Глава 1
Прекрасный цветок радует глаз, но под ним скрыты черви и всякая мерзость.
(эльфийское высказывание)
Спать легли только когда уже забрезжил рассвет, расположившись в комнате Линмы. Прошло совсем немного времени, и Винилин, которую не брал хмель, и не беспокоила бессонница устроила всем жёсткий подъём.
– Какие горы, – взмолился Грума. – Нам после такого праздника надо как минимум день отсыпаться. Давайте отправимся завтра утром. В таком состояние мы далеко не уйдём.
– Никакого завтра, а уйдёшь ты так далеко, насколько потребуется! Все вчерашние посиделки были с расчётом, что сегодня мы отправимся. И мы уже засиделись, так что пошевеливайтесь!
– Ух, я ещё не до конца протрезвел, – сказал Коли.
– Ничего, сейчас протрезвеешь.
– Но почему мы не можем остаться до завтрашнего утра?
– Потому что если мы сейчас останемся, то не уйдём отсюда ни завтра, ни послезавтра. После вчерашнего застолья, когда слух о наших подвигах расползся по всему городу, наместница уже сегодня вечером объявит праздничные три дня по случаю победы над оборотнем. И мы, как главные участники событий, надолго тут зависнем. Так что пошевеливайтесь, нам пора уходить.
– Да, она права, – сказала Антелин, которая казалась бодрее всех остальных. Вечером она почти не пила и похмелье её теперь не беспокоило, разве только недосыпание, которое она без жалоб переносила.
На Алорон же было жалко смотреть. Она долго не хотела вставать похорошему, и дело дошло до того, что Винилин стала бить её по щекам и таскать за волосы.
– Вот я на тебя ещё воды холодной вылью, подожди у меня! – сказала она.
– Не надо, я уже проснулась.
– По тебе не видно!
– Потише, у меня голова болит, – застонала Алорон в ответ и опёрлась на стену.
– Спускайтесь все вниз, нам уже готов завтрак. Советую всем плотно покушать, так как так поесть без ограничений нам нескоро придётся. Можно выпить немного пива для лечения. А кто так и не взбодрится, будет обливаться холодной водой.
– Какой у тебя всё-таки противный голос, – пробурчал Грума, хватаясь за голову. – Вечно ты нас будишь ни свет, ни заря и не даешь поспать.
– Да, гном. И так ещё будет долго продолжаться, по гроб жизни будешь меня помнить. Я, кстати, уже распорядилась насчёт необходимых припасов. Повозки и лошадей с нами больше не будет, так как с ними, куда надо мы не доберёмся, тем более, если вдруг пойдёт снег. Все наши пожитки мы потащим на себе, точнее на гномах. Вы выносливые и сильные, а мы слабые женщины и не можем носить тяжестей. При этом Винилин ехидно улыбнулась.
И действительно, когда гномы увидели всю приготовленную для них поклажу, то им стало от этого ни по себе. В горы они брали большое количество еды, которой было даже слишком много, по причине возможных снегопадов, из-за которых можно было надолго застрять в труднодоступных местах. Также они взяли нескольких палаток для ночёвки холодными осенними ночами. К этому добавлялась многочисленная поклажа, захваченная гномами из Карандора. И сверх всего этого у Коли были доспехи и большой двуручный топор, которые он наотрез отказался оставить на хранение у наместницы Джан-Амин.
Перед дорогой все спустились вниз, где сытно позавтракали. Общий зал был пуст, но уже прибран после вчерашнего торжества. Поев, члены экспедиции стали навьючивать друг друга. Заплечные мешки вышли очень большие, а кроме них палатки, зимняя одежда, кухонные принадлежности и ещё много чего. Идти с такой поклажей было трудно и не всем привычно. Но всё же ещё до полудня вся процессия покинула город.
