По ту сторону сияния. Книга первая

Часть первая

Глава первая

– Меня зовут Марк Антонович, можно просто Марк.

– Ага, Марк Антоний, – хмыкнул Иван и подкинул еще одно полешко в костер.

– Марком Антонием меня звал отец, пока я не возненавидел это имя и не запретил ему так меня называть. И вообще, не красиво перебивать старших. Не для тебя рассказываю, – я посмотрел на сидящих напротив меня ребят. Ваньку я знал с самого рождения, а вот Юлю видел впервые, – твоей девушке рассказываю, она-то эту историю еще не слышала, – Юля улыбнулась, слегка толкнула Ивана в бок локтем и спросила:

– А почему вы возненавидели свое имя?

– Не свое имя, а имя Марк Антоний. Все началось с того, что в начальных классах ко мне прилипла кличка Грек. Видимо кто-то из родителей путал Грецию и Римскую империю. С другой стороны кличка Римлянин не очень удобна, а с тем кто ее попробовал бы сократить до Римы или чего подобного, я б дрался до кровавых соплей. Так вот, Грек было еще ничего, я нормально к ней относился, даже привык за несколько месяцев. Но потом меня стали обидно называть Гречкой. Я сначала пытался всем доказывать, что это из-за того, что моим любимым космонавтом был Гречко Георгий Михайлович, а с теми кто не верил дрался до тех же кровавых соплей. В общем, не верящих становилось все больше, а за драки меня знатно наказывали, так что единственным выходом было перенести всю свою злость на имя Марк Антоний и запретить отцу так меня называть. Он смеялся над тем, что я злюсь, но называть так действительно прекратил.

– А откуда Иван знает про Марка Антония? Он же тогда еще не родился, – Юля наклонилась немного вперед и в свете костра стало отчетливо видно ее лицо: изящные дуги бровей, узкий чуть заостренный нос, на тонких губах полуулыбка. Казалось, она полная противоположность Ивану, тому от отца достался крупный нос, пухлые губы и проницательные серо-голубые глаза. Но они были вместе уже несколько месяцев и расставаться не собирались. К тому же, Ванька наотрез оказывался ехать без нее, а я не мог его бросить, когда предстояло оправиться на поиски его отца и по совместительству моего друга.

– От отца он это знает. Валера был одним из тех, кто верил мне про космонавта, да и Римой никогда не называл.

– Ваня рассказывал, что вы дружили с его отцом, потому он и оставил его с вами.

– Ага, именно поэтому… или потому, что сбрендил. А может обиду на меня затаил поэтому и решил десятилетнего сына на шею друга повесить, авось справится. Может какие другие причины у него были, сейчас уже сложно понять, как-никак восемь лет прошло.

– А куда он вообще делся? – спросила девушка. Я вопросительно посмотрел на Ивана:

– Ты своей подруге вообще ничего не рассказываешь? Чем вы с ней занимались все эти месяцы, что поговорить времени не было? – парень слегка потупился и мечтательно заулыбался, чем живо напомнил мне Валерку. – Весь в отца, и улыбка у тебя такая же идиотская, – я посмотрел на Ивана, затем на Юлю. – Мы после Катастрофы вместе держались. Валерке труднее тогда чем мне пришлось. Я только мать потерял, а он обоих родителей и жену. Когда все это произошло, когда Луну взорвали, мы с ним вместе у моих родителей в гостях были. Стемнело уже, на улице фонари зажглись. Вдруг, крики! Мы на балкон вышли посмотреть, что случилось. А на улице народу много все в небо смотрят и на мобильные телефоны снимают. Что такое мобильный телефон объяснять не надо? – Юля покачала головой. – Отлично! Помню все, словно только вчера случилось. Поднимаю голову и вижу, сначала, низко над горизонтом огромная оранжевая луна. Такое бывало, когда луна только всходила. Не могу понять, чего все так переполошились. Нет, ну красиво конечно, но не такое уж редкое это зрелище было. Потом Валера меня за плечо трясет и пальцем на Луну показывает. Тогда я только и заметил неладное. Вижу, как снизу и справа еще одна луна всходит, только ярче намного, почти ослепительно белая и две темные полосы на ней видны. Одна по горизонтали, как бы по экватору, другая по вертикали.

