавшего появления двуногого наверху. Могли ли оставить изображения неандертальцы? Да нет, конечно. Для них и его схематичный рисунок семьи был откровением. Девятиглавое племя? Но похожих светильников ни на одной их стоянке он не видел. Да и странное животное, которое он не смог опознать, сбивало с толку. Он то хорошо усвоил, что в этом мире фантазия художника жестко ограничена реальностью, Андрей помнил, как Эрру не мог вырезать изображение совы с рожками только потому, что подобной химеры не встречается в природе. Неопознанное животное раздражало своим четким изображением и Андрей, подобрав кусок угля, пририсовал ему один рог.
Устав думать для чего кому-то понадобилось рисовать столько быков, Андрей решил осмотреть всю пещеру. Из зала быков вели два выхода. Один примерно такой же, как тот, в котором он находился, только поуже. Быки, лошади, олени здесь были не только на стенах, но и даже на сводах. Когда поднял вверх руку со светильником, то показалось, что они перебегают через потолок с одной стены на другую. Чтобы разрисовать своды художники соорудили леса из стволов деревьев, которые закрепили в выдолбленных в стене отверстиях. Второй проход оказался совсем коротким и выводил в округлый зал.
– Вот уж порезвились.
Зал был изрисован весь: стены, потолки и даже на полу обозначили какие-то жирные точки и геометрические фигуры. Помимо привычных красноватых быков и лошадей обнаружился и большерог. Округлое помещение продолжилось узким лазом, который облюбовали для себя любители рисовать тигров и львов, среди кошек затесалась смотрящая прямо на него лошадь. Дальше коридор сузился и Андрей повернул назад в округлый зал. Второй проход вел куда-то вниз. Любопытство взяло вверх над осторожностью, и он спустился в какой-то колодец.
– Египет какой-то,– подумал Андрей.
На дне шахте был нарисован странный сюжет: в центре был изображен падающий человек с птичьей головой, который уже поразил коротким копьем быка. Словно ему не понравилась то, что он увидел, от них обоих удалялся однорог. Вокруг были еще нацарапаны какие-то знаки похожие на те, какие были на рукоятке его светильника.
Святилище. Это могло быть только сакральное место. Эти точки, рисунки в виде зубьев, ромбы и квадратики тоже что-то означают. Ничто не указывало на то, что в пещере кто-то постоянно жил. И это не темнокожие из девятиглавого племени погубленные наведенной им неизвестной болезни. Те были падки на раскрашенные черепа крупных животных, установленных у входа на стоянки. Вот зря он в своей самонадеянности решил, что равнину и предгорья населяют только неандертальцы и люди из племени Ахоя. Есть здесь еще и другие люди, не могут не быть. Жир в светильниках не испортился и вполне себе горел, а значит, оставили его в пещере не так давно. Некоторые рисунки выглядели незаконченными и кто-то обязательно придет дорисовать своих быков или лошадей. Странно, что людей почти и нет на стенах, только один рисунок в шахте, да и то человек с птичьей головой. И хищники почти отсутствуют. Мысли о странностях стиля древней живописи навели на него дрему, и в первый раз за последние месяцы он уснул, чувствуя себя в полной безопасности.
– Рррр..,– отброшенное мощной лапой копье в очередной раз упало рядом с Андреем. Чертов лев, решил устроить осаду. Сверху манил к себе солнечный свет, который падал в расщелину, а он застрял в расписанном гроте. Хромой лев никак не желал оставить его в покое и убраться в свое логово или на охоту. Второй день они играли в одну и ту же игру: Андрей высовывал копье наружу, чтобы убедиться, что Рррр убрался, а тот ударом по древку показывал, что все еще караулит его наверху. Время от времени он швырял в него снизу камни, если замечал желтую шкуру.