000
ОтложитьЧитал
Часть 1
Действующие лица:
Марианна – бабушка назвала по любимому сериалу «Богатые тоже плачут», студентка первого курса, после окончания школы;
Света – студентка 2 курса, подруга Марианны, из одной деревни;
Валера – поступил учиться после службы в армии, служил в спецназе, год до поступления в институт работал тренером по единоборствам, племянник Екатерины Дмитриевны;
Денис – сын Николая Андреевича и Екатерины Дмитриевны, студент 1 курса, после окончания школы.
Надя – студентка 1 курса, после окончания школы, приехала из посёлка;
Фаина – студентка 1 курса;
Катя – студентка 1 курса;
Андрей – студент 1 курса;
Славик – студент 1 курса;
Кирилл – студент 1 курса, после службы в армии;
Дима – деревенский парень, влюблён в Марианну, работает в автосервисе у дяди;
Анастасия Сергеевна – бабушка Марианны, живёт для внучки, обожает бразильские, мексиканские сериалы;
Александра Ивановна – соседка Анастасии Сергеевны;
Мать Нади;
Николай Андреевич – отец Дениса, директор крупного банка;
Екатерина Дмитриевна – мать Дениса, владелица сети салонов красоты;
Вадим – владелец базы отдыха с интимными услугами для солидных клиентов;
Бульдог – крепкий парень, его охранник;
Комендант общежития;
Старший следователь;
Младший следователь;
Студенты.
18 лет назад. 18 июля.
Красные «Жигули» шестой модели мчались по асфальтовой дороге. Берёзы по обочинам сливались для водителя в зелёную полосу. Серое полотно дороги, нагретое жаркими лучами солнца, расплывалось перед глазами. Машина не притормаживала на поворотах, крутых спусках.
Женщина на заднем сидении «Жигулей» громко стонала, положив ладони на большой живот.
– Андрей, я рожаю! – кричала женщина.
– Потерпи ещё десять километров, – уговаривал мужчина, зорко смотрящий на дорогу. При такой скорости даже маленькая выбоина грозила бедой.
– Я же говорил – давай не поедем.
– До срока ещё десять дней… Мама! Я думала – успеем съездить. Мама!
– Дорогая, ещё пять минут.
– Анастасия Сергеевна, – обратился мужчина лет шестидесяти в больших роговых очках к женщине в белом халате. – Медсестра Ольга болеет, у неё высокая температура. Вы сегодня одна дежурите.
– Не беспокойтесь, Сергей Владимирович, идите домой. Вы вчера всю ночь принимали роды в районном центре. И я принимаю роды двадцать лет. Ближайшая роженица через два месяца. Моя дочка.
– Как у неё самочувствие? – доктор снял очки и протёр линзы платком.
– Переживает сильно. Вы же знаете, муж её неделю назад на машине разбился. Похоронили только. Вы идите. Не переживайте.
– Звоните, если что.
– Позвоню. Только чего будет-то? В отделении пусто. Молодёжь вся в город уехала, скоро рожать некому будет. Одни старики останутся.
– Какое у нас число сегодня? – спросил доктор.
– Восемнадцатое июля, – напомнила Анастасия Сергеевна.
– Если я не ошибаюсь, у Вас через три дня день рождения
– Сорок два года.
– Посидим, отметим. Я в центре хорошего коньяка купил. Ну, я пошёл.
– Идите.
Доктор ушёл. Анастасия Сергеевна вскипятила чайник. Налила кипятка в кружку, опустила чайный пакетик, положила кусочек сахара, хотела положить второй, но передумала. Села на старый диванчик со скрипучими пружинами и включила телевизор. Показывали индийский фильм. Краем глаза увидела на окне красные отблески закатного солнца.
«Завтра будет сильный ветер, – подумала Анастасия Сергеевна. – Закат красный. Может прохладу принесёт, дождь. Земля в огороде вся высохла, потрескалась, ничего не вырастит. Надо Лидочке позвонить, как она там?»
Анастасия Сергеевна подняла трубку старого зелёного телефона, обмотанного скотчем, покрутила диск. Прислушалась.
