Леди с дефектом

Глава 24. Конвейер

"Я умею спать по 4 часа в сутки и не падать остальные 20. А какая у вас сверхспособность?" Югр Ставский

Спала беспокойно.

Во сне я все время убегала от Рика, чтобы попасть на костер. Огонь пылал, охватывая пламенем все больше дров и людей, привязанных к столбам. Их были сотни, а я металась между ними в попытках спасти.

Проснулась в поту в своей комнате. Маленькой, гостевой, но уютной. Здесь дышалось легче, чем в колледже Элварса. Энергетика приятнее и хозяин горячее… Ой!

Наш первый поцелуй на кухне затянулся, но был остановлен силой воли. Не моей. Под конвоем Рик отвел меня в комнату и велел спать, а не то он за себя не отвечает, что бы это ни значило.

Что ж, поспать было полезно. Завтра предстоял последний день в штате бьорнского отдела по оказанию услуг. А это значит отчеты, совещания и прощания.

Да…

С прощаниями все сложно.

– Понял тебя, – кивнул шеф Виллинью.

В этот раз на работу заходила спокойно. Не ураганом, как обычно, а медленно, воспитанно, как настоящий опытный агент, а не девочка на побегушках. Шла, вежливо помахивая ручкой коллегам, и стучала в закрытые двери, прежде, чем войти.

Шеф моей утренней просьбе не удивился, он сам хотел предложить. Оставалось обсудить только отъезд.

– Завтра выйдет статья Мэй Френси про дефектных и м-м.. их особенности, – продолжал шеф. – Тебе лучше уехать утром, чтобы не нарваться на толпу любопытствующих.

– Так и сделаю.

– А о деле, о котором мы говорили… Я передам бумаги, не переживай.

– Только давайте пока не распространяться.

– Хорошо, Ника. Для тебя – что угодно!

Шеф встревоженно посмотрел на часы, время близилось к двенадцати дня.

– Скоро придут.

– Кто придет? – удивилась я.

– Опергруппа по Филиппу и повстанцам. Император назначил сегодня людей и первый сбор. Так уж вышло, что почти все кандидаты сейчас в Бьорне, потому первую встречу проведем тут.

Голова пошла кругом. Целая опергруппа против Филиппа с его шайкой. Потрясающе! Механизм запущен, скоро его поймают!

– Проведем… То есть, вас назначили?

– Да, Ника. Поскольку я твой начальник и курировал твою работу, меня взяли в команду.

Шеф извиняющимся взглядом посмотрел мне в глаза и тут же отвел, не выдержав давления совести.

В горле застыл ком. Ах, вот оно как…

Не бойтесь произносить это, шеф. Все предельно ясно. Ловить Филиппа должны люди с опытом. А раз он замечен в связях с повстанцами, то дело будет секретное, не для лишних ушей.

Не для рядовых. Не для тех, кто с риском для жизни добывал эти сведения…

Резко встала с кресла, как марионетка, которую за ниточки дернули вверх.

– Я могу подождать в коридоре? – спросила изменившимся голосом.

– Да, конечно, Ника… Но подслушать там не удастся, лучше иди домой, собери вещи, отдохни.

– Спасибо, но.. я подожду.

Сказала и быстрее вышла за дверь. Руки дрожали.

Вот так и делай добро. Разоблачаешь им преступника, а они даже в опергруппу не берут! От обиды в глазах потемнело, а ладони сжались в кулаки. Снова и снова с моим мнением не считаются. Потому что юна, потому что дефект, потому что рядовая, потому что… Да мало ли причин, чтобы не обращать внимания на мелкую сошку.

Рухнула на лавку в коридоре и разревелась. Да, так бывает, когда ты – никто. И никакие достижения этого не изменят.

Мимо в кабинет шефа проходили люди. Смотреть на них не было желания. Лишь раз подняла голову, когда заметила Рика.

Сердце ёкнуло. Хоть одного из нас взяли.

– Ты чего тут? – забеспокоился он. – Узнала про опергруппу?

Я молча разглядывала любимые зеленые глаза.

Живой пример, как человек из народа получил титул лорда за особые достижения. Может, путь к признанию сложен, но возможен. Надо просто верить в свое дело и работать, не покладая рук.

Настрой сменился на слабо оптимистичный.

