Жизнь Василия Фивейского

Когда читаешь Леонида Андреева, всегда задумываешься, почему о его доходящем до безумия таланте не трубят на каждом перекрёстке. Такой плотной и тяжёлой прозы, которой накрывает тебя густой волной, не давая вздохнуть, ещё надо поискать. И всё это не только язык, не только яркие и сложные образы, но ещё и вечный поиск, рытьё земли рылом в поисках трюфеля справедливости. О повести Леонида Андреева можно разбиться, как о каменную стену, если подходить к книге с разбегом и размахом. «Жизнь Василия Фивейского» не исключение. А вот если притормозить и заставлять читать себя до дикости медленно, тщательно обдумывая каждый абзац, каждое предложение, каждое слово – то удовольствие будет хоть и мрачным, но подлинным.Действительно, каждое слово у Леонида Андреева не случайно, выверено и продумано. Поэтому и повести его обычно недлинные, но очень плотные. Ничего лишнего. Если главный герой чешет нос, то это не просто ремарка абы для чего, обязательно нужно задуматься, для чего даётся это предложение. Впрочем, лукавлю – в первый раз лучше читать эти повести без оглядки на что-почему-зачем, прочитать просто ради атмосферы и сюжета. А вот потом уже перечитать, вгрызаясь в каждое слово, и произведение заиграет новыми красками. Если набросать схематично сюжетную линию повести, то даже она уже мрачновата. Священник Василий трагически теряет любимого сына, и оба они с женой почему-то забивают на дочку, которая вот рядом, только руку протяни. Руку не протягивают, поэтому дочка, очень похожая на эгоистичного (насколько может быть эгоистичным священник) и жесткого отца растёт, как дичок, сама по себе. Жёнушка решает сделать нового Василия-младшего взамен старого, но, как водится, замысел успехом не венчается, и на свет рождается отвратительный и злой умственно-отсталый уродец. Но это даже не самые страшные трагедии в жизни Василия. Самое жуткое творится у него внутри, в голове, и мы не можем видеть этой трагической борьбы, судить приходится только по его поступкам. Трактовать поступки и действия Василия нелегко. Иной раз кажется, что он давно потерял веру в бога и теперь только сам себя убеждает, что всё ещё верует, волочёт свой крест из упрямства. А иногда наоборот думаешь, что вот такой он и есть, истинный верующий, на фоне деревенских жалких типчиков. Впрочем, так просто Андреева не истолкуешь. Малы деревенские типчики, как вши, а проблемы-то у них общечеловеческие, и удивительны они Василию Фивейскому.По концовке романа можно снимать фильм ужасов. И самое страшное, что во всё это веришь безоговорочно. Да, нелёгкое чтение – Леонид Андреев. Я даже не буду давать свою трактовку грустной истории Василия Фивейского, потому что его нужно пережить самому, это сугубо эгоистичное удовольствие, которое не стоит делить с другими читателями. И остаётся только удивляться, как Василию, что точно такие же мысли и проблемы могут волновать других людей.