– Опять телефон отключили. Столб упал или провода спёрли, – вздохнула женщина. – Зарплату полгода не платят. Как Союз распался, Верховный Совет из танков расстреляли, так всё рушиться начало, разваливаться.
Сквозь голоса в телевизоре Анастасия Сергеевна услышала скрип крыльца и повернулась к двери, удивлённо приподняв брови: «Кто ж пришёл? Только б не Шура – заговорит, не даст кино помотреть».
Дверь акушерского отделения резко отворилась и, держась за большой живот, в коридор ввалилась молодая женщина в зелёном халате.
– Мама! Мне плохо! – крикнула она. Упала на колени.
Анастасия Сергеевна бросилась к дочери, подняла.
– Лидочка, что с тобой?!
– Мама! Больно! Больно. Низ живота…
– Как так, на два месяца раньше?
Анастасия Сергеевна отвела дочь в палату, осмотрела и бросилась к телефону. Телефон молчал. Хотела бежать за доктором, но дочь сильно закричала, заметалась на кровати. Хлынула кровь. Девушка дёрнулась, захрипела, порывисто задышала, хватая воздух широко открытым ртом…
К одноэтажному зданию акушерского отделения подъехали красные «Жигули». Взвизгнув тормозами, резко остановились. Колёса вырвали из сухой земли клочки жухлой травы. Из машины выскочил мужчина и громко застучал в дверь. Дверь открылась и на крыльцо вышла женщина в белом халате. Увидев её, мужчина отшатнулся. Напугали его серое, в глубоких морщинах лицо женщины, её тёмные, заплаканные глаза с покрасневшими белками, белый халат в крови.
– У меня жена рожает! – закричал мужчина.
– У меня дочь… я не могу… сходите к доктору… дом с голубыми ставнями… берёза со скворечником, – едва слышно проговорила женщина, опираясь на дверь.
– Позовите немедленно врача! Вы кто?! – заорал мужчина.
– Я акушерка…
– Так принимайте роды! Она же в машине родит!
– Ведите жену, я покажу куда. Узи делали?
– Нет.
Мужчина отвёл жену в палату. Хотел остаться, но Анастасия Сергеевна выгнала его, велев дожидаться в приёмной. Мужчина нервно распахнул окно. Вдохнул полной грудью прохладный, пахнущий речкой воздух. Но услышав крики жены, вышел на улицу и закурил, ругая себя, что поддался на уговоры поехать отдыхать на озёра.
Через полчаса Анастасия Сергеевна позвала мужчину, велела ему надеть белый халат. Провела в палату, где лежала жена, измученная после родов, но счастливая. Рядом с женщиной спал младенец, завёрнутый в пелёнку. Мужчина смог увидеть только маленькое красное личико.
– У вас родился сын, – сказала Анастасия Сергеевна. – Посидите пять минут, а потом идите ночевать в машину. Не положено. Утром придёт врач. Осмотрит роженицу. Не волнуйтесь.
Анастасия Сергеевна прошла в конец коридора, вошла в палату и плотно затворила дверь.
– Это грех. Страшный грех, – шептала Анастасия Сергеевна, прижимая икону к груди. – Я потеряла всё. Я не смогу без неё жить. Она будет счастливой.
Сцена 1
У подножия высокого берега текла речка, спотыкаясь о большие валуны и увязая в тине заводей. Пятнистая корова стояла по колени в воде и лениво пила, глядя большими мокрыми глазами на беспечных лягушек. Вдоль берега одной улицей протянулась деревня из тридцати домов. Треть домов печально смотрела слепыми заколоченными окнами на дорогу и заросшие бурьяном огороды. На другом берегу речки, до самых гор на горизонте, раскинулась зелёным морем листвы берёзовая роща. По другую сторону деревни непаханые поля покрылись сухостоем в рост человека. У подножия горы чернели руины коровников.
