000
ОтложитьЧитал
Пока Василиса раздевалась, да осматривалась, соседка быстро метнулась домой и притащила банки молока, да сметаны, поставила на стол, прибавила отопление в газовом котле, пояснив.
– Я то топлю, что бы, дом не промерзал, а так- то в доме не жарко, да быстро сейчас нагреется, если ничего не надо больше я пошла домой, а ты осматривайся, белье в шкафу чистое, все необходимое есть, так что располагайся,– и убежала к себе.
Васька на автомате отметила что дом, хоть и небольшой, но уютный, но построен только на одного человека. Совсем не похоже, что мама Галя планировала им жить тут вместе. Кирпичный дом высокий, нарядно аккуратный, а внутри хоть и было несколько комнат,– но все равно дом рассчитан только на одного жильца. Высокое крыльцо вело сразу в небольшую гостиную, налево из гостиной дверь на просторную кухню. Прямо из гостиной две двери, одна в просторную спаленку. Вторая дверь вела в комнату, где располагались совмещенные удобства,– душ и туалет. В доме чистенько светло, стены оштукатурены и покрашены в теплые цвета. Мебель простенькая, недорогая и ее немного, хотя вроде все подобрано под один стиль и радует глаз ощущением домашнего уюта. У Васьки во всяком случае все и дом и обстановка, вызвало именно такие ассоциации, особенно после того что они всегда жили в чужом жилье. А здесь она сразу ощутила, что приехала именно в свой дом и надолго. Жить можно,– решила Васька и принялась хлопотать,– застелила в спальне кровать, в шкафу действительно лежало чистое белье, полотенца и пара простых однотонных халатов ее размера. Впрочем, мама Галя тоже была примерно Васькиного телосложения. С удовольствием Васька поплескалась под горячей водой, смывая дорожную пыль, усталость и все тяжелые воспоминая за день. Закуталась в халат, найденный в шкафу, выпила большую кружку свежего молока и свалилась в кровать, заснув сразу же без сновидений и кошмаров.
Васька проспала непривычно долго, и уже проснувшись, какое то время не могла понять, где она, белые потолки вызвали снова детское воспоминание о пребывании в больнице. Затем легкий испуг прошел, и Васька вспомнила, что вчера она вступила в свой дом и ночевала в нем первую ночь, но вопреки примете снов не видела. Но почему я никогда не спрашивала маму Галю ни о чем, ни о родителях, ни о наших постоянных переездах, почему я только сейчас стала понимать, что мы жили как то неправильно, что ли,– думала она. Ведь это же ненормально постоянно переезжать куда – то и от кого – то скрываться, прятаться. И если мы постоянно прятались, то, как мне быть сейчас,– размышляла Васька,– можно ли мне жить здесь спокойно, или нужно снова убегать. И главное то я ведь не знаю, от кого мы прятались, вдруг, опасность не миновала, а я не знаю даже чего мне остерегаться. Нужно обыскать дом, решила она, вдруг мама Галя здесь, что то хранила, какие ни будь документы и как мне вообще узнать историю своей семьи. Я ведь даже город не помню, в котором мои родители погибли, как меня удочерили, и на могиле у них никогда не была, да и где они похоронены, тоже не знаю. И почему я никак не могу вспомнить, что же произошло, я ведь все видела, вернее, могла видеть, может по этой причине мама Галя меня прятала. Васька сосредоточилась, ожидая, что вот, вот, воспоминания хлынут, но ничего, а при любой попытке вспомнить перед глазами вспыхивала метель, и чудился запах свежего снега. Сплошные вопросы и по – прежнему, нет ни не одного ответа. В гостиной на стене висела в рамке большая фотография красивых мужчины и женщины с малышкой между ними,– Васька вдруг с удивлением и восторгом узнала в ребенке себя. У Васьки было мало фотографий, а детских не было совсем. Мне ведь уже было двенадцать лет, когда трагедия случилась с моей семьей, и я просто обязана что – то помнить думала Васька,– хоть какие – то