Глава 1
… Над степью дует ветер, он берётся разнести мою песню,
но быстро забывает о ней, ведь у него на уме только свист.
Не буду полагаться на него, но возьму тебя за руку
и сам тихим шёпотом скажу тебе те слова,
что поражают сильнее молнии…
(фрагмент песни народности Рамино)
Как можно с пользой потратить время, если присутствуют достаток, здоровье и спокойное расположение духа? А еще на улице пасмурно, и в кабинете так уютно и тепло.
В такие дни я люблю что-то почитать. И вот я наконец добралась до конца автобиографических записок одной известной личности. Это не опубликовано, их-то и видели всего несколько человек, но если уж автор написал их, то ему не стоит обижаться, что это кто-то прочтет. Стиль изложения мыслей и весьма неразборчивый почерк делают чтение скучным и трудным. Да что там говорить, посмотрите на это сами. Вот что написано на самом последнем листе этой рукописи.
…Теперь, оглядываясь на многие годы прожитой жизни, на многие дни пройденного мной пути, вспоминая друзей и врагов взлёты и падения, могу сказать, что я – счастливый человек. На моих глазах среди диких степей появились могучие города, а жизнь людей украсилась плодами многих ремёсел и искусств. Те о ком раньше не слышали, известны теперь далеко в округе. И память о них не канет в лету, как случилось бы не будь всех этих неимоверных усилий.
Я смотрю в будущее с надеждой и хоть век человеческой жизни, увы, мал, но я верю, что увидел начатки нового могущества, которое приумножится в дальнейших веках, будущих после меня. Теперь же, на старости лет, есть время покою. Сын же мой продолжит моё дело с рвением и свежими силами свойственными молодости, продолжит уже совсем скоро, как только годы его станут совершенны. Я же посвящу остаток дней созерцанию содеянного и наслаждению от обильных плодов исполненного мною дела, ведь я как никто другой заслужил себе спокойную старость.
Шестнадцатый день, месяц цветов, год тридцать седьмой.
Ну и какого вам это читать? Впрочем, это моя работа. Читать все это и не только читать, но и давать комментарии. Занудные, скучные, подстать слогу.
Ну скажем, что-то вроде этого.
Это последняя запись, сделана рукой великого правителя в книге памяти потомкам, за пять дней до его смерти. Превратности человеческой судьбы, начать трудный путь от самой колыбели и далее в молодость, зрелость и старость. Предпринять дело опаснейшее и тяжелейшее, и сделать его. Но в тот момент, когда уже кажется, что заложенные основания непоколебимы, всё в одночасье переменяется, как от внезапного напора могучей стихии. Предают друзья и убивают не только его самого, но наследника великое будущее которого было уже как бы уже свершившимся фактом. Созданное общество рушится, погребая тысячи людей под обломками междоусобиц. В общем, всё идет прахом или почти прахом.
А какой же из всего этого вывод?
Обмакнутое в чернила перо повисло над столом, а затем легло рядом с листом пергамента.
Писательница задумчиво смотрела в окно на небольшой, некогда изобиловавший жизнью сад. Над природой в это время царила осень, и за окном мелко моросил не прекращающийся вторые сутки дождь. По другую же сторону окна царил уют, созданный руками человека, мерно потрескивал камин, источая из себя приятное тепло.
Человек, который сидел в этом старом но весьма уютном кресле, по долгу своей профессии должен был сделать вывод из истории, ведь она должна научить хоть кого-то, хоть чему-нибудь. Будет неплохо, если этот научившийся поделится этим знанием с кем-то ещё. Глядишь, и меньше будет в жизни ошибок. Ну а дальше по цепочке. Счастливые люди, крепкие семьи, сильное государство, ну и что там ещё…
А что тут написать? Трудно писать, когда в голове нет нужных мыслей. А нет их из-за этого коварного врага – камина. Приятное тепло и мерное потрескивание дров так клонят и клонят в сон.
Слишком мало времени прошло с тех пор, чтобы написать то, что стоило бы написать. Потому что политика. Люди должны думать так, как им положено, ну, по крайней мере, мыслить в определённых рамках. А ведь можно было бы быть откровенной, открыть глаза современникам и избавить далеких потомков, не видевших и краем глаза этих событий от необходимости делать о них вывод. Ведь тогда уже никто из их участников не опровергнет и не подтвердит.
