Пролог
Когда-то давно, еще до эпохи инноваций, люди покланялись божествам, духам…. Вера в них помогала им, разумным существам, обрести себя. Каждый искренне верил, что духи помогают в хозяйстве, в рыбной ловле, в охоте. Делая подношения, сооружая храмы в честь своих идолов поклонения, никто не мог усомниться, что вскоре жизнь наладится. И если ничего не менялось или вообще скатывалось в бездну, они винили лишь себя в грешной жизни. Сейчас же мы стали забывать, перестали верить в высшую силу, надеясь лишь на себя и свои возможности. Но нельзя винить в этом людей. Если за свою жизнь ты не видишь доказательств о существовании чего-то высшего, ты автоматически становишься скептиком. Так уж мы привыкли: мы доверяем лишь тому, что можно увидеть, почувствовать, ощутить.
Глава 1
«Вот так встреча»
Корея, Сеул
Наши дни
Страх окутывал сознание точно снежный ком – от него становилось холодно и мерзко. А за спиной все продолжали слышаться мужские голоса, они становились громче с каждой секундой. Хотелось закричать что было силы, но осознание того, что это не спасет меня, сковало мое горло, не позволяя даже вздохнуть.
Улица, как назло, была пуста. Я не могла и подумать, что столица окажется настолько безлюдной. Даже свет старых фонарей не делал улицу комфортнее. Освещение открывало вид только на дорогу, а вот прилегающие к ней дома были погружены в кромешную тьму. Возможно, там и скрывались жители домов, только вот кому захочется вступать в перепалку ради незнакомого человека, тем более против шестерых крепких парней.
– Эй, Подожди. Куда так бежишь? – тошнотворный запах перегара врезался в мой нос, когда один из громил развернул меня к себе. Высокий мужчина, одетый в кожаную куртку и потертые джинсы, смотрел на меня с нескрываемой неприязнью, как будто я была лишь куском мяса, причем не первого сорта.
Пытаясь не выдавать своего страха, я высокомерно подняла глаза. Мой взгляд вступил в схватку за свое достоинство, только у мужчины это вызвало лишь еще более мерзкую улыбку.
– Куда спешишь, принцесса? – прозвучал голос прямо возле моего уха, заставив меня развернуться на девяносто градусов.
В мгновение я осознала, что стою в середине замкнутого круга и шансы убежать снизились до нуля. Страх больше не мог подчиняться мне. Мелкая дрожь и мурашки на открытых местах тела с легкостью выдали мое состояние, позволив им понять, что доминируют они в этой схватке.
– Ты явно неместная, раз осмелилась пройтись в такое время одна, – довольная ухмылка расползлась на морщинистом лице моего обидчика.
Глаза, уже привыкшие к темному месту, забегали по бугаям, рассматривая их лица. Странно, но они даже не пытались их скрыть. Видимо, они не думали, что я могу обратиться в полицию и опознать их. Но тут пришла другая мысль в голову…Что если они не боятся? Вдруг полиция бессильна против них? Или же я просто не смогу ничего сказать, потому что перестану существовать… Страх от моих догадок стал лишь сильнее. Я буквально ощущала, как от нервов вздулись венки на моей шее.
– Прошу Вас, отпустите меня, – жалобный голосок вырвался из моих уст, но вместо встречного сострадания послышались короткие смешки со всех сторон.
Рев мотоцикла оглушил на несколько секунд присутствующих. От испуга я крепко зажмурила глаза, готовясь к неизбежной гибели. Дрожь в венах пробила чечетку. Резкий звук тормозов… Тишина…
– Садись! – мужской голос вытащил меня из транса.
Приоткрыв глаза, я обомлела: зрачки столкнулись с дымовой завесой, но с каждой секундой она рассеивалась, открывая вид. Прямо передо мной, всего в нескольких сантиметрах, стоял байк, за рулем которого сидел незнакомец в непроглядном шлеме.
Одним резким рывком я двинулась в сторону спасителя, но сразу ощутила крепко сжатое запястье и с ужасом осознала, что все так же нахожусь среди негодяев, которые лишь слегка расступились, увернувшись от наезда мотоцикла.