отрывки. Но пока вспомнить хоть что – то не получалось. Может надо подождать,– подумала она,– я ведь вот буквально и таких вопросов себе не задавала, просто жила как растение, только со смертью мамы Гали стала меняться. А кстати тоже вопрос, почему не раньше, а только после смерти мамы Гали, дурман в моей голове начал исчезать. Васька вздохнула, и этот вопрос она может, себе задавать бесконечно, ответов нет, но с другой стороны их нужно поискать. Васька терпеливо перерыла все в доме, пересмотрела все документы, что дал ей юрист, но там тоже не было ничего лишнего, только документы на дом и счет в банке, надо сказать и правда внушительный. Откуда у мамы Гали столько денег, думала Васька, ведь жили мы совсем скромно, мне этих денег, что она оставила, наверное, никогда не потратить. Ладно, пока можно хоть о работе не думать, а с другой стороны сидеть без работы скучно, но можно узнать, вдруг, что найду близко. В городе то проще, а к кому по поводу работы мне нужно обращаться здесь, наверняка здесь есть какое то правление. Ладно, что загадывать, отдохну, осмотрю еще двор, и что там к нему прилагается, а потом буду думать и о работе. Надо же мне еще все свои владения осмотреть внимательно, ключей то, много на связке, а знаю, куда подходят только три из них. Несколько дней Васька пробыла дома, осмотрела сад и огород, – сразу за домом росло много деревьев красиво рядами, но Васька не знала, как они называются, тем более уже поздняя осень и все деревья были голыми. Хорошо бы что бы они оказались яблонями и грушами, что здесь еще растет интересно, это здорово наверное, есть свои яблоки со своих деревьев. Грядок было мало, они поросли травой и Васька твердо решила весной попробовать их засадить. А, что она справиться, купит семена, узнает у соседки, что здесь растет. При таких мыслях о доме и огороде Ваське сразу становилось тепло. Чистенький красивый домик и он ее собственность и она постарается, что бы двор и все вокруг именно ее домика, было ухоженным и красивым. Двор засажу цветами,– продолжала мечтать Васька, – летом будет у меня красиво и лучше всех. А пока Васька проверила кладовую, испытав очередное разочарование, – кроме сельхозинвентаря там ничего не оказалось. Из всех ключей на связке только один она не так и не смогла никуда пристроить. Он и отличался от остальных ключей на связке, необычной формой, и, несмотря на небольшой размер, производил впечатление не типового ключа, а штучной работы и вероятно и замок под него должен был быть тоже необычным. Найти бы еще дверь, куда его можно воткнуть. К такому ключу подошла бы большая шкатулка или маленькая потайная дверь, да и я чувствую себя Буратино, такая же деревянная и с ключом, – злилась на себя Васька. Но зато Васька подружилась с соседкой Верой Андреевной, и многое узнала у нее про маму Галю, стараясь ни чем не выдать своего удивления. Оказывается мама Галя приезжая в Березовку даже на неделю, жила в доме всего пару дней, а так одевалась в длинные платья, и, закутавшись в платок как старуха, всегда уходила на несколько дней.
– Куда интересно, – удивленно спросила Васька.
– Да там за лесом, махнула рукой неопределенно Вера Андреевна, есть несколько поселений староверов, вот Галина и говорила что там в одном из них у нее родственница, сестра вроде.
– Чужих людей не их веры, то они не принимают, да и тебе, наверное, и-за этого про родню не рассказывала. – Что толку от таких родных, которые, никого не признают и ни с кем общаться то и не желают.
Васька то до этого тоже сильно удивилась, увидев на вешалках несколько мешковатых простых платьев в пол, летних и зимних, но что мама Галя еще в них, куда – то ходила, ее даже как то взбудоражило. Она, получается, про маму Галю совсем ничего не знала. Мама Галя всегда покупала дорогие удобные вещи, и Ваську приучала к тому же.