Было пасмурно и довольно холодно, непонятно даже было какими осадками грозят тучи дождем или сразу снегом. Вскоре, они зашли в пожелтевший лиственный лес. Свежеопавшая листва расстилалась большим шуршащим ковром, так что в её ворохе вязли ноги путников. Они спустились по тропинке вниз с горы в долину к югу от города, по которой протекал небольшой горный ручей. Там они сделали привал и вдоволь напились родниковой воды. При этом они ушли несколько в сторону от общей тропы, чтобы случайно не встретить кого-нибудь из охотников и избежать тем самым лишней задержки.
Немного отдохнув, они пошли несколько вверх по течению ручья, а затем, свернув в сторону, вышли на едва заметную тропинку, которая потом перешла в хорошо натоптанную звериную тропу, поднимающуюся вверх. Тропа петляла вокруг горы по осеннему лесу.
Впереди шла Линма, причём довольно быстро несмотря на обильную поклажу, так как была привычна к подобным путешествиям. Её низкорослые спутники едва поспевали за ней, едва не переходя на бег, что было особенно тяжело после вчерашнего праздника. Наконец Линма и вовсе ушла с тропы, и просто пошла напрямик через лесную чащу наверх, к вершине горы. Темпа при этом она не сбавила и только огибала встречающиеся заросли кустарника, выбирая наиболее пологую часть склона.
Дальнейшее путешествие проходило в том же духе. То они выходили на какую-то звериную тропу и шли по ней какое-то время, затем сходили с неё и шли куда-то в чащу.
– А мы не заплутаем здесь? – спросил Линму на одном из привалов Рони. – Я вообще даже примерно не представляю, в какую сторону мы идём, да ещё так быстро.
– Не заплутаем, – сухо ответила Линма, даже не посмотрев в сторону гнома.
Темп был весьма высокий, а привалов было мало и если бы не хвалёная выносливость гномов, то они давно бы уже свалились замертво от усталости. Тяжелее всех было Алорон. Было заметно, что она еле идёт. Наконец, у неё забрали почти всю её ношу, распределив между остальными, и ей стало полегче. Винилин бодро, как ни в чём не бывало, шагала за Линмой. Она была привычна к пешей ходьбе, несмотря на то что жила в стране лошадей, да и была наместницей последние годы. Но в молодости ей пришлось немало походить, и закалка с тех пор осталась.
Антелин тоже держалась хорошо, хоть и взяла на себя почти всю поклажу Алорон, так что, глядя на неё, гномам было стыдно жаловаться на свою усталость или просить сбавить темп. До конца дня они наполовину обогнули гору, спустились вниз к её подошве и забрались на соседнюю. Обошли её по склону и остановились на небольшой открытой площадке с видом на северные склоны Великого хребта.
Горы хребта шли могучей стеной впереди и их вершины были украшены белым покрывалом вечных ледников. Они были высоки и скалисты, непроходимы для людей даже летом, не то что зимой.
– Там, – сказала, Линма указывая на хребет. – У подножия, если пройти дальше на восток и будет река Шумная. Она идёт в ущелье, ведущее на восток. Там, восточнее от главного хребта, отходит другой поменьше и тянется на северо-восток. В месте, где сходятся два хребта, есть небольшой проход, по которому можно подняться довольно высоко в горы. Местность вверх по течению Шумной скалиста и труднопроходима, на лошадях и думать нечего туда идти. Я правда приметила кое-какие тропы, точнее удобные для ходьбы места рядом с руслом. Это облегчит наш путь, но всё равно он будет непростой. И я должна предупредить вас, если мы поднимемся наверх и начнётся снегопад, то спуститься назад тем же самым путём уже не сможем. Это будет очень трудно и опасно, а там наверху нет деревьев, и мы можем остаться без огня и погибнуть.
– Перед тем, как подниматься, мы наберём с собой дров при подходе к ущелью, – сказала Антелин.
– Куда ещё набирать!? – возмутился Грума. – На нас и так непомерно всего навешано.
– Померно, гном, – сказала Винилин. – Если случится беда, носимый нами груз весьма пригодится.
