Все события и персонажи романа вымышленные.
Не доказано, что риск – благородное дело, но благородное дело – это почти всегда риск.
Фернандо де Рохас, писатель
Гладиатор принимает решение на арене.
Древнеримская пословица
Пролог
Северный Кавказ
Конец 90-х– начало ХХI века
– Ну вот, бойцы, дождались!
Эту фразу командир разведывательной диверсионной группы произнес вполголоса, увидев в прибор ночного видения условный сигнал, поданный наблюдателями, занявшими позиции на флангах. Всего несколькими условными жестами, которые майор Водорезов разглядел в окуляры, фланговые сообщили, что в начале извилистого шоссе появились три грузовые армейские машины.
– Идут без прикрытия, – сообщил майор рядовому Богданову, лежащему в засаде рядом с командиром.
– Знать бы, кто такие? Вдруг сам Шамиль? – подал голос один из бойцов.
– Лишние разговорчики отставить! – строгим полушепотом отозвался Водорезов. – Сейчас узнаем, что за гости…
Полчаса назад, осуществляя так называемое «негласное патрулирование» в уже «зачищенной» войсками местности, Водорезов и его ребята нос к носу столкнулись с тремя вооруженными боевиками. Численное превосходство и внезапность были на стороне команды майора, поэтому в первую же минуту двое автоматчиков были убиты, а третий целым и невредимым захвачен в плен. После короткого допроса выяснилось, что чеченский разведдозор, в свою очередь, осматривал подступы к автотрассе. Большего боевик сообщить не мог, он и так оказался на удачу словоохотливым и даже поведал, что именно он должен был дать условный звонок по спутниковому телефону о том, что «путь свободен». Водорезов переглянулся с подчиненными. На труса боевик был совсем не похож, жестких методов форсированного допроса к нему не применяли. С чего, казалось бы, такая словоохотливость? Примерно об этом, но чуть в других выражениях Водорезов спросил у пленного.
– Вы можете меня расстрелять, можете мне не верить, – усмехнулся тот без тени страха. – Если вы сумеете остановить машины и увидите, чем они набиты, то… В общем, дальше вас ждет развеселая жизнь!
– Ты смелый и при этом болтливый, – отозвался ответной усмешкой Водорезов. – Впервые такое вижу!
– Я тоже кое-что сегодня увидел впервые. Наши пошли на союз с вашими, – эти слова пленник произнес уже без улыбки.
– Что?! – переспросили в один голос Максим Богданов и еще какой-то боец, предвосхитив вопрос командира.
– Это правда. И сделано это было не из тактических соображений, а из-за «гринов»… Ну, долларов, ясно? Ваши сняли посты, а наши двинули автоколонну к вам в тыл. Нас выслали на всякий случай… Не ошиблись, но вас оказалось больше.
– Почему я должен тебе верить? – спросил Водорезов.
– Ответь на свой вопрос сам. – Голос боевика стал тише. – Тебя ведь не командование сюда послало, верно? Ты и твои бойцы осуществляете негласные разведдействия в прифронтовой зоне. Но об этом знает только старший офицер разведки твоего подразделения и больше никто.
Боевик говорил чистую правду и был прекрасно осведомлен о «негласных мероприятиях». Он явно не был случайным «ополченцем».
– Много знаешь… Кто ты такой? – задал следующий вопрос Водорезов.
– Капитан Советской армии. Бывшей Советской…
После этого ответа Водорезов слегка смешался. Произошло то, чего он больше всего не любил и, чего уж скрывать, откровенно боялся. А не любил и боялся Николай Водорезов воевать против своих. Вот он – извечный спор этой дурацкой кавказской войны. Советская армия против Российской. Почему в СССР ребята, вроде этого пленного бородача, поступали в военные училища и потом неплохо служили?! Такая вот «встреча» была у Водорезова далеко не первой.
– У тебя мало времени, – продолжил бородач. – Я сейчас дам сигнал «путь свободен», а ты, ничего не докладывая своему начальству, устроишь засаду. Твои бойцы смогут захватить колонну, а дальше… Решишь сам. Ну, решай?!
«Ловушка? Провокация?! – думал в убыстренном темпе Николай. – Не похоже, какой смысл гнать к нам в прифронтовую полосу этих ребят, которых мы скорее всего положим лишь для того, чтобы выдать нам неправдоподобную информацию?! Или я чего-то не понимаю? А времени на раздумья и подробный анализ нет…»
– Ты не в Тульском артиллерийском учился? – неожиданно спросил Николай.