– Не гонись за модой, наставляла она Ваську частенько, мода быстро проходит, а тряпки просто становятся мусором, вроде и хорошие вещи, а одеть нельзя. – Бери то, что всегда актуально, и в чем тебе удобно. – И запомни, лучше одна хорошая вещь, чем десяток дешевых.
Странные платья в шкафу были пошиты из хорошей дорогой ткани, но что б Мама Галя ходила в них, Васька до сих пор не могла представить. Она ведь так следила за собой, за своей внешностью, и ходить в мешке да еще закутавшись в платок Васькиного воображения, не хватало.
А через несколько дней у калитки остановился огромный черный внедорожник, из которого выскочил средних лет невысокий мужчина и по -хозяйски громко застучал в калитку. Васька как раз была во дворе и быстро подошла к калитке, приоткрыла и вопросительно уставилась на незнакомца. Мужчина не растерялся, а наоборот заулыбался.
– Так вот у нас в селе какая краса поселилась, девонька я местный глава и хотел с тобой поговорить о работе, если тебя это интересует.
– Интересует, а что вы мне можете предложить? – Спросила она с вызовом, подозревая местного главу, в черти знает чем.
Мужчина рассмеялся звонко и от души.
– Люблю ершистых барышень, а работу предлагаю по специальности, ты же медсестра? – Зовут меня Федор Петрович, и я естественно навел о тебе справки Василиса, и узнал что ты хорошая сестра и здесь после смерти матери, а чего тебе дома то сидеть. – Если конечно ты не собираешься дом продать, да уехать. – Конечно работа тяжелая, в смысле ходить много надо, но зато скучать здесь не будешь, люди у нас хорошие. – В общем, так надумаешь, приходи туда вон к центру, там медпункт наш и врач еще пару часов там будет, вот и поговори с ней. – А я поехал, тороплюсь, пока девочка.
Васька даже слова сказать не успела, как мужчина уехал. Но без работы она и правда скучала и решила, что нужно сходить и все узнать самой, а много ходить это не страшно, она молодая и быстрая, а что дальше будет, загадывать, пока смысла нет. Тут и Вера Андреевна выскочила узнать, зачем это сам Глава к Ваське приезжал, она и объяснила, как ей пройти к местной больничке и тоже посоветовала поговорить с врачом. Васька быстро собралась и пошла, больничкой селяне называли пристройку сбоку к дому, где находилось все руководство поселка. Так ничего особенного,– две комнатушки, приемная и смотровая. Васька зашла в дверь с красным крестом и увидела только молодую девушку, ее примерно ровесницу в белом халате, засомневалась,– эта молоденькая девушка по виду ее ровесница, что ли врач. Девушка подняла глаза на Ваську и засмеялась.
– Проходи не стесняйся, ты ведь новенькая Василиса. – Не пугайся, это же село, и здесь какие- то тайны сохранить невозможно. – Все про всех знают, а не знают так досочинят, а мне бы помощница, ой, как не помешало, я одна разрываюсь просто. – А чуть не забыла, меня Катя зовут, я здесь рядом раньше жила, в соседнем районе, так то, как и у нас, разницы, не какой, только я хотела поработать подальше от своих родителей, а то ведь советами бы меня достали. – Они хорошие, даже замечательные, но опекой и заботой просто меня уже забодали, да и с ними никакой личной жизни тоже нет.
– Зови меня Васькой, я так привыкла и объясни, что нужно делать, а то Глава ваш меня напугал, сказал много ходить нужно,– сказала Васька, опешив слегка от напористой Катиной речи.
– Не, не напугал, подготовил, у нас тут кроме этого села, еще пяток небольших деревенек вокруг, да десяток поселений, и я осматриваю больных и назначения делаю, а тебе нужно будет эти самые назначения ходить и делать. – Ходьбы очень много, вроде все и не так далеко, иногда конечно и подвозить будут, но тут с транспортом туго, вот и желающих мне помогать не находиться, да и зарплаты у нас сама знаешь, только все обещают пока поднять до достойного уровня.