– Как на вашей футболке? – Юля ткнула в мою сторону прутиком, которым до этого подталкивала раскатившиеся угли в костер.

В задумчивости я уставился вниз, рассматривая принт на своей футболке.

– Да именно такая. После исчезновения Луны многие носили такие футболки, как бы в память о нашем спутнике, – я поднял взгляд на ребят. Юля слушала внимательно, а Иван вполуха. Ему-то что, он эту историю много раз слышал и от меня и от отца. – Был это какой-то инопланетный корабль, мне так думается. Только огромный, даже если предположить, что он был к Земле значительно ближе Луны. Старый фильм «Звездные войны» многие знали, так что корабль тут же окрестили «Звездой Смерти». В общем, поднялась эта «Звезда Смерти» так, что ее нижний край остался ниже чем у Луны и остановилась. С минуту ничего не происходило, мне показалось, что вообще все звуки исчезли. А затем на поверхности Луны появились черные трещины, вроде как, и вспышка, что аж на улице на миг светло стало. Когда зрение восстановилось, от Луны уже почти ничего и не осталось. Только крошки во все стороны и несколько кусков покрупнее. Но все равно, в сравнении с тем, что было до этого, считай ничего. А через несколько секунд землю тряхнуло и сердце в груди тоскливо сжалось. Это я уже позже понял, что коленки у меня затряслись, земле-то не с чего было это делать. А вот с сердцем не знаю… может мы земляне такие впечатлительные, а может это инопланетяне по нам чем-то шарахнули, но в ту минуту умерло почти тридцать процентов всех людей на земном шаре. Все сердечники не выдержали. Космический корабль в это время на восток полетел и за горизонтом скрылся. С тех пор мы знаем, что инопланетяне существуют, но больше их никто не видел и ничего о них не слушал. Сколько мы в ступоре простояли не знаю, очнулся, только когда отец как-то пронзительно закричал, а на улице люди падать начали. Мы в квартиру бросились, мать на полу, отец непрямой массаж сердца делает, но все без толку. Валера к своим родителям рванул, его жена с сыном там в гостях были. На улицах паника, телефонные сети перегружены, дозвониться невозможно. Через три часа Валера с Ванькой на руках вернулся и рассказал, что все его мертвы. Только сын живой остался. Хорошо хоть дверь в квартиру родителей на ключ закрыта была. Зашел, а там… В общем, только ползающего по полу и плачущего Ивана он и застал, – Иван сидел низко склонив голову и глядя в землю, Юля прижалась к нему и смотрела на меня, внимательно слушая. – Что-то я разговорился, ты ж наверняка подобную историю не раз слышала?

– Что-то слышала конечно. Но это было намного позже. Я в детском доме росла. Родилась за год до Катастрофы, как и Иван. Мы с ним одногодки. Старшие ребята рассказывали, но почти никто ничего не видел. Я уже взрослая была, когда первый раз полный вариант услышала. И про корабль и про то, что на третий день осколки до Земли долетели, и почти все спутники, которых много на орбитах тогда было, вышли из строя. А еще несколько крупных обломков на территорию Северной Америки упали и там образовался супер вулкан или даже несколько.

