Предисловие
Посвящается памяти Платонова Александра Петровича, нашего любящего и любимого деда и отца; дорогому, пушистому, с огромным сердцем ризеншнауцеру Авроре.
В процессе написания книги мы не раз вспоминали часть большого шахматного пути, который прошли, и который, как мы искренне надеемся, еще долго не закончится. На нем мы встретили много как хороших, так и не очень хороших людей. Но, как показала жизнь, больше хороших.
С благодарностью хотим вспомнить первого тренера Полуэктова Михаила Владимировича, который прививает детям любовь к шахматам и, надо сказать, весьма успешно. Низко склоняем голову перед Пучковым Андреем Ивановичем, вторым тренером в спортивной шахматной школе, с которым бок о бок Амелия прошла много турниров, как местных, так республиканских и международных. Прекрасный блицор, шахматист и человек, Андрей Иванович помог Амелии побороть цейтноты, научил разбираться в эндшпилях, поддерживал во всех шахматных начинаниях, детально разбирал все сыгранные партии! Спасибо Вам, Андрей Иванович! Мы надеемся, что еще не раз жизнь сведет Амелию с Вами на шахматном пути! С благодарностью вспоминаем Каспарова Сергея, который методично научил дебютам Амелию. Неиссякаемый оптимизм, шахматный азарт, стремление к постоянному движению в шахматах и жизни характерны международному мастеру Кривоносову Олегу. Спасибо Вам за Ваш шахматный задор и бесконечные планы, которые заставляют Амелию двигаться вперед! Мы пребываем в полной уверенности, что еще долго Вы будете с нами двигаться к шахматному Олимпу, как Вашему, так и Амелиному! В этом движении, наверное, и есть смысл жизни шахматиста. Поэтому хотелось бы пожелать удачи! Вам и всем нам!
И конечно, мы благодарны Леонову Александру, мужу и отцу, который всегда был и есть опорой и поддержкой наших безумных планов на шахматной дороге. Любящий, искренний, заботливый и надежный! Спасибо тебе!
С уважением, Леонова Амелия, шахматистка Беларуси, и ее мама Леонова Лариса.
Глава 1. Вступление в шахматный мир
Одним уютным теплым вечером я с азартом смотрела на доску с шахматными фигурами. Напротив, подперев щеку, с глубокомысленным видом сидел мой муж, Саша. Рядом, что-то подпевая себе под нос, бегала наша дочь, Снежана.
– Мам. А, мам, – периодически подскакивая, говорила она.
– Ну что? Подожди немного. А чего ты хочешь? – Наконец посмотрела я на нее.
– Я тоже хочу играть! – подойдя совсем близко к столу и смотря на меня своими серо-голубыми глазами, протянула она.
– Мала еще! Тебе всего пять лет! Ну поиграй пока в куклы.
Потом, видя, что дочь тянется взять одну из фигур с доски, уже с напряжением в голосе произнесла:
– Иди, иди отсюда. Не мешай!
Наконец сделав ход, оторвал свой взгляд от доски и посмотрел внимательно на дочку Саша. Он по природе более рассудительный и спокойный. Подумав немного, он сказал:
– Раз ребенок хочет играть, значит, я буду ее учить. Вот пару партий сыграем и начну.
Наконец дождавшись, пока мы доиграем, Снежана взобралась на мой стул, подобрала под себя ноги и стала внимательно слушать, что рассказывал ей папа про шахматы. Было видно, что шахматные фигуры завораживают ее. Она трогала руками каждую и просила показать еще и еще раз, как они ходят.
Теперь, возвращаясь с работы, я могла наблюдать, как педантично Саша учил Снежану по вечерам шахматам. Наконец она начала играть. Здесь включилась и я. Конечно, большую часть партий она нам пока проигрывала.
– Ну поддайся и ты ей хоть раз, – скосив глаза в сторону, тихонько шептала я не раз Саше.
– Не буду, – все время упрямо отвечал он.
– Так бы и стукнула его по башке, – думала я, но почему-то молчала.
Потом я за это была ему благодарна, так как упрямство в борьбе передалось и Снежане, и не раз приводило ее впоследствии к победе на шахматной доске на различных турнирах.