Ноне стоит увлекаться. Писать надо то, что надо писать. К чему наживать неприятности на свой короткий век? Сколько жило людей до меня и все их переживания, надежды, подвиги и вся их жизнь ушли в забвение. Следом уйдёт и моя, минует наше время. Останутся лишь дальние отголоски, что мол был такой народ, и был у него правитель, великий в те дни, в которые пришёл из неоткуда и ушёл в никуда.
Антелин потянулась и, устроившись поудобнее в мягком кресле, отложила пергамент в сторону.
– Интересно который уже час? – подумала она. – Уже пора бы пойти домой, а то я здесь так и усну в этом кресле. Домой, да именно туда. Вкусно поужинать, да и, пожалуй, уже и лечь спать.
Но вот ведь как, сегодня у меня по плану очередной нудный день. Этот публичный экзамен, как же он некстати. Принимать его, конечно, не сдавать, но всё же. Такой день, так хорошо сидеть в кресле. Закрыть бы кабинет на ключ, да и задремать тут. А так, ради никому не нужной формальности, хоть и важной… Ведь что в нашей жизни важнее формальностей? Надо вставать, куда-то идти, слушать то, что всем итак известно. Но время неумолимо. Да, оно жестоко и бессердечно. Уже пора. Прощай моё уютное кресло, и ты мой старый друг камин. Здравствуй кормилица-кафедра. Что-то я не успела по тебе соскучиться. Итак, ещё час пытки и я дома.
Она встала из-за стола и, выйдя из своего кабинета спустилась вниз, в общую залу. Внизу собралось уже довольно много народу: ученики старших классов, друзья экзаменуемой и просто любознательный народ с улицы, для которого публичный экзамен был разновидностью некого зрелища, способом скрасить дождливый осенний день. Все они собрались, наполнив гамом большой зал аудитории.
– Ну а вот и я, скучали по мне? – подумала вошедшая в зал Антелин. – О старушка кафедра, благодаря тебе я повелеваю толпой. Вот они увидели меня и сразу стихли. Волшебство? Возможно.
Антелин сбросила с себя сонливость и спокойно заняла своё место за столом у кафедры, окинув взглядом собравшихся. Не тратя напрасно время ни свое, ни присутствующих, она заговорила негромким, но очень чётким голосом.
Итак, я думаю, все желающие уже собрались? Хорошо. Прошу полной тишины и внимания.
Гомон окончательно утих, и глаза всех собравшихся обратились к ней.
Рада приветствовать всех собравшихся в этот дождливый, осенний день под кровом нашей школы (ох! кров опять протекает, надеюсь кто-то догадается подставить туда ведро).
Вам предстоит стать свидетелями знаменательного события, безусловно, достойного внимания любителей слушать изящные приправленные остротой мысли грамотных людей. Их чёткую речь (только пожалуйста не мямли моя любимая племяшка, очень тебя прошу).
Сегодня знаменательный день. День, в который одна из наших учениц покинет эти уютные стены, где она провела значительное время, пережив здесь много ярких моментов своей жизни. Но, прежде чем это случится, она в последний раз порадует вас своим красноречием. Итак, Алоро, прошу.
Среди сидящих в зале вскочила со стула и быстро вышла на помост перед кафедрой явно взволнованная девушка в длинном синем платье и с причудливо завитыми волосами. Она встала за кафедру и напряжённо замерла как вкопанная. Теперь все пристально смотрели на неё, от чего она стала волноваться ещё больше.
Сегодня мы будем публично экзаменовать одну из наших, не побоюсь этого слова, лучших учениц, Алоро, (ещё бы ты не была лучшей, ведь я, твоя занудливая тётя, тебя столько натаскивала). На предмет знания истории дней совсем недавних. В присутствие наших учеников, а также жителей города, изъявивших желание увидеть плоды наших трудов в воспитание достойных людей. Для тех, кто не увидел в истории урока (это касается вас, балбесы из средней группы), мы дадим ещё одну возможность увидеть его через призму твоей речи, Алоро. Будь расторопна в своих словах, тем более что честью своего присутствия нас почтила сама госпожа наместница нашего великого края, госпожа Возорвин, покровительница нашей школы и всякого рода искусств (надеюсь, у неё хорошее настроение).
Алоро повернулась в правую часть зала, где несколько поодаль от остальных на возвышенном месте, в специальном украшенном кресле для почётных гостей школы сидела женщина средних лет в величественном строгом наряде. Взгляд её был спокойным и твёрдым. Алоро с почтением поклонилась ей, и та кивнула головой в ответ.
Я надеюсь, госпожа наместница, останется довольна плодами нашего труда и найдёт в лице Алоро достойную дочь нашей страны, чья жизнь послужит к приумножению её славы (как-то слишком пафосно получилось).
