Черные маски

Завораживающая в своем безумии пьеса, очаровывающая своей таинственностью и тем ощущением ужаса, от которого кровь стынет и мурашки по телу. Бал сатаны, гости-мертвецы, дикая музыка (которую и музыкой-то назвать нельзя – это крики и стоны). Что это?..Как мог бал у прекрасного, учтивого и добродушного герцога Лоренцо превратиться в дикий шабаш? Разгадка близка – в финале пьесы, когда все встанет на свои места, но от разгадки не становится менее жутко. Страшно, реально страшно читать первую половину пьесы, а когда узнаешь разгадку – пожалуй, еще страшнее. И знать, что тебя не смогут спасти ни твоя обожаемая и любимая жена Франческа, ни твой верный шут…Ты бесконечно одинок в этом странном и душераздирающем действе, где вместо лиц – маски, где ни одного знакомого лица, а твой двойник грозится тебя убить....Тема безумия, так интересно обыгрываемая в этом произведении, мне кажется очень образной и метафоричной: безумие, охватывающее мир, и никто не защищен от него…5/5, потрясающее произведение, не оторваться.

Кошмарный кошмар. Мрачная хоррорная вещь про безумие под маской традиционной ренессансной пьесы. Замок, герцог, герцогиня, шут, слуги. По степени трагизма напомнило Шекспира. При чем главный герой безумен уже с первого акта, дальше – только клиническая картина его безумия и намеки на то, что его к нему подтолкнуло. Возможно. А вообще, эта вещь нечто вроде «Гамлета» при условии, что Гамлет был бы реальным сумасшедшим.

«Черные маски» – монодрама Леонида Андреева, написанная им в 1908 году. Она проникнута предчувствием конца, краха всего того, на чем столетиями взрастала русская культура. Это падение сравнивается писателем с сумасшествием, которое может разъесть личность человека до основания.Почему же можно говорить о пьесе Андреева как о монодраме? Прежде всего, потому что здесь нарушены пространственно-временные отношения, базовая категория для драмы классической. Если в первом действии мы еще не до конца понимаем, что бал, устроенный Лоренцо, на самом деле лишь игра воспаленного сознания главного героя, то в сцене с раздвоенным Лоренцо, который убивает сам себя, все встает на свои места. Все прочие герои выполняют роль фона для борьбы герцога с недугом. Важно не действие как таковое, а реакция Лоренцо на нарастающий абсурд. Читатели, таким образом, становятся соучастниками дьявольского представления и оценивают происходящее с позиции герцога. Кольцевая структура позволяет добиться многомерности повествования, а финальная сцена пожара подчеркивает фатальный исход борьбы русской идентичности с коммунистической машиной.Мощное произведение для любителей визуализировать драмы. Я так и представляю, как в театре эта пьеса разыгрывается одним актером, а все прочие герои появляются только как тени на заднике сцены или оживающие говорящие портреты.