– Эй, ты бессмертный что ли? – из-за моей спины вышел «шкаф», который лишь одним плечом перекрыл мне обзор на мотоциклиста.
– Вроде того, – абсолютно спокойным тоном ответил паренек, я даже была уверена, что за черным стеклом шлема кроется улыбка.
Последовавший звук щелчка дал понять, что забрало шлема приоткрылось. Я уж было ждала удобного момента, чтобы отступить в сторону, ожидая драку, но никто даже не шевельнулся. Компания, будто окаменевшая, не сводила своих взглядов с мотоциклиста. Тишина была настолько устрашающей, что я даже не слышала собственного дыхания.
– Какого черта?… – вставший между мной и мотоциклом мужчина, слегка пошатнувшись, обронил лишь короткое ругательство и сразу замолчал, закусывая свой язык, будто виня себя за сказанное.
Мне не была видна схватка взглядов, и не было понятно, что так напугало моих обидчиков, но всего через несколько секунд они помчались кто куда, прочь от злополучного места, буквально снося меня с ног.
Глухим ударом я рухнула на холодный асфальт. Было не больно, в моих венах, вероятно, играл адреналин, который заглушал эту боль. Но, сидя на дороге, я поняла, что могу наконец-то перевести дух и, собрав остатки сил, набрала в легкие как можно больше воздуха, наслаждаясь свободой. Звук захлопнувшегося забрала вернул меня в реальность. Я подняла глаза, пытаясь разглядеть своего спасителя, но его лицо уже оказалось скрыто. Не торопясь, он перекинул ногу через своего железного друга и также медленно протянул мне руку. Его жест казался совсем безобидным, но почему-то у меня вызвал опасение.
– Пошли со мной, – спокойно сказал парень, дернув ладонью, на которую неотрывно смотрела я.
– Почему я должна идти с тобой? Как те шестеро убежали, только взглянув на тебя, пугает намного больше, чем случившееся со мной.
– Ну, как хочешь, – ладонь мотоциклиста сжалась в кулак. – Тогда прощай. Помни, что у тебя был выбор, те парни могут вернуться.
Рука парня опустилась, глухим ударом упав на бедро. Не дав мне даже подумать, он развернулся в сторону своего байка, закидывая на него ногу.
– Стой, – короткое слово, сорвавшееся с моих губ, заставило мотоциклиста замереть. – Ты отвезешь меня домой?
– Я это и предлагал, – ответил парень, после чего мотор байка взревел, создавая новую завесу из дыма.
– Хорошо…
Быстро поднявшись на ноги, я подошла к мотоциклу. В голове пронеслось тысячи исходов от этой поездки, но я была уверена, что с одним-то я точно справлюсь.
– Если увижу, что ты свернул не в ту сторону, я столкну тебя с байка, – я пыталась говорить уверенно, но в этот раз, видимо, переиграла свои эмоции, так как в ответ последовал короткий смешок.
– Садись давай, смелая.
Мотоцикл в полудрифте вывернул на главную дорогу. Спустя всего пару минут, подъезжая к центру Сеула, атмосфера поменялась до неузнаваемости. Лишь одного взгляда на ночную жизнь корейцев хватило, чтобы почувствовать себя в безопасности. Высокие здания не были похожи на обычные небоскребы в других странах: они не закрывали небо, и, благодаря этому, поздний вечер не казался таким мрачным. Меня завораживало движение жизни этого народа. Находясь тут, за тысячи километров от дома, вдыхая этот воздух, ты, сам того не понимая, начинаешь хотеть прожить свою жизнь с достоинством.
Десятки, нет, сотни неоновых вывесок: кофейни, рестораны, клубы, свет от которых заполонял всю улицу. Жители, гуляющие по ночному городу, приветливо улыбались встречному движению. Их улыбки казались настолько искренними, что ты непроизвольно отвечал им взаимностью. Яркий фонтан с подсветкой, возле которого бегала детвора. Их заразительный смех сливался с журчанием воды, создавая симфонию счастья, слушая которую сам становишься счастливее. Глядя на все происходящее, ты просто наслаждаешься жизнью. Все это заставило мою улыбку расползтись по лицу еще сильнее.