– Не горюй, – Рик взял меня за подбородок и коротко чмокнул. – Как освобожусь, пойдем домой, сделаю тебе хоть десять пирогов. А вообще, у меня в копилке еще много рецептов. Блины, например. Ты умеешь печь блины?

– Я больше спец по комочкам, – растерянно шмыгнула.

– Согласен на комочки! – весело подмигнул Рик и отпустил мою руку. – Не грусти, я скоро вернусь.

Дверь закрылась не плотно. Они ждали кого-то еще.

Опоздавший пришел с шумом, вызвав ропот коллег и желание немедленно расступиться. На лестнице послышались тяжелые шаги. Я обернулась, вспомнив что-то знакомое.

– Ромул?!

Судья Ромул Феррано усмехнулся. Он к встрече, казалось, был готов. Раскрыл руки в приветственном жесте и тут же был по-братски обнят и обласкан младшей сестрой.

– Ты еще в Бьорне? – начала я расспросы.

– Это я должен спросить, почему ты, сестренка, еще в Бьорне? Я пропущу монолог об ответственности за жизнь, за нервы родных и все в этом духе, потому что ты все равно меня не слушаешь.

– Я жива, здорова и счастлива, – улыбнулась хмурому братцу.

– Это тебя не оправдывает. Черт, заболтался, мне нужно к вашему шефу.

– Знаю, проходи, там тебя ждут.

– А ты…

– Я жду кое-кого, – ответила, смутившись.

Раньше я делилась с ним всем, что происходит в жизни, а сейчас вдруг не захотелось. Просто, это же мое, личное. Не хочу – и всё.

Необычно. Брат подумал о том же.

– Кого ждешь?

Густо покраснела под напором таких же синих, как у меня, глаз.

– Ты с кем-то встречаешься? – поразился догадке брат.

– Иди давай!

Я подтолкнула его в спину, отправляя.. дальше по коридору.

– Знай, мы не договорили! – бросил он напоследок и скрылся в кабинете шефа.

Дверь зашла плотно и больше не открывалась. Да, шеф прав, не подслушать.

Заварила себе кофе и, поддавшись неугомонному любопытству, снова подошла к кабинету. Попробовать то можно? Это ведь и меня касается. Это я нашла тайный ход из его шкафа к городской тюрьме, слышала признание в убийстве Маргарет, разглядела в самозванце Филиппа, сражалась с его псами… Имею право! Мысленно убедив себя в правоте, приблизилась ухом к двери.

Увы, слышен был лишь едва различимый гул мужских голосов. Ничего не разобрать.

Села на лавку и гневно посмотрела на дверь. Ну же, что вы скрываете, господа совещатели? Будь я гипнотизером, дверь давно бы послушно открылась, еще и ручку мне предоставила, но деревянный щит был непоколебим.

Единственная странность – снова начало что-то мерещиться.

Когда предметы и одежда чужих людей светились на улице – это можно было принять за отсвет и особенности освещения, но здесь, в помещении!

"Твоя способность", – прошиб внутренний голос.

Он не был моим и не был чужим. Не шизофреническая беседа с самим с собой, что-то другое. Когда вдруг возникает мысль в голове. Вот ее не было секунду назад – и вот она появилась из ниоткуда, будто и не моя вовсе, а в голову как-то пролезла.

С недоверием покосилась на синего ворона на плече. Это его мысли? Чего же так мало? Рассказал бы подробнее, что за магия у него такая, как с ней обращаться. Но партизан молчал и, подобно живой птице, изредка щелкал клювом.

Молчишь, значит? Ла-а-адно…

Снова уставилась на дверь, мысленно перебирая фразы-команды.

Сим-сим, откройся! Дай послушать, о чем они говорят! Хочу знать, о чем они секретничают! Пожалуйста…

Синее свечение на двери вдруг впиталось вглубь, а потом выделило дверь синей рамкой. Ворон спрыгнул с плеча, как с обрыва, и полетел прямо сквозь дверь.

Едва он исчез, в голове зазвучали голоса. Затаив дыхание, я вжалась в лавку.

– Это какой-то бред! – заявил грубый голос.

– Кроме слов этой девочки, нет других доказательств, – поддакнул сиплый.

– Есть мои слова, – это был голос Рика, – в протоколах стражей все зафиксировано.