– В любом случае, у нас будет немного времени на осмотр пещер, так что подготовьтесь заранее, – сказала Антелин, обращаясь к гномам. – Нам надо будет спуститься как можно скорее вниз, иначе дела наши могут быть плохи. И если снег пойдёт до того, как мы начнём подъём наверх, от похода к пещерам прийдётся отказаться. Вместо этого мы отправимся на плато осматривать руины, туда всё же полегче добраться.
Наконец, они остановились на ночлег и развели довольно большой костёр.
– Можно будет и не расставлять палатки, если дождя не будет, – сказал Винилин. – Тут в лесу ветра почти нет, а если поддерживать огонь, достаточно будет просто хорошо укрыться.
– Да, пожалуй, – сказала Линма, а потом добавила. – Я никогда не ношу с собой палатку. В горах есть много мест и способов скоротать ночь в тепле.
– Вот ты всё время ходишь одна по лесу, одна ночуешь. Как же ты не боишься лесных хищников? – спросил у неё Коли.
– А чего мне их бояться? Я же охотница, а не добыча, это они пусть меня боятся. У меня хороший слух и в темноте я вижу неплохо. Я ловка, достаточно сильна и похитрее их. Да и чувствуют они это. Не было ещё случая, чтобы кто-нибудь из хищных зверей решился сам напасть на меня в лесу. Для них я плохая добыча, а даже если и найдутся такие затейники, то уж внезапного нападения не будет. Слишком долго я охочусь, чтобы какой-нибудь зверь застал меня врасплох, да и повадки их мне известны.
– Ну а где же ты живёшь летом, когда ты не в городе?
– Мы будем проходить через те места. Это на юго-востоке недалеко от места ответвления хребта на северо-восток, почти на самой границе. У меня там есть небольшой домик, который мне построили на заказ. Там даже печь есть. Дом тёплый, там можно бы и зимовать, но в городе лучше. В таверне веселее и теплее, да и охота зимой вовсе не та.
– А почему же ты живёшь так далеко?
– Я не люблю посторонних, да и в тех местах есть много крупной добычи и вепри, и медведи. А если мне хочется поохотиться на мелких зверят, то я спускаюсь вниз, в долину, где они в обилие. Рыбу там тоже можно поймать, если надоест есть мясо. Там же я и собираю разные горные травы, ягоды, грибы и дикий мёд в своё время. В общем, я знаю местность вокруг своего дома на два дня пути в любую сторону как свои пять пальцев и постоянно обхожу свои владения. Иногда захожу и дальше, но нечасто. Просто если далеко уйти, то нести назад крупную добычу будет сложновато. Тем более тащить её в гору, где есть только одна тропа, да и та опасная.
Весной после зимовки, я и несколько моих друзей берём с собой всё необходимое для заготовки мяса и шкур. В основном это соль. На лошадях мы везём её до долины под моей горой и складываем там, в маленькой пещерке, чтобы защитить поклажу от непогоды. Потом они уезжают, а я потихоньку перетаскиваю это к себе наверх. Часть я, конечно, и внизу оставляю, чтобы заготавливать мясо и шкуры дичи, добытые в низине. Храню я их тоже в пещере, там у меня как бы временное жилище.
Когда я оттуда ухожу, то заваливаю камнями и закидываю ветками вход. Да там и кустарник вокруг, если не знать, ни за что не сыскать то место. Так заготавливаю всё лето, шкуры и травы, немного мяса для себя, в общем, всё что найду, и сношу всё это вниз. Потом, в назначенные дни, приходят опять лошади и мои друзья, и мы вывозим всё добытое и приготовленное мною в город. Только неделя прошла, как я вернулась с охоты. И уже настроилась вдоволь отдохнуть, но тут вы объявились.
– Ничего, – сказала Винилин, выслушав рассказ. – Отдохнёшь ещё, зима длинная.