– Ох, детей наверно отсюда сложно увести домой… – тихо прошептала я, но мой спутник услышал лишь бормотание, это было ясно по его слегка повернутой голове. – Ты назовешь свое имя, если я спрошу?
– Тебе ни к чему его знать! – прокричал парень, стараясь перекричать дуновение ветра. – А вот как тебя занесло в такой район? Ты же явно неместная.
– Почему это?
– Серьезно? Думаешь так сложно отличить азиата от европейца?
Я промолчала с несколько секунд, обдумывая свой ответ. Было странно рассказывать о себе незнакомому человеку, лица которого я даже ни разу не видела. Но, в конце концов, он спас меня, возможно, он и заслужил услышать долю правды.
– Я только прилетела из России, тут живет моя мама. Она должна была встретить меня, но, видимо, забыла.
– Забыла?! Интересная у тебя семейка, – чуть ухмыляясь, сказал парень, – для русской ты отлично говоришь на корейском.
– Я изучала его дополнительно в школе.
– А твоя мама? Она кореянка?
– Слишком много вопросов для человека, который даже имени своего не назвал.
Как и ожидалось, в ответ последовала тишина, но меня это вполне устраивало. Рассказывать и вдаваться в подробности о своей семье не хотелось, мне было стыдно. В детстве мне встречались дети, которые жили не в полной семье, но они были с мамой. В основном их матери уходили от отцов, забрав дитя, или происходил обоюдный развод через суд, на котором вполне спокойно назначали опекуном мать. Моя же семья не походила на среднестатистическую. После нашей последней совместной поездки в эту страну, вернее сказать, когда в последний раз мы посещали Корею, мама не уехала с нами, а осталась тут. Отчасти, я могла ее понять. Постоянные переезды, смена работы, дома, все это угнетало и не позволяло ощутить весь вкус жизни. Но, как оказалось, это стало не единственной причиной ее поступка. На новой работе мама завела интрижку, которая переросла в роман. И, видимо, этот человек стал для нее намного важнее нас. С тех пор единственным нашим с ней общением были короткие телефонные звонки по праздникам. В основном они заключались в стандартном поздравлении друг друга. Ни мне, ни ей было не интересно расспрашивать о жизни, это была простая формальность – разговор, на который каждый раз меня уговаривал папа. Больше всего всегда удивляло, что отец никогда не был зол на нее, всегда с любовью отзывался о ней, несмотря на всю боль, которую она ему причинила. У меня же с детства в груди разгоралось пламя обиды. Я не хотела ни знать, ни видеть ее, но судьба сыграла с нами не по правилам. Пару месяцев назад моего отца не стало. Жизнь разделилась на до и после. Дом отобрали за долги, денег не хватало даже на еду, но тут объявилась она… Мама. Видимо, скорбь сближает людей. Она предложила мне поработать на ее нового мужа и пожить у них. Выбора у меня не было, да и на родине меня уже ничего не держало.
Свернув с главной дороги, мотоцикл выехал на хорошо освещенную аллею. Густая роща окутала маленькую дорожку, словно кокон. Казалось, мы едем по нескончаемому лесу, но вскоре показались огни и стал виден большой трехэтажный особняк, хотя больше он походил на старинный замок конца девятнадцатого века.
– Мы приехали, – мотоциклист остановился на прилегающей к зданию стоянке.
– А ты уверен, что мне сюда?
– Если ты верно сказала адрес, то да, я уверен. Но если ты ошиблась – пойдешь отсюда пешком, – недовольным тоном проговорил парень, – я тебе не такси.
Я быстро спрыгнула с байка, оглядывая все вокруг. Атмосфера этого места отличалась от всего, что я видела сегодня в этом городе. Особняк пугал и манил одновременно, вызывая противоречивые чувства.