– Вы лишь слышали признание от лорда Элварса, что тот похищал, истязал заключенных и вербовал их в свое движение. Вы лично видели в нем Филиппа Роджерса?

– Нет, – вздохнул Рик. – Я видел только лицо Даниэля. Он не снимал личину при мне.

– Вот!

– Господа, – вставил шеф Виллинью, – а если просто предположить, что девочка не лжет. Что если людей с дефектом действительно можно наделить сущностью и получать в результате идеальные боевые единицы. Мы же не знаем, какие еще способности может давать сущность. Вдруг не только маскировку. Может они способны убивать силой мысли или насылать галлюцинации.

– Увольте, это всё фантастика…

– А если нет? – напирал шеф. – Если прямо под нашим носом создается целая группировка из таких вот бывших дефектных людей. Целая армия!

– Не мелите чепухи, мы бы давно об этом знали.

– На повстанцев вы тоже не сразу обратили внимание, – это был Ромул. – А теперь они без стыда взрывают целые здания! Кстати, господин Дорн, вам удалось узнать, что это была за взрывчатка на фестивале?

– Не удалось, лорд Феррано. Взрыв будто возник сам по себе, с поверхности танцпола. Я бы даже сказал, где-то на метр выше поверхности.

– Чертовщина! – загалдели мужские голоса.

Я села ближе.

– Если предположить, что взрыв устроил один из таких вот дефектных с сущностью какого-нибудь вулкана?

– Какого вулкана? Сущность бывает только звериная.

– Это по словам девочки. Может, у нее зрение плохое?

– Нормальное у нее зрение! – отозвался Рик.

Защита моей чести оказалась весьма приятной.

– Хорошо-хорошо, – подытожил шеф. – Рабочая гипотеза №1: некий бывший дефектный уголовник с пробужденной сущностью имеет способность взрываться.

– Или взрывать только вокруг себя…

– Или так. Господа, чует мое сердце, что кто-то и правда у нас под носом создает армию. Причем в масштабах страны. Пропавшие есть и в Бьорне, и в Даосе, и в Толенто.

– Кто-то поставил пробуждение дефектных на конвейер.

Мужчины снова загалдели.

– Рабочая гипотеза №2: Филипп Роджерс, первый пробужденный дефектный, создает себе подобных. Цель?

– Помочь повстанцам, конечно.

– Его связь с повстанцами не доказана. Мы получили противоречивые данные.

– Значит, надо доказать. И брать его скорее! Вдруг есть способ вернуть дефектных к.. м-м-м.. начальным настройкам.

– Боюсь, повернуть время вспять уже не получится. Остается только бороться с теми, кого наплодил Филипп.

Я задумалась, а когда вернулась из мыслей, ворон уже сидел на плече и как ни в чем не бывало щелкал клювом.

Опасные уголовники – вот, кем видели эти совещатели дефектных заключенных. Я же видела в них жертв.

Жертв сначала системы, потому что сытый человек на кражу не пойдет и в тюрьме не окажется. А потом жертв манипулятора Филиппа. Похищал, истязал, заставляя умирать и воскресать, пока не заселится сущность. Чувство вины и должной преданности поглотило их, превращая в послушных бойцов. Разве можно осуждать людей только за то, что они из-за дефекта оказались в лапах маньяка?

"Он поставил пробуждение дефектных на конвейер", – пронеслась в голове фраза одного из опергруппы.

Да, пожалуй, так и есть. Цель Филиппа Роджерса явно более глобальная, чем просто обзавестись собственной группой преданных людей.

Про себя я вздохнула. Даже хорошо, что меня не взяли в их компанию. Я бы не смогла спокойно слушать, как цинично они рассуждают о несчастных людях. Они не выбирали дефект, не выбирали лечь под нож маньяка. И служат они ему по той простой причине, что в душе своей совестливы и благодарны.

Как же все запутано.

Дверь распахнулась и оттуда потянулись люди.

Брат поймал меня на полпути к выходу.

– Как все прошло? – подчеркнуто сухо спросила я.

– Как по маслу, Ника, не забивай голову. Знаешь, я все совещание думал о том, кто из них твой любовник! Надеюсь, это не тот старик с пряничными крошками на рубашке, уж очень он тебя защищал.

– Не-е-т! Хотя он тоже хороший.

– Упаси, сияющий! Не хочу больше ничего знать. Надеюсь, ты скоро вернешься домой и все будет по-старому.