Наконец пришло время, когда надо было идти в школу. Первый класс – это как на другую планету отправлять. Вроде бы волнительно, радостно, но и как-то беспокойно. Но Снежане в школе понравилось. Мало этого, в один из дней она принесла и положила перед нами лист бумаги, на котором нужно было указать факультативы для ребенка.
– А куда ты хочешь? – спросил, внимательно глядя на нее, Саша.
Практически не думая, Снежана выпалила:
– На шахматы.
С удивлением приподняв брови, я спросила:
– Как на шахматы? Разве есть такой факультатив?
– Да.
Внимательно прочитав перечень возможного выбора и увидев, что там действительно есть шахматы, безропотно вывела это слово в документе.
– Ну, хорошо. А тут надо указать еще что-то. Написано, что должно быть два факультатива, – посмотрев на дочку, сказала я.
Подумав немного, Снежана выбрала математику, что и было успешно добавлено.
Факультатив по шахматам всегда проходил после общеобразовательных занятий в школе. Находился их класс на втором этаже. Пару месяцев, ожидая своего ребенка в холле школы, я видела, что она выбегала с этих занятий вся возбужденная и с радостью делилась со мной впечатлениями от сыгранных партий.
– Да, да, молодец, – кивала я ей, внимательно слушая.
Но, по правде говоря, не придавая особого значения этим занятиям. Надо хорошо учиться в средней школе, потом поступить в ВУЗ, получить специальность. Такой план я нарисовала в своем воображении. И туда никак не вписывались шахматы. В профессиональном плане, конечно. Как увлечение, возможно, да. Но больше? Разве я тогда могла и подумать, что будет намного больше, чем просто увлечение?
В один из дней Снежана тихонько подошла ко мне перед школой и сказала:
– Мама, тебя хочет видеть наш тренер по шахматам.
Опустив глаза на свою малютку, я недоуменно спросила:
– А зачем? Что-нибудь случилось?
Похлопав своими глазами, Снежана ответила:
– Не знаю. Она не сказала.
– Хорошо, тогда я сегодня не буду ждать тебя в холле, как обычно, а заберу твою куртку из раздевалки и поднимусь за тобой в класс.
В конце дня, после работы, устало бредя в сторону школы, я вспомнила, что меня ждет тренер по шахматам. Кончалась зима, однако она была еще достаточно снежная. Вокруг лежали сугробы снега. Обойдя их, наконец я вышла на дорожку, ведущую к школе.
– Здравствуйте, Анна Николаевна! – увидев классного руководителя, сказала я.
Анна Николаевна, кивнув в ответ, решила рассказать об успехах и трудностях в учебе Снежаны.
Наконец решившись остановить ее длинный монолог, я извинилась, и быстро промахнув ступеньки, забежала внутрь школы.
В холле было шумно. Родители учеников из младших классов ждали своих детей. Взяв куртку Снежаны из раздевалки, медленно поднялась я на этаж, где проходил факультатив по шахматам. Подойдя к нужному кабинету, тихонько постучав, открыла дверь.
Снежана, не обращая внимания на меня, с азартом хватая коня, куда-то двинула его на доске. Мальчик, сидевший напротив нее, с удрученным видом смотрел то на Снежану, то на доску.
Тренером по шахматам оказалась приятная молодая девушка. Увидев меня в дверях, она спросила:
– Вы что-то хотели?
– Да, – кивнув головой, ответила я, – дочка сказала, что у вас есть ко мне разговор.
Понимающе кивнув, тренер вышла ко мне в коридор. Постояв минуту молча, она вдруг спросила:
– Скажите, а что вы тут делаете?
– А что мы тут делаем? – недоуменно повторила я.
– Да о том и речь! – притопнув ногой, видя мое непонимание, решительно ответила она.
Потом, нагнувшись ближе, тренер продолжила:
– У меня в группе все мальчики. Снежана исключение. Но… Вы понимаете: она же у всех выигрывает! Вы обязательно должны идти в спортивную школу по шахматам!
Наконец поняв, в чем дело, я облегченно выдохнула.
– Вы так считаете? У нас шахматная школа вообще где находится?
– Совсем рядом! Вам нужно перейти через дорогу, и в спортивном комплексе шахматная школа и располагается.
Потерев от неожиданного предложения лоб, я ответила:
– Ну, тогда напишите нам рекомендательное письмо. Как мы так с улицы придем? А может там конкурс?