– Нет, в Челябинском автомобильном, – усмехнулся пленный. – Не теряй времени!
– Ты сообщил очень интересные сведения, – покачал головой Водорезов. – Пожалуй, есть смысл доставить тебя в наш разведотдел.
– Я никуда не пойду, хотите – несите на руках. В твоем долбаном разведотделе мне никто не поверит, а после найдут способ избавиться от меня… А потом и от тебя и… всех твоих пацанов. Я сказал тебе правду, но главное… Не делай меня пленником, хорошо? Я ведь не сдался тебе. Не сдался, понимаешь? Даже сейчас я воюю… Воюю против врага моего народа. И твоего…
«Самое трагическое, что ты понял это только сегодня…» – мысленно ответил пленному Водорезов.
– Дайте ему спутниковый телефон! – скомандовал одному из подчиненных Николай.
Команда была выполнена без возражений. С командиром никогда не спорили.
– Если мне что-то покажется странным, я пристрелю тебя и мы отступим! Говорить будешь по-русски! – сказал бывшему автомобилисту Водорезов.
Тот кивнул и через мгновение сообщил своему «командованию» о том, что трасса свободна, как и было оговорено. Связь тут же прервались, Николай забрал телефон обратно.
– А вот теперь ты и в самом деле должен расстрелять меня, пленных в живых оставлять в таких случаях не принято, – без паузы сказал капитан бывшей Советской армии. – Прошу, дай пистолет с одним патроном… Так будет лучше!
«Вот оно что… Одним выстрелом он прикончит меня и обезглавит таким образом всю разведгруппу! Герой!» – пронеслось в голове Николая, но тут же и застопорилось.
– Привязать вон к тому дереву, рот заткнуть! – отдал распоряжение разведчикам Водорезов. – Если правду сказал, вернусь – отпущу!
– Добрый ты, командир, – только и усмехнулся пленник. – Последний вопрос! Вот к нему! – капитан бывшей Советской кивнул в сторону Максима Богданова. – Ты где обучался, парень?
В самом деле – худенький девятнадцатилетний рядовой Богданов сумел в одиночку обезоружить и скрутить крепкого, имеющего хорошую боевую подготовку и опыт «пса войны».
– По утрам зарядку делал, – ответил Максим.
Продолжить разговор не удалось. Разведчики заткнули пленному рот и привязали к толстому дереву.
– Не обманул… – Водорезов услышал за спиной шепот рядового Богданова.
Более никто не произнес ни слова. Если привязанный ныне к дереву пленник не обманул, то получалось, что в трех грузовиках двигались «коллеги» Водорезова из стана «духов» – такая же разведдиверсионная группа. Только двигалась она по некоему сговору. Блокпосты заранее сняты, контроля за трассой никакого. Езжайте, господа диверсанты, куда хотите. Неужели и в самом деле «наши договорились с вашими»?! Если так, то интересно, на предмет чего?! Профессия разведчика специального назначения, выбранная Николаем Водорезовым, как раз и предполагала отыскивать ответы на подобные вопросы.
– Пленных по возможности брать! – отдал последнее распоряжение Николай, когда заметил показавшуюся на шоссе головную машину.
В самом деле никто не знал, сколько там боевиков под брезентом в кузовах. И чем, в конце концов, черт не шутит, вдруг и в самом деле в одной из машин сам Шамиль Басаев, недавно «прославившийся» захватом роддома в Буденновске? Водорезов навел прибор ночного видения на шоферскую кабину, сумел разглядеть сидевшего за рулем. Вне всяких сомнений, в машинах и в самом деле «духи» – шофер при длинной густой бороде, в шапочке с арабской вязью. Рядом с шофером другой бородач, с десантным «калашниковым» на изготовку.
Первая машина уже готова была сделать поворот и исчезнуть из поля зрения разведчиков, третья, она же последняя, выдерживала чуть большую дистанцию, нежели вторая и первая. Удары, они же точные выстрелы по «голове» и «хвосту», пришлись одновременно – команда Водорезова умела работать синхронно. Таким образом вторая машина оказалась зажатой между полыхающими первой и третьей. Из ее кузова выскочил было автоматчик, но тут же был срезан очередями десантников…
Весь бой продолжался не больше одной минуты. «Духи» явно не ждали такого «приема», стало быть, ждали чего-то другого. Итогом боя были две пылающие машины, пятеро убитых боевиков, один раненый и еще один – взятый в плен целеньким. Обычно «духи» оборонялись куда грамотней и яростней. Один из десантников, старшина-контрактник, быстрым движением боевого ножа сдернул брезент со второй, не охваченной огнем машины.