– По-старому уже не будет, – ровно ответила я и пошла к выходу.

Ромул смотрел вслед уходящей сестре и не мог понять. Что в ней изменилось? Прическа? Походка? Чутье подсказывало, что дело в другом.

Глава 25. О делах и желаниях

"В далеких Саламанровых горах, в глухой долине дремлет зло". Югр Ставский

Свесив ноги с мягкого подлокотника и улегшись в кресле буквой "С", я ждала хозяина дома. Что он делал, когда уходил на ночь глядя? Какие задания императора выполнял? Какую информацию таил?

От строительства самых невероятных догадок отвлекал толстый томик детектива Югра Ставского. Вот у кого была отличная фантазия. В этот раз его герой снова отправился в Саламандровы горы, чтобы найти секретное убежище злодея. Сюжет то лихо закручивался, то растекался лужицей в слащавой любовной линии. Нет, пожалуй, детективная составляющая удавалась писателю больше.

Лизнув палец, я перевернула страницу.

В прихожей заскрежетал замок – хозяин дома вернулся. Послышался шорох и звук складываемого зонта.

– Ходил по делам? – спросила, не отвлекаясь от книги.

– По государственно важным, – улыбнулся Рик, заходя в гостиную.

В Бьорне становилось теплее. Снега всё меньше, сосульки всё толще, а где-то на крыше, помимо журчания талых вод, слышался весенний вой дворовых котов.

Весна легкой поступью прокралась в самое сердце.

Выбирая между диваном вдалеке или холодным полом рядом со мной, Рик выбрал пол. Непринужденно устроился и положил затылок на краешек моего кресла. Я шустро подобралась и отложила книгу.

– Устал?

– Еще бы…

Положила тонкие пальчики ему на голову и легко помассировала.

– Хорошо-о-о… – мурлыкнул он.

Зарылась в темную копну от души, мужчина содрогнулся.

– Полегче, милая.

– М-м-м, так?

– Ага, так…

Пока Рик наслаждался, я собиралась с мыслями.

– Когда ты понял, что у меня дефект?

Мужчина напрягся, но потом снова расслабился. Нам давно пора было поговорить.

– У Луизы. Ты слишком спокойно отреагировала, когда она призналась. Я решил, что либо дефект у тебя, либо у твоих близких. Склонялся к первому.

– И не испугался? – я затаила дыхание.

– А чего бояться? Мнения окружающих?

– Ну, да.

Мужчина резко сел и посмотрел мне в глаза.

– Глупости. Посмотри на меня – я родился в деревне, поднялся по службе, получил титул, но многие лорды все равно не считают меня ровней себе. Думаешь, мне важно их мнение? Пф, вот еще!

– И все же дефектных не любят и предпочитают дел с ними не иметь.

– Это тип мышления, один из. Можно судить о человеке через его семью, родословную, медицинскую карту, а можно просто открыть глаза. Я предпочитаю жить с открытыми глазами. Здесь и сейчас не важны моя родословная или твой дефект. Мы преступника разоблачили!

Да-да, мы умные, смелые и, вообще, красавцы… Я усмехнулась своим мыслям. На самом деле героиней я себя не считала. Подумаешь, помахалась кулаками в переулке. На моем месте мог быть другой агент или просто прохожий.

Вот если бы поймать злодея, да тот уже скрылся… Ни бьорнская стража, ни сыщики не нашли следов Филиппа в Бьорне. Исчез вместе со всеми пропавшими заключенными и верной подругой Грейс.

Я задумалась.

– Интересно, жив ли настоящий Даниэль Элварс? Который был настолько благороден и смел, что полез за вами глупыми в болото.

– Милая, я начинаю ревновать.

Весело рассмеялась, а потом положила руку на мужское плечо. Рик был напряжен. Вопрос о настоящем Даниэле всерьез его волновал.

Зачем Филиппу оставлять двойника в живых? Скорее всего, настоящий Даниэль Элварс давно мертв и лежит сейчас, закопанный во дворе своего поместья. Да, вероятнее всего.

– А что.. думает император? – решилась я задать вопрос, который тревожил на протяжении нескольких дней.

Рик сел рядом.

– Что конкретно ты хочешь знать?