– В спортивную школу берут всех желающих. Но, если вы так хотите, я напишу Снежане рекомендацию. И мой вам совет: не откладывайте. Идите сегодня же. Есть у вас кусочек бумаги? – вдруг неожиданно закончила она.
Неуверенно раскрыв свою сумочку и найдя небольшой помятый листок бумаги, я протянула его тренеру.
– Ну вот, – счастливо улыбаясь, протянула тренер через минут пять мне написанную рекомендацию на клочке бумаги.
– Спасибо, – еще с сомнением протянула я. – А Снежану можно уже забрать?
– Да, конечно. И сегодня же сходите. Там занятия обычно до позднего вечера. Вы еще успеете.
Попрощавшись, она юркнула обратно в кабинет. Минут через пять выскочила оттуда Снежана и, посмотрев на меня счастливыми глазами спросила:
– Мама! Мы идем в спортивную школу по шахматам?
Посмотрев на радостное лицо своей дочки и подавив в себе дикое желание попасть домой, я, немного кривовато улыбаясь, кивнула головой в знак согласия.
Одевшись, Снежана, взяв портфель, быстро посеменила к выходу из школы. Когда мы вышли на улицу, на нас набежала волна холодного свежего воздуха. Мороз постепенно крепчал.
– Ну, теперь направо по дорожке тихонько пойдем к светофору, – сказала я Снежане.
Послушно повернув направо, дочка, загребая сапогами снег, сыпавшийся щедро с неба, упрямо шла к светофору. Дойдя до него и перейдя на другую сторону, мы подошли к зданию спортивного комплекса.
Открыв дверь, мы зашли внутрь. За стойкой, строго поблескивая очками, сидела администратор.
– Вы что-то хотели?
– Да, здравствуйте, – ответила я. – А вы не подскажите, где здесь шахматисты занимаются?
Посмотрев на Снежану, она понимающе кивнула и ответила:
– На втором этаже. Как подниметесь – третья дверь направо.
– Вот видишь, как все просто! – говорила я дочке, пока мы, отряхивая снег с одежды, медленно поднимались наверх.
Около заветной двери, остановившись, мы прислушались.
– Вроде ничего не слышно, странно, – сказала я.
Вдруг раздался детский крик, который постепенно перерос в многоголосый гул.
– Тихо! – послышался громкий мужской голос. – Ну куда ты пошел, Коля! Зачем ты ферзя пожертвовал?
Поняв, что стоять за дверью большого смысла нет, я решительно потянула за ручку.
Зайдя внутрь кабинета, мы увидели, что он практически заполнен игроками. Малыши лет до десяти – двенадцати смотрели на нас с интересом.
– Здравствуйте, а что вы хотели? – спросил нас мужчина средних лет.
– Мы пришли к вам по рекомендации, – ответила я и, подойдя к нему, протянула клочок бумаги от тренера школы.
Внимательно прочитав, что там было написано, мужчина, немного сжав губы, что-то пробормотал. Потом, хлопнув себя по коленям, он резко встал и сказал:
– Вы видите, сколько у меня уже шахматистов. – И взмахнул рукой в сторону сидящих ребят.
И действительно, в кабинете находилось около сорока человек.
– Я уже не в силах принимать новых учеников, но если ваша дочь выиграет у Миши, то я возьму ее.
Снежана, нисколько не робея, быстро отдала мне свою куртку и села за шахматный стол. Миша, мальчик на голову выше моей дочки, насупив брови, сел напротив.
Вдруг мне стало страшно. А что, если Снежана проиграет и очень расстроится? Мне стало очень жалко свою дочурку. Понимая, что нельзя показывать ребенку свои страхи, я, одобряюще кивнув головой Снежане, отошла к последним столам и села на стул. Издалека было интересно наблюдать за тем, как играют дети. Азарт, растерянность, хитрость, страх, радость и отчаяние – каких только эмоций не было на лицах юных шахматистов.
Вдруг раздался возглас моей дочки:
– Я выиграла!
Подойдя к ее столу, тренер, потерев рукой лицо, вдруг сказал:
– А давай еще одну партию сыграйте. Я посмотрю.