– Вот это сюрприз! – только и смог воскликнуть обычно сдержанный Водорезов, увидев «груз», находящийся в кузове.
Перед взором десантников предстали сваленные в кучу мертвые тела, одетые в российскую форму, всю покрытую бурыми пятнами засохшей крови.
– Проверить остальные! – скомандовал Николай, и бойцы тут же рванулись к горящим машинам, сорвали брезент и с них.
Картина была той же самой. Мертвых было не менее тридцати пяти – сорока человек.
– Вот что везли к нам в тыл, – только и сказал командир, вспоминая при этом слова пленника.
«…Если вы сумеете остановить машины и увидите, чем они набиты, то… В общем, дальше вас ждет развеселая жизнь… Я тоже кое-что сегодня увидел впервые… Наши пошли на союз с вашими… Твои бойцы смогут захватить колонну, а дальше… Решишь сам!»
Вот оно и пришло, время решать самому.
– Что это? – кивнув в сторону кузова, спросил Водорезов, приставив глушитель пистолета Стечкина к голове одного из пленных.
– Я не знаю, меня наняли, деньги заплатили, сказали, риска нет, надо везти, – монотонно, точно заученное школьное стихотворение, забормотал в ответ «дух».
– Командир, кажется, ответы едут! – позволил себе прервать допрос рядовой Богданов, кивнув в сторону трассы, ведущей в сторону «федеральных сил».
Водорезов повернул голову и увидел движущуюся к ним армейскую «таблетку» «уазик». Неужели и в самом деле – ответы сами поспешают?! На бортах «таблетки» имелись опознавательные знаки военной комендатуры. Десантники залегли по обочинам, заняли оборону, взяв на прицел новоприбывших. Николай, как командир, остался на шоссе, но при этом сдинулся влево, укрывшись за бортом второго грузовика и держа при этом наготове «стечкина», не забыв перевести пистолет в режим одиночного огня.
– Кто вы такие? – Из затормозившей «таблетки» выскочил подвижный, крупного телосложения старший лейтенант в полевой форме.
Он не предпринял ни малейших мер предосторожности и, похоже, был крайне удивлен, даже обескуражен происходящим. Кроме него, в «уазике» сидел шофер-срочник и вооруженный автоматом прапорщик.
– Капитан Иванов, разведка ВДВ, – назвал себя вымышленной фамилией Николай. – А вы?
– Военная комендатура! Как вы здесь оказались?
Старший лейтенант не отягощал себя правилами субординации. Он не просто спрашивал, он требовал немедленного ответа у старшего по званию.
– Мне еще по стойке «смирно» перед тобой встать? – не повышая голоса, отозвался Водорезов.
Старший лейтенант чуть было не рявкнул «молчать!», но сумел сдержаться и как-то неопределенно замахал руками, показывая то на грузовик, то на дорогу:
– Недоразумение какое-то, капитан. Вы… Кто вам дал приказ обстреливать колонну?
Вместо ответа Водорезов коротко ткнул «комендатуру» в солнечное сплетение и охнувшего, согнувшегося пополам подтащил к себе, уперев «стечкина» ему в нос:
– А вот на вопросы ты мне сперва отвечать будешь!
Напомнить о правилах субординации Николай не успел, так как голова старшего лейтенанта дернулась, глаза закатились, а чуть ниже виска в мгновение ока образовалась маленькая черная дырка. Водорезов тут же выпустил обмякшее тело и перекатом ушел с огневой линии. Сделал он это весьма вовремя. Буквально в нескольких сантиметрах от него по земле чиркнула пуля, вздыбив почву. Окончательно поняв, что против него работает снайпер, Водорезов скатился в кювет. Послышались многочисленные выстрелы, десантники приняли бой и теперь утюжили «зеленку» из автоматов и пулемета. Выждав пару секунд, Водорезов вновь выскочил на шоссе, перевел «стечкина» в автоматический режим и присоединился к своим бойцам.