– Будут ли какие-то изменения по поводу дефектных? В будущем, – я неопределенно развела руками. – О чем-то ведь император размышляет. Когда все узнают, что мы тоже можем владеть магией, пусть и не такой, как у большинства. Перестанут ли травить.. – выдавила я это слово, – людей только за то, что у них дефект? В детстве я хотела, чтобы император нас защитил. Делом, законом, указом, хоть чем! Кажется, сейчас самое время для перемен. Дефектные войдут в общество, им разрешат работать, где захотят, жениться, на ком захотят. Дети перестанут бояться, что их может одолеть дефект – представь, как будет здорово! Мне кажется, императору пора задуматься над этим.

– Он думает, – тихо успокоил Рик и коснулся моего подбородка. – Ника, как ты выросла такой? Как не сломалась?

Я откинулась в кресло и прижала к груди декоративную подушку.

– Давно сломалась, но семья меня починила. Ромул, мой старший брат, учил отвечать забиякам, драться, учил уважать и любить себя. Работа – вот, что еще помогло. Какое-то время я только и делала, что работала, и надеялась, когда же мне доверят настоящее дело. И вот – я здесь.

– Прямо так взяли и доверили? Неправдоподобно.

– Это правда! В отдел пришло уведомление, что меня хотят видеть в Бьорне. Именно меня. Вообще, я тогда решила, что это император решил дать шанс дефектному работнику.

Рик покачал головой.

– Вряд ли это император.

– Кто же тогда?

– Твой отец мог надавить на верхушку власти, чтобы тебе дали дело. Но почему именно с отсылкой в Бьорн?

Я всерьез разозлилась.

– Хватит подозревать! Выбрали и ладно. Я счастлива, что дело досталось мне. Кто бы это не решил!

– Иногда полезно знать, откуда ноги растут.

Тут я пульнула в наглеца подушкой и была такова. Сомневается он.

Эх, а мысль, что сам император обо мне позаботился, была такой сладкой…

Наглый жук!

Дулась я недолго. После третьего поцелуя обиду как рукой сняло.

С ловкостью лесных кабанов, роняя мебель и ни секунды не прерываясь, мы добрались до моей комнаты.

– Останься… – выдохнула я и тут же смутилась, уши горели. Что я творю!

Рик прижал палец к моим губам.

– Если ты сейчас не замолчишь…

Угроза эффекта не возымела. Толкнув дверь ногой, я затянула мужчину в свое уютное гнездышко.

Здесь и правда было хорошо: теплые стены, деревянный пол, компактно расставленная мебель. Больше всего радовал широкий подоконник, где можно сидеть часами и наблюдать за городом. Уезжать будет жаль.

А больше всего жаль – уехать и не сделать того, чего желаю.

Желала я только одного.

Еще с первых прикосновений на уроке по самообороне, с первых объятий в шкафу, с эмоционального танца, с первого поцелуя…

Шаги, которые я узнаю в темноте. Взгляд, что ни раз прожигал спину. Я знала его, чувствовала душой и хотела телом.

Зрачки Рика расширились. Черными глазами он приковал меня к стене. Как охотник, загоняющий в угол испуганную зверушку. Это сравнение мне нравилось, для него я была готова побыть добычей.

Шаг, второй. Медленно, как в танце.

Мужчина загоняет в угол, заставляет пятиться. Глубже, в темноту, в потайную нишу в самом углу комнаты.

В голове пронеслось воспоминание, как мы впервые встретились: тоже в нише, в кабинете лорда. Двое незнакомцев на одной маленькой территории. Сбивчивое дыхание, адреналин. Тогда я боялась, сейчас – нет.

Игра нравится обоим.

Лицо горит, когда он проводит по щеке, ниже, вдоль шеи, едва касается ключиц. Наклоняется… В последний момент ускользаю от поцелуя, и Рик впивается губами в шею. Жарко и темно, ничего не видно, раздеваемся на ощупь. Рик опускается ниже, закидывает мою ногу себе на плечо. Из горла вырывается "ах!"

И только громкий стук сердца напоминает, что я еще здесь, а не уплыла в мир нирваны. Темная ниша, темные глаза. Мужчина помогает, не словом – жестом подсказывает, куда деть губы.

Томление, страсть и смятая постель. Когда тело плавится, а чувствительность повышается.

Той ночью я впервые познала мужчину. Познала, не побоюсь этого слова, любовь. Потому что, если это не любовь, то что же тогда происходит между любящими мужчиной и женщиной? Кажется, дальше только нирвана.