Немного разозлившись, в этот момент я подумала, что уговор был только на одну партию, но промолчала. Снежана, уже поднявшись со стула, села обратно.
Ее противник опять скоро стал нервно ерзать на своем месте. Красные пятна от волнения пошли по его лицу.
Поставив мат, Снежана подняла глаза на стоящего рядом тренера.
– Ну и куда ты двинул свои пешки? – спросил тренер.
И, взяв в руки шахматы, стал показывать на доске, где ошибся Миша. Потом, объяснив ему его ошибку, он повернулся ко мне и сказал:
– Я беру вашу дочку к себе в группу. В порядке исключения. Да, зовут меня Владимир Михайлович Михайлов. Занятия у меня здесь по средам, четвергам и пятницам. С пяти вечера и до семи.
Поблагодарив Владимира Михайловича, мы с дочкой, подталкивая друг друга, вышли в коридор.
В коридоре Снежана, подняв на меня свои большие серо-голубые глаза, как-то не по-детски серьезно спросила:
– Мама, а ты меня будешь водить сюда?
– Конечно, раз для тебя это так важно, – спокойно ответила я.
Придя домой, Снежана еще в пороге огорошила своего папу тем, что она будет ходить в шахматную школу.
– Ну что ж, – подумав, сказал он, – надо и мне свой уровень шахматный подтягивать. – И, улыбнувшись, опять занялся домашними делами.
Так начался наш интересный, полный впечатлений, страхов, надежд путь в шахматный мир.
Глава 2. Первый турнир
– Проходите, проходите! – живо приветствовал меня Владимир Михайлович, когда я в очередной раз пришла за Снежаной в шахматную школу. – У меня к вам предложение. Давайте Снежана сыграет на республиканском турнире.
Немного ошалев от такого предложения, я ответила:
– Да, но мы же занимаемся всего пару месяцев. А тут такой уровень! Может, рановато как-то? – уже более решительно отвечала я.
– Да, настоящий боец закаляется в сражениях. И потом, школа все оплачивает. Мы ей оплатим и проживание, и питание, и проезд. Ну так как?
Взяв небольшую паузу, чтобы обдумать столь неожиданное предложение, я внимательно посмотрела на Снежану.
– А ты что скажешь? – спросила я у нее.
– Мам, я бы хотела поиграть, – тихо ответила она мне.
– Ну что ж, а в какие дни будет турнир? – уже глядя на Владимира Михайловича, спросила я.
Подойдя к своему столу, он вытащил аккуратно сложенный лист бумаги из папки и, проведя по нему пальцем, ответил:
– Ну вот, я выписал себе календарь турниров за год. Этот будет проходить в марте. С пятого по пятнадцатое. Сможете поехать вместе с дочкой?
– Что-нибудь придумаем, – ответила я. – Собирайся, пойдем с папой договариваться, – сказала, уже обращаясь к Снежане.
Быстро натянув на себя куртку, шапку и варежки, Снежана выскочила из кабинета. Дав слово, что мы обязательно поедем, и попрощавшись с тренером, я поспешила за ней.
– Ты уверена, что тебе нужен этот турнир? – спросила я у Снежаны на улице. – Ведь заканчивается четверть, и тебе надо бы вместо шахмат больше внимания уделять математике и русскому. Вот, например, учительница русского языка и литературы передавала через классную, что у тебя почерк, как у курицы.
– Как это, как у курицы? – удивленно подняв брови, спросила Снежана.
– Как курица лапой пишешь, – пояснила я. – Корявые буквы.
– А, нет, ты шутишь! – засмеялась Снежана. – Курицы писать не умеют.
– Может, и не умеют, но от этого легче не становится. Тебе надо заниматься русским языком, читать по внеклассному чтению много чего. Давай я откажусь от поездки?
Надувшись, Снежана замолчала.
– Ну нет, я очень хочу поехать. Я играть хочу, – после небольшого молчания сердито сказала она.
– Давай так: придем домой и спросим у папы. Пусть он тоже подумает, что нам делать.
Затем, уже не глядя в сторону Снежаны, я решительным шагом пошла в сторону дома. Взяв меня за руку, рядом молча шла дочка.
Вскоре показался наш дом.
– Ну вот, сейчас поедим, сделаешь уроки, а потом можешь заниматься шахматами, если захочешь, – предложила я.