Парень и девушка сидели на скамейке под шатром листьев раскидистой берёзы. Девушка синими лазами смотрела на рассвет, который озарял всё вокруг мягким мерцанием золотисто-розовых красок. Парень неотрывно смотрел на девушку. Любовался её лёгким белым платьицем с накинутой на плечи кофточкой. И стыдился своего старенького свитера и джинсов с потёртыми коленями. Рука паренька была рядом с рукой девушки, но он не мог решиться преодолеть разделяющий их сантиметр сидения скамейки
Девушку звали Марианна. Парня – Дима. Месяц назад они окончили среднюю школу. Марианна поступила учиться в университет большого города. Но в синих глазах Марианны была видна неосознанная тревога. Отчего стройное тело подрагивало от напряжения, а на высокой шее проступили тонкие, едва заметные жилки. Девушка, как сорвавшаяся пружина, вскочила со скамейки, скинула кофточку, вся подалась вперёд навстречу солнцу и замерла. Русые волосы взмахнули, как от порыва ветра, и опустились крыльями на плечи девушки.
Дима восхищёнными глазами смотрел на фигуру девушки, которая в лучах солнца чуть просвечивала сквозь тонкую ткань белого платья. На щеках парня вспыхнул румянец, но Дима не отвёл взгляда карих глаз от груди девушки: платье натянулось, ткань сделалась ещё прозрачнее, словно намокла от розового света, и отчётливо обрисовала груди, не скрытые бюстгальтером.
Дима согнул плечи, его коренастая, среднего роста фигура, стала казаться маленькой. Длинные руку с большими ладонями и узловатыми пальцами, под ногтями которых проступала чёрная окаёмка, впились в сидение скамейки. Скамейка даже жалобно скрипнула.
Дима почувствовал внезапный стыд и ревность. Стыд за то, что вот так тайком, рассматривает девушку, которую минуту назад не посмел обнять; и ревность за такое вот белое платье, прозрачное в лучах солнца. И вот она уезжает в город учиться, а он остаётся здесь. Многие уехали, но никто ещё не вернулся.
– Не понимаю…. – тихо, обращаясь сама к себе, сказала Марианна. Большие глаза девушки посмотрели вдаль, на линию горизонта, словно пытались увидеть, что там скрыто, что там находится дальше.
– Чего не понимаешь? – удивился Дима и отвёл глаза, опасаясь, что Марианна сей час посмотрит в его сторону и увидит, куда он смотрит. Представил и покраснел.
– Себя не понимаю. Сбывается мечта – окончила школу, еду в город! Буду учиться в университете. И что же?! Почему на душе так неспокойно?! – девушка вздохнула, но на Диму не посмотрела.
– Все будет хорошо…. Не бойся ничего… – Дима подошёл к Марианне, встал рядом. Попытался обнять девушку за плечи, но рука застыла на половине пути и плетью упала вниз. Дима нахмурился, рассердился на себя за робость, на высоком лбу между бровями, появилась глубокая морщина, как спасательный окоп, из которого надо броситься в атаку. И Дима бросился в атаку – решительно обнял Марианну.
– Да нет! Не будет! Надо самой всё делать! – девушка передёрнула плечами, сбросив руку парня, словно это путы, мешающее свободе. – Захотела – окончила школу с золотой медалью. Поступила учиться в университет. Надо самой делать свою жизнь! Детство прошло. Надо начинать жить по-взрослому!
– Ты бежишь из деревни, словно здесь жить нельзя… – Дима прикусил нижнюю губу, рукой отбросил со лба назад густые непослушные волосы.
– Жить? Да как здесь можно жить!? – Марианна насмешливо посмотрела на Диму. – Посмотри, кругом одни руины! Школа – в райцентре, Клуб сгорел. Одни старики остались. Молодежь вся в город уехала.
– По-взрослому… Давай по-взрослому. – Дима свёл чёрные, как и волосы, брови. Обнял Марианну за плечи, обнял с силой, не позволяющей возражения.
Марианна равнодушно посмотрела на Диму и сказала:
– Знаешь, что я вспомнила? В девятом классе я почувствовала себя взрослой девочкой и захотела влюбиться в одноклассника Диму. Он был влюблён в меня с первого класса и в девятом классе выглядел как взрослый парень. Хотелось смелых действий, но робость Димы оказалась не пробиваемой и с каждым днём начинала раздражать всё сильнее. Любовь как-то сама собой прошла и теперь, когда ты, Димочка, пытаешься обнять меня по-взрослому, никаких чувств у меня не возникает.