Рик подарил мне крылья.

Поэтому утром, запивая булочку кружкой кофе, я все пыталась остановить пляшущее сердце. Изнутри распирало так, что пришлось-таки открыть холодильник и вылить энергию в полезное русло.

Когда солнце взошло, а комната опустела на одного человека, на прикроватном столике вместе с прощальной запиской отдыхали мои комочки. Фирменные, ароматные, приготовленные со всей нежностью, что переполняла в тот миг. Комочки.

Глава 26. В чьих руках карта

"Если вы готовы к раскрытию тайны, найдите меня. Умоляю! Найдите меня!" Югр Ставский

Столица империи, миллионный город Толенто, встретил слякотью и местами проклюнувшейся зеленой травой. Здесь весна освоилась быстрее.

Обилие людей на улицах поначалу ввело в ступор. Как же я отвыкла от суматохи, вечного бегства и суеты по пустякам.

Быстрее на остановку, запрыгнуть в несущийся бесколесник, потом за секунду спрыгнуть. Протиснуться в бесперестанно стучащую входную дверь, бегом по лестнице и за работу.

Какая вежливость? Какое кофе? Клиенты в коридоре уже друг на друге сидят!

В столичный ритм жизни я так и не влилась. Шла обычным шагом, пока остальные расступались. Обедала не спеша, когда по расписанию обед. Одевалась по погоде: шапка, малиновый шарф, плащ застегнуть на все пуговки. Бьорн научил одеваться по погоде, а может, не только этому.

Коллеги встретили без энтузиазма. В бредни о "всемогуществе" дефектных они не верили. А кто в тайне верил, подходить побаивался.

Стук в дверь отвлёк от дел насущных. Коллега просил зайти к Бэду. Без меня бумажными обязанностями Бэда занимался этот сгорбившийся юнец. Кажется, он единственный был рад моему возвращению.

Похлопав парня по плечу, пошла к кабинету главного мерзавца отдела.

Кабинет пустовал. Вычурно, ярко и неприятно. Не только я не выдерживала давящей атмосферы – маленький фикус в углу едва дышал. Листья свернулись в трубочки и жалобно звали на помощь.

Помятуя неумеху Бэда, полила цветок и осмотрелась.

Ну что? Есть ещё сюрпризы?

И едва не подпрыгнула, когда оказалось, что есть!

Призрачный ворон слетел с плеча и нырнул в безобразную картину в метре от цветка. Картина засияла, призывая к вниманию.

Как злостный нарушитель, посмотрела по сторонам, но в коридоре никого не было, я одна.

Скорей отодвинула картину. За ней выемка в стене, тайник, доверху набитый камнями силы.

Кто это мухлюет? Ворюга Бэд! Впрочем, не удивлена.

Хмыкнув, я было хотела вернуть картину на свое место, как внимание привлекла бумажка. Аккуратно смятая в два раза, старинная на вид и ослепительно синяя от магии ворона, она так и просила, чтобы на нее посмотрели.

Вдалеке послышались шаги. Стыдно, очень стыдно, но я таки сунула бумагу в карман и мигом вернула картину на место. Не камни же украла. И вообще, Бэд первый начал, а с бумагой и ручкой он обращаться не умеет, это все знают. Поделом ему!

Кое-как успокоившись, поправила воротник и широко улыбнулась вошедшему мерзавцу.

Бэд отшатнулся, уверенность как рукой сняло.

– В-вернулась? – начал он.

– Ага.

– Слышал о твоих достижениях, – произнес он с ударением на последнем слове. Вышло издевательски. Любимая манера Бэда, начинать с нападения и доминирования.

Я хищно улыбнулась и медленно направилась в сторону коллеги.

– Ты еще не знаешь подробностей.

– Каких подробностей?

– Как я оседлала железного пса, засунула руку ему в пасть и сжала камень силы. Вот так.

Я продемонстрировала хватку на горле Бэда.

– Сжала камень в кулак, а потом резко выдернула руку. Знаешь, что было дальше? Пёс сдулся.

– Прекрати, ненормальная.

В глазах читался страх. В глубине души он был из тех, кто "верил" в бредни.

Не удержалась, подмигнула ему и направилась к двери.