Васька призадумалась и решилась,– А знаешь, я попробую, но, сколько выдержу, не обещаю. – Сама не уверенна в своих силах, я же всегда в городе жила и работала только в поликлинике, поспешила оправдаться она,– В селе никогда не жила и как оно получится, сама еще не знаю.
Катя рассмеялась, – может и понравиться у нас, тут такая красота вокруг и люди хорошие, дай бог привыкнешь.
Так Васька и вышла на работу, первые дни ноги у нее отваливались просто, много ходить, оказалось это действительно, очень и очень нужно много ходить, но она втянулась в работу быстро. Катя звонила и давала Ваське список больных и что с ними делать. А Васька грузилась лекарствами и ходила ставить системы уколы, мерить давление, работы хватало, да и пока доберешься до тех пациентов, пол рабочего дня пройдет, а то и весь день занимает. Но люди вокруг и правда были душевные, и Васька быстро со всеми перезнакомилась и уже даже где- то с удовольствием ходила на работу. Васька вышла на работу осенью, и ей повезло, что осень была сухой, без грязи, и ходить было относительно легко, асфальта то почти не было нигде. Оказалось, что Катя сильно лукавила, говоря про пяток деревушек рядом и пару поселений, населенных пунктов оказалось гораздо больше и раскиданы они были по району, ох, как далеко. Да и работа сестры оказалась хоть и была малооплачиваемой, но Васька теперь на продукты денег не тратила совсем и даже стала откладывать. Катя, еще только отправляя Ваську по первым пациентам, сразу стала наставлять.
– Вась, не знаю, как у тебя было в городе, а у нас тут просто, я только хочу, что бы ты, не обижалась, а выслушала внимательно. – В селе врачи, ветеринар и учителя уважаемые люди, а отблагодарить не у всех есть деньги и не перебивай, пока не расскажу. – Сама ничего не проси, а если что дадут, не смей отказываться, людей обидишь сильно. – У нас так принято и добавка к зарплате хорошая будет, а если тебе давать ничего не будут, то, скорее всего что ты людям не нравишься или как сестра плохая и тебе только и останется что уволиться.
Васька сначала аж покраснела от возмущения такой меркой ее профессиональных обязанностей, а Катя, глянув на ее покрасневшее лицо, звонко рассмеялась и хлопнула Ваську по плечу.
– Не злись, я уверенна, что у тебя все получиться хорошо, и ты замечательная, я знаю, просто предупредила тебя. – Знаешь, как мне тяжко было сначала здесь работать, я ведь тоже отказывалась принимать подарки, в общем, меня потом Глава наш предупредил об уважении к пациентам, люди то обижаются, думают, вот фифа какая приехала к ним работать и брезгует едой.
– Только поэтому и предупреждаю, что б и ты, на, те же грабли, не наступала.
Еще оказалось, что в дальние поселения, список ей Катя предоставила, нельзя ходит без платья и платка, а то просто не пустят. Вот Ваське и пригодились балахонистые платья мамы Гали. Катя тоже растолковывала Ваське, зачем это надо.
– Я вот только с ними контакт наладила, в тех поселениях детей много и раньше они врачей вообще не пускали, опасались. – А мне уже доверяют и тебя примут, не бойся самое страшное, что они могут сделать, это просто тебя не впустить. – Живут там, в глуши немного одичали, а мы же их не оставим без помощи, правда ведь.
Васька закивала головой, она не хотела, чтобы про нее кто – то говорил, что она отказалась помочь, хоть она и не врач, а умеет многое.
– Вот и молодец, – с облегчением под итожила Катя,– и тебе несложно и им приятно. – Запомни просто, люди у нас хорошие, а где и немного странные, так куда без этого, не бойся и все у тебя получиться.