– Неужели ты и вправду охотишься на медведей? – с сомнением спросил её Коли. – Не верю, чтобы женщина в одиночку, ну даже такая рослая как ты, смогла бы на них охотиться.
– Нечасто, но охочусь, – ответила Линма спокойно. – Просто с медведями мороки много надо хорошо готовиться. Да и мяса сразу много получается, его надо быстро приготовить и отнести в безопасное место, а одной это трудно сделать. Да и всех моих окрестных медведей я уже перебила. Одного только оставила, на всякий случай. Он живёт в высокогорье немного повыше меня. У него там своя небольшая пещера, которую он облюбовал. Мне он не мешает, ведёт себя спокойно, ну и я его не трогаю.
Ну а когда охочусь на медведя, то ставлю на него ловушку, а затем добиваю, когда он достаточно ослабнет. У меня есть и рожон, но я не настолько глупа, чтобы кидаться с ним на медведя лицом к лицу. Очень может быть, что он поранит меня или вовсе убьёт. Зачем так рисковать, если можно просто устроить ему ловушку и без особого риска добыть его шкуру и мясо.
– Нуда, – согласился Коли. – Хотя, честно говоря, я подумал, что ты убиваешь медведей в открытом поединке.
– Ну это ты, гном, в своей железной одёже и со своим большим топором может его и одолеешь. А у меня из оружия только лук и большой кинжал, для разделывания добычи. Ну и ещё топорик чтобы дрова рубить. Да и к тому же я всё-таки женщина. Тут хоть и мало мужчин живёт, но у нас-то на севере их как везде обычно. Я-то своё место знаю и вовсе не думаю всё делать, как бы делал какой-нибудь мужчина, да и ещё глупый, раз отважился в одиночку идти добывать медведя с рожном.
– И всё-таки, – не унимался Коли. – Победа над медведем в открытой схватке это не то, как если добыть его при помощи ловушки.
– А ты много добыл медведей? – спросила его Линма. Коли замялся.
– Нет, в наших краях их не водится, но я про них много слышал.
– Ну понятно, – сказала Линма, улыбнувшись. – Я тебе покажу, где медведь живёт и посмотрю, как ты его сам добудешь. Это будет хороший трофей для тебя.
Коли опять замялся, но теперь на него все внимательно смотрели, а Винилин ехидно улыбалась, отказаться значило показать себя трусом.
– Все так и подумают, – мелькнуло в голове у Коли.
– Хорошо, – сказал он. – Покажи мне место, где живёт медведь, а я уж с ним разделаюсь.
– Но только не во время экспедиции, – вмешалась Антелин. – У нас нет ни времени, ни необходимости заниматься этим. Да и к тому же ты связан долгом куда более важным, чем охота на медведей. А вот весной, когда с гор сойдёт снег, и мы уже к тому времени давно вернёмся, можешь идти и охотиться на медведей, если тебе так хочется. Но сейчас точно нет.
– Хорошо, – сказал Коли с некоторым облегчением.
Он был очень благодарен Антелин, что она так повернула дело. Весной-то он наверняка будет или на войне, или вернётся в Карандор, а там уже будет не до медведей. Хотя, если было бы надо, Коли всё-таки решился бы на такую охоту. Но он подумал, что верно перегнул немного палку и стоит сначала начать с какой-нибудь дичи попроще, ну а там и до медведей дело дойдёт.
Но Коли рано обрадовался.
– Ну, это будет не скоооро, – протянула Линма. – Да и я не смогу посмотреть. Понятно, что время дорого, но как раз на нашем пути есть место, где берлога медведя. Уж не знаю, может он уже залёг в зиму, или ещё нет. Можно было бы поохотиться на него. Это не займёт много времени.
– Нет, – сказала Антелин. – Долг важнее охоты, да и зачем нам сейчас целая медвежья туша? Мясо нам придётся бросить, да и шкуру тоже, а такая охота не очень хороша.
– Ну что ты, Антелин, я бы не отказалась от свежей медвежатинки, – вмешалась в беседу Винилин. – Как далеко нам туда идти? – обратилась она к Линме.