– Подожди, – спохватился он, – а как же отчёты? Флин, дурак, не справляется…

Бэд схватил мою руку и потянул на себя.

Ловко выхватила любимый короткий нож позади шеи и хладнокровно приставила к горлу Бэда.

– Ещё раз прикоснешься ко мне, и я отрежу твой поганый язык.

Бэд отступил в легком примирительном жесте. Когда сделал гадость, а потом на попятную – я не всерьез, это шутка была.

Крутанула нож в руке и поспешила выйти. Непривычно тихий голос догнал на пороге.

– Бьорн превратил тебя в сволочь.

Я улыбнулась.

– Бьорн подарил мне крылья.

Сказала – и ушла, не оборачиваясь. Смотреть на его изнеженную физиономию не было никакого желания.

Оставалось лишь одно дело перед тем, как…

Уставший Флин догнал в коридоре, шеф вызывал к себе.

Здесь ничего не изменилось, та же роскошь и пафос. Фонящая в углу канарейка орала пуще прежнего: то ли ругалась, то ли жаловалась, то ли ей просто было скучно. Шеф столичного отдела восседал на высоченном стуле и слегка болтал короткими ногами. На меня он, по обыкновению, смотрел свысока.

– Добрый день, – прервала я оценивающее молчание.

– А, Феррано, – цокнул шеф, будто только что меня увидел, – должен сказать, ты отлично себя проявила. Император прислал награду и благодарственное письмо, в котором выражает мне благодарность за твое обучение как специалиста нашего отдела.

– Рада за вас…

– Уходишь? – отчего-то грустно спросил шеф.

– Ухожу.

Молчание прервало кряхтение.

– Тогда тебе, наверное, будет неинтересно последнее задание, выписанное на тебя лично.

– Лично?

– Полюбуйся, – он протянул мне конверт и бланк заявления, где красными чернилами было указаны мои данные и данные дела.

– Задание смертельной сложности? С риском для жизни?

Я чуть не упала. Кто заказчик, интересно…

Пробежала глазами по буквам, что-то про императора и революцию…

Заказчик – императорский сыщик Ричард Орсо.

Задание – предотвратить преступления Филиппа Роджерса; найти факты, уличающие его в принадлежности к повстанцам; остановить революцию.

– Там в конверте кое-что есть, – протянул шеф, ему самому было любопытно. – Заявление теряет силу, раз ты переводишься. Но посмотреть-то можно?

Он радостно потер ладони, а когда увидел содержимое, скривился.

– А, любовная записка… Я-то думал…

Развернула маленькую записку, и сердце пропустило удар.

"Ты нужна мне. Поможешь изменить мир?".

Пока я глупо хлопала глазами, шеф сунул бумаги о переводе.

– Передашь в бухгалтерию на новом месте. Феррано, ты в порядке? – шеф изогнул бровь, будто считал подчиненную слегка невменяемой.

– В полном! – подпрыгнула я. – Разрешите идти?

– Иди, Феррано. Ловить преступников и зарабатывать грамоты для начальства – это дело доброе.

– До свидания, шеф!

– Прощай, Феррано.

Из кабинета вылетела воодушевленная до костей. Рик хочет быть со мной, хочет работать со мной, хочет… Лицо залила краска. Да, воспоминания, чего хочет мужчина, были еще свежи.

Тряхнула головой и пересчитала бумаги.

Перевод в Бьорн я запланировала давно – и вот день настал. Я смогу быть рядом с Риком, ловить Филиппа вместе с ним… От переполняющего предвкушения защипало кончики пальцев.

Бумаги о переводе, фиктивное красное дело, конверт с запиской Рика, а это что? Шлепнула себя по лбу.

Про ворованную бумагу я и забыла!

Забившись в угол, я развернула старинный пергамент.

Это была карта, по всей видимости, та самая, что в начале зимы украли из городского архива Бьрна. Карта с печатью архива и подробным обозначением скрытых месторождений камней силы. Изготовленная три века назад, отрисованная вручную, с едва различимыми контурами. Руки задрожали от осознания, что эта карта старше моей прабабки.

Как она оказалась у Бэда?

Бэд – повстанец?

Впервые в жизни я не стала лезть на рожон. Спрятав карту среди прочих бумаг, я покинула так и не ставший родным столичный отдел по оказанию услуг.

Прощай, теплая столица. Да здравствует мрачный Бьорн!