– Все, кажись, – подвел итог старшина спустя три минуты практически несмолкаемой стрельбы.
Что правда, то правда. Сейчас уже было очевидно, что десантников и «комендатуру» атаковала небольшая снайперская группа. Двое, максимум – трое стрелков. Их целью было уничтожить в первую очередь старшего лейтенанта, его подчиненных (что удалось: «таблетка» догорала на шоссе, разрывная пуля угодила точно в бензобак), а также захваченных десантниками пленников. Снайпер-профи сумел разглядеть их в свою оптику и расстрелял двумя выстрелами. От дальнейшего боя с десантурой, утюжившей свинцом лес, снайперы предпочли уклониться. Вот тебе и ответы на вопросы…
Между тем в небе послышался вертолетный гул.
– Очередной привет от командования! В укрытие! – скомандовал Водорезов.
Впервые за несколько лет боевых действий разведчики ВДВ столь стремительно прятались от собственных винтокрылых машин. Тем не менее после только что произошедших событий Водорезов был готов ко всему.
Вертолет завис над автотрассой, затем снизился, и из него выскочило шестеро автоматчиков в армейском камуфляже, но без каких бы то ни было знаков различия. Обычно в таком облачении действовали боевые подразделения спецслужб. Следом за ними на шоссе спустились еще трое – офицер штаба, которого Водорезов знал в лицо, и еще двое, опять же в армейском обмундировании, но без погон.
– Не стрелять, – скомандовал своим Николай и на собственный страх и риск поднялся из укрытия, спрятав при этом «стечкина» за спину.
– Майор Водорезов и его группа разведки ВДВ, – представился Николай, отметив, что штабной тоже узнал его.
– Оперативная группа штаба группировки, – откликнулся офицер в звании подполковника.
«Не похоже, – отметил про себя Николай. – Войсковые шевроны у армейских в обязательном порядке…»
– Что здесь произошло? – спросил штабной.
– Посмотрите, – кивнул в сторону уцелевшего грузовика и дымящейся техники Водорезов.
Штабной вяло кивнул двум своим спутникам, и те отошли в сторону, повернувшись вполоборота, точно не хотели, чтобы Николай разглядел и запомнил их лица. Тем не менее Водорезов успел сделать это – оба мужчины были не слишком молоды, славянской наружности и без особых примет. У одного заметно дергалась бровь и правая щека… Между тем штабной поспешно связывался по рации со штабом, настойчиво требуя немедленно прислать работников военной прокуратуры. Водорезов вернулся к своим, кивнул трем бойцам, в том числе Богданову, и все четверо в быстром темпе юркнули в заросли.
– Смотри-ка! Сумел распутаться и сбежал! – удивился ефрейтор.
– Так… – Водорезов недобро посмотрел на разведчиков, которые привязывали к дереву капитана бывшей Советской армии. – Ладно! – махнул он вдруг рукой, вспомнив, сколь грамотно действовали ребята в недавнем бою. – Может, его сам Бог распутал и верную дорогу указал!
– А может, снайперы? – спросил Максим.
– Нет, – покачал головой Николай. – Видите, как примята трава? Один он ушел. Да и если бы его… Труп с собой тащить не стали бы. Ладно, пошли к массе…
Вскоре приземлился еще один вертолет, подъехали оперативные машины прокуратуры и контрразведки. С ними был офицер из разведотдела ВДВ. Он хмуро кивнул Водорезову и приказал всей его группе немедленно садиться в вездеход и двигать в направлении воинской части. Спустя четыре часа Николая и всех бойцов его разведгруппы вызвали в штаб группировки, где велели на время ведения следствия держать языки за зубами. После чего заставили поставить подписи о том, что каждый предупрежден о неразглашении секретных сведений.
– Не будет никакого следствия, Коля… Это я тебе по старой дружбе говорю…
Водорезов сидел в кунге своего старого приятеля, военного прокурора, которого когда-то выручил из осажденного «духами» села. В этом селе служители армейской юстиции оказались заблокированы наглухо.
– Не будет следствия, – повторил прокурор, выпивая второй стакан водки.
– Может, все-таки объяснишь в двух словах? – осторожно поинтересовался Водорезов.
Его водка осталась не тронута.
– В общем, какая-то тайная операция, – налив себе еще, буркнул прокурор. – То ли обмен, то ли операция прикрытия… Ну да ты сам понимать должен, почти десять лет в разведке ВДВ.