Хоть Катя и предупреждала Ваську, но той первое время было все в диковинку, и порой удивляло ее той необычностью, которую не встретишь в городе, а иногда даже казалось, что она попала в прошлое или присутствует на сьемках исторического фильма про глубокую старину. Взять тот же Волчий лог, когда Васька первый раз добралась до него, то просто была ошарашена. Другого определения для ее состояния просто не подобрать. Сначала закончилась дорога, вернее то, что Васька называла дорогой, – широкая наезженная полоса твердой пыльной земли. Затем дорога завернула в лес и кончилась, Ваське пришлось очень долго идти по лесу по широкой натоптанной тропе. А когда Васька решила что все она заблудилась и уже потерялась и даже испугалась, то перед ней вырос старинный частокол из заточенных кольев, который окружал небольшую крепость. Ну, это ей конечно с перепугу так показалось, что крепость, да и место глухое, звери дикие, вот люди и защищают, как могут свои дома. А Васька в длинном платье да замотанная в два платка( тонкий и шаль сверху), вписывалась в этот пейзаж идеально. Представить здесь в этом месте девушку одетую современно, да с косметикой, у Васьки фантазии не хватило. Она обошла потемневший от времени частокол, и наткнулась на огромные ворота, казалось, что открыть их может только сказочный богатырь и не сразу заметила небольшую калитку рядом с воротинами. А пока оглядывалась, да осматривалась, калитка открылась, и из нее вышел крупный, колоритный и сердитый мужчина, весь заросший и с бородой. Васька ойкнула от неожиданности и представилась ему, что зовут ее Василина, и она медсестра пришла прививки детям поставить. Он ее выслушал, попытался ей улыбнуться, что получилось у него страшновато, и тоже представился, назвался Владиславом Ивановичем и добавил, что он старший этого поселения. И они ее ждут, а вот он и вышел ее встретить, так как боялся, что она заплутает, и ищи ее потом по лесу в такой холод. А Васька порадовалась, что не встретила его в лесу, а если бы и встретилась с ним, то ее точно бы долго искали. Так как, увидев его в лесу, да узкой тропинке она бы не раздумывая бежала от него куда дальше и как можно быстрее. Внутри частокола оказалось домов пять, но каких невероятных. Сложенные высокие просторные дома в два этажа из круглого бревна, резные крылечки и затейливые кружевные деревянные ставни на окнах. Прямо как терема в русской сказке. Но в терема ей войти не предложили, мужчина отвел ее к одноэтажному просторному обычному дому, в середине поселения, пояснив.
– В свои дома мы чужаков не пускаем, а вот в гостевом доме, пожалуйста, располагайся, тут у нас и комната под медпункт есть и если нужно ночевать оставим и покормим.
При словах покормим, у Васьки громко забурчало в животе, и она вздрогнула и покраснела, а мужчина понятливо улыбнулся.
– В доме тепло, пока отдыхай, умывайся, счас на стол соберут, поешь, а потом малышню и осмотришь.
Дом внутри оказался просторным с небольшими окошками, и разделенный на три части комнаты печкой посередине. Рукомойник у стены со свежим белоснежным полотенцем, прямо у печки Васька увидела самодельный стол с лавками. Она разделась, умылась и прошла дальше, одна комната была на замке, а ключ висел рядом на гвоздике, это и был медпункт. Третья комната спальня вся в полатях, вместо постели матрацы с торчащим душистым сеном, а запах в доме был потрясающим. В запахе доме смешалось все, немного огня и тепла от печи, душистого разнотравья и дерева, Васька даже подумала,– что надо, как, ни будь, здесь заночевать, сон в таком доме и с такими запахами должен быть чудесным. Медпункт удивил Ваську больше обычными вещами. Стеклянный шкаф с карточками, пачкой чистой бумаги и канцелярским набором и стол рядом с ним, что бы эти же карточки заполнять. Холодильник с лекарствами смотрелся в доме просто чужеродно. Весы для грудничков, пеленальный столик, весы уже для взрослых и обычная кушетка, накрытая белоснежной простыней. Рядом с кушеткой шкафчик с кипой таких же простыней, пеленок и полотенец, в углу умывальник. Стандартный кабинет для осмотра, почти такой же, как и в Березовке. Пока все Васька осматривала в дом вошли с подносами две женщины, – пожилая женщина, была в таком же темном платье, как и у Васьки и с белым простым платком на голове. А молодая статная смуглая красавица щеголяла в длинной цветастой широкой юбке и белой строгой блузе, и платок у молодки яркий, завязан на голове необычно тюрбаном. Васька с опаской вышла из кабинета навстречу им, и, поздоровавшись, представилась. Молодая и пожилая женщины засмеялись, и тоже поздоровавшись, назвали свои имена, молодку звали Катериной, и это имя ей шло необычайно, а пожилая дама назвалась Валентиной.