– Ну супер он или нет я не знаю, в течении нескольких дней еще информация какая-то приходила, а потом связи не стало. Вроде как в район Йелоустоуна упали обломки, а там земная кора очень тонкая была, много лавы наверх поднялось, извержения начались. А сейчас ни связи, ни информации. Тут не знаешь, что в соседнем городе в ста километрах от тебя происходит. А уж что за океаном творится кто знает? Связь сейчас есть только у военных, гражданской сотовой нет совсем, только коротковолновые рации, но в сравнении с сотовой связью это все детская забава. Да кое-где проводные линии остались, но их мало совсем. Так вот, возвращаясь к вопросу, где его отец, – я мотнул головой в сторону Ваньки, – Валера в инопланетян не верил и все те девять лет, что после Катастрофы мы промышляли сбором хлама, вынашивал теории о том, что же на самом деле случилось. Если честно, ничего особо не придумал, даже он понимал, что ни у кого на Земле не было технологий сделать подобное с Луной. В первые двадцать лет нашей жизни была не только связь, но и Интернет, где информации столько, что за всю жизнь не изучишь. Что такое Интернет объяснять нужно? – Юля покачала головой. – Отлично! В общем, инопланетная теория была и остается единственной, которая хоть как-то объясняет произошедшее, ну кроме того, что им тут было нужно и куда они после этого делись. В один «прекрасный» день, Валера заявил, что кто-то там слышал от кого-то там, что в Китае кто-то нашел склад военных дронов-беспилотников способных перемахнуть океан и узнать, что происходит на той стороне. И парочку таких дронов, через посредников конечно, привезли в Хабаровск. Вот туда он и отправился. За эти годы можно было туда и обратно пешком сходить… Эх, да что там говорить. В общем, подождали мы три года, как было условлено и начали думать как за ним отправиться, но куда в наше время с тринадцатилетним ребенком поедешь? Самолеты гражданские не летают, навигации нет никакой. Поезда только пригородные, без связи никакой координации нет. Вот мы и готовились пять лет. Зато неплохо оснащены теперь, – я кивнул в сторону автомобиля, стоявшего невдалеке за моей спиной. В его матовых черных боках казалось тонули все отсветы костра. Машина вообще выглядела абсолютно черным пятном на фоне невысоких деревьев и серого облачного неба, в котором отражалось слабое свечение городских огней. От города мы отъехали километров на десять и разбили небольшой лагерь: две легкие палатки, раскладные стулья, костер.

Мы просидели расспрашивая друг друга о том о сем еще немного. Когда от костра осталась только россыпь угольков ребята отправились спать, а я еще какое-то время сидел глядя на угли, слегка прищурясь и представлял себе огни большого города с высоты птичьего полета, зрелище, которое уже вряд ли кто-то сможет увидеть. Городские огни стали совсем скудными, на ночь гасили почти все освещение. Небо окончательно затянуло низкими серыми тучами, но дождем даже не пахло. Машина по-прежнему казалась абсолютно черным пятном исправно поглощая все доступные ей фотоны и отражая лишь малую их часть. К утру батареи будут полностью заряжены. Я со вздохом поднялся на ноги и поковылял в свою палатку. Проверил пистолет и спрятал его под свернутую валиком куртку, служившую мне подушкой. Поворочавшись несколько минут, мне удалось уснуть.