– Послезавтра к вечеру будем на месте, госпожа.
– Вот и хорошо. Думаю, к тому времени мы здорово измотаемся от такой ходьбы по горам, и Коли добудет нам как раз к ужину свежей дичи. Тогда и устроим большой привал под вечер и не пойдём до упора. Всё равно необходимость в нём у нас возникнет, так что точи свой топор, гном.
– Ну, на счёт топора я, конечно, несерьёзно говорила, – сказала Линма. – Это не то оружие, с которым стоит добывать медведя. Но вот рожон-то я не захватила, не подумала сразу про такую охоту. – Хотя, – улыбнулась она. – Великий воитель гномьего королевства его итак одолеет.
Она говорила это не всерьёз, справедливо рассчитывая, что когда дойдёт до дела, то Коли просто испугается, увидев живого медведя, и сбежит. Ей просто хотелось поставить на место заносчивого гнома, взявшегося рассуждать о ценности добытой ей добычи. Но Линма не умела хитрить, так что все её тайные замыслы тут же были видны всем окружающим, в том числе и самому Коли, который хорошо понял её мысли.
Антелин уже было открыла рот, чтобы решительно запретить Коли участвовать в этой глупой затее, но Коли опередил её.
Хорошо, показывай мне этого медведя. Я и со своей секирой одержу над ним верх.
Антелин тяжело вздохнула, но промолчала. Она была недовольна тем, как всё получилось, но решила не вмешиваться и вновь погрузилась в свои мысли, глядя на огонь.
– Скажи, – продолжил Коли, обращаясь к Линме. – А зачем это ты, северянка, приехала в столь далёкий и дикий край на юг? Неужели только из-за охоты? Я слышал, что и в северных лесах немало дичи.
– Полным-полно, – согласилась Линма.
– Но ты ведь вроде не амас, неужели у тебя не было мужа и семьи? Я слышал, что вы северянки не склоны ненавидеть мужчин.
– Мы тоже не склонны, – сказала Винилин.
– Не склоны, – сказала Линма. – Был у меня муж. Мы прожили с ним три года. Он служил в гарнизоне Лотеке, но во время мятежа примкнул к мятежникам, восставшими на севере во главе с Капуном.
Это был такой богатый человек, который заведовал тогда торговлей чёрным камнем. Многим он давал деньги в долг, имел множество слуг и вообще большую власть. Во время заговора он воспользовался случаем и решил открыто прибрать к своим рукам весь город. Мой Лоди крепко задолжал ему, так как был любителем поиграть в рут-маар, и частенько спускал всё своё жалование. Вот и пошёл он на сторону Капуна. Капун не был членом великого заговора, а действовал сам по себе, и получилось, что в часть солдат перешла на сторону Капуна, часть на сторону Керна – члена великого заговора в Лотеке, который хотел править северными землями. Ещё часть просто ушла в леса, так как многих служба неволила.
Начались междоусобицы и хаос, но люди Капуна одержали верх, хотя и дорогой ценой. Капун хотел захватить и другие города, для чего отправил отряд, а с ним и моего мужа вниз по реке в Купру. Говаривали во многом из-за того, что для него важен был речной путь в море, так как он и далее планировал возить в Вессен чёрный камень для нового правителя.
Люди Керна заняли юг и восток Афике, но Анту разгромили их и захватили все тамошние города. Купру же посланному отряду так и не удалось захватить. Местное население заперло ворота в город и не хотело никого пускать, опасаясь грабежей и разбоя. Гарнизон там был почти весь из местных, так что и войны там почти не было. Вот отряд Капуна и осаждал город, хотя дела и шли у них неважно. Хоть город захватить не удалось, но они изрядно пограбили окрестные селения. Горожане, видя такое дело, расхрабрились, вышли из города, сразились и обратили их в бегство. Но отряд опять собрался и хотел было идти в Лотэке, но только вот Капун сам пришёл к ним с остатками своей шайки. Говорят, не рассчитал силёнок он, а сбежал потому что воительницы из Анафиса и Анту с востока, разгромив своих врагов, подступали к городу. Местные жители, испугавшись расправы за мятеж, составили против него заговор, готовясь выдать его и открыть городские ворота. К тому же многие надеялись разграбить его имущество по такому случаю.