Вечер незаметно пролетел в делах. Снежана, переодевшись и поев после школы, занялась уроками. Старательно выводя буквы, она выполняла домашнее задание по русскому языку. Потом, отложив тетрадку в сторону, облегченно вздохнула. Нагнувшись, Снежана вытащила из портфеля учебник по математике. Найдя нужную страницу, она начала решать упражнения. Поглядывая периодически на нее, я занималась своими делами за компьютером.
Вдруг в тишине раздался щелчок открываемого замка, и затем скрипнула входная дверь.
– Папа! – радостно отбросив учебники, завопила Снежана и выбежала в коридор.
– Папа, ты разрешишь мне играть на турнире? – с трагизмом в голосе спросила она.
Посмотрев на меня и на дочку, Саша улыбнулся.
– Ничего не понимаю. На каком турнире? Вы можете мне объяснить?
Выйдя в коридор, я взяла из рук Саши пакет с продуктами и ответила:
– Это затея Владимира Михайловича. Он нас подбивает съездить на республиканский турнир. Ну и куда? Ведь Снежана занимается всего два месяца в шахматной школе. И какими мы там будем? Последними? – вздохнув, ответила я и ушла на кухню.
– Хорошо, хорошо, я подумаю. Но ничего пока не обещаю, – медленно передвигался Саша к кухне, обхваченный детскими руками.
– Снежана, отцепись от папы! – грозно посмотрев в сторону дочки, сказала я. – Дай ему поесть, он голодный. Хочешь – сама можешь чего съесть еще.
Отпустив папу, Снежана села рядом с ним за кухонный стол. Терпеливо дождавшись, пока он поест, Снежана спросила:
– Пап. А, пап! Ты же разрешишь мне сыграть на турнире?
– А мама что говорит? – спросил он у нее.
Снежана, посмотрев в мою сторону, ответила:
– А мама говорит, что надо посоветоваться с папой.
– Весело тут у нас, – заключил Саша и рассмеялся.
Не сдержавшись, начала улыбаться и я.
– Надо ехать, – неожиданно принял решение Саша. – А где будем жить? Команду куда заселяют? Тренер не говорил?
–Да нет. Но мы и не спрашивали пока.
– Ну, тогда я ему сейчас позвоню и все узнаю, – сказал Саша и пошел звонить.
Снежана, радостно улыбаясь, выскочила вслед за ним.
Вскоре на кухню зашел по-деловому Саша.
– Ну вот, я все выяснил. Едете вы в Оршу, там будет турнир. У них есть спортивный комплекс, там и будет проходить игра. А жить будете в общежитии.
Посмотрев на него, я с сомнением покачала головой:
– Да, но у меня занятия. Ты же знаешь, что перенести пары со студентами сложно. В деканате редко идут на встречу. Если только ты сможешь взять отпуск на работе.
– А, была не была, – вдруг решительно махнув рукой, произнес Саша и опять исчез в коридоре.
Вздохнув, я повернулась к раковине и стала мыть посуду.
На кухню, хитро посматривая в мою сторону, тихонько просочилась Снежана. Она, стараясь не шуметь, села на табуретку и, взяв со стола кусок хлеба с сыром, стала есть.
Повернувшись к столу, чтобы взять со стола еще грязную посуду, я от неожиданности охнула.
– Ой, Снежана. А я и не видела, что ты зашла. Может, тебе положить картошки с котлетой? Что ты в сухомятку жуешь? И чаю?
– Хорошо, давай.
Быстро подав дочке еду, налив чашку чая, решила и я немного передохнуть.
– Ну, не переживай, если что, – сказала я ей, отхлебывая мелкими глотками горячий чай. – Если вдруг не получится у папы взять отпуск, может, это и к лучшему. Успеешь подготовиться лучше к другому турниру.
Снежана, мотая ногами под столом, закинув кусочек котлеты в рот, радостно улыбнулась:
– А папа вещи уже собирает. Он договорился на работе, и мы едем играть.
Чуть не пролив остатки чая себе на колени, я, быстро поставив чашку на стол, выскочила из кухни.
В комнате с деловым видом стоял Саша. Рядом, на полу, лежала большая спортивная сумка. Она была еще абсолютно пустой, если не считать доску с шахматами.