Глава вторая

Климат изменился. Когда-то нас пугали ядерной зимой, затем глобальным потеплением. Я родился в то время, когда и то и другое было признано политической профанацией. Просто в первом случае у нас было больше всех ядерных боеголовок, а во втором – запасов углеводородов. Еще в начале двадцать первого века пропаганда и подконтрольность средств массовой информации достигла своего пика. Манипулирование массовым сознанием стало нормой. Зачастую люди просто переставали критически оценивать поступающий поток информации. На фоне этого приходили и укоренялись в головах людей даже самые дикие идеи. Знали бы простые обыватели сколько вреда планете тогда нанес переход к зеленой энергетики. Но правящие элиты такие вопросы никогда не волновали. Одни идеи признавали ошибочными, другие возводили на пьедестал. Климат стал марионеткой в раках политиков, но Катастрофа все расставила по местам. В первые годы конечно поболтало немного то в холод то в жару, но качели быстро успокоились. Буквально за десять лет все пришло к балансу. Конечно, саморегуляция еще не закончилась, и по-прежнему небо часто затянуто тучами, но и солнечные дни перестали быть редкостью. Говорят, в Северной Америки все еще сильные извержения и столпы пепла выбрасываются на десятки километров вверх, но лично я этого не видел. Катастрофа отбросила нас очень далеко назад в некоторых областях, но кое что осталось. Сложно оказалось восстановить наукоемкие производства, в связи с катастрофической нехваткой кадров. Да и те что остались, порой прекращали работу и восстановить их было практически невозможно. Здоровые телом оказалось не слишком блещут умом. Нет, я не говорю что все мы тупые – это далеко не так, но научная элита сгинула в один миг. Тридцать процентов людей, ведущих преимущественно сидячий образ жизни: ученые, программисты, инженеры, просто пожилые люди – основные носители знаний в высокотехнологическом обществе оказались среди тех кто не выжил. В итоге мы имеем то, что имеем: какие-то чудо игрушки, вроде моего автомобиля, еще остались, но вот создать что-то новое в ближайшее время нам не светит. Власть у военных, да и то где-то далеко, а на просторах Сибири почти анархия. До полной анархии конечно далеко, но и порядка нет.

Мой отец работал инженером на заводе по производству автономных электростанций. В первый месяц после Катастрофы всех выживших сотрудников вывезли в Москву. С тех пор с ним нет связи. Правда то, что они выпускали работает по всей стране и это единственные вещи, которые не смеет трогать никто, даже банды начавшие свои бесчинства несколько лет назад. Электричество нужно всем. Без него мы бы рухнули в каменный век.

Мы ехали второй день, делая по пятьсот километров между привалами. Автомобиль шуршал шинами по старому асфальту и этот звук меня успокаивал. Мы договорились объезжать стороной населенные пункты чтобы не слишком привлекать к себе нежелательное внимание. Двигались только днем, стараясь найти укрытие на ночь. Свет фар мог нас выдать. Электродвигатели практически не издавали звуков и это было нам на руку. Кузнецкий Алатау удалось объехать с севера по старой дороге минуя все населенные пункты. Свой первый привал мы сделали в такой глуши, что даже не пришлось прятаться. Настроение было на подъеме, казалось все будет легко и просто. Багажник был забит припасами, а половину заднего сиденья занимали палатки, складная мебель и прочие полезные в дороге мелочи. Я ехал за рулем, Иван сидел рядом со мной, Юля за ним на заднем сиденье. Каждые два часа мы с Иваном менялись местами. Дорога не то что была сложной, но местами ухабистой. К тому же, ей явно давно не пользовались, так что иногда приходилось выходить из машины и заниматься расчисткой проезжей части от упавших деревьев. На этот случай у нас была цепная электропила и пара ручных пил для случаев попроще. Днем после небольшого дождя выглянуло солнце и мрачная зелень тайги превратилась в яркую сверкающую сказку. Деревья подступали к самому краю дорожного полотна, и мы двигались между ними, как в зеленом коридоре, который местами превращался в тоннель, где верхние ветки сплетались между собой, образуя ярко-зеленый потолок. Откуда-то вдруг раздался громкий хлопок, машина дернулась вправо, что-то заскрежетало. Руль влево и машина, вильнув, тут же клюнула носом. Нажав на тормоз, я услышал чавкающий звук сжеванной покрышки. Сзади сдавленно ругнулась Юлька. Машина, прокатившись по инерции еще пару метров, остановилась поперек полосы. К счастью скорость была небольшой и нас не опрокинуло набок.

– Приехали! – весело сказал Иван.

– Чего веселишься? Колесо менять придется, – буркнул я.

– Ничего страшного, живы все и отлично, – Иван первым вышел из машины и присел у правого переднего колеса, рассматривая повреждения. Я подошел к нему через несколько секунд. Последней выбралась Юля.