– Проходи к столу Василина, дорога к нам дальняя, а ты ведь недавно здесь, непривычно, наверное, то на такие расстояния вышагивать.
–Это то, да, – согласилась Васька,– но мне нравится, здесь так все необычно, интересно.
– Привыкнешь, легко будет, а ты симпатичная, мы тебе еще жениха найдем, может даже здесь, – продолжала задорно Катерина.
Валентина помалкивала, улыбалась, да расставляла продукты на столе,– Садись дочка покушай, пока все горячее, пища у нас простая, но от чистого сердца.
Ваську не нужно было уговаривать, и она с удовольствием съела и борщ, с домашней сметаной, и картошку с мясом и салом, еще и закусывая толстым ломтем домашнего хлеба с маслом. После еды Васька ушла в кабинет и к ней сразу же потянулись молодые женщины с малышами всех возрастов. Васька привычно осматривала малышей, взвешивала, записывала, кому нужно ставила прививки, отвечала на вопросы по уходу.
Надо же,– удивилась она после приема глядя на толстую стопку карточек перед ней,– вас так много здесь живет.
Катерина, помогавшая ей убирать кабинет, рассмеялась,– Нет, конечно, здесь живет только малая часть, остальные там дальше еще в лесу живут, у всех там дома. – Просто, мы с Катей врачом договариваемся на определенный день, что бы все на прием пришли, вот поэтому то и много. – Ты же не будешь по лесу за каждой семьей бегать.
С Катериной Ваське было легко общаться, и они еще какое то время проговори о местных сплетнях и новостях.
– Ты нам понравилась, – сказала Катерина Ваське,– так что в нашем селение тебе всегда рады будут, приходи без опаски.
Обратно Ваську проводил до большой дороги молчаливый рослый парень, а еще через пару дней ей с попутной машиной передали с Волчьего лога подарок,– мешок картошки, да несколько кусков мяса и соленого сала. Так и повелось, иные пенсионерки, уже к приходу Васьки готовили нехитрый подарок, обычно это яйца, овощи, молоко, сметана, да масло. Но холодильник у Васьки всегда был с продуктами, а она спокойно откладывала свою зарплату, планируя, как, ни будь съездить в Тамбов за покупками на весну. Зима тоже пролетела быстро, сначала было непривычно ходить в валенках, но, а что делать в ботиночках или сапогах было слишком холодно. К концу зимы Васька освоила уже весь свой огромный участок, со всеми его поселениями, работа была тяжелой, все – таки походи ка на такие расстояния, да в мороз или метель. Но Васька никогда не жаловалась и не отказывалась, понимая, что по пустякам здешние люди беспокоить не будут. Чаще было наоборот, нет бы, вызвать врача или самому на осмотр приехать пока только болеть начинает, ан, нет, дотянут, пока не слягут совсем, а в больницу ложиться не хотят, как же хозяйство на кого бросишь. Вот и приходилось Ваське, потом бегать каждый день ставить уколы, а что поделаешь, не бросать же больного, на авось. К Ваське как неместной относились сначала настороже, да и ждали, что новенькая долго не выдержит такой работы и сбежит в город. Но дни шли за днями, а Васька постепенно прикипала душой к этому интересному краю и его людям, хорошим, но очень уж суеверным.
Часто она слышала, когда приходилось бегать в мороз, в какую ни будь деревеньку, – Ты Василинка оставайся ночевать, зачем в такую ночь домой то идти, прихватит тебя, где по дороге Ледяной старик или слуги его и беда ведь будет, а так переночуешь в тепле да утром спокойно домой вернешься.