Я повернулась к своему спасителю, натягивая широкую улыбку на лицо:
– Спа… – но парень явно был не намерен выносить мое присутствие еще какое-то время. Мотоцикл с визгом рванул с места, оставляя меня в клубах дыма, – сибо…
Хоть страх и приспособился в моем теле, я все же собрала силы в кулак и, гордо расправив плечи, отправилась в сторону большой двери. И вот, стоя на пороге, я почувствовала, что моя рука как будто стала килограмм на десять тяжелее. Я пыталась ее поднять, чтобы постучать, но получалось безуспешно.
– Чем могу помочь, мисс? – дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина средних лет. Привлекательный мужчина с тонкими азиатскими чертами лица смотрел на меня, чуть сдвинув брови и время от времени поправляя свой галстук. Но тут до нас обоих пришло просветление: – Лина?
– Мистер Хан?
– Господи, прости. Не стой на пороге, проходи, – мужчина галантно отступил в сторону, пропуская меня в дом, – твоя мать сказала, что ты прилетаешь завтра.
– Видимо, она запуталась в днях.
Услышанное заставило его брови еще сильнее сдвинуться, превращая удивление на его лице в неподвластную ярость: – Виктория! Виктория!
Всего через пару секунд в гостиной послышались быстрые шаги, и вскоре появилась мама. Она уже не была той, которую я помнила. Благодаря макияжу, казалось, она стала только моложе. Приталенное длинное платье нежно розового цвета идеально подчеркивало ее подтянутую фигуру, а белые локоны аккуратными волнами свисали с ее плеч.
– Лина? Что ты тут делаешь? – удивленно спросила мама, встав на пороге комнаты. – Ты ведь должна была приехать девятого?
– Правильно, мама. Сегодня как раз девятое, – с разочарованной улыбкой ответила я.
– Боже, нужно было уточнить у тебя дату, – прикрыв глаза одной рукой, тихо сказал мамин сожитель.
– Все хорошо, Мистер Хан, – с благодарностью произнесла я, – я добралась без происшествий… почти, – последнее слово я сказала достаточно тихо, чтобы никто не услышал.
– Во-первых, зови меня Хан, – начал мужчина, мама же, в ответ на его слова, громко цыкнула, но создалось ощущение, что он даже не обратил на это внимания, – во-вторых, ты голодна? Мы как раз садились ужинать.
– Благодарю, я даже крошки сегодня не обронила. Желудок буквально объявил мне Третью Мировую.
– Детка, иногда голодание полезно для фигуры. Тебе бы это не помешало бы, – едко прокомментировала мою фигуру мама.
Я видела краем глаза, как Хан пронзил ее взглядом, но я все же ответила ей легкой улыбкой. Пусть только мне известно, что под моей мешковатой одеждой, но критику в свою сторону я воспринимаю гордо, тем более от незнакомцев.
Я с детства занималась танцами, и моя фигура была более чем подтянутой. Но вот демонстрировать я ее не любила, поэтому предпочитала бесформенные толстовки, которые с легкостью прятали все практически до колена.
– Где вообще твой чемодан? – добавила мама.
– В аэропорту. Мне сказали, что его можно забрать позже.
– Прикажу водителю забрать его, – чуть склонив голову, сказал Хан и поспешно вышел на улицу.
Медленными шагами, походкой дикой кошки, мама направилась в мою сторону, остановившись практически вплотную. Ее взгляд тяжело пробежался по мне, словно оценивая новую игрушку. Я до сих пор не понимала, как я должна была себя вести с ней, но ее дальнейшая фраза расставила все по своим местам:
– Ты не думай, я не против, что ты поживаешь у нас, но надеюсь, что это ненадолго. У нас с Ханом своя жизнь, у тебя – своя, – на долю секунды мама приложила свою ладонь к животу, но тут же отдернула ее, – когда ты освоишься, найди себе жилье. Я помогу финансово.
– Не волнуйся, тебе нельзя, – кивнув на ее живот, начала я, – я не собиралась оставаться у вас надолго.
– А ты выросла очень умной женщиной, Лина, – с улыбкой ответила мама.
– Твоей заслуги в этом нет, – ответив взаимностью на ее улыбку, добавила я. Но, на мой взгляд, дерзость ей пришлась по вкусу, так как в ее глазах промелькнула тень уважения.