– И? Что это вы тут делаете? – улыбаясь спросила я.
– Да вот надо все подготовить. Думаю: брать с собой часы для шахмат или нет?
– Ну ты еще с собой шахматный стол возьми, – засмеялась я.
– Поможешь собраться? – с надеждой спросил Саша.
– А куда я денусь с подводной лодки? Конечно же.
Топая ногами, в комнату вбежала Снежана. Потом, посмотрев на нас с удовлетворением, подпрыгнув, плюхнулась на диван.
Уже через час сумка была практически заполнена.
– И как все это дотянуть? – задумчиво глядя, как я пытаюсь засунуть очередную кофточку Снежаны в сумку, пробормотал Саша.
– А вдруг там будет холодно? Или, наоборот, станет жарко? Ты ведь не знаешь, какая температура будет в игровом зале. И потом, одежда нужна. Шахматы нужны. Лекарства, зарядные для телефонов. Опять же электрический чайник и тарелки. Варенье баночка, чтобы вечером чай пить. Да, я что-то еще забыла…
– Может, хватит уже, – взмолился Саша. – Нам еще до поезда пилить. А потом оттуда до общежития. И мы не знаем, как туда доехать.
Посмотрев на несчастный вид мужа, я сдалась:
– Хорошо. Больше ничего не затолкаю в сумку. Тем более что она уже распирается, как бочонок, в стороны.
Решив пока оставить все как есть, мы с Сашей сели рядом на диван. К нам прижалась Снежана.
Посмотрев на дочку, я решила спросить:
– А ты не боишься ехать? Ведь это такая ответственность.
Подняв на меня свои большие глаза, Снежана серьезно ответила:
– Нет, я хочу ехать. И хочу играть.
– Ну это понятно. А ты хочешь просто поиграть, или ты хочешь выиграть?
Ни секунды не размышляя, дочка ответила:
– Конечно выиграть!
– Ну и ладненько, – подвел итог Саша. – Давай-ка мы с тобой, Снежана, партейку сыграем.
И, поднявшись с дивана, он с серьезным видом пошел к шахматному столику.
Надо сказать, что нам повезло с этим столиком. Это был почти раритет от родителей мужа. Из красного дерева, покрытый лаком. Он прекрасно сохранился. Но самое смешное было в том, что родители им как шахматным столиком практически не пользовались. Середина крышки стола была съемная. И положить ее можно было любой стороной. На одной стороне была шахматная доска, на другой – просто однотонная лаковая поверхность. Столик почти полвека отстоял с перевернутой шахматной доской вниз. Каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что на обратной стороне крышки есть шахматная доска. После этого открытия столик уже всегда стоял с изображением шахматных клеток сверху.
Побежав за папой, Снежана взобралась на стул. Подвернул ноги под себя, чтобы стать повыше, она помогла расставить фигуры. Затем они начали партию.
Посмотрев на них, я махнула рукой.
– Ну это до ночи, – вздохнула я и ушла на кухню.
Незаметно пролетела неделя, и наступило время отъезда на турнир. Погрузив вещи в такси, мы дружно расселись в нем. Я, сев рядом со Снежаной, постоянно ей повторяла, чтобы она слушалась папу и была рядом, когда они будут гулять по незнакомому городу.
– Держи папу за руку, когда будете ходить по Орше! – нервно перебирая пальцами, внушала я дочке, пока мы ехали на вокзал в такси.
– Да не переживай, мама! Все будет хорошо! – улыбаясь отвечала мне Снежана.
Расплатившись с таксистом, мы, забрав вещи пошли на перрон. Саша, водрузив на плечо тяжелую спортивную сумку, рассуждал:
– Нет, мы что-то делаем неправильно. Надо было меньше вещей брать.
– А ты к нам приедешь? – вдруг спросила меня Снежана.
Остановившись и сбросив сумку на перрон, Саша тоже посмотрел на меня.
Обрадовавшись их заинтересованности, я ответила утвердительно.
– Конечно, в выходные буду у вас. Если вдруг я не успею к началу тура, ты не переживай, Снежана. Я обязательно приеду. Ты будешь играть, а я буду уже ждать тебя с папой в холле. Хорошо?
– Да, замечательно! – ответила дочка.