– Но я люблю тебя! – воскликнул Дима, но выпустил девушку из объятий. Руки безвольно повисли вдоль тела. Спина сгорбилась.
– Теперь это не суть важно! Важно лишь то, что я уезжаю… Хотя нет… Не так… Я буду жить в городе, а ТЫ будешь прозябать в этой дыре… – рассмеялась Марианна.
– Ты же тут родилась! Это твоя, так сказать… малая Родина! – Дима прищурил глаза и скрестил руки на груди.
– Неужели ты думаешь, что я могла бы тут остаться жить?! Ну, нет….
– Не будем ссориться, прошу…. Ты ведь уезжаешь скоро, неужели ты хочешь вот так расстаться?!
– Ты прав…. Хм…. Оказывается, и такое бывает….
– Не мучь меня! Ну, хватит издеваться!
– Ну ладно – ладно… больше не буду…
– Я люблю тебя, ты знаешь. Не уезжай, прошу. Останься со мной….
Марианна посмотрела на Диму, как на маленького мальчика, который не понимает простых истин:
– Извини…. Но для меня учеба и карьера важнее счастья с тобой… Кому-то с рождения всё достаётся, а кому-то – деревня. Я своё возьму! Буду жить красиво!
Со стороны маленького домика, наполовину вросшего в землю и обсыпанного по завалинке золой, донёсся недовольный голос бабушки Марианны Анастасии Сергеевны:
– Марианна, ты где шаришься?!
Анастасии Сергеевне исполнилось шестьдесят лет, но выглядела она старше. Чёрное платье, нелепый, измазанный жиром и сажей цветастый фартук. Женщина подошла к ограде палисадника, тяжело опёрлась сухими, жилистыми руками на новую калитку.
От реки по проулку прошла, сторонясь зарослей крапивы, полная женщина. Увидела худую, с болезненным жёлтым лицом Анастасию Сергеевну и спросила:
– Пошто, Сергеевна, не спишь, коровы-то у тебя нет?
– Внучку в город собираю, – тяжело вздохнула Анастасия Сергеевна. Солнце выглянуло из-за облака и морщинки на её бледном лице очертились тёмной паутиной.
– Тож сбегает, скоро мы с тобой останемся. – Александра Ивановна поправила красный платок, который демонстрировала всем, как подарок сына, живущего в Москве. Хотя сын не приезжал к матери уже лет десять.
– А што тут делать-то, коровам хвосты крутить. Работы никакой нет, – развела руками Анастасия Сергеевна.
– Тож верно, – согласилась Александра Ивановна. – Маринка твоя на берегу с Димкой стоят.
– Золотой парнишка, руки мастеровые. Вчерась мне калитку новую сделал, – обрадовалась Анастасия Сергеевна.
– Хороший. Только твоя-то на него не смотрит, им нынче богатых городских подавай.
– Выучится в городе, тама останется. – Анастасия Сергеевна вытянула шею и закричала на удивление громко: – Мариша!!! Да где ж тебя опять черти носят?! Скоро уж выезжать пора! Поезд ждать не будет.
Марианна обернулась на громкий крик бабушки, недовольно отбросила за спину длинные русые волосы.
– Ну, опять! На всю деревню. Как в детстве. – Марианна наморщила нос и через плечо бросила Диме: – Короче, мне пора…. Прощай.
Девушка, не оглядываясь, побежала к дому. Юноша долго и грустно смотрел ей вслед…
– Пока…– прошептал Дима и прикусил губы.
Марианна поздоровалась с соседкой тётей Саней, которая отогнала корову Пеструху на выпас, а теперь зацепилась языком у дома бабушки и не уйдёт, пока всё не выглядит, не выспросит.
Александра Ивановна рентгеновским взглядом просветила девушку насквозь. Марианна улыбнулась кончиками губ и, демонстративно покачивая бёдрами, прошла мимо.