Но Васька хоть и слушала, но спать хотела дома и убегала, посмеиваясь по дороге над суеверностью людей, надо же Ледяной старик, вот бы мешок подарков от Деда Мороза получить. Но однажды здорово напугалась, когда возвращаясь, домой уже в темноте. Вдруг пошел сильный снег с ветром, и все вокруг закрылось белой пеленой, дорогу было видно плохо, а затем вокруг нее закрутились вьюжные снежные буранчики и послышались тонкие звенящие голоса, которые пели, уговаривали ее пойти с ними, обещая награду и покой. Васька испугалась, да так припустила домой, что сама не ожидала от себя такой прыти, и уже дома в тепле решила, что ей все это почудилось. Да в таком постоянном движении была своя прелесть, ей нравилось, ходить одной, размышляя о своей странной жизни, о маме Гале. Весной уже, она как то, возвращаясь с маленькой деревушки Малиновки, идя вдоль дороги и любуясь еще голыми в набухших почках деревьями, вдруг вспомнила, что они с мамой Галей часто ездили в лес собирать почки и травы, вот также начиная с ранней весны. Воспоминания, как и раньше вдруг выступили совершенно отчетливо, и она аж присела на обочине пытаясь разобраться в них. Она вспомнила, что пучки свежесобранных трав, они подвешивали на веревочках по всей квартире для просушки, а затем, когда те подсыхали, она помогала маме Гале толочь травы и полученный порошок рассыпать по подписанным небольшим мешочкам. Мама Галя лечила людей и называла себя ведьмой, она ведь и Ваське свела все шрамы с лица и тела за короткий срок. Но это же не возможно отчетливо поняла Васька, она то хоть и не врач, но знает, что от таких шрамов какие у нее были, ей понадобилось бы прибегать к пластической хирургии и все равно бы шрамы хоть и тонкие, но остались. Она снова ощупала свое лицо, нет ничего, может ее просто память подводит, и ей показалось, что шрамы у нее есть. Она ведь была после больницы, может это от обезболивающих лекарств ей всякое казалось, и воспоминания ее насколько они реальны. Да и мама Галя разве может быть ведьмой, и готовить на дому непонятные лекарства и мази, такого же не бывает. И хоть она упрямо твердила себе, что все ей казалось от таблеток, в душе понимала, что все так и было, и ей это нужно принять. Скорее всего, мама Галя была просто хорошей травницей и умела многое, что недоступно врачам, это конечно тоже звучит фантастично, но лучше чем просто ведьма, да и существуют ли они кроме сказок. Для Васьки слово ведьма ассоциировалось со старухой с длинным носом и остроконечной шляпе, да еще верхом на метле. Так и не придя, к какому либо выводу Васька решила подождать, вдруг она вспомнить что то, что все объяснит логично, ее памяти пока совсем доверять не стоит, а то она уже себе вон сколько насочиняла. Как то быстро деревья и трава позеленели, и такая красота оказалась вокруг, а запахи непрерывно цветущих трав и цветов вызывали непонятные, казалось давно забытые чувства и дарили ожидание чуда и каких – то лучших перемен в ее жизни. Как то Катя забежала к Ваське вечером домой, и пока хозяйка собирала на стол, почаевничать, Катерина, немного запинаясь, попросила Ваську.
– Тут совсем крохотная деревенька есть в лесу, Дальние вяжи,– так вот там мужик простыл сильно, я подозреваю, что у него пневмония, но он уперся как баран и больницу ложиться не хочет. – Я ему первую систему поставила, да уколов, но к нему с неделю бегать надо, наблюдать и доколоть, вот я тебя и прошу только им заниматься, дорога дальняя, может, там поживешь пока чтоб каждый день не ходить, а я тут пока за всеми больными присмотрю.
– Вот еще, я быстро бегаю, и ночевать дома буду, а так конечно, куда я денусь, буду каждый день ходить,– возмутилась Васька. – Просто ты мне раньше про эти дальние дали ничего не говорила.