Бок колеса был разорван так, что простой заплаткой не отделаешься. Кроме того, низ крыла пропахала глубокая царапина частично сорвав его с нижнего крепления. Фотополимерное покрытие было нарушено, но это не страшно. Даже при удалении девяносто процентов покрытия с корпуса, система генерации электричества будет работать, просто батареи будут заряжаться дольше. Я присел рядом в Ванькой изучая повреждения, а Юля пошла вдоль дороги посмотреть на что мы там налетели.

– Тут блок бетонный с торчащей арматурой! – крикнула она издалека. Наклонилась что-то рассматривая и тут же беззвучно бросилась бежать в нашу строну. – Его кто-то двигал, причем не так давно, – прошептала Юлька, чуть отдышавшись.

– Может это мы его сдвинули, когда врезались, – предположил Иван.

– Нет. Мы его сдвинули конечно вперед и вправо, но там следы. Его кто-то волочил с обочины.

– Быстро в машину! – в полголоса приказал я и бросился к своей двери. Рука непроизвольно потянулась под куртку, где в нательной кобуре был припрятан пистолет, о котором я ребятам так и не сказал. Иван быстро впихнул Юльку на заднее сиденье, а сам как и я пригнувшись у передней двери машины стал осматриваться. В руке у него я заметил хороший охотничий нож и одобрительно кивнул. Пистолет я так и не вынул, но кобуру расстегнул, а руку держал под курткой. Минут пять прошло в молчаливом ожидании и осматривании окрестной чащи.

Странная это должно быть картина со стороны: два человека напряженно всматриваются в яркую зелень летнего леса, а со всех сторон слышится разноголосый птичий гомон и легкий шелест листвы. Но теперь, мне казалось, я улавливал в нем, то хруст сломавшейся под чьей-то ногой ветки, то невнятные голоса. Прошло еще пять минут, но никто так и не появился. Никто не собирался выскакивать из засады и нападать на беспечных путников. Стоять так дольше было бессмысленно и переглянувшись с Иваном я скомандовал отбой тревоги.

Колесо мы поменяли за полчаса. Пришлось разгрузить часть багажника, а затем снова сложить все на место. Крыло, слаженной работы в четыре руки, удалось вернуть почти в изначальное положение. С фотополимерным покрытием нашего электрокара поделать ничего было нельзя и нам пришлось смириться с неизбежным ухудшением сбора энергии, по мнению бортового компьютера, аж на сотую долу процента.

Мужика я даже не заметил собирая остатки инструментов, разложенных рядом с машиной.

– Эй, любезные!

Тихо пискнула Юля ударившись головой обо что-то в багажнике, куда ее молниеносно впихнул Иван, сам спрятавшийся за задним крылом. Я видел как он тянется за своим ножом, закрепленным на голени. Осторожно выглянув из-за капота я увидел метрах в сорока от нас ниже по дороге человека, направившего в нашу сторону ствол охотничьего ружья. На нем были штаны, короткая куртка, высокие ботинки и кепка все цвета хаки. На плечах были заметны лямки рюкзака.

– Не стреляйте! Мы туристы! – стараясь говорить как можно спокойней, я поднял обе руки над капотом.

– Выходите все с поднятыми руками и вставайте перед машиной! И чтоб я вас постоянно видел! – крикнул мужчина. – И без глупостей, – добавил он уже спокойней.

Иван смотрел на меня все еще прячась за машиной. Я едва заметно покачал головой и начал подниматься на ноги. Выходя вперед, я успел увидеть, как он осторожно спрятал нож в ножны и опустив штанину тоже начал вставать. Юля была в багажнике и пока не высовывалась.

– Мы туристы. Вот, с сыном решили немного попутешествовать. Колесо пробили. Засмотрелся я на местные красоты.

– Ага, вижу, – все еще на опуская ружья сказал мужик.

– Не стреляйте, – еще раз попросил я.