– Твоя-то как на дрожжах попёрла, уж в девятом классе парни за ней через заплот сигали, – сказала Александра Ивановна.
– Выросла, – то ли с радостью, то ли с грустью ответила Анастасия Сергеевна. Смахнула накатившуюся слезу.
– Сколь уш без них-то? – спросила Александра Ивановна.
– Восемнадцать лет почитай. Пойду, без меня ведь не соберется, – засуетилась Анастасия Сергеевна и побежала в дом.
Соседка осталась, вглядываясь и вслушиваясь в открытую дверь сеней. Стояла, вытянув шею, словно пыталась заглянуть в дверь и дотянуться до неё ухом.
В домике из двух комнат с большой русской печью Марианна бегала между шкафом и чемоданом, едва не задевая головой низкий потолок. Вещи были разбросаны по комнате. Марианна перебирала платья, юбки, кофты. Морщила нос, отбрасывая вещи в сторону: из одних она выросла, другие уж слишком были деревенские, нет ничего подходящего для города.
Анастасия Сергеевна вошла в маленькую комнату. Присела на ковать с панцирной сеткой, периной, подушками, сложенными пирамидой. Вздохнула, осмотрелась. Вышитые занавески на окнах надо постирать. Ковёр на полу просушить на солнце. Прищурила слезящиеся глаза и посмотрела на стену, где в большой рамке под стеклом висели фотографии чёрно-белые и цветные. На первой была пара молодожёнов: девушка в фате, юноши в чёрном пиджаке с белым цветком на лацкане, на лицах счастливые улыбки, в глазах любовь и вера в счастливое будущее. Вот фотография Маришки. Первоклассница! Огромные глазищи, банты. Букет еле держит. А это какой класс? Пятый! Худущая. Ноги, как спички. Не хотела пить молоко. А вот Марианна в бальном платье на выпускном вечере… Анастасия Сергеевна вздохнула и вытерла фартуком слёзы.
«Кто ж знал, какие счастливые были, – женщина посмотрела на свадебную фотографию дочки в белой фате. – И Маришка так быстро выросла, как же я без неё…»
Анастасия Сергеевна достала из-под матраса платок, развернула его и посчитала деньги. Мало, но хватит на первое время в городе. Пошла в комнату внучки. Порадовалась, что в прошлом году здесь сделали ремонт: стены оклеили обоями, на пол положили линолеум на тёплой основе, что девочке-то мёрзнуть, вечно босиком бегает. Купили трюмо с большим зеркалом, новые шторки с красивыми золотистыми узорами. Только вот уезжает внучка. Надо положить ей с собой это одеяло с пальмами и морем. Полдня за ним в очереди стояла.
– Бабуля!!! Ты куда мою красную сумку дела?! – услышала Анастасия Сергеевна недовольный крик Марианны. – Да что ж это такое…. Куда ты, блин, дела все мои вещи?
Анастасия Сергеевна недовольно посмотрела на внучку и сказала:
– Меньше надо по улице шариться, а больше дома прибираться…. Да и што за привычка все делать в последний момент?! Говорила неделю назад – собери вещи! Так нет ведь – помнутся, видите ли!
– А что, разве не так?! Тут хоть что помнется – неделю лежать… – теряла терпение Марианна.
– И тетради тож? Швы у них помнутся, гладить придется… – настаивала на своём Анастасия Сергеевна.
– Бабуля, блин, это не смешно!! Лучше помоги побыстрей собраться!
– Вот она, нынешняя молодежь…. Всё наспех, всё бегом. Лифчик-то тоже в попыхах забыла надеть, когда на свидание побёгла? Срам один.
– Ну не ворчи, пожалуйста… – Марианна обняла бабушку и поцеловала в щёку. – Ну, просто, правда, ведь спешить надо…. Извини, ты не видела тетради?
– Да нет, вроде не видала… – растаяла от поцелуя внучки Анастасия Сергеевна. – Ты вот тетради берешь. Учиться собралась. А подруга твоя, Светка, у которой ты жить в городе собралась, с собой вообще никаких канцтоваров не берёт? Она ведь уш второй год учится. Я ей доверять перестала…. Как-то она себя ведёт… Не понимаю её… Городская стала, губу воротит. В общежитии-то пошто жить не хочешь?