Наконец мы подошли к своему вагону. Проводница разрешила мне тоже подняться, чтобы проводить семью. Еще раз пожелав удачи и расцеловав мужа с дочкой, я вышла из поезда. Подойдя к окну, я увидела, что Снежана радостно улыбается и машет мне рукой из вагона. Рядом сидел немного взволнованный Саша.
– Как же бы я хотела тоже быть с ними в поезде, – вдруг подумала я и помахала в ответ Снежане и Саше.
Через пару минут поезд двинулся. Идя вслед уезжающему поезду, я вдруг почувствовала, как на меня нахлынуло чувство одиночества.
– Никаких пессимистических настроений, – приказала я себе. – Неделя пролетит быстро, и я тоже поеду в Оршу на турнир.
Так, успокоив себя, я быстрым шагом пошла на троллейбус, чтобы вернуться домой.
Наконец наступили выходные. Рано утром, собрав гостинцы для своих, радостно посматривая вокруг, быстрым шагом двинулась я на вокзал. Поезд домчал меня меньше чем за два часа до Орши.
– Ну, где наша не пропадала, – подумала я и пошла вслед за вышедшим из поезда народом.
Поднялась по лестнице моста и перешла на другую сторону улицы.
– Наверное, и мне сюда, – подумала я, когда увидела, что часть вышедших из поезда пассажиров повернула направо, на автобусную остановку.
– Ага, вот и первый номер подъехал, как говорил мне Саша, – подумала я и быстренько забежала внутрь в подъехавший автобус.
Заплатив кондуктору за проезд, внимательно считала остановки.
– Так, надо проехать восемь остановок и выходить.
Сделав так, я выскочила на центральной площади города. Повернув налево, стараясь идти как можно быстрее, пошла в сторону спортивного комплекса.
– Ну, где ты там? – раздался в телефоне голос Саши, когда я уже почти дошла до здания.
– Почти на месте, все хорошо, – с оптимизмом ответила я.
– Интересно, а чего он так нервничает, – подумала я вдруг, когда мы закончили разговор.
Большое красивое здание Ледового дворца придавало значимость проводимому турниру. Зайдя внутрь, я немного растерялась. На первом этаже располагался большой гардероб. Темно-вишневые дорожки были устланы по всему этажу. Сдав верхнюю одежду, я быстро вбежала на второй этаж.
–Улей, это просто улей какой-то, – подумала я, когда зашла на этаж.
В расставленных вдоль светлых стен креслах сидели взрослые и дети. На столах, которые были здесь же в коридоре, громко выговаривая своим ученикам, тренера объясняли их ошибки.
– Ну и зачем ты взял коня! Ты что, не видел, что тебе угрожает мат в три хода? Я же тебя учил! Показывал уже сто раз! Мне что, вместо тебя сесть и сыграть? – выпучив от гнева глаза, выговаривал маленькому мальчику незнакомый тренер.
Растерявшись, я замерла. Вдруг мимо меня пронесся мальчик лет десяти и, добежав до колонны, которых тут было по периметру достаточно много, врезался в нее головой.
– Какой я идиот! – прокричал он и побежал к следующей колонне.
– Я, наверное, в дурдом попала, – подумала обреченно я.
– А, наконец ты приехала, – раздался радостный вопль около моего уха.
Повернувшись в недоумении, я увидела Сашу. Вид у него был немного потрепанный.
– Что случилось? Как вы тут? – в замешательстве спросила я у него.
– Да понимаешь, сегодня же два тура. Так вот, в первой партии вроде Снежана пропустила ладью на последнюю линию. Тренер выходил, нервничает. А, извини. А как ты добралась, нормально?
– Да, я вроде нормально. А у вас тут все хорошо? Вот мальчик уже три колонны головой отсчитал. Это так и должно быть? – вдруг осипшим голосом спросила я.
– Вы тоже это видите? – слева от моего плеча прозвучал тихий женский голос.
Повернувшись, я увидела незнакомую женщину лет тридцати.
– Ну да. У меня вообще зрение хорошее. Две единицы.
– Ну и что нам делать? – спросила опять незнакомка.
Сглотнув от напряжения, я ответила:
– Если вам не трудно, то оторвите его голову от следующей колонны. А то великому шахматисту не быть. Мозги так все выбьет.
– О, конечно, – ответила женщина и полетела останавливать юного шахматиста.