На крыльце послышались тяжелые шаги. Услышав их, мы рефлекторно сделали шаг назад, отойдя друг от друга на безопасное расстояние.
– Дамы, спасибо, что подождали, – быстрой, но уверенной походкой Хан подошел к нам. Его глаза отчаянно бегали по нашим лицам, пытаясь понять, что произошло за время его отсутствия. – Пойдемте, не хочу морить Вас голодом.
Проследовав за мужчиной в конец коридора, мы оказались в потрясающей воображение комнате. Потолки этого помещения, казалось, были метров десять, а панорамные окна превращали комнату в бесконечное пространство. По бокам красовались две двухметровые статуи львов, на основании которых были надписи на корейском языке: «Жизнь – это только начало путешествия», «Твой враг несет бремя друга твоего». Прочитанное вызвало ухмылку, и я высказала свои мысли вслух.
– Фразы из русской литературы?
– Среди писателей много гениев. Но русская литература – это особое искусство, и мне приятно осознавать, что ты читала их, – твердо ответила мама.
Я подняла глаза, встретившись с ее взглядом. Она села во главе длинного стола, словно президент на переговорах. Ее лицо не выражало эмоций, лишь пальцы левой руки нервно стучали по стеклянной поверхности стола, заполняя образовавшуюся тишину. На первый взгляд, она казалась полной сил, но в глазах читалась скрытая усталость.
– Ты удивишься, узнав, что я читала данные произведения на трех языках, включая корейский, – хмуря брови, проговорила я.
– Нет, не удивлюсь, – заправив отбившуюся прядь за ухо, начала мама, – ты заучка. Это ни капли меня не удивляет.
Я чувствовала, что мои брови сомкнулись в середине до предела, грудь начала тяжелеть от каждого вздоха. Как много мне хотелось ей сказать. Я думала, это знала только я, но, видимо, мои мысли слишком откровенно были написаны на моем лице, так как в эту же секунду Хан бесцеремонно влез в наш диалог, заполонив своими широкими плечами весь обзор на комнату и маму. Деликатно, без грубости, он подхватил меня под руку и повел к одиноко стоящему стулу, прямо напротив мамы, и, слегка отодвинув его, жестом пригласил меня присесть. Точно мешок я плюхнулась на указанное место, не поднимая глаз. И без слов было ясно, что скандалы в этом доме не приветствуются.
– Ешь, – вилка со звоном опустилась на стол. Видимо, мама тоже решила оставить меня на более доброй ноте. Встав со своего места, она направилась в сторону двери. Я так и не решилась поднять на нее взгляд, посвящая все свое внимание, приготовленный еде, но стук ее каблуков еще долго эхом разносился по стенам дома.
– Не обращай внимания, – с грустью начал Хан, – последнее время она сама не своя. Наверное, скорбь все переносят по-разному.
Я удивленно подняла глаза на мужчину. Знает ли он о беременности матери или нет – было не ясно. Я запихала большой кусок мяса в рот, чтобы не сболтнуть лишнего. Хан тоже старательно принялся за горячее. И до конца ужина мы, по обоюдному согласию, провели в тишине.
Один из слуг показал мою новую комнату. Не включая свет, я разглядела в темноте большую кровать и просто упала на нее. День был сумасшедший, сил не было даже чтобы принять душ, а в голове крутились мысли о парне, который спас меня: «Кто же он? Почему не назвал имени? Встречу ли я его снова?»
Глава 2
«Приятно познакомиться. А мне нет»
Что может быть прекраснее, чем просыпаться от теплых лучей солнца, нежно скатывающихся по твоей коже. Тело, набравшись сил за десять часов сна, вытянулось в струну, заполняя энергией каждый сантиметр. Растирая руками склеенные после сна ресницы, я перепугалась: уши уловили шорох в комнате, означающий, что я не одна. Подорвавшись с места, я села, натягивая одеяло практически с головой. Глаза в панике стали искать источник шума.
– Мама?! Какого черта ты тут делаешь?