Вот Капун и сбежал из города, прихватив всё что смог. Тогда восток был во власти мятежников, и он направился туда. За хорошие деньги он замял былые обиды с мятежниками, и все кто ему служили, влились в армию востока. Мой муж тоже там был, я точно это знаю, так как он подал мне тогда весточку, через одного из своих знакомых, который решился бежать из шайки обратно в город в надежде на помилование.
Был слух, что после они перебрались в Веон, так как Капун боялся за свою жизнь и хорошо заплатил, чтобы не пришлось воевать ему на самых границах, для чего и ушёл в тыл. В те дни Малкон, прослышав о разделение среди своих врагов, обрушились на Батион лавиной, захватив и уничтожив все поселения от северных лесов до великой южной реки, а население тех земель вырезали.
Слышно было, что Капун какое-то время жил севернее великих гор, но потом перебрался по ту сторону Эрэбуса и, видимо, мой повязанный с ним кровью Лоди тоже. Много лет уже прошло с тех пор, а я так ничего и не слышала про него. Когда началась война за земли южнее великой реки, я записалась сюда разведчицей, так как воительницей я никогда не была, но вот охотиться умела хорошо.
Тяжело стало жить без Лоди, тоскливо и голодно. Да и ко мне как к жене предателя плохо относились. Вот я и уехала сюда на юг в надежде найти его или что-то разузнать. Лоди сам никогда не был предан всем этим тёмным штучкам, и если бы не эта проклятая страсть к рут-маар, то и не связался бы он с этим прохиндеем Капуном, да и вообще с мятежниками. Ушли бы мы просто в леса и зажили вместе охотниками, свободными и не обязанными никому и ничем. А он ведь так и хотел, да прижали его к стенке старые долги.
Линма замолчала, глядя на огонь.
– Да, грустная история, – сказал Коли. – Извини, что спросил.
– Ничего. Это было давно, и время всё как бы стёрло. Детей за три года у нас так и не было, вот и осталась я совсем одна. Родня моя в леса убежала, да и не ладила я с ней вовсе. А родня Лоди презирала меня за то, что не могла ему родить детей и с ними я тоже ничего иметь не хотела. Теперь одна совсем. Вот, охочусь себе понемногу. В городе подруги есть, с ними зимой и праздную, всё же не так тоскливо. В общем, жить можно.
– Ты бы может за своим мужем и за Эрэбус ушла? – спросила её Винилин, пристально глядя ей в глаза.
– Раньше бы ушла, а сейчас, – она помолчала. – Сейчас нет. Навидалась много я с тех пор и наслушалась, да и в чёрном городе бывала. Жаль мне Лоди моего, очень жаль, но за Эрэбус я бы с ним теперь не пошла.
– Чёрный город? – спросила её Антелин.
– Есть руины, на северо-востоке, на вершине плоской горы в высокогорье. Я называю их чёрным городом.
– Это не те руины, в которые мы хотели пойти, Антелин? – спросил Рони.
– Похоже что те. Не думаю, что тут так уж много руин в округе.
– Вы хотели пойти в чёрный город? – спросила с изумлением Линма. – А зачем туда ходить?
– А зачем ты ходила? – спросила её Антелин.
– Из любопытства.
– Вот и мы за тем же.
– Так может и ходить не придётся – вмешалась Винилин. – Ты лучше расскажи нам, чего ты там такое видела в этом чёрном городе, а то ты говоришь, что насмотрелась. На что ты там насмотрелась?