– Весело здесь, однако, – только и смогла сказать я, когда снова повернулась к Саше.
– Да, и представляешь, мы пока на восьмом месте идем, – объявил Саша.
– А разве это хорошо? Наверное, лучше было бы в тройку попасть? – с сомнением ответила я.
Вздохнув, он грустно посмотрел на меня.
– Ты даже не представляешь, какие тут дети, и как они играют! Вчера, например, Снежана играла с одной девочкой из Минска четыре часа. И проиграла. Обидно, но девочка играла здорово!
– Ну хорошо, а как тренер? Что он говорит?
– Да, совсем забыл тебе сказать. Владимир Михайлович не приехал. Какие-то дела у него в школе. А приехал Владимир Кузьмич. Это еще один тренер.
– Ну и как он?
– Да нормальный. Строгий, но детей учит. Готовит перед туром. Мы вчера опять ходили со Снежаной к нему в номер. Он там на доске объяснял ей, как играть против соперницы. Посмотрим, что она там начудила, однако, – вдруг грустно закончил он и замолчал.
– А кто ее противница? – спросила я.
– Еще одна девочка из Минска. Да вот ее папа ходит, такой упитанный, – ответил он и кивнул головой в сторону бегавшего туда-сюда мужчины значительной комплекции.
Хотя сказать, что он бегал, наверное, можно было с натяжкой. Как пароход, он быстро курсировал по диагонали коридора. Изредка поглядывая с подозрением на нас.
– А чего он так смотрит в нашу сторону? Вы что с ним поругались?
Засмеявшись, Саша ответил:
– Да нет, он хочет понять по нашему настроению, что в партии у Снежаны. Если мы в хорошем настроении, то у Снежаны позиция хорошая, значит, его дочка проигрывает. И наоборот.
– А-а-а-а, – протянула я и, скромно потупившись, подумала, что это не совсем нормально, но промолчала.
– Так мы же не знаем, что там на доске! Отсюда же не видать! – вдруг сообразила я.
– Да, но тренера могут заходить в турнирный зал. Они выходят и говорят, что там на доске. Да вот и Владимир Кузьмич идет.
– Где? – вращая во все стороны головой, спросила я.
– Да вот же. Ты что, не видишь? Мужчина в возрасте идет как раз в нашу сторону.
И действительно, к нам направлялся приятной наружности мужчина. Седина уже покрыла его голову. Лицо светилось умом и добротой. Было видно, что он спокоен. Дойдя до нас, он приветливо улыбнулся.
– А вы, наверное, мама Снежаны? – спросил он у меня.
– Да, это я. Приятно познакомиться.
– Взаимно, – ответил он. – Ваша дочка сражается отчаянно. Хотя и немного перепутала ходы. Но, наверное, выкрутится на ничью.
– Ой, а можно вас попросить говорить немного потише? – попросила я его, оборачиваясь на приближающегося папы соперницы.
– А почему? – подняв недоуменно густые брови, спросил Владимир Кузьмич.
– А нас старается подслушать папа соперницы, – пояснила я.
– А вот оно что! – воскликнул он и неожиданно пошел назад в турнирный зал.
– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросила я у Саши. – Может, он обиделся?
Посмотрев на меня, Саша лишь пожал плечами. Папа соперницы, грозно посмотрев на нас, поджав губы, проплыл мимо.
– Давай отойдем к стенке, – предложила я. – Хоть будет к чему прислониться, если начнем падать от результата игры.
– Давай, – ответил Саша и двинулся через коридор.
Вдруг дверь турнирного зала отворилась, и показался вновь Владимир Кузьмич. Папа соперницы, видя, что наш тренер направляется в нашу сторону, тоже с грозным видом двинулся к нам.
– Ну как там дела? – нерешительно спросила я у Владимира Кузьмича.
Встав посредине коридора, тренер, закинув быстрым движением шарф на плечо, гордо выпрямившись, ответил:
– Позиция та же.
И, развернувшись, с высоко поднятой головой, медленно ушел назад в турнирный зал.
– Да, тренер-чудо. А папа соперницы-то как челюсть откинул от неожиданности, – засмеявшись, сказал Саша.
– Молодец, хоть настроение поднял, – весело улыбаясь, сказала я.