– Твои ученики всегда радовали меня своими успехами, давая нам надежду на величие будущего после нас поколения, – тихим, но твёрдым голосом ответила ей наместница. Затем, она обратилась к экзаменуемой.
Я наблюдаю за тобой ещё с лет твоей ранней юности, Алоро, и ты всегда радовала меня своими успехами. И теперь я с удовольствием выслушаю тебя. Прояви же себя достойной и, твоя учительница будет довольна тобой. Я же буду рада употребить во благо для тебя данную мне власть.
Девушка опять поклонилась наместнице и с ней снова заговорила Антелин.
Итак, тебе предстоит публичный экзамен (что же делать, все через это когда-то проходят), после которого я, помня результаты твоей предыдущей учёбы, решу стоит ли тебе ещё учиться, или ты овладела уже достаточным количеством знаний, чтобы быть достойной такой чести, которую хочет оказать тебе госпожа наместница, опираясь на моё скромное мнение (тебе надо очень постараться, чтобы не сдать этот экзамен, так что не старайся просто сдай его). Итак, я буду спрашивать тебя, и мы все послушаем твои ответы.
Алоро, немного помедлив, сказала: “Я готова, госпожа Антелин”.
Хорошо, вот первая тема для твоей публичной речи. Расскажи нам о дружественных нам землях, о народе гномов живущих в глубинах гор. Кто они, откуда и когда взялись, где живут, и как люди нашей страны живут вмести с ними? (а то слишком много небылиц про них рассказывают). Говори.
Девушка набрала глубоко в грудь воздуха и медленно выдохнула, пытаясь успокоится, затем она начала сначала еле слышно и невнятно, но со временем всё более твёрдо и отчётливо.
Ни для кого ни секрет, что гномы – это горные жители, чудаковатые уже тем, что вместо жизни в домах на поверхности земли совершенно добровольно имеют свои домом внутренность мрачных горных пещер. Впрочем, изрядно благоустроенных и украшенных ими. Но не разумнее ли было направить все затраченные на это усилия на более достойную цель? Народ они низкорослый, мало кто из них имеет рост более трёх локтей, но крепкие в сложение и трудолюбивый. Да что уж там ходить вокруг да около, упрямый! Они упрямы, упрямы и ещё раз упрямы! Сказано весьма ёмко, но и к этому есть что добавить!
Жить в недрах гор им привычно. Глубины манят их многочисленными сокровищами, обилием руд и минералов, а также драгоценных камней. Живут они большими семействами и родственники крепко держаться друг за друга.
Жизнь под землёй располагает их к занятию рудным и кузнечным ремеслом, в которых они весьма преуспели. Ещё со времён глубокой древности владеют они многими секретами, сокрытыми внутри земли, тайнами бездн огня и воды. Войны у гномов сильны и храбры, и множество древних сказаний об их деяниях служат и нам примером мужества и отваги.
Среди наших земель гномы живут в горе Карандор, расположенной на территории области Вессен. Как известно с их слов, пришли они в Карандор уже весьма давно, 546 лет назад из далёких южных гор через какие-то дальние, неведомые страны. А двигала ими в столь великом переселение обычная корысть.
Жизнь этого подгорного народа тесно связанна с легендами. Легенда и привела их в эту гору, ведь это должна была быть не какая-то там поросшая лесом груда песка и камней, а так называемая “Мерцающая гора”, переполненная до краёв различными сокровищами. Это было бы неплохо, но…. Сложно понять по каким признакам они посчитали, что Карандор и есть та самая гора. Но несмотря ни на что гномы перебрались сюда целыми семействами, со временем утратив связь с землёй предков, так что сами стали легендой для своих южных сородичей.
Жили они среди диких тогда земель, разрабатывая гору, общаясь только с соседними племенами оседлых людей – Мариола, которые доставляли им пищу, меняя её на сделанные гномами полезные ремесленные вещи. Кто не знает этот подлый и злопамятный народец? Удивительное дело, что между ними и гномами не шла непрерывная война! Но пришло время, и бывшая с ними связь была утрачена, после того как мы покончили с этой общностью, сполна проявившую себя с плохой стороны, не пожелав принять нормы цивилизованного мира, принесённые нами! Они были чрезвычайно упорны и полны решимости сражаться до конца, так что война для Мариола была тяжела, выжившие из них были рассеяны по другим землям. Гномы же прознав про это просто затаились в своей горе и сидели там тихо как мыши, опасаясь за свою жизнь и имущество. Из-за предпринятых ими мер во времена Варнена о гномах никто так толком ничего и не узнал. Хотя местность в округе была достаточно густонаселена, сказания о них воспринимались не более чем легенды. Явными жители мифов стали только после великого мятежа, в пятый год правления над той областью госпожи Назарвин.