– Плохое там место, – начала Линма. – Видно, город тот был городом злых людей, но жили они там очень уж давно. Город у них как город и стены есть, даже створка ворот осталась. Она там вся, конечно, почернела и сгнила уже, но медная её часть так и осталась, висит ещё. За стеной понятное дело дома, но заброшенные все, обвалившиеся.
Город у них не такой как у нас. Дома там каменные, только камень там красноватый какой-то. Никто там не живёт, даже звери. Я не стала лазить по ним. У меня тогда воды не было, и я чего туда-то и зашла, да, вспомнила. Я хотела сначала только издали посмотреть на него и уйти, а потом смотрю воды мало у меня. Места пустынные, а там город был. Верно, там и вода была какая, дай думаю, наберу.
Так вот, зашла я в эти ворота и по улице пошла, думаю, колодцы у них тут или ещё что-то. Зашла, и вдруг ни по себе как-то стало. Чувствую, что место плохое. Ну, думаю, нету тут никого, померли давно уже все, да и не ночь сейчас, а середина дня и глупо ведь теперь бояться. Шла по улице, потом свернула, потом ещё, в общем хожу да колодец высматриваю. Забрела я в центральную часть города. Смотрю, а там башня в центре полу завалившаяся, большая такая.
Камни там ещё какие-то странные стоят, да и на тех камнях, которые были её частью как бы знаки какие-то. – Ну, совсем нехорошее место, – подумала я. – Ладно, нету тут воды. Ничего, успею вниз спуститься. А там я приметила место с источником, потерплю. Пошла я было обратно. И тут чувствую, как бы жжение какое-то и сковало меня. Так страшно стало, как никогда раньше не бывало. Вообще не могла ни рукой, ни ногой пошевелить. И всё как бы поплыло перед глазами, и проваливалась я куда-то. И как будто голос какой-то в голове заговорил, на непонятном языке странном.
Перепугалась я до смерти. Что делать непонятно. Да видимо от морока равновесие и потеряла. Упала я, и прямо головой о камень. Но ударилась не очень сильно, сознание не потеряла, и вроде как и в себя пришла. Спало вдруг оцепенение. Тут я и дала дёру, как побежала. Хорошо, что я дорогу-то запомнила куда сворачивать. Бегу, а у меня в голове как бы крики какие-то, как будто режут кого, ну ужас просто как леденящие.
Я бежала прочь от города, да так быстро, что с горы той проклятой ещё до ночи вниз спустилась. Даже ночевать не стала рядом с ней, благо, что ночь лунная была. Двое суток не спала всё шла и шла от неё домой, пока не зашла в лес, и там только поспокойней стало.
– Вооот, – протянула Винилин, выслушав рассказ. – А ты, Антелин, ещё хотела нас заманить в такое чудесное место. Там и среди бела дня морок колдовской есть, а ты ещё хотела, чтобы мы там пожили и переночевали.
– Я никогда не слышала ничего подобного, – сказала Антелин задумчиво.
– Вот теперь услышала, и туда мы точно не пойдём.
Антелин задумалась, переваривая услышанное.
– Да, не пойдём, – поддержал Винилин Грума. – Нечего нам там делать. Нет там ни то что руды, да и воды тоже. А хоть бы и была руда или ещё чего, как это всё добывать, если там сплошь колдовской морок?
Все с этим согласились. Даже Алорон расхотелось идти смотреть руины.
– Ну, хорошо, – сказала, наконец Антелин. – В это раз мы туда не пойдём, сосредоточимся на пещерах. А стоит ли туда и вовсе ходить, я ещё подумаю, будет на это время. Сейчас нам лучше выспаться, насколько это можно, а то прошлую ночь мы славно погуляли.
– Это точно, – согласилась с ней Винилин. – Тогда посиди на часах, а мы поспим.
– Хорошо, – сказала Антелин. – Я лучше сейчас не посплю, чем вставать до зари и сидеть последнюю часть ночи.
– Хитрая какая, – усмехнулась Винилин. – Ложимся все спать, завтра будет трудный день.