– Не буду. Но девица пусть тоже выйдет. Не хочу чтоб в меня случайно из чего-нибудь пальнули.

Я, посмотрев на Юлю через лобовое стекло, кивнул. Она завозилась в багажнике с явным намерением выйти. Когда мы все трое стояли перед капотом машины, обладатель полного камуфляжа наконец-то опустил ствол и пошел в нашу сторону.

– Руки можете опустить. Стрелять не собираюсь.

Немного заходя на обочину, он обошел нас справа и заглянул в машину через открытые двери.

– Хороша снаряга у нынешних туристов, – весело сказал хозяин ружья, рассматривая наши палатки и походную мебель. – А главное транспорт очень продвинутый. Сейчас такой редко встретишь.

То что наш автомобиль может привлечь нежелательное внимание я понимал. Таких машин действительно было немного. И зря мужик говорил про сейчас, их и раньше найти было сложно. Поэтому я просто так отдавать его никому не собирался, в конце концов пистолет все еще был при мне. Но этот охотник перестал выглядеть тем, кто планировал конфисковать у нас имущество, иначе убил бы нас как только мы все вышли или еще раньше, когда незаметно подошел к нам. Поэтому меня тоже отпустило и я решил немного поговорить с ним. Диалог, он всегда приятней перестрелки.

– Я Марк. Могу узнать как вас зовут?

– Николай Иваныч, – мимоходом бросил охотник, продолжая внимательно изучать наше барахло.

– Это Иван и Юля.

Николай Иваныч закончил осматривать машину и подошел к нам.

– Сын и дочь? Хотя, нет… она совсем не похожа. Пацан тоже. Уверен что твой? – мужик засмеялся своей шутке, но быстро продолжил. – Да шучу я. Не обижайся.

Я и не планировал обижаться, только уточнил, на всякий случай решив расставить все точки над i.

– Да, точно мой. А что вы тут вообще делаете? До ближайшего населенного пункта километров двести, наверное.

– Охочусь. Я из под Красноярска. Двести шестьдесят килОметров. Две недели сюда, две обратно.

– И как охота? – я покосился на рюкзак. – Много дичи удалось настрелять?

Николай Иваныч громко и весело рассмеялся. Смеялся он так заразительно, что и у меня уголки губ сами собой поползли вверх.

– Не доверяешь? Кто же я по-твоему?

– Не знаю, наверное все же охотник, – все это время Иван и Юля стояли в стороне и слушали наш разговор.

– Куда направляетесь, туристы?

Мы с Иваном переглянулись. Он едва заметно пожал плечами.

– Пока до Красноярска, там посмотрим.

– Подкините? Что-то находился я в этом сезоне. До середины осени теперь пожалуй дома можно посидеть.

В принципе, меня смущала всего пара вещей. Во-первых: брать в машину незнакомого человека означало невозможность говорить о цели нашего путешествия, а открывать ее Николаю мне почему-то совсем не хотелось. Во-вторых: любой человек увидевший смену колеса на дороге спросил бы что случилось, но в данном случае такого вопроса не последовало и это могло означать, что этот человек точно знал в чем дело. С другой стороны, возможно это паранойя во мне говорит.

– Да не дрейфь! Вижу, что кружными дорогами едите. По всему судя банд опасаетесь. И не зря, тачка у вас что надо. Но я тут часто хожу, много объездных дорог знаю. Помогу опасные места объехать.

Я украдкой глянул на Ивана. Тому идея явно понравилась. Молодой, осторожности в нем еще нет. А может это я старый и слишком осторожный?

– А была ни была. Поехали. Сядешь спереди, – и обернувшись к ребятам, – Ванька, Юлька вы на заднем.

Погрузились в машину быстро. Перекинув немного вещей с заднего сиденья в багажник мы тронулись в путь. Кобуру я решил не застегивать. Если что, в небольшом пространстве салона управляться с пистолетом легче, чем с ружьем.