– Дальние вяжи, – поправила ее Катя, – сама никак не привыкну, эта деревня умирающей была, а тут пару лет назад как фермеры ее облюбовали, да и жили там тихо, расстраивались, разживались, и вот оказалось что по участку теперь они тоже на нас. – А что с ночевой там оставаться не хочешь,– Катя вздохнула, – Ну твое конечно дело, я тебе все приготовила, да и там у него часть лекарств оставила, чтоб тебе меньше таскать. – Через лес я так ходить не люблю всегда плутаю, видно Леший, меня невзлюбил за что – то, вот и путает. – Ну а что хотела сказать, так то там ничего такого, только прошу тебя, если будешь идти по лесу, да услышишь колокольный звон, беги быстрей домой и не оглядывайся и главное не вздумай на звон пойти, говорят, манит сильно.
Васька внимательно взглянула на Катю,– шутишь, что ли или смеешься.
– Ну что ты Васька, просто то я местная можно сказать слышала эту историю не раз, да и люди пропадали странно, вот и переживаю, я ж не знаю что там и к чему,– заюлила Катя.
– Ты расскажи мне, а то я, то не знаю ваших сказок.
–Это местная страшилка, а уж что в ней, правда, не знаю. – Там дальше еще этих Дальних вяжей, было еще до советской власти большое село, толи Капитоновка, то ли Антоновка, и церковь там была большая. – А революция когда началась и два местных брата, говорят, они натуральные бандюки были и при любой бы власти такими же и остались. – Но вот они уехали в город и там вроде как в комиссары подались, а потом решили в своем селе церковь ограбить, говорят, там в ней, много добра, было, село то богатое. – Приехали, они значит, в это село и как раз вечерняя служба шла, они попа, то выволокли из церкви, и стали его пытать, где он сокровища прячет и грабить все в церкви начали. – Там говорят, много окладов на иконах в золоте да серебре было, подсвечники, какой то редкой красоты и пожертвований в золотых украшениях и монетах. – Так вот ограбили они церковь и священника зверски замучили, и долго очень они над ним издевались, перед тем как убить, а сельчане то никто и за него не заступился, все попрятались, да только подглядывали за его мучениями. – И священник тот проклял и бандитов этих и село все, всех живущих в нем от малых до больших жителей. – Бандитов этих вскоре красные же и шлепнули, прямо там, у церкви, а в селе мор начался поголовный, а болезнь непонятная только местных косила, там докторов было много, понаехали, а все равно не помогло. – И всех их там же на погосте и схоронили без прощения и покаяния. – Жить в этом селе никто больше не захотел, и деревня со временем захирела и ее уже давно лес поглотил. – Теперь говорят, что раз в год в начале лета, именно в тот день, когда священника и убили, днем начинает звонить колокол и звон стоит до темноты, непрерывно. – А в темноте все покойники встают и идут к церкви просить прощения у священника, а он их не слышит, а если кто это увидит там с ними и остается, неприкаянные души уже не отпускают чужака, надеясь, что он сможет убедить их священника о прощении.
Катя замолкла испуганно, а Васька улыбнулась.
– В школе в младших классах обычно рассказывают такие истории страшилки, ты еще про черную руку забыла или гроб на колесиках. – Даже не думала Кать, что ты мне такие сказки рассказывать будешь.
– Катя явно обиделась, но произнесла примиряюще,– в нашей глуши и не такое расскажут, а вот звон колокольный многие слышали, поэтому и прошу тебя, берегись, так на всякий случай. – И еще верь не верь, но завтра праздник большой Троица, а за ней начинается, русалочья неделя и я тебя очень прошу не ходить обратно вечером через реку. – Так то конечно тебе ближе идти в Дальние вяжи через старый мост за селом. – Но верь не верь, но там каждый год в это время девушка тонет, и сама понимаешь, может все это и суеверие, но ты людей то слушай. – В другое время там безопасно, но вот эта неделя вся в их власти.