– Нет, не понимаю, прокурор, хотя… Ты только одно скажи – это ФСБ?
– Нет, – твердо и не раздумывая ответил офицер прокуратуры.
– ГРУ?
– Нет.
– Был у меня один анекдотичный случай, – улыбнулся как ни в чем не бывало Николай. – Заполнял я анкету для… уже не помню для чего, так вот там в пункте «пол» было четыре возможных ответа – мужской, женский и еще целых два. Догадайся, какие?
– Шуточки шутишь.
– Нет, факты излагаю, – покачал головой Николай. – Просто если это не ФСБ и не ГРУ, значит, завелся кто-то более могущественный.
Вместо словесного ответа прокурор нарисовал на клочке бумаги символ долларовой купюры – похожую на змею перед прыжком букву S, перечеркнутую вдоль двумя полосками.
– Более вопросов не имею, – отозвался Водорезов, поднявшись со своего места.
– Слушай, а… какие там еще два пола были указаны? Ну в анкете этой твоей? – не удержался от последнего вопроса капитан юстиции.
– А они неразборчиво напечатаны были, – уже стоя в дверях, ответил без тени улыбки Николай.
«Ну и история! – думал Водорезов, идя к своему жилому модулю. – Когда работает ФСБ или разведуправление Генштаба, все понятно, а здесь? Почему мы все обязаны подчиняться каким-то непонятным личностям? И почему столь поспешно и, главное, профессионально были зачищены концы?» Рядом с жилым модулем топтался рядовой Богданов. И мысли его были явно заняты тем же самым, что и мысли командира.
– Товарищ майор… – робко спросил Максим. – Можно с вами поговорить?
Водорезов хотел было пройти мимо. Чего теперь впустую языки чесать?! Но зацепился за взгляд цепких умных глаз девятнадцатилетнего рядового.
– Либо это обмен на какого-то крупного полевого командира, либо… Ну, Максим, какие мысли насчет «либо»? – вкратце изложив беседу с прокурором, спросил Николай у рядового.
Водорезов изложил наиболее подходящую под ситуацию версию. ФСБ или иной спецназ сумели изловить кого-то очень влиятельного, чуть ли не самого эмира Хаттаба. Но «духи» сумели выйти на командование и предложили в обмен трупы российских военнослужащих, погибших при недавнем неудачном штурме одного из сел-укрепрайонов. Разумеется, обмен должен был произойти в обстановке строжайшей секретности…
Но вот пошло бы командование на такой обмен?
– Я трупы помню, они… Точно для пересадки органов, – неуверенно проговорил в ответ Богданов.
«Вот ведь Богданов, даром что рядовой! – уже в который раз мысленно похвалил своего подчиненного Николай. – Глаз-алмаз, все подмечает, все фиксирует!» В самом деле – при осмотре тел Водорезов в первую очередь отметил, что все убитые были поражены в горло или голову таким образом, чтобы не повредить другие, годные для пересадки, органы… Во время недавнего неудачного боя за укрепрайон было много погибших и пропавших без вести.
– Верно, Богданов! – кивнул Николай. – Будь это простой обмен – все разведотделы поставили бы в известность, чего тут скрывать?! Да и не стали бы наши начальники трупы на живого боевика менять. Закон войны!
– Выходит, этот, которого мы в плен взяли, он… Ну не понравились ему такие дела?
– Он воин, пусть даже и против нас воевал. Вот только обмен трупов на пачки долларов его до печенок достал.
При этих словах Водорезов вспомнил долларовый знак, нарисованный военным прокурором на клочке бумаги.
– Сделка сорвалась, и ОНИ решили уничтожить старшего лейтенанта, пленников и прочих свидетелей. Это серьезные профи.
– Снайперы классные, – кивнул Богданов.
– Старлей из комендатуры – пешка разменная. Что-то знал, поэтому его вперед послали, а потом… Стало быть, грузовики не доехали до пункта встречи не более километра. Там услышали выстрелы, послали вперед «комендатуру», снайперов следом. Быстро, быстро сработали, мать их!
Максим ничего не ответил. В самом деле, против них сработали классные суперпрофи. И будь их чуть побольше – неизвестно, как бы все сложилось для разведгруппы Водорезова.
– А кто ОНИ? – спросил рядовой.