Не зная о гномах, она послала рудокопов на поиски меди в те края, так как потребность в ней была, а провинции заморского юга, из которых она раньше привозилась для разных ремёсел, осталась под властью мятежников. По известным указывающим на залежи горных руд признакам, в одном из склонов горы Карандор стали разрабатывать рудник.
Рудокопы были из пленных Малкон, покорённого народа кочевников, недавно перед этим разгромленных на востоке. Пленными в обилие были привозимы для работ в западные провинции. Это была расплата за дерзость, проявленную ими. Кочевники, помня свои прежние победы над жителями восточных провинций при захвате и разорении ими области Батион и большую бывшую при этом добычу, осмелились открыто выступить против воинов нашего повелителя. Они держали в осаде опорную крепость Иката около месяца, а потом были разгромлены войсками повелителя, пришедшими на помощь осаждённым в известное всем время.
За работой пленных рудокопов следили вспомогательные войска женщин Вессена – Салмин. Они стерегли их на поверхности у входа в рудник, когда рудокопы трудились внутри. Третьего дня, шестого месяца, сорок девятого года от воцарения Варнена великого рудокопы пробили брешь в стене подземного тоннеля гномов, о котором не было им известно. Решив, что это просто горная пещера, некоторые из них отважились на побег, пользуясь благоприятным случаем, так как внутри рудника находились они без каких бы то ни было оков, и надзиратели у них были из них же. Другие же не согласились бежать через пещеры, боясь опасности неведомого подземелья.
Иные из оставшихся пошли наверх и донесли страже о случившемся побеге, надеясь на поощрение за донос на своих соплеменников. Салмин спустились вниз, сковали всех оставшихся пленников и увели их наверх в лагерь, прервав работу в тот день. Другие из них пошли было осмотреть пещеру, но, отойдя недалеко от места пролома, поняли, что пещера велика. Опасаясь возможной засады в темноте, они вернулись к месту пролома. Выставив там стражу, салмин послали гонца оповестить о случившимся побеге воинов мужчин в гарнизоне Доллена, ближайшего к тому месту, с тем чтобы те выслали патрулей вокруг горы на поиски выхода из подземных пещер. Также просили они подкрепления себе, так как их было мало и оставшиеся пленники стесняли их, не давая возможности снарядить погоню.
Вначале ночи двое из гномов шли по пещере, проходя по тоннелю, где было место пролома. Они несли еду своим сородичам, работающим в глубинах, где у гномов был дальний от их города рудник. Салмин, стерегущие место пролома, заметили их и, боясь гнева правительницы за свою оплошность с вверенными им пленниками, решились напасть и смогли захватить их врасплох живыми, приняв за беглецов. Разобравшись после, они увидели, что это не малкон, да и не люди, а неведомый народ подземелья. Были среди их отряда происходящая от остатков мариола жительница тех мест, вернувшаяся в Вессен после великого мятежа. Язык же народа их происходил от языка гномов, так как до знакомства с ними был он прост и примитивен, в отличие от гномьего наречия. И многие из слов своего языка, они переняли от гномов за долгие годы общении с ними, так что мариола понимали гномий язык, да и помнили сказания своего народа о подземных жителях. При разговоре между собой плененных гномов она понимала, о чём была речь и поведала своей начальнице об этом и о дивном подземном народе.
Услышав это, начальница стражи немедленно послала одного из гномов связанным к наместнице, минуя своё начальство и надеясь получить для себя от этого дела пользу, но знавшую гномий язык салмин решила оставить при себе. Второго же гнома развязали и допросили на месте. Действуя хитростью, его расположили к себе и разговорили, так, что поведал он им слишком много о силе подземного царства, чего и не стоил бы говорить тем, кто ещё недавно его пленил.
Гномы, работавшие в руднике, так и не получили припасов. Тогда они отправили некоторых из работников узнать, чем вызвана задержка. Те же пошли в гномий город иным путём и не попались салмин, стерегущим пролом. Придя в город, посланные узнали о том, что необходимые припасы им были уже давным-давно отправлены.