– Это вообще-то мой дом, для справки, – чуть повернув на долю секунды голову в мою сторону, мама продолжила копаться в шкафу.
– Не твой, а твоего ухажера, для справки, – скрестив руки на груди, начала я. – Что ты вообще делаешь?
Пропустив первую фразу мимо ушей, мама развернулась в мою сторону с вешалкой в руках, натянув наигранную улыбку:
– Твоя форма.
– С чего такая забота?
Молча подойдя к моей кровати, она опустила вещи на кровать. Я смотрела на мать, выискивая подвох, но ее истинные чувства были скрыты за толстой стеной недоверия. Хоть мы и считались близкими родственниками, мы были чужими друг для друга.
Своей миловидной внешностью она управляла на раз, другие части тела выдавали ее нервозность. Небесно-голубые глаза излучали дружелюбие и наивность, руки же, сжимающиеся время от времени в кулаки, выдавали ее скрытые желания прекратить игру. Я не верила матери, не верила ее широкой улыбке, но вот моя ли это вина? Да, я считала ее предательницей, худшей матерью на свете. Совершив поступок однажды, человек совершит его и после. Люди не меняются, даже при большом желании.
– Сегодня твой первый день на новой работе, я хотела помочь со сборами, – нервно теребя край шелковой блузки, проговорила мама.
– Спасибо, но это не мой стиль, – мой голос прозвучал жестко, но казалось, услышанное обрадовало ее.
– Твои вещи еще не привезли, – спокойно начала мама. Ее тон заставлял меня почувствовать себя маленьким ребенком, которому что-то запрещают, – да и твой стиль, дорогая, не совсем то, что нужно.
Быстро развернувшись, мама направилась в сторону двери. Ее походка была элегантной, а брючный костюм делал ее более уверенной. Распущенные белые локоны подпрыгивали при каждом шаге, гипнотизируя мой взор. Подойдя к двери, мама обернулась и, поймав мой заинтересованный взгляд, улыбнулась сильнее прежнего.
– Хм… Что-то еще? – я смущенно отвела взгляд на ее ноги, делая вид, что просто изучала ее образ. А возможно, я и сама отказывалась признаться себе, что восхищалась ее красотой.
– Да, Лина. Поторопись, Хан хочет посвятить тебя в курс дела, чтобы ты не хлопала своими глазками в «BiHit», – ее голос не дрогнул, мое же дыхание участились в десятки раз.
– Что-то знакомое…
– Это звукозаписывающая компания. Тебя поставят на побегушки к одной из групп. Несколько дней работы хватит, чтобы проверить твой потенциал.
– То есть… – горло сжало неприятное ощущение, словно его обвили толстой цепью. – Побегушки?! То есть для человека с двумя высшими образованиями не нашлось другой профессии?! – крик сорвался с моих губ. – Да и не любитель я корейской музыки.
– Это как раз плюс. Не будешь кидаться на них, как очередная фанатка, – лицо матери в секунду изменилось до неузнаваемости. Скулы сжались до острых углов, а губы превратились в узкую линию, небесно-голубые глаза, казалось, стали черными от гнева. Не проронив больше ни слова, она поспешно покинула мою комнату, оставляя меня наедине со своей яростью.
Усталость сменила утренний прилив энергии, и все, что я смогла сделать, – это накрыться одеялом с головой, чтобы солнечные лучи больше не могли пробраться к моему телу. А с губ срывались одна фраза за другой: «Я смогла бы… смогла… смогла попробовать себя в другой области. Как минимум, я неплохо танцую».
«Тук-тук!»
Звонкий стук в дверь оглушил комнату, заставляя меня нырнуть головой под подушку. Когда я подумала, что я выиграла это маленькое сражение, в дверь раздался более мощный удар.
– Да кто там?!
– Это дворецкий, мисс. Вы рискуете опоздать на завтрак, – тяжело вздохнув, управляющий продолжил, – вы и так кожа да кости, мисс, а на улице сегодня ветрено.
Я облокотилась на локти, рассматривая закрытую дверь из-за полуприкрытых век: – Вы ведь не отстанете от меня?