– Я абсолютно в ней уверена! – воскликнула Марианна. – Мы ведь с ней столько пережили вместе в детстве…. Я ей верю во всем…. Если она сказала, что все будет великолепно – значит, все будет великолепно! Так, где же все-таки мои тетради?!
Анастасия Сергеевна вспомнила, что положила тетради в тумбочку под телевизором. Достала тетрадки, внимательно рассмотрела их обложки:
– Помню, как она перед парнями задом вертела. Вот! Держи свои тетради! А пошто тут какой-то мужик нарисован?! Давай заместо его морды фотку Димкину приклеим! Пущай все знают, какой у моей красавицы жених-то видный да красивый! И парни городские липнуть не будут, коли жених есть.
– Ой, какой кошмар… – Марианна всплеснула руками. – Ой как все запущено… Как можно не знать такого знаменитого певца, как Дима Билан?! Миллионы девушек спят и видят себя рядом с ним!! А ты мне – приклеить фотку Димы… Он же деревня деревней.
– Не наговаривай на мальчика… – Анастасия Сергеевна нахмурила брови. – Он на баяне играет… Хороший положительный мальчик!
– Да-да… Конечно… – Марианна машинально кивнула головой. – Слушай, не видала юбку?!
– В чемодан сунула. Ты посмотри сколько времени!
– Ой… через полчаса автобус уходит! До станции целый час трястись. Надо уже бежать! Давай ты мне остальное пришлешь! Договорились?! Пусть твой обожаемый Димка и привезёт.
– Ну ладно! Што ш ешо делать?! – всплеснула руками Анастасия Сергеевна, и Марианна с улыбкой заметила, что она так же взмахивает руками, подражая бабушке. – Некуда деваться! Одевайся и побежали! Я тебе на дорожку покушать собрала… Вот курочка… Рыбка… Пирожки…
– Бабуля! Ты зачем еду в корзину сложила?! И белым платком прикрыла! Деревня!
К калитке дома Анастасии Сергеевны подошёл Дима и поздоровался с Александрой Ивановной. Она подслушивала разговор, подсматривала в дверь и окна, и так увлеклась, что не заметила Диму. Вздрогнула от его слов, но не смутилась. Только сочувственно посмотрела на парня и спросила:
– Шо такой грустный? Маринка уезжает?
– В город, учиться, – ответил Дима, глядя себе под ноги.
Александра Ивановна подошла ближе и доверительно шепнула Диме:
– Побойчее надо быть. Помню, моя тош в город намылилась, а зять теперешний мой Гришка, затащил на сеновал, куда с брюхом-то ехать. Уш больно ты скромный, девки таких не любят.
– Тётя Саня! – Дима закрыл щёки ладонями и покраснел.
– Ну-ну, живи своим умом, вы ведь тепереча все совремённые, умные, – Александра Ивановна отвернулась от парня. Но не ушла. Ей хотелось посмотреть, как Дима и Марианна попрощаются. По её мнению, это будет самый интересный момент.
В окно дома выглянула Марианна, увидела Диму, помахала ему рукой. Александра Ивановна поняла, что не напрасно ждала.
– Дима! Помоги сумки унести, пожалуйста! – попросила Марианна.
– Конечно, помогу! – обрадовался Дима и побежал в дом.
Не прошло и трёх минут, как из дома вышла Марианна в футболке, джинсах и кроссовках. В руках держала лёгкую спортивную сумку. Дима вытащил из дома два тяжёлых чемодана.
– Дима, шагай быстрее, – не оборачиваясь, сказала Марианна и поспешила к автобусной остановке, под навесом которой бодались две козы. Водитель «Газели», увидев опаздывающих пассажиров, сердито нажал на сигнал.
Александра Ивановна усмехнулась и сказала:
– Давай, Димочка, беги. Давай, тащи чемоданы. Только вот давать она будет не тебе, а городским.