Взявши с собой ещё гномов, они пошли искать пропавших. Тем временем, беглые малкон сидели в пещере недалеко от места пролома, так как их соплеменники, не пожелавшие бежать с ними, не дали им взять с собой достаточно светильников, а те что они взяли, погасли. Да и испугались они подземелья непривычные к нему, тем более что и страшные легенды о них с детства многие из них знали, и те теперь как бы оживали перед ними, таящимися в темноте ужасами неизведанных пещер. Знали они о любящих темень подземелья орках и опасались встречи с ними. Так что в действиях своих они были нерешительны и сидели все вместе, думая о том, что делать им дальше.
Гномы, искавшие пропавших сородичей, случайно проходили мимо них, не ожидая для себя опасности в пещерах. Малкон напали на них, видимо приняв их за салмин, так как и те тоже низкорослые. С собой у многих из них были рудокопные кирки, которые они захватили при побеге. Они ранили некоторых гномов и те отступили вглубь своих пещер за подмогой, однако при этом и самим нападавшим изрядно досталось.
Малкон поняли, что это были не салмин, а про гномов они ничего не слыхали. Поняв, что это были неведомые им существа, которые теперь ушли за подмогой и скоро вернутся, сочли для себя за благо сдаться салмин. Направившись к пролому, они молили о прощенье. Беглецов связали и отправили под охраной в лагерь у входа в рудник.
Среди гномов тогда поднялся настоящий переполох, так как никогда не бывало того, чтобы хоть раз кто-то напал на гнома внутри горы. Они собрали целое войско и отправились к той части пещер, где на них напали.
Дойдя до места пролома, они наткнулись на салмин. Те уже ждали их, но так как их было очень мало, а о гномах они знали по рассказам мариола, бывшей среди них, что они сильны и отважны, они постарались свести всё дело к миру. Начальница стражи без оружия и доспехов вместе с переводчицей вышли навстречу гномам. Те, увидев двух безоружных женщин, не стали на них нападать и завязали разговор. Тут же выдали пропавшего их сородича, который уже до этого был дружелюбно настроен к салмин и говорил в их пользу. Они рассказали о случившейся неприятности с беглыми пленниками и о том, что они уже пойманы и под стражей доставлены в укрепленный лагерь, где уже никому не смогут причинить вреда. Да и если кто из них причинил вред гномам, тот будет за это сурово наказан. Бывший же с ним его товарищ, как внушили ему салмин, был отправлен в ближайшую крепость к начальнику стражи, чтобы он поверил этому делу и вреда ему никакого не будет, а лишь почёт и уважение.
Сами же салмин тянули время, ожидая подмоги, которая вскоре пришла к ним, и была весьма многочисленна. Дело было столь интересно, что сама госпожа наместница Вессена изъявила желание лично вести переговоры с подземными жителями. Она по-доброму обошлась с доставленным к ней гномом, рассудив, что проявить осторожность при незнании благоразумно. Она привезла его вместе с собой, отправив гонцов созвать войска со всех окрестных гарнизонов, так что весьма скоро недалеко от прохода в гномий тоннель собралось почти десятитысячное воинство мужчин и, кроме того, все окрестности горы патрулировались. Гномов в Карандоре не очень много и воинов у них не будет и тысячи. Поступила же так госпожа наместница, не желая иметь какую бы то ни было угрозу своей власти в землях Вессена. Однако, лучше узнав дело и обсудив его на совете старейшин, она решила договориться с гномами, так как те и раньше жили тихо и уединённо и не претендовали ни на что кроме пещер, которые были в глазах наместницы мало полезны. Вызвав на поверхность некоторых из них, она продемонстрировала силу своего воинства, просвещённость своей власти и твёрдость своего характера.
– Я правительница земли Вессен в моей руке и в сердце железо, куда бы вы хотели направить его во благо себе или во вред? – спросила она их. Поняв, что живущие наверху люди сильны, гномы говорили и держались с почтением, хотя они и не подлый народ и не считают зазорным для себя относиться с достоинством к тому, у кого это достоинство было.
Ну что же про гномов хватит (о нет! у тебя садится голос, давай сделаем паузу, только не забудь выпить воды, разрядим обстановку, а то мужчина сидящий в третьем ряду с краю, уже вот-вот начнёт храпеть).
Выдержав небольшую паузу, Антелин кашлянула, обращая на себя внимание экзаменуемой. Та не сразу поняла, что надо посмотреть на свою тётю и пауза слишком затянулась. Антелин подала ей знак выпить воды, и Алорон, дрожащей рукой, взяла стоящий на кафедре стакан и, сделав несколько быстрых глотков, набрала в грудь воздуха, готовая к новому вопросу.