– Нет, мисс, – твердо ответил мужчина. Хоть я не видела его лица, но была уверена, что он сказал это с улыбкой.
– Выйду через пять минут, – ответила я и снова поднырнула под пушистую постель.
«Тук-тук»
– А-а-а, – с глубинным рыком прокричала я. – Да правда! Пять минут!
Вынырнув из-под одеяла, я с интересом огляделась. Как жизнь в этой стране отличается от привычной мне. Даже комната – она была словно из американского сериала. Большая кровать, тумбы, шкаф, все это в одном стиле, обыгранные стильными яркими аксессуарами. Шкаф с выдвижной дверкой, зайдя в который можно было заблудиться. Его размер был в половину моей новой комнаты. А в углу была дверь, которая вела в ванную комнату, и у меня действительно впервые была своя ванная комната.
Наконец, шаги дворецкого стали стремительно удаляться в глушь дома. А я, не желая подставлять нового друга, поднялась с кровати. Завязав нелепый пучок и почистив зубы, я стала натягивать подготовленную для меня одежду. К моему удивлению или облегчению, выглядела я в ней неплохо. Все-таки корейский стиль в одежде очень отличался от стиля в моей стране, но мне это нравилось.
Юбка, чуть выше колена, была приталена сверху, но снизу была свободной. Она не сковывала шаг и в тоже время выглядела элегантно. Блузка, с рукавом три четверти, была идеально выстирана до кристально-белого цвета. Надев ее, я поначалу немного ужаснулась, насколько обычным стал выглядеть мой образ, но тут на помощь пришел последний аксессуар – галстук. Эта маленькая вещь превратила мой образ в более строгий – это так удивляло, я и не думала, что настолько примитивная часть гардероба может придать образу завершенность.
Закончив со сборами, я поспешила вниз. В уже знакомой для меня гостиной сидел Хан. Он держал в руках свежую газету. Кофе перед ним уже не дымился, что означало, что я все-таки запоздала.
– Простите, что так долго, – нервно проговорила я, опускаясь на стул. В считанные секунды откуда-то из-за угла выбежала горничная, неся в руках чашку кофе и тарелку с еще горячими блинчиками.
– Не извиняйся. У нас еще есть время, – спокойно ответил мужчина, отодвигая газету в сторону. – Если позволишь, пока ты ешь, а я вкратце расскажу, что от тебя требуется на новом месте работы.
– Да, конечно.
– Виктория рассказала, что немного посвятила тебя в суть. В первую очередь, извини, я понимаю, что такая работа не совсем подобающая твоему образованию, но есть люди и выше меня, и боюсь, не все здесь зависит от меня, – пока Хан говорил, его взгляд ни разу не оторвался от стола. Это было очень вежливо с его стороны, так как я могла поторопиться и не стесняться запихивать в рот кусок за куском. – Вообще, сегодня у нас начинается запись нового альбома нашей известной группы «БС». Может, слышала?
– Не-а, – отвлекшись от еды, произнесла я.
– Это неплохо. Твоя задача встречать парней, быть всегда с ними и выполнять все их прихоти, естественно, в рабочем плане.
– А что будет, когда они закончат запись? Новая группа?
– К тому времени я постараюсь договориться на счет твоего повышения.
– Спасибо, Хан, – тихо проговорила я.
Взгляд мужчины, наконец, оторвался от стола и устремился на меня: – Это меньшее, чем я могу помочь тебе. А сейчас, если закончила, нам лучше поторопиться.
– Да-да, поехали, – сделав последний глоток кофе, я поспешно встала из-за стола.
Имея множество прислуги, в том числе и водителей, Хан предпочитал ездить на работу самостоятельно. Ему нравились утренние полупустые улицы, хотя если он задерживался всего на полчаса, дороги становилась непролазными, и приходилось постоять в пробке час-другой. Именно поэтому он выезжал на работу очень пунктуально, в одно и то же время.
Машин в своем арсенале он тоже имел немало, но всегда отдавал предпочтение старенькому кабриолету. Это была его первая машина, купленная еще до пика его карьеры, поэтому она была ему особенно дорога.
