Попутчик

Оригинальный мистическо-сатирический рассказ от подзабытого сегодня писателя конца XIX – начала XX веков.Дело, как и в «Черте», на который я уже написал рецензию, происходит в поезде, в центре сюжета разговор с попутчиком, видимо такой формат нравился Амфитеатрову.В этот раз спутником автора оказывается… покойник. Бывший статский советник стал жертвой железнодорожной аварии, в результате которой его тело оказалось размазано так, что только мокрое место и осталось.Когда же его душа явилась в ад, куда определяются души большинства статских советников, её ждал самый настоящий адский бюрократизм в виде следующего объявления:Сим извещаются г-да покойники всех национальностей, возрастов и полов, что, в виду, распространившегося между ними, за последнее время, самозванства, отныне будут приниматься, как в рай, так и в ад, только души, могущие документально доказать свою личность, или, по крайней мере, представить голову и две трети своего тела для проверки примет по реестру.Душам, не удовлетворяющим означенным условиям, предоставляется витать до скончания мира, без цели и приюта, в пустыне мира, со всеми такового бродяжничества последствиями.Примечание. Отговорки утратою тела не принимаются, в силу того соображения, что таковой утраты быть не может, ибо тело, как материя, не исчезает из мира, но лишь принимает иные формы.Но, как известно, любые бюрократические препоны преодолимы, если против них применить остроумные, бюрократические же, обходные пути.Вот и нашему страдальцу ушлыми служителями ада было предложено собрать тело для предъявления на освидетельствование с «бору по сосёнке». Мол, бери по органу с любой жертвы железнодорожного крушения мужского пола, но с непременным условием, что оная жертва так же, как и предъявитель, при жизни была статским советником.Узнав, что автор не статский советник, покойный спутник открывает ему тайну, что на 217 версте поезд сойдет с рельсов. Что было дальше – читайте рассказ.Стиль у Амфитеатрова чем-то напоминает чеховский, это не удивительно, в самом конце позапрошлого века, когда написан этот рассказ, Антон Павлович уже был примером для подражания. Но своеобразие Амфитеатрова в том, что он пытается создать некий синтез из, близкого ему по времени Чехова, и, близкого ему по духу, Гоголя.Вот, в гоголевской стилистике он подходит к высмеиванию порочного явления совершенно по-чеховски. Ведь, этот рассказ не о покойниках и не о катастрофах, а о тупом самодовольстве воинственного бюрократизма, который ставит человека иногда и в более сложное положение, чем то, в котором оказался герой рассказа.Ему, по крайней мере, четко обозначили путь по преодолению барьера, а в жизни, и в те времена, и в нынешние, бюрократ частенько говорит чуть ли не прямым текстом: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», и самое удивительное, что идешь и приносишь, а куда деваться, как говорил один из героев фильма Рогожкина: «жить захочешь, не так раскорячишься».