Внимание!Событие экстренной важности!Мы так долго этого ждали!Я наконец-то определился со своим отношением к творчеству Леонида Андреева!Барабанная дробь, переходящая в бетховенские четыре удара судьбы…Не моё это!Перебор с экспрессией, эпатажем, глубиной страданий, тем и смыслов.Я люблю деликатность Чехова. Он красноречиво недоговаривает. Такой литературный импрессионизм. Да, да, помню, что я уже писал об этом. Я ещё не достиг мастерства Дмитрия Быкова, повторяющего любимые мысли из лекции в лекцию. И повторился я лишь для того, чтобы развить эту мысль дальше (хотя, казалось бы…). Нравится мне ещё реалистичность Горького, который говорит ровно столько, сколько нужно. Это литературный реализм. Андреев же говорит больше чем нужно, громче чем нужно и … не совсем то, что нужно. Его трагические мазки не добавляют смысла, а только сгущают краски. Это литературный фовизм. Да, получается ярко, метафорично, атмосферно. Сцена видна даже с балкона (и без бинокля), но я то лежу с книгой на диване. Андреев бросает в дрожь, нагоняет ужас, но назавтра никаких эмоций не остаётся.Кстати, произведение это увидело свет полностью благодаря Горькому. Во-первых, толчком к написанию повести послужила беседа между писателями об искателях незыблемой веры. Во-вторых, Горький своей поддержкой влил в Андреева силы закончить опостылевшую повесть. И наконец, в-третьих, А.М. способствовал тому, что повесть была издана. Вот уж в ком поистине была незыблемая вера в своих собратьев по перу. И даже если бы Горький не был великим писателем, заслуживающим памятника как литератор, он всё равно заслужил памятник как человек, выведший в свет огромное количество прекрасных авторов и произведений. Или, во времена более поздние, защищавший их. Но оставим этого святого отца русских и советских писателей первой трети двадцатого века и поговорим об отце Василии Фивейском, который был далеко не святым.Да и о нём ли вообще повесть (она же – рассказ)? В одной из рецензий здесь кто-то обратил внимание на то, что Василиев Фивейских в книге двое. На самом деле их трое – ведь был ещё первый сын, тоже Василий. Он принял мученическую смерть, а второй сын был звероподобным идиотом (я предупредил о спойлере специальным значком. То есть нет, не так. Это же рецензия на Андреева. Я предупредил о спойлере специальным знаком судьбы). Впрочем, второй сын (тот что звероподобный идиот) может быть метафорой на всех сыновей отца Василия – как биологических, так и духовных. На всех заблудших баранов, которых пас этот сомнительный пастырь.Нет, это я конечно же так мрачно шучу. Несмотря на обилие Василиев, главный герой здесь конечно же поп. Но только кто же он на самом деле? Гордец, возомнивший себя богом или смиреннейший из смертных, твердо верующий, невзирая на все испытания?Как черный квадрат Малевича горит всеми оттенками черного, так и жизнь о.Василия многослойна в своей черноте. И он бросил вызов всему человечеству, пытаясь дать что-то новое – понимание, жалость, любовь. И он вознесся над людьми, возомнив себя Господом Богом.Как и во многих других рассказах автора, здесь есть переосмысление религиозного сюжета. Несчастья сыпятся на голову деревенского Иова, а он не ропщет, всё так же упорно молчит и лишь твердит свою мантруЯ верую!Но кроме этого назойливого мотива ничего в повести не доказывает его веру.Он не очень чуток к другим, будь то его семья или паства. Перелом наступает для него в сорок лет. В этом возрасте его жизнь только начинается. У него открываются глаза. О.Василий впервые разговаривает с дочерью, впервые понимает, что стоит за смешными грешками своего прихода, впервые прислушивается к своему сердцу, впервые видит в сердцах других.Поп начинает искать правду. Да где она есть, эта правда? Молиться и просить бога о милости, вот все его советы. От своего бессилия и всеобщей темноты и пустоты отец Василий начинает пестовать в своей душе ожидание большого чуда. Но поскольку чуда не происходит, а несчастья всё нарастают, о. Василий, уже немного помешанный, начинает верить, что он сам способен сотворить чудо.Но чудес не бывает.А может быть нет и Бога.Сломленный, но непобежденный поп умирает, не пережив своего страшного открытия.

Это произведение повествует нам о жизни отца Василия, который пошёл по стопам отца и стал попом. Преследуемый всю жизнь неудачами, и неудачами очень страшным и горькими отец Василий продолжал говорить себе «Я верю!». Головы не опускал, был он человеком неплохим, скромным, может неуверенным в себе, но у местных он уважения никакого не вызывал. Жена тоже пошла по наклонной. Начала выпивать, но отец Василий не отчаялся и даже съездил за три девять земель к земскому доктору, чтобы не оставлять всё на самотёк. Вскоре в жизни Василия и его жены появилась маленькая надежда на счастье, но и ей не было суждено сбыться. Повесть очень депрессивная и фатальная. Здесь описана трагедия целой семьи, не только отца Василия. Хватит 16 страниц, чтобы понять как всё закончится: очень плохо. Мой любимый Андреев снова отнимает у меня надежду, как надпись на вратах Ада:"Оставь надежду, всяк сюда входящий".Вся семья погружается в безумие. Даже маленькая и невинная Настенька начинает потихоньку сходить с ума, заразившись этой заразой от своих родителей. Вот её мне жалко больше всех. В своём горе они позабыли о доченьке, на которую стоило бы переключить всё своё внимание. Каждый день пропуская через себя мольбы и грехи других людей, отец Василий изнемогал от своего бессилия, душа горела от желания им всем помочь. Хотя вставали на его пути и очень мерзкие души, в которых не было ничего человеческого. Например калека, который 10 лет назад в лесу изнасиловал девочку-подростка и за это дал ей три копейки, а потом ему стало жалко денег и он её удушил, дабы забрать и их. За что же так страдает семья, которая никому не делала зла? Если Бог существует, то почему он допускает такое? Но Василий даже не задаётся таким вопросом. Он верит! Вот что касается самого размера произведения, то мне кажется Андреев перемудрил и можно было бы покороче сделать, но думаю перечитав эту повесть моё мнение может измениться. Оставлю это для лучших лет. Есть ещё неизданный отрывок «Сон отца Василия», зря его не включили в повесть.