– Кабы знать… Какая-то долларовая мразь, имеющая серьезную поддержку и в ФСБ, и в командовании армейской группировки… Пошли спать!
Ничего иного сказать рядовому майор не мог.
Следующим утром Богданов первым подошел к Николаю, когда тот брился и умывался во дворе.
– Только что погрузку закончили, – сообщил рядовой.
– Чего? – переспросил Николай.
– Своими глазами видел – все тела перегрузили в специальный рефрижератор, сейчас повезут!
– Ты что же – не спал всю ночь? – поинтересовался Водорезов, продолжив бритье.
– Ага, – кивнул Максим. – Хотите посмотреть, как в путь тронутся? Я наблюдательный пункт оборудовал.
– Пошли, – поспешно закончив бритье, согласился Николай.
В самом деле, Богданов сумел оборудовать прекрасное место для наблюдения. С пригорка, облюбованного рядовым, были видны подходы к контрразведке и армейскому штабу. У выезда на шоссе и в самом деле стоял рефрижератор. Его охраняли не армейцы и не спецы – а, видимо, только что прибывшие бойцы, одетые в форму ОМОНа. Недавние бойцы без знаков различия куда-то исчезли. Или переоделись омоновцами?
Да кто их теперь разберет…
– Бывает и вот так, Максим… – вздохнул Водорезов, сделав неопределенный жест рукой и одновременно думая, что данную «точку наблюдения» надо держать под постоянным контролем, чем в очередной раз черт не пошутит?
– Это жизнь, – в тон командиру саркастически кивнул рядовой.
– Вот что, Богданов… Вот это место помнишь? – командир развернул перед Максимом карту и ткнул пальцем почти в самый центр.
– Еще бы… Здесь «духи» сожгли милицейскую колонну.
– Отличное место для засады, – подтвердил Водорезов. – Сверху шоссе как на ладони, – он постучал ногтем по условному обозначению горного ландшафта. – Предположим, через полчаса господа хорошие будут в этой точке. – Николай кивнул в сторону рефрижератора, не торопившегося двигаться с места. – Рискнем, рядовой?
– Так точно…
С утра никаких мероприятий не намечалось, отсутствующих в течение часа рядового и майора могут и не хватиться. Может, приемы вдвоем отрабатывают, может, в офицерском кунге сидят, фильмы по DVD крутят, привезенное накануне пиво потягивают. Покинуть же незамеченными расположение группировки для двух профессиональных разведчиков не составило труда. Из оружия у них были автомат, «стечкин» с полным боекомплектом и РПГ, на который и была основная надежда. Влупить из засады в кабину рефрижератора, не дать мерзавцам вывезти тела погибших солдат для продажи… А потом обратно в часть.
До места засады осталось совсем немного, вот сейчас они уже будут на горе и займут позиции. Кому-то наверху угодно, что они выиграли время, что рефрижератор и его охрана задерживаются, дав пешим разведчикам фору по времени…
Дорога и в самом деле была как на ладони. Не прошло и двадцати минут, как на серпантине показался рефрижератор, спереди и сзади которого шли машины с ОМОНом. В оптику Николай разглядел, что в кабине рефрижератора за рулем сидит молодой омоновец, а рядом с ним один из тех мужчин, что прилетали на вертолете. Тот самый – с дергающейся щекой и бровью. Вот сейчас Николай отдаст команду и…
– Они уходят! Почему вы молчите? – спросил непривычным для него взволнованным голосом Богданов.
Майор и в самом деле молчал, и лицо у него было окаменевшим, он вспомнил старшего лейтенанта из комендатуры. Был ли тот в сговоре с кем-либо или парня подставили?
– Отбой, Максим! – Командир отдал наконец команду, которую Богданов никак не ожидал услышать в данный момент. – Эти ребята-менты скорее всего понятия не имеют, кого и что охраняют. В своих стрелять нельзя… Я двоих из этих омоновцев знаю, один из них раньше в ВДВ служил, неплохой парень. Да и второй.
Рядовой Богданов молчал. Не произнес более ни слова и его командир, пока автоколонна не скрылась за поворотом. Насчет знакомства с двумя охранниками-омоновцами Водорезов солгал.
– Через полтора месяца дембель, и забудешь ты все, Богданов, как страшный сон, – подвел итог Николай. – Пойдешь в свой цирк работать, людей веселить… Главное, одно сможешь говорить не лукавя – в своих не стрелял…