Поездка до компании заняла минут двадцать. Все это время Хан рассказывал о том, как разговаривать, как смотреть на этих парней. Он посоветовал вести себя спокойно, непринужденно, как с обычными людьми, а не с мировыми звездами. Но, если бы он углубился в мои знания K-Pop, он бы смог наконец-то успокоиться.
– Они в этой компании далеко не новички, – сворачивая на подземную парковку, продолжал рассказ Хан, – к тому же являются продюсерами и актерами в нашей компании. Парни много повидали до того, как стали успешными.
– Хан, – мягко прервала я мужчину, – все будет хорошо. Буду тише травы, но буду везде.
– Хорошо, – через силу кивнул Хан, – тогда пошли.
Мы вышли на парковку под зданием. Машин на ней практически не было. Видимо, еще было слишком рано, но это меня радовало, ведь можно было спокойно настроиться на рабочий день. Пройдя пару десятков метров, мы добрались до лифта. Снаружи он казался самым обычным и непримечательным, но как только мы очутились в нем, мое дыхание сбилось. Внутри лифт оказался зеркальным и очень просторным. На полу лежал красный ковер, а на потолке красовалась большая люстра – некое подобие театральных хрустальных люстр с множеством подвесок и блестящих камней.
Хан нажал кнопку два – лифт двинулся вверх и практически сразу остановился. Это длилось всего мгновение, но мне казалось, прошли минуты. Я так волновалась, хоть и старалась это скрыть. Новая жизнь, новая страна, никогда не знаешь, к чему тебя приведут эти новшества.
Как только лифт остановился, а дверцы стали открывать вид на этаж, из глубины меня вырвался смешок и истеричный голос.
– Офигеть!!! – ляпнула я по-русски.
Я закружилась вокруг себя, стараясь охватить взором каждый нюанс, каждый элемент декора. Оценив количество машин на парковке, я ошибалась: людей было очень много, и все они жили ритмом офиса. Сотрудники носились по этажу, общались, кто-то пил кофе. Рабочие столы были повсюду, возле каждого было примерно по пять человек. Яркий декор дополнял картину, делая это место более дружелюбным, и был по последнему писку моды. Для меня это странно. Раньше я думала, что комфорт и стиль не совместимы, но теперь, после увиденного, я точно поменяла свое мнение. Особую экзотику этому месту придавали высокие пальмы, стоящие в горшках возле каждого стола. Это позволяло почувствовать некую уединенность каждому рабочему месту.
– Прости? – переспросил Хан.
– Ого! Я говорю: ого! – восторженно заговорила я. – Невероятно!
– Рад, что понравилось, – с улыбкой сказал Хан. Его реакция на мой восторг была настолько искренней, что он радовался, словно отец, впервые приведший своего ребенка в городской парк. – Пойдем. Заберешь документы и отправишься на третий этаж.
– Я думала, что буду работать здесь….
– Не совсем, – почесав голову, продолжил Хан, – третий этаж – это место, где будет жить группа. Твоя комната находится там же. Ты будешь работать везде, где будут они. Ты должна стать их тенью.
– Я поняла, – ответила я, заметив, как изменился тон мужчины. Казалось, ему было неприятно даже думать об этом, не то чтобы говорить, – я справлюсь. Как-никак не маленькая девочка, четверть века прожила.
Хан уверенно зашагал в самый центр суеты, я же мелкими перебежками, отвыкшая от каблуков, последовала за ним. Сотрудники улыбались и приветливо кивали при виде начальника. Со всех сторон люди бежали к Хану: кто-то с документами, кто-то со свежесваренным кофе.
– Господин Хан, вот Ваши документы, – наш путь перегородила миниатюрная кореянка. Одета она была очень строго: юбка-карандаш, высокий тонкий каблук, белая рубашка, расстегнутая на одну пуговицу. Но ее лицо было словно кукольное. Достаточно широкий разрез и длинные ресницы еще больше увеличивая ее и так большие голубые глаза. Алые от природы губы были формы бантика, делая черты лица неестественно красивыми